13
Историю у нас ведет мисс Шустерман – поразительно низенькая полноватая женщина со «взрывом макаронной фабрики» на голове. Кожа ее цвета темного шоколада, а ногти покрыты ярко-красным лаком, который резко с ней контрастирует.
– Кто скажет мне, что особенно значительного произошло в 1861 году в нашей стране?
Класс, разумеется молчал. У этих идиотов не было времени на учебу, в отличие от вечеринок.
– Гражданская война, мисс Шустерман, – ответил Криш.
Не оборачивайся. Только не оборачивайся. Делай вид, что его для тебя никогда не существовало, Белла. Будь благоразумнее.
Кто-то хихикнул. Этому недоумку показалось веселым то, что наша темнокожая учительница начала рассказывать о Гражданской войне.
Я попыталась уткнуться взглядом в свою тетрадь, чтобы не участвовать в происходящем. Так бывает, что, стоит притвориться чем-то занятым, как становишься невидимым для учителя. Интересно, как это работает?
– Отлично, мистер Авейру. Все верно. – Мисс Шустерман взяла мел, и спустя несколько секунд на доске уже красовалось: «Гражданская война».
– Кто даст мне определение? – продолжила она.
– Позвольте мне.
Джуниор либо нарочно строил из себя умника, либо и впрямь отличался образованностью. Но разве образованные люди будут заниматься ерундой вроде издевательства над новенькой ученицей в классе? Нет. У образованных людей есть дела поважнее. Значит, он такой же придурок, как и все остальные.
– Гражданская война началась 12 апреля 1861 года, – начал он, – когда южные штаты объявили о своей независимости от Соединенных Штатов Америки. Но одной из главных причин войны стал вопрос о рабстве, который вызывал напряженность между южными и северными штатами. Всего война продолжалась четыре года и стала самой кровопролитной в истории США. Большинство боевых действий происходило на территории южных штатов, которые были более уязвимы из-за слабого развития инфраструктуры и военной техники. Северные же штаты имели преимущество в численности и обеспеченности армии. Победу одержали как раз они. В завершение конфликта Авраам Линкольн издал прокламацию о свободе, которая освободила всех рабов в США. Это стало одним из ключевых моментов в борьбе за гражданские права и свободу.
Мои чувства были очень противоречивыми. С одной стороны, хотелось закатить глаза и раздраженно фыркнуть, а с другой – я была поражена и даже в какой-то степени восхищена.
Мисс Шустерман тоже была в восхищении.
– Все верно, мистер Конли! Вы, как всегда, не перестаете меня радовать.
– Получается, если бы тогда эта война не случилась, – послышался голос Кристины с задних парт, – вы бы и сейчас были чьей-то рабыней?
Я обернулась, чтобы взглянуть на нее, хоть этого делать совсем не стоило. Много раз пыталась дать себе обещание забыть о существовании этой компашки, но все пока тщетно.
Кристина устроилась на последней парте, как у себя дома. Она откинулась всем телом на стул. На ней был черный короткий топ, открывающий живот, зеленая мини-юбка и колготки в сетку. На парте лежал плеер, к которому подсоединены наушники, и две кассеты, будто она и не собиралась скрывать, что слушает музыку прямо во время урока.
Мисс Шустерман устало вздохнула.
– Мисс Никотера, не кажется ли вам, что это весьма неприемлемый вопрос учителю?
– Нет, не кажется, – бросила та. – Я лишь констатировала факт.
Ох, как же хотелось бросить в нее что-нибудь тяжелое, чтобы она очнулась, спустилась на землю и убедилась в том, что является обычным человеком, как и все мы. Что она не богиня, сошедшая с небес.
– Спасибо, мистер Авейру, за ваши ответы, – резко сменила тему мисс Шустерман, – но мне еще очень хотелось бы послушать нашу новую ученицу...
Снова по телу пробежали мурашки, внутри все разом упало вниз. Ненавижу это поганое ощущение.
– Какие факты о Гражданской войне вам известны, мисс Уайт?
– Гражданская война привела к серьезным для США экономическим и социальным последствиям, – выдала я то, что первым пришло в голову. – Она ослабила экономику и привела к разрушению инфраструктуры.
Мой ответ очень удивил учителя.
Наверное, она из тех, кто посчитал бы, что платок на моей голове говорит о невежестве и необразованности. Для нее я будущая жена какого-нибудь бородатого мужика, у которой не будет права слова и права на получение образования. Другими словами, в будущем я вечно усталая, глупая, недальновидная неудачница, бесконечно рожающая детей.
– Очень хорошо, мисс Уайт, – произнесла учительница. – Кстати, я ознакомилась с вашими баллами. Вы весьма преуспеваете.
Я натянуто улыбнулась, и на этом все закончилось.
Урок истории подошел к концу, я выбралась из душного кабинета и пошла по коридору. За мной следовала чья-то тень.
– Мистер Хэммингс дал мне указание, – сходу начал Криш, поравнявшись со мной. – Теперь я твой репетитор.
Я остановилась возле шкафчиков.
– Можешь валить на все четыре стороны. Я все равно не стану ходить на занятия с тобой. Предпочитаю умереть.
Криш одновременно и ухмылялся, и удивлялся.
– С чего бы тебе иметь такое мнение обо мне, восточная красавица?
– И перестань называть меня так!
Видимо, я крикнула слишком громко, потому что обернулись даже учителя, которым обычно все равно на всех вне уроков.
– Не получится увиливать, дорогуша, – усмехнулся Джуниор. – Я сам не хочу тратить свое драгоценное время на тебя, но, увы, придется. Тебя ждут низкие баллы, если откажешься.
– С чего бы мистеру Хэммингсу понадобилось все это дерьмо?!
У Джуниора округлились глаза, и он едва сдержался, чтобы не ахнуть.
– Ничего себе. А ты не такая уж и святая, я смотрю.
Я пошла прочь от него, метая молнии из глаз, готовая придушить любого, кто попадется мне на пути.
– Плохие баллы разрушат твои грезы о лучшей жизни, – продолжал Криш, шагая за мной. – Ты же хочешь поступить в колледж?
Сейчас он говорил так, будто ему и впрямь было до меня дело. Смешно.
Я остановилась и обернулась. У мнея не получалось подобрать нужные слова.
– После того, что вы сделали вчера на вечеринке, я ненавижу твоих друзей. И тебя ненавижу. Понял? Я не хочу никого из вас видеть. Отвали от меня!
– Не надо оценивать ситуацию так критично, – улыбнулся он в ответ. Мои слова были для него пустым звуком. – Пусть то, что произошло на вечеринке, там и остается.
Я пришла в настоящий ужас…
…И дала ему звонкую пощечину.
Не знаю, как это произошло, как я позволила своей ладони соприкоснуться с его кожей, как смогла дать волю злобе, как спустила с поводка обиду.
Было поздно пытаться себя одернуть, когда уже произошло то, что произошло. Мне оставалось лишь наблюдать за его реакцией. Бояться смысла уже не было.
Он повернул голову обратно так медленно, будто вот-вот я встречусь с обличием самого Сатаны.
Но вопреки всему на его лице показалась улыбка…
Такая восхищенная и очарованная, словно я вовсе и не ударила его всего секунду назад. Вместо этого произошло что-то чудесное.
Это я спятила, или Криш сумасшедший?
– Вау, это было круто.
Он что, правда это сказал?! С ума сойти!
– Проверь голову, – сказала я тихо и натянуто. – У тебя явно с ней какие-то проблемы.
Ладонь все еще горела, и я представить себе не могла, каково пришлось Джуниору после такого удара. Было ли ему вообще больно? Хотя бы чуточку. Просто из его поведения можно было сделать совсем другой вывод.
Зато он не стал за мной идти. А значит, пощечина принесла хоть какие-то плоды. Странный путь, ничего не скажешь.
Я открыла свой шкафчик и достала подушку с булавками. Платок вечно сползал, видимо, я плохо его закрепила на этот раз.
– Белла? – раздалось рядом.
Передо мной стояла непривычно мрачная Айна.
Я закрыла шкафчик, не стала тратить времени даже на то, чтобы окинуть ее взглядом, и пошла вперед.
– Подожди, – попросила она.
Ее чересчур нежный голос все-таки заставил меня остановиться. Но я по-прежнему на нее не смотрела.
– Ты обижаешься, наверное.
Наверное…
– Извини, что я так поступила. Что не вступилась за тебя… Просто… Просто…
– Ты испугалась, – закончила за нее я. – Так и скажи: «Я испугалась этих мажоров. Испугалась того, что они могут сделать что-нибудь и со мной». Но, по правде говоря, сообщать мне это уже не нужно. Я и так все поняла давным-давно.
Видно было, что Айне стыдно. Она опустила глаза, как провинившийся перед родителями ребенок. Не хватало лишь взять в руку плюшевого Винни-Пуха.
– Ты меня не простишь? – вдруг спросила она.
«Нет», хотелось ответить мне. Считалось ли это предательством? Если да, то это было единственным, что я никогда и ни при каких обстоятельствах не прощала.
А поступок Айны я сочла именно предательством. Может несправедливо, но как есть.
– Слушай, Айна, – начала я, – можешь не пытаться быть хорошей девочкой по отношению ко мне. Мне никто не нужен. Я как-нибудь выживу до окончания школы, а потом никогда вас больше не увижу. И вы меня не увидите больше. Так что можешь расслабиться.
Ответить она не успела, потому что совсем рядом раздался удар о железный шкафчик.
Я автоматически повернула голову.
– Слушай меня, ты, – угрожающе произносил Честер, прижав незнакомую девушку спиной к шкафчикам, – я шутить не буду. Чем ты, черт возьми, занималась все это время, а? То время, которое должна была уделить мне?
Надо было развернуться и пойти прочь. Ведь это не мое дело. Ведь так они все поступали, когда дело касалось меня.
Зуб за зуб.
Но я не смогла пройти мимо.
– Хэй, у тебя такой принцип – угрожать слабым?
Честер в недоумении повернул голову в мою сторону, а вместе с ним и девушка, которую он продолжал прижимать за шею.
– Что ты сказала? – Он наконец ее отпустил и выпрямился, глядя на меня.
– Я сказала, что ты трус, у которого смелости хватает только на то, чтобы угрожать тем, кто слабее.
Он начал приближаться ко мне. Я не сдвинулась с места.
– Тебе не хватило вчерашнего купания? – Честер усмехнулся своим воспоминаниям. – Хочешь повторить?
– Прямо сейчас, если честно, я хочу проехаться по твоей физиономии.
«Зачем, Белла? – взмолился кто-то внутри меня. – Зачем ты продолжаешь наживать себе проблемы, вместо того чтобы просто молчать в тряпочку и готовиться к экзамену? Ведь в приоритете для тебя сейчас успешное окончание старшей школы».
Все из-за моего характера. Молчать в тряпочку – не в моем стиле.
– Ты у нас что, защитница слабых? Заступница за таких же ничтожеств, как ты сама?
– Кроме тебя ничтожеств поблизости я не вижу, а за тебя заступаться не намерена.
Честер вспыхнул от злости.
Я испытывала его терпение.
Что ему стоит впечатать меня в стену точно так же, как он это сделал с девчонкой всего минуту назад? Что ему стоит толкнуть меня с такой силой, что я сломаю ребра? И что ему, наконец, стоит дождаться окончания уроков, а потом, пока я буду идти домой, последовать за мной и избить в какой-нибудь подворотне?
Ничего не стоит. Он запросто может все это сделать.
– У тебя совсем нет мозгов? – спросил Честер. Его голос прозвучал так, будто он задал этот вопрос на полном серьезе. – Они испеклись под этой половой тряпкой у тебя на голове? Иначе я не могу объяснить твою никому не сдавшуюся храбрость. Хотя, учитывая обстоятельства, лучше назвать это тупостью.
– Тупой тут только ты. Это твои мозги расплющились под тяжестью этих дурацких косичек
– Тебе не хватило? – произнес Честер раздраженно.
То, что произошло следом, заняло несколько секунд, которые для меня показались пшиком. Я успела лишь заметить, как Честер поднял руку, намереваясь направить ее в мою сторону. Может, ударить, может, снова попытаться стянуть с меня хиджаб – не знаю.
Но суть в том, что он не успел.
Потому что на него полилось что-то горячее.
– Черт! – крикнул Честер, шипя и пытаясь приподнять ошпаренную футболку. – Вот же дерьмо!
– Ой, прости, Чес! Чувак, я случайно!
Джуниор возник из ниоткуда. Он держал в руке опустевший стаканчик из-под кофе, произносил тысячу извинений и пытался помочь другу охладить место ожога.
– Твою ж мать, – только и ныл в ответ Честер, стискивая зубы.
Вот он и показал свою истинную слабую сторону. Бедненький. Горячим кофе обжегся. Я злорадствовала.
– Мы еще не закончили, – кинул он в последний раз и двинулся в противоположную сторону.
Криш проводил его сожалеющим взглядом, а затем повернулся ко мне.
Улыбка. Вот что я увидела на его лице в следующую секунду. Ни капли сожаления за пролитый на лучшего друга горячий кофе. Вместо этого что-то вроде улыбки победы застыло на его губах.
– Не за что, – произнес Криш, поглядывая на свой пустой стаканчик. Потом поднял взгляд на меня. Черные глаза, в которых отражалась я сама. Улыбнулся шире. – Не за что, восточная красавица.
Затем он развернулся и пошел за Честером.
Я осталась в полном смятении, нахмурившись почти до боли, и пыталась понять, что только что произошло. Криш Авейру пролил горячий кофе на своего друга, чтобы… чтобы я не получила по лицу?
Он… заступился за меня?
– Белла? – Чей-то голос вырвал меня из мыслей.
Я повернулась и увидела родителей: они ведь должны были прийти к миссис Дейфус сегодня. Настроение упало ниже некуда.
Мама была в своем любимом черном одеянии – очень свободном платье с пришитым к нему хиджабом, прикрывающим ее с головы до ног. Именно такой вид всех и пугает.
Я точно не желала осматриваться и следить за реакцией проходящих мимо школьников. Они наверняка еле сдерживаются, чтобы не пустить какую-нибудь колкость в сторону моей мамы. Я даже подозреваю, что теперь, после ее эпичного появления в школе, начнут разрастаться куда более громкие обсуждения и сплетни, нежели были до этого.
Разве жизнь может быть еще хуже? Оказывается, может.
______________________________________
Джуниор в этой главе🤭💞