26
подписывайтесь на тг канал 🥹 d_vgrain
______
Прошла неделя. Эти дни будто растворились в тепле и какой-то нежной, почти детской радости. Кира и Глеб не отлипали друг от друга ни на минуту: гуляли по летнему Екатеринбургу, заходили в маленькие кофейни, смеялись над какой-то ерундой и фотографировали друг для друга. Кира чувствовала, что рядом с ней — человек, который стал чем-то больше, чем просто парень. Он был как якорь, как точка опоры, рядом с которым не страшно даже в самых холодных ветрах. Бабушка лишь умилялась, наблюдая, как Кира и Глеб держатся за руки, как обнимаются, словно боятся, что кто-то захочет их разлучить.
— Ой, детки... — говорила она, наливая чай. — Так бы и смотрела на вас. Кирочка, ты давно не светилась так счастьем.
Кира улыбалась и, прижимаясь к плечу Глеба, кивала:
— Спасибо, бабуль. Я и сама не верю, что всё это со мной.
Особенно тёплым оказался вечер, когда Кира решила познакомить Глеба с Катей. Сначала она немного переживала: а вдруг они не найдут общий язык? Катя — её лучшая подруга, резкая, с характером и не каждый выдержит, но Глеб оказался в своей стихии. Уже через десять минут они втроём сидели в кафе, смеялись над чем-то таким простым и глупым, что Кира даже растаяла — это было важно: её два мира соединились и приняли друг друга. Катя потом шепнула Кире, когда Глеб отошёл:
— Он классный. Ты точно должна его держать, ясно? Не профукай.
Кира только фыркнула, но внутри разливалось тепло: если даже Катя так сказала, значит всё серьёзно.
Однако за этим светлым временем таилась тень. Странное чувство не отпускало Киру с самого приезда в Екатеринбург. Ей казалось, что за ней кто-то следит. Сначала она списывала это на свою тревожность: город большой, много людей, мало ли, кто может случайно попасться взглядом несколько раз подряд. Но ощущение становилось всё острее. Будто где-то за углом всегда был кто-то ещё. А потом начались сообщения. На телефон приходили странные смс. Без текста — только фотографии. На одной она идёт по улице с пакетом из магазина. На другой — сидит на скамейке с Глебом. На третьей — смеётся рядом с Катей. У Киры холодело внутри, когда она это видела. Но она не сказала никому: ни Глебу, ни бабушке, только Кате, но та её успокаивала и говорила, что это чья-то глупая шутка. Кире тоже казалось, что это какая-то глупая шутка, что стоит только обратить внимание — и неизвестный человек добьётся своего: испугает её ещё сильнее. Поэтому девушка делала вид, что ничего не происходит.
Но тревога росла. И сегодня, когда чемодан Глеба уже стоял собранный в прихожей, когда они собирались ехать в аэропорт, Кира чувствовала, будто её сердце сжимают ледяные пальцы. Она никак не могла прогнать мысль «вдруг они видятся в последний раз».
Она обнимала его крепко-крепко, словно боялась, что стоит отпустить руки — и он исчезнет. Глеб заметил её напряжение, нахмурился, провёл ладонью по её щеке.
— Кира, что с тобой? — мягко спросил он. — Ты сама не своя с утра.
Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла слабой.
— Просто... не хочу тебя отпускать. Буду скучать.
Глеб улыбнулся так, будто хотел развеять все её страхи.
— Ну ты же приедешь через три дня. Всего три дня, — он слегка щёлкнул её по носу. — Ты чего, маленькая, в самом деле? Даже оглянуться не успеешь, как снова будем вместе.
Кира кивнула. В его словах было что-то успокаивающее, но ненадолго. Она снова обняла его, зарылась лицом в его шею и старалась запомнить запах, тепло, даже ритм его дыхания. В аэропорту всё казалось слишком быстрым. Регистрация, чемодан, очередь на посадку. Люди вокруг спешили, смеялись, разговаривали, а Кира стояла рядом с Глебом и ловила каждую секунду, словно они ускользали сквозь пальцы.
— Ну всё, малышка, я побежал, — сказал он, обняв её в последний раз. — Веди себя хорошо, ладно? И напиши, как доедешь к бабушке обратно.
— Конечно, — прошептала она, сжимая его руку.
Когда он уже уходил, Кира не выдержала и крикнула ему вслед:
— Глеб!
Он обернулся, махнул рукой и улыбнулся своей широкой, чуть дерзкой улыбкой. И в этот момент у Киры сжалось сердце так, что стало трудно дышать. Она почувствовала, как внутри разливается леденящий ужас — необъяснимый и иррациональный. Как будто действительно это была последняя их встреча. Она замерла на месте, пока Глеб исчезал за поворотом. И в этот момент телефон в её кармане завибрировал. Сначала она даже не хотела смотреть — подумала, что это сообщение от Глеба, но когда достала, пальцы дрогнули. На экране было новое фото. Снято исподтишка. На нём была Кира — прямо сейчас, в аэропорту, с поднятой рукой, когда звала Глеба.
Киру охватила дрожь. Она оглянулась по сторонам, но вокруг были лишь спешащие люди, семьи с детьми, мужчины с чемоданами. Никто не смотрел на неё напрямую. Никто не выделялся, но где-то среди них был тот, кто следил за ней. Она быстро выключила телефон и прижала его к груди. Сердце колотилось в ушах.
«Это просто шутка, просто идиотская шутка», — повторяла она себе, но знала, что больше так думать не получится.
Всю дорогу обратно она молчала. Дома бабушка пыталась завести разговор, но Кира отвечала рассеянно. В голове всё время крутилась эта последняя фотография. Она до сих пор не решилась никому рассказать. Даже бабушке, а уж тем более Глебу — зачем тревожить его, когда он и так переживает? Но внутри что-то подсказывало: всё это — только начало.
Ночью Кира долго не могла уснуть. Лежала и слушала, как за окном идёт дождь и слышались чьи-то шаги. Казалось, что эти шаги останавливаются прямо под её окнами. Она прижимала к груди телефон, как будто он мог её защитить. И Кира пожалела, что отпустила Глеба. Хоть он и говорил: «через три дня увидимся», — внутри у неё жила уверенность: что-то надвигается, и эти три дня будут самыми длинными в её жизни.
Всё так и сбылось. Кира следующие три дня словно жила в тумане. Ад — по-другому назвать это было невозможно. Стоило ей открыть глаза, как первое, что она видела — это экран телефона, заваленный смсками. Незнакомые номера сменяли друг друга, одни и те же фразы: «Ты думаешь, что спрячешься?», «Мы знаем, где ты», «Ты ещё ответишь». Она старалась не обращать внимания, но сердце всё равно каждый раз болезненно сжималось, когда на дисплее вспыхивало новое уведомление.
Она почти не выходила из дома. Даже в магазин за хлебом ходила бабушка, а Кира сидела на кухне и грызла ногти до крови, притворяясь спокойной. В голове стучало: «Не показывай виду, бабушка не должна знать, иначе только напугаешь её». Сил держать маску оставалось всё меньше. Единственное, что спасало — это звонки и переписка с Глебом. Его голос был якорем в этом кошмаре, его смех, даже сквозь телефонную трубку, напоминал, что где-то там есть нормальная жизнь, в которой она не жертва, а просто девочка, которая скучает по своему парню. Она часто ловила себя на том, что засыпает, держа телефон у лица, перечитывая его сообщения.
Сегодня же пришёл день отъезда. Рюкзак уже стоял собранный у двери. Кира тысячу раз за утро открывала и закрывала его, проверяя, всё ли она взяла. Ей и хотелось вернуться в Краснодар — там ждал Глеб, там была её новая жизнь, в которой она училась бороться за себя. Но и хотелось остаться — с бабушкой, в доме, где стены хранили воспоминания о детстве.
Бабушка держалась, как всегда, стойко. Она даже шутила, мол, «Не переживай, я не пропаду. Вот только без тебя телевизор слишком громко работает». Но когда пришло время прощаться, глаза её наполнились слезами. Кира крепко обняла её, уткнувшись носом в её шерстяной кардиган, пахнущий мятным чаем и пирогами.
— Я ещё приеду, бабуль, — шепнула она. — Обещаю.
Сердце разрывалось на части, но время подгоняло. Кира вышла на улицу, закинув рюкзак на плечо. Телефон она держала в руках — на экране открыта переписка с Глебом. Он только что прислал: «Жду тебя. Считаю минуты». Она улыбнулась — впервые за эти дни искренне. Прохладный воздух обжёг лицо. Она стояла у подъезда и ждала такси. Вдалеке послышался звук приближающейся машины. Кира подняла голову и увидела, как чёрный автомобиль плавно подъехал к обочине. Сердце дрогнуло: «Странно... я заказывала такси через приложение, обычно там наклейки на машинах...». Она не успела додумать мысль.
Дверь машины распахнулась. Из неё выскочили два мужчины в тёмных куртках. Всё произошло за секунды. Один рывком схватил Киру за руки, второй приложил к её лицу платок. Резкий, сладковатый запах обжёг ноздри. Она успела лишь коротко вскрикнуть, но крик оборвался, словно кто-то выключил звук. Мир поплыл перед глазами. Всё стало мягким, расплывчатым. Телефон выпал из её рук на асфальт, экран моргнул, показывая непрочитанное сообщение Глеба. Кира пыталась бороться, но тело её предавало: ноги стали ватными, руки обмякли. Мужчины рывком втолкнули её на заднее сиденье, закинули сверху рюкзак, машина сорвалась с места и исчезла за поворотом. А телефон остался лежать на асфальте, вспыхивая экраном от новых сообщений от Глеба.