19
тг канал: d_vgrain
Июнь будто пришёл внезапно. Вроде только недавно улицы были укутаны снегом, а студенты бегали в шапках, задыхаясь в паре от холодного воздуха. А теперь город утонул в ярком зелёном, асфальт нагревался так, что от него исходил тёплый пар, а люди искали тень под кронами деревьев.
Полгода позади. За эти месяцы Кира и Глеб успели прожить маленькую жизнь. То ссоры до крика, то поцелуи до головокружения. То злые слова, после которых обоим хотелось хлопнуть дверью и уйти, то ночные прогулки, когда он держал её за руку, а она чувствовала себя самой счастливой девочкой в мире. Всё было обычным, настоящим — без сказочной идеальности, но и без фатальных провалов. Просто жизнь.
Глеб уже сдал все экзамены, официально закрыв свой пятый курс. Теперь у него началась совсем другая история — дни в клинике его отца. Там он пропадал с утра до позднего вечера, возвращался домой выжатым, мрачным, пахнущим антисептиками и усталостью. С каждым днём он будто отдалялся от девушки, и Кира это чувствовала. Но она не лезла с вопросами и обидами. Она понимала — у него новая нагрузка, он в самом начале чего-то серьёзного. Да и что она могла сказать? «Обрати на меня внимание»? Это звучало бы эгоистично, особенно когда он работал до изнеможения.
Сегодня для неё самой был важный день. Последний экзамен. Самый трудный. Она проснулась рано, но Глеба уже не было дома. На кухонном столе осталась только пустая чашка из-под кофе и телефонная зарядка, забытая в спешке. Она быстро собралась, схватила рюкзак и выскочила из квартиры. Автобус пах летом и жарой, окна были приоткрыты, сквозняк путал волосы. Кира смотрела на город, на школьников, бегущих по тротуарам, и думала только об одном: лишь бы сдать.
Университетский двор был полон студентов — кто-то нервно повторял конспекты, кто-то шутил, делая вид, что ему всё равно. Подойдя к зданию, Кира заметила знакомые фигуры. Саша стояла возле входа, её глаза сияли от волнения и радости, а рядом — Алекс. Он что-то рассказывал, жестикулируя, и Саша смеялась так искренне, что у Киры на душе стало теплее. Саша и Алекс были вместе уже несколько месяцев. И это казалось правильным. Он — спокойный, внимательный, всегда сдержанный. Она — солнечная, живая, иногда чересчур эмоциональная. И вместе они уравновешивали друг друга.
— Кир! — Саша первой заметила её и замахала рукой. — Ты готова?
— Не знаю, посмотрим, — улыбнулась Кира, стараясь скрыть нервозность.
Алекс приветливо кивнул.
— Всё будет хорошо. Ты же всё знаешь. Главное — не паниковать.
И правда, но от этого сердце билось не менее быстро. Перед тем как зайти в здание, Кира вдруг вспомнила тот Новый год. Первый их совместный с Глебом.
*полгода назад*
Зимняя сессия позади, нервы у всех сданы на анализ вместе с зачётками. Глеб, Кира, Серафим, Серега, Алекс и Саша дома у Алекса. Просторный дом, огромная ёлка в углу, гирлянды по стенам. Девочки возились на кухне: Саша смеялась, нарезая овощи для салата, Кира размешивала оливье и пыталась отмахнуться от Глеба, который специально мешал, таская из тарелки кусочки колбасы.
— Глеб, иди помоги пацанам! — сердилась она, но в голосе всё равно звучала улыбка.
Парни таскали из холодильника напитки, спорили, кто будет открывать шампанское. Атмосфера была лёгкой, родной. Когда пробили куранты, все стояли рядом, чокнулись бокалами и загадали желания. Кира украдкой посмотрела на Глеба — он держал её за талию, слегка сжимая, как будто напоминая: «Я здесь». Его глаза были тёплыми и уверенными.
— С Новым годом, малышка, — прошептал он ей в ухо, и она почувствовала, как мир вокруг перестал существовать.
Алекс в тот вечер сделал Саше предложение встречаться. Просто и без пафоса, но так искренне, что Саша заплакала от счастья, а все остальные зааплодировали. Тогда Кира поймала себя на мысли, что рядом с Глебом она чувствует то же самое — уверенность в завтрашнем дне, несмотря на все их ссоры.
*наше время*
— Пошли, — Саша потянула её за руку, возвращая к реальности.
В аудитории пахло жарой, бумагой и страхом. Преподаватели рассаживали студентов, кто-то уже нервно стучал ручкой по парте. Кира глубоко вдохнула, достала билет и начала писать. Минуты тянулись мучительно. Ладони вспотели, мысли путались. Но постепенно в голове выстраивалась логика, и слова сами ложились на бумагу. Когда время вышло, она отдала лист, сердце колотилось, словно она пробежала марафон.
— Ну что? — Саша догнала её в коридоре, сияя. — Кажется, мы выжили.
— Кажется, да, — выдохнула Кира. Внутри было чувство освобождения, словно с плеч упал огромный камень.
Алекс ждал их у входа, и когда Саша радостно бросилась к нему, Кира невольно улыбнулась. Их счастье было таким явным, что ею овладела лёгкая зависть — не злая, а скорее теплая.
— Куда теперь? — спросила Саша. — Мы заслужили маленький праздник!
— Давайте в парк? — предложила Кира. — Воздух, мороженое, и никаких больше конспектов.
Они втроём направились к автобусной остановке. Город дышал летом: фонтанчики били из-под асфальта после полива, дети бегали босиком по траве, уличные музыканты играли на гитаре. Кира шла и думала о Глебе. Он опять пропустил её экзамен, не спросил, не поддержал. Она понимала причины, но в глубине души хотелось хотя бы короткого сообщения: «Ты справишься». И это молчание резало сильнее, чем любые ссоры.
— Эй, ты где-то далеко, — Саша подтолкнула её плечом.
— Просто устала, — Кира натянуто улыбнулась.
Но усталость была не только физической. Ей казалось, что пока она борется с экзаменами, Глеб борется с чем-то другим — своим новым миром, в который её пока не пускают. В парке ребята сели на лавочку у фонтана. Саша и Алекс болтали о планах на лето, строили планы на совместную поездку к морю. Кира молча слушала, кивая, и ощущала странное чувство — радость за друзей и пустоту внутри себя. Она достала телефон, посмотрела на экран — пусто. Ни одного сообщения от Глеба.
Саша вдруг заметила её взгляд.
— Он снова пропадает?
— Работает. Там всегда тяжело. — Кира пожала плечами.
— Но ты же не железная. Ты тоже устаёшь. Тебе тоже нужно внимание, Кир. Вам надо поговорить.
Эти слова застряли в груди. Она знала, что Саша права. Но сказать это Глебу было куда сложнее. Солнце клонилось к закату. Лёгкий ветер шевелил листву, фонтан искрился каплями. И в этой картине лета Кира чувствовала одновременно радость и тревогу. Она понимала: экзамены закончились, впереди лето, но с Глебом у них начинается новый этап. И не факт, что он будет простым.
Кира вернулась домой под вечер. Лето всё ещё стояло густым и жарким, но в подъезде уже было прохладнее, пахло сыростью и старой краской. Поднимаясь по лестнице, она ощущала ту самую пустоту после экзамена: когда напряжение уходит, а вместо него остаётся усталость, как будто силы выкачали до капли. Дверь квартиры была закрыта, и внутри стояла тишина. Значит, Глеба ещё не было. Кира с облегчением сбросила кроссовки, оставила рюкзак в прихожей и прошла на кухню. Там — та же чашка из-под кофе, что и утром, всё так же сиротливо стоящая на столе. Она машинально поставила её в раковину, пустила воду, и от звука капель в груди стало одиноко.
Девушка всё думала: «Вот бы сейчас Глеб позвонил, сказал, что гордится мной». Но телефон молчал. Чтобы не зацикливаться, она приготовила себе макароны, включила тихую музыку и села за стол. За окном кричали дети, кто-то жарил шашлык во дворе, запахи долетали до окна. Кира откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Она ждала.
Около десяти вечера дверь наконец открылась. Шумные шаги, звук ключей о полку. Глеб вошёл, не оглянувшись. Он выглядел уставшим: в мятой футболке, с красными глазами, будто последние сутки не спал.
— Привет, — осторожно сказала Кира.
— Привет, — буркнул он, бросая сумку на стул.
Он прошёл в ванную, и вскоре раздался шум воды. Кира смотрела на закрытую дверь и чувствовала, как внутри поднимается тревога. Она не хотела сцены. Но и молчать было невыносимо.
Когда Глеб вернулся, вытирая волосы полотенцем, она не выдержала:
— У меня сегодня был последний экзамен.
Он остановился, посмотрел на неё усталым взглядом и кивнул.
— Молодец.
И всё. Никакой радости, никакой поддержки. Просто сухое «молодец».
Кира замерла.
— И это всё? — её голос дрогнул.
— А что ты хочешь? — Глеб бросил полотенце на спинку кресла и прошёл на кухню. — Я устал, Кир. У меня день тяжёлый был.
— У тебя каждый день тяжёлый, — сорвалось с её губ. — А у меня что, лёгкий? Я тоже учусь, тоже сдаю экзамены. Я ждала от тебя... не знаю, хотя бы смс.
Глеб достал из холодильника воду, сделал несколько глотков и только потом повернулся к ней.
— Кир, у меня на работе люди умирают. Сегодня парень двадцати лет... мы не успели. И ты хочешь, чтобы я между этим ещё думал о смсках?
Её будто ударили этими словами. Она открыла рот, но голос предательски застрял.
— Я понимаю, — наконец прошептала она. — Но я же твоя девушка. Мне просто нужно было, чтобы ты сказал: «Ты справишься». Это ведь несложно.
Глеб провёл рукой по лицу, сжал виски.
— Ты не понимаешь, как это всё давит. Я прихожу домой, и мне хочется только лечь и замолчать. А ты... ты требуешь ещё чего-то.
— Я не требую! — Кира резко поднялась со стула, и её голос стал громче. — Я просто хочу, чтобы ты был рядом! Хотя бы иногда!
Повисла тишина. За окном кто-то запустил петарды, и резкий хлопок ударил в ночное небо. Глеб смотрел на неё, сжав челюсть. В его взгляде смешались злость и усталость.
— Знаешь, Кир... может, я вообще не готов к этому. К отношениям. Сейчас у меня работа и клиника отца. Всё это важнее, чем твои обиды.
Слова резанули, как нож. У неё задрожали руки.
— Значит, я для тебя обида? — она горько усмехнулась. — Всего лишь лишняя нагрузка?
— Я не это сказал.
— А что? — Кира шагнула ближе. В груди копилась боль, и она вырывалась наружу словами. — Что я для тебя, Глеб? Человек, с которым ты живёшь в одной квартире и который должен молча принимать всё? Твою усталость и твоё молчание?
Он отвернулся, сел на диван, облокотился локтями на колени.
— Кир, не начинай. У меня нет сил.
Она замерла, смотря на него. Его широкие плечи, опущенная голова — он действительно был измучен. Но это не отменяло её боли.
— Я больше не могу молчать, — тихо сказала она. — Я долго терпела, понимала, оправдывала. Но я не хочу быть рядом с человеком, для которого я всегда на втором месте.
Глеб резко поднял голову. В глазах мелькнуло что-то — страх или злость.
— То есть ты сейчас что, угрожаешь уйти?
Кира покачала головой.
— Я не угрожаю. Я просто... не знаю, сколько ещё смогу так жить.
Молчание снова нависло, густое, как дым. Глеб закрыл лицо руками, будто пытался спрятаться от её слов. Кира чувствовала, что ещё шаг — и они не смогут вернуться назад.
Она сжала губы, стараясь не заплакать.
— Я пойду спать, — прошептала и ушла в комнату.
В коридоре было темно, только тусклый свет с кухни падал полосой на пол. Она закрыла за собой дверь и села на кровать. В груди всё сжималось, дыхание было тяжёлым. Она вспомнила Новый год, его руку на колене, его шёпот: «С Новым годом, малышка». Где это всё? Куда исчезла та лёгкость?
Телефон на тумбочке загорелся от уведомления. Но это была Саша, написавшая: «Ну что, как там? Вы поговорили?»
Кира набрала ответ, но пальцы дрожали. Она стёрла текст и положила телефон обратно.
За дверью послышались шаги. Глеб прошёл по коридору, остановился у комнаты. Несколько секунд он просто стоял. Кира замерла, надеясь, что он войдёт. Но шаги двинулись дальше, и хлопнула дверь в гостиную. Она легла, закрыв глаза, и впервые за долгое время почувствовала холод между ними. Холод, который может стать пропастью.