18
Кира проснулась первой. Тёплый солнечный свет скользил по постели, и комната была наполнена мягким светом. Она повернулась на бок и задержала взгляд на Глебе. Он спал спокойно, его тёмные кудрявые волосы были растрёпаны, дыхание ровное. Вчерашняя ссора и разговор оставили лёгкий осадок вины, но рядом с ним всё казалось легче. Её пальцы невольно провели по его волосам, и он, словно почувствовав её прикосновение, сонно потянулся, прижавшись щекой к её груди. Кира почувствовала тепло его тела, его спокойствие и близость — это было удивительно успокаивающе. Она гладила его волосы, а он медленно прижимался ближе, словно не хотел отпускать. Минуты текли медленно, наполненные мягким дыханием, едва слышными движениями и тихой гармонией. Через полчаса Глеб открыл глаза. Его взгляд сразу заметил её задумчивость.
— Иди ко мне, — тихо сказал он.
Кира медленно поднялась, и он сразу накрыл её губы поцелуем. Поцелуй был мягким, но в нём читалось желание и страсть. Она положила руку на его грудь, ощущая ритм его сердца, а он осторожно провёл рукой по её талии, обнимая и притягивая ближе. Её дыхание стало прерывистым, а по телу разливалась дрожь. Его движения были мягкими, но жадными к каждому сантиметру её кожи. Он оставлял лёгкие поцелуи по шее, по плечам, по линии ключицы, а она отвечала, чувствуя, как внутри всё накаляется. Глеб приподнялся и спустился ниже. Его руки потянулись с её трусикам. Дыхание Киры заметно участилось. Глеб снял ненужную ткань и и поцеловал внутреннюю часть бедра и приступил ласкать её клитор языком. Кира вцепилась одной рукой в простынь, а второй в его волосы. Кудрявый делал круговые движения языком, присмоктывая и покусывая клитор. С каждым её стоном, едва слышным, словно случайно вырвавшимся Глеб наблюдал за ней. Он видел, как её глаза закрываются, губы шепчут его имя, как дыхание становится прерывистым, а тело — напряжённым и живым. Он улыбался, наслаждаясь каждым моментом, каждым сигналом её наслаждения, и в его взгляде была лёгкая игривость, будто он находился в собственной игре, наблюдая за её реакцией. Закончив, Глеб приподнял её футболку и проделал влажную дорожку из поцелуев к ключице. Он поднял Киру, чтобы скинуть с неё футболку. Глеб окинул её взглядом.
— Ты сводишь меня с ума, — прошептал он, и в голосе слышалась смесь нежности и игривой похоти.
Кудрявый скинул ненужную ткань с себя, достал презерватив из прикроватной тумбочки и натянул на свой возбуждённый орган. Он поудобнее положил Киру, развёл её ноги и вошёл. Глеб двигался сначала медленно, а потом ускорился. Кира закрыла глаза, ощущая его взгляд, его улыбку, и внутри всё разгорелось сильнее. Её дыхание стало громче, стон — чуть слышнее, а Глеб тихо ухмылялся, наслаждаясь каждым звуком, каждым движением. Он видел, как ей приятно, как она теряется в своих ощущениях, и это доставляло ему тихое, почти детское удовольствие. В этот момент они были полностью погружены друг в друга: его взгляд и ухмылка, её дыхание и едва слышные стоны создавали невидимую связь, почти осязаемую. Он наслаждался не только её реакцией, но и тем, что может быть рядом, наблюдать, подталкивать её к новым ощущениям одним лишь присутствием. В какой-то момент Кира остановила Глеба, тот кинул на неё непонимающий взгляд. Она оказалась сверху него и продолжила двигаться. Пик настиг их одновременно и Кира устроилась на груди у Глеба. Они лежали, прижавшись друг к другу, наслаждаясь этим ощущением. Глеб гладил её волосы, оставляя лёгкие поцелуи на висках и в шее, а Кира закрыла глаза, слушая его дыхание и свою реакцию на каждое движение. В комнате стояла тишина, наполненная их дыханием.
— Всё хорошо теперь? — тихо спросил он, проводя пальцами по её спине.
— Да, — прошептала она, улыбаясь. — Теперь всё хорошо.
Они лежали вместе, наслаждаясь близостью, доверяя друг другу, позволяя моменту растянуться, пока солнечный свет медленно окутывал их постель, делая утро одновременно тёплым, эротичным и невероятно интимным. Глеб и Кира ещё какое-то время валялись в кровати, лениво перебрасываясь фразами. Разговоры то уходили в шутки, то вдруг становились серьёзными — пока Кира не почувствовала, что её весёлое настроение начинает тонуть под тяжестью неприятных ощущений. Голова наливалась свинцом, горло словно сжало ледяным обручем, и каждый глоток воздуха отдавался царапанием.
— Ты чего? — нахмурился Глеб.
— Голова... болит. И горло что-то першит. — она села, но тут же снова опустилась на подушки.
Глеб дотронулся тыльной стороной ладони до её лба.
— Кира... Ты горячая.
Его голос стал тревожным. Он сразу же поднялся, сунул ноги в носки и пошёл на кухню. Через пару минут вернулся с кружкой тёплого чая и пледом.
— Пей. И закутайся. — Он накрыл её так, будто она была хрупкой фарфоровой куклой.
— Глеб... да не нужно так... — Кира попыталась улыбнуться, но даже губы казались тяжелыми.
Он не стал спорить, просто присел рядом, подперев щеку ладонью.
— Это всё вчерашний твой «героизм». Пару часов на морозе... Ну ты вообще.
Через полчаса кое-как они выбрались из постели. Кира, закутавшись в одеяло, медленно прошла в гостиную, пока Глеб уже возился на кухне. Он снова вернулся с кружкой чая с лимоном и с таблеткой.
— Пей. И вот таблетка от температуры.
Она послушно взяла, но после пары глотков отставила кружку.
— Всё, я больше не хочу.
— Хочешь, хочешь. — он снова придвинул чай к её губам.
— Ты же медфак, первый курс. Должна понимать, что если организм просит жидкости, значит, надо пить.
— Организм ничего не просит, — хрипло возразила она, но всё же отпила.
Весь день кудрявый носился по квартире: то приносил чай с лимоном, то отмерял таблетки, сверяясь с инструкцией, то ворчал, что она почти ничего не ест.
— У меня нет аппетита, — в сотый раз сказала Кира, когда он поставил перед ней тарелку с супом, который приготовил сам.
— А у меня нет желания слушать твои отговорки, — парировал он. — Хочешь, я сам тебя накормлю?
Она закатила глаза, но, в конце концов, смиренно села, позволив ему устроиться рядом с ложкой в руках. В этот момент Глебу позвонили. На экране высветилось «Мама».
— Сейчас что-то будет. — выдохнул кудрявый.
— Что будет? — настороженно спросила Кира.
— Увидишь. — сказал Глеб отвечая на вызов. — Алло.
— Привет, сынок. Я хотела спросить... что произошло? Преподаватели сказали, что тебя весь день не было.
Глеб спокойно ответил:
— Мам, тут просто Кира заболела. Я остался с ней.
— Ох... — голос Алены сразу потеплел. — А что у неё?
— Голова, горло, температура. Я тут её пою, кормлю, лечу.
— Ну всё, — решительно сказала Алена. — Ждите меня, я сейчас приеду, помогу.
— Ма, не надо, мы справимся...
— Глеб, не спорь. — решительно сказала женщина и отключилась.
Попытки отговорить её ни к чему не привели.
— Готовься, сейчас будет десант мамы.
— Это плохо? — хрипло спросила Кира, приподнимая брови.
— Это значит, что нас накормят, вылечат и, возможно, слегка отчитают. Но в целом выживем, надеюсь.
Спустя сорок минут, Глеб снова пытался накормить Киру супом, но попытки были тщетны.
— Ешь, ну что ты, — он терпеливо держал ложку.
— Не хочу, — тихо отмахнулась она.
— Кира, ты за сегодня нормально не ела...
— Я ж сказала, не хочу.
И в этот момент раздался звонок в дверь.
— Спасение пришло, — усмехнулся Глеб и пошёл открывать. В коридоре послышалось:
— Привет, сынок. Держи, тяжёлое.
Глеб взял у неё два пакета: в одном явно были лекарства, в другом — еда, причём пакет с едой был раза в два больше.
— Мам, ты что, магазин ограбила?
— Я готовила, — гордо заявила она. — Не могла же приехать к больному ребёнку с пустыми руками.
Женщина прошла вместе с Глебом на кухню и начала выкладывать из пакетов еду, которую привезла детям.
— Суп, пирог, булочки с корицей... — перечисляла она, раскладывая всё на кухне. — И ещё каша, но не уверена, что Кира захочет кашу.
Кира, укутанная в плед, выглянула из комнаты и села на диван.
— Здравствуйте, — тихо сказала она, но на лице мелькнула улыбка.
— Привет, Кирочка, — тепло ответила Алена. — Как ты?
— Не очень... но Глеб меня лечит.
— Лечит, значит? — Алена хитро прищурилась и перевела взгляд на сына.
— Вот супом пытаюсь накормить, но она всё не хочет, — пожал он плечами.
— А может, ты просто готовить не умеешь, — сказала Алена с усмешкой.
— Мам! — возмутился он.
— Ну а что? Я же знаю твои кулинарные способности.
Кира прыснула, прикрывая рот. Глеб фыркнул, но уголки губ всё же дрогнули. Алена, не теряя времени, пошла разогревать свой суп. Через пару минут кухня наполнилась таким ароматом, что даже у Киры заурчало в животе.
— Ой, — она смутилась.
— Вот, — сказала Алена. — Это уже прогресс.
Все рассмеялись. Женщина разлила суп по тарелкам, и Глеб помог Кире пересесть за стол. Он аккуратно пододвинул ей тарелку и ложку.
— Ешь, а то мама меня потом будет пилить, что я тебя голодом морю, — шепнул он ей.
— Я всё слышу, — отозвалась Алена присаживаясь рядом.
Кира сделала первый глоток и чуть прикрыла глаза.
— Это божественно, — призналась она.
— Конечно, — Алена удовлетворённо кивнула. — Просто у кого-то руки растут из нужного места.
— Мам, я между прочим умею готовить, — Глеб сделал вид, что обиделся.
— Да, конечно, — она усмехнулась. — Вот когда перестанешь путать соль с сахаром, тогда и поговорим.
— Это было один раз! — возмутился он.
— Два, — поправила Кира и рассмеялась.
Смех на кухне звучал легко и уютно. Даже больное горло Киры не мешало ей улыбаться. Она чувствовала себя не просто ухоженной и защищённой, ей было тепло от этой семейной атмосферы. После супа Алена ещё достала пирог с яблоками, от которого пахло корицей и ванилью. Кира не устояла и взяла маленький кусочек.
— Вот, другое дело, — сказала Алена, глядя на то, как она ест.
— Мам, ты её балуешь, — поддел Глеб.
— А тебя, значит, нет? — парировала она. — Ты у меня избалованный с рождения.
— Я? — Глеб сделал вид, что поражён. — Я же скромный и воспитанный.
— Скромный... — Кира хмыкнула. — Ну да, особенно когда споришь со всеми подряд.
— Вот, видишь, Кира меня поддерживает, — подмигнула Алена.
— Предательница, — шёпотом сказал Глеб Кире, но в его голосе было больше тепла, чем обиды.
Они ещё долго сидели на кухне, перебрасываясь шутками. Алена рассказывала истории про Глеба в детстве — как он пытался пожарить яичницу и случайно расплавил пластмассовую ложку, или как однажды решил «помыть» кота. Кира смеялась так, что у неё даже на какое-то время забылось, что она больна.