3
Прошел месяц такой «жизни» в новом городе, и завтрашний день не сулил ничего, кроме тревоги. Первый день в университете. Кира ворочалась в постели, бессильно уткнувшись лицом в подушку. Хотелось обратно в Екатеринбург, в квартиру бабушки, где каждую субботу пахло пирожками, где подруга Катя могла заскочить без предупреждения, где можно было быть собой. Сейчас же её комната пахла свежей краской и дешевым освежителем воздуха, оставленным после ремонта. Город казался чужим, громким, с резкими людьми и вылизанными фасадами. За этот месяц она пару раз выбиралась в одиночку на прогулки в парке, возле набережной, и один раз в торговый центр, просто чтобы убежать из квартиры. Иногда звала Сашу, с которой успела подружиться. Иногда просто шла одна. А дома она ежедневно созванивалась с бабушкой и с Катей. Те были её единственным спасением.
Бабушка всегда была рада звонку и уговаривала потерпеть, мол, всё наладится, ты сильная, как твой папа. С отцом Кира общалась редко, но мечтала однажды стать такой же, как он — независимой, уверенной, с бизнесом и своей жизнью. А не той, кем её хотели сделать мать и Артём. Весь последний месяц Кира сжималась внутри от злости и бессилия, вспоминая их крики, их давления, и особенно ту фразу, которой мать завершила их самую большую ссору:
— Ты такая же, как и твой отец. Противная и невыносимая.
Эта фраза стала финальным аккордом скандала, который разразился, когда Кира открыто сказала, что не хочет учиться на медфаке. Что хочет пойти по стопам отца, открыть своё дело, может, начать с маркетинга, потом уйти в частное предпринимательство. Но мать стояла на своём, мол, медицина — это статус, стабильность и уважение. И она уже всё решила. Артём сидел рядом, отрешённо помешивая чай, даже не взглянув на Киру.
И вот, завтра — первый учебный день. Кира лежала на кровати, уставившись в потолок, телефон в руке. Переписка с Катей мелькала на экране. Катя поддерживала её как могла, писала каждый день, шутила, присылала фото их общих мест, даже спела голосовое с фразой: «Без тебя на районе пусто, ты должна вернуться и открыть здесь свой бизнес, клянусь, я первая клиентка». От этого в горле стоял ком.
Кира проснулась рано, и первые лучи солнца, пробивавшиеся сквозь занавески, казались слишком яркими, слишком резкими для её чувств. Она быстро собралась, выбрав простую одежду — джинсы, футболку и кроссовки — и встретилась с Сашей у выхода из дома. Их путь до университета был коротким — дворами, через небольшие парки, знакомые только местным. Пока они шли, Саша рассказывала о своих первых днях в Краснодаре, о том, как привыкала к новому городу, о школьной жизни и парнях. Кира слушала, иногда вставляя вопросы, иногда молчала, погружённая в собственные мысли.
В университете девушки быстро нашли свою группу и аудиторию. Атмосфера была легкой — ребята казались дружелюбными и открытыми. Они познакомились с некоторыми однокурсниками, которые с интересом слушали их истории о переезде и переменах. Первая пара пролетела быстро — преподаватель говорил о программе, требованиях и правилах, но в голове у Киры звучал совсем другой монолог — о том, насколько она далека от всего этого и что ждет её впереди.
На перемене девочки познакомились с ребятами — была Дина, яркая шатенка и смешливая, и Лёша, спортивный, с ироничной улыбкой. Все оказались вежливыми, разговорчивыми, и Кире казалось, что не всё так уж и плохо.
Когда они зашли во вторую аудиторию, Кира сразу поняла, что здесь атмосфера другая. Просторнее. Светлее. И... напряжённее. Она заметила его.
Парень сидел в последнем ряду, откинувшись на стул. Чёрная футболка, татуировки на руках, кольцо на среднем пальце, волосы растрёпаны, взгляд сосредоточенный. Вокруг него — трое парней. Кира узнала их, это им кудрявый сказал «Отбой». Теперь они сидели здесь, в одной аудитории с ней.
Кира наклонилась к Саше:
— Кто это?
Саша даже не посмотрела в ту сторону. Только усмехнулась:
— А, это Глеб и его друзья: Алекс, Серафим и Серёга. Топчики местные.
— В смысле?
— Ну, Глеб местная легенда, он самый крутой парень в универе. Его отец владелец клиник по всей стране, а мама декан нашего универа. Он мажор, конечно, но не как все. Умный, амбициозный, учится на пятом курсе, его реально уважают. Даже преподы ставят в пример. Но...
— Но что?
— Но с ним лучше не связываться. Он... сложный. Девушек через него прошло столько, что не сосчитать. Все влюбляются, а потом все плачут. Не верь его спокойствию. Он может сжечь тебя взглядом и сделать вид, что тебя не существует.
Кира снова посмотрела в его сторону. Глеб разговаривал с парнем в белой футболке, не улыбался, но слушал внимательно. Его осанка была уверенной, движения ленивыми, но точными. И в этом было что-то такое... притягательное.
— А что он делает здесь, если он на пятом курсе?
Саша пожала плечами:
— Такое бывает. Совмещённые пары. У старших курсов часто бывают дисциплины с младшими: пятый с первым, третий с четвёртым и так далее. Видимо, у него по плану с нами.
Глеб повернулся. Их взгляды пересеклись. Кира замерла. Он смотрел прямо на неё. Несколько долгих секунд. Не нагло, не с интересом — просто будто изучал. Не дрогнув, не отведя глаз. Кира отвернулась, быстро опустив взгляд в тетрадь. Лицо стало горячим, дыхание сбилось.
Пара началась. Преподаватель строгий, но вменяемый. Говорил быстро, чётко. Кира старалась не отвлекаться, делала заметки, но каждые несколько минут ловила себя на том, что думает: «А смотрит ли он сейчас?»
Как будто кто-то задел что-то внутри неё. И теперь это что-то вибрировало. Пара пролетела незаметно. Когда преподаватель объявил конец занятия, аудитория загудела. Саша предложила:
— Пошли с ребятами посидим где-нибудь? Надо же как-то отметить начало обучения.
— Почему бы и нет, — кивнула Кира. — Я не против.
Они вышли почти последними. Глеб стоял у двери, лениво о чём-то болтая с Алексом. Когда Кира проходила мимо, он снова посмотрел на неё. На этот раз — чуть дольше. И чуть теплее.
— Первокурсницы нынче симпатичные, — сказал Глеб вполголоса, и Алекс рассмеялся.
Кира ничего не ответила. Только окинула его взглядом и пошла дальше, не ускоряя шаг. По плану было еще две пары и девочки отправились искать аудиторию. Как только пары закончились, Кира и Саша вышли из универа вместе с новыми ребятами, переговариваясь и посмеиваясь над первыми впечатлениями. Странное чувство — казалось бы, обычный учебный день, но атмосфера была почти праздничной. Кто-то предложил пройтись до набережной, кто-то — заглянуть в кофейню у универа. В итоге пошли в парк недалеко от корпуса сидеть у фонтана, пить холодный кофе и обсуждать, кто с какой школы, кто откуда приехал, и кто как вообще сюда попал. Кира шла немного позади всей компании, слушала разговоры, но почти не участвовала. Мысли постоянно возвращались к утренней паре. К Глебу. Он её точно заметил. В какой-то момент их взгляд пересеклись, пусть всего на пару секунд, но это было. Его глаза — чуть прищуренные, изучающие, спокойные и уверенные, будто просканировали её насквозь. Он не улыбнулся, не сделал ни единого жеста, просто посмотрел и отвернулся, вернувшись к разговору с друзьями. И всё же внутри Киры как будто щёлкнуло.
Кира возвращалась домой ближе к девяти вечера. Город уже начал засыпать, фонари отбрасывали жёлтые отблески на асфальт, а в воздухе чувствовалась прохлада. Она шагала быстро, машинально, не глядя по сторонам, думая лишь о том, как бы побыстрее оказаться в своей комнате, закрыться от всех и включить музыку в наушниках на максимум. Но как только она открыла дверь в квартиру, мир снова надломился.
— Ты где шлялась? — раздался голос матери, полный упрёка и злобы. — Опять шатаешься, как последняя... Господи, я не понимаю, как можно быть такой!
— Я просто с учёбы, — устало ответила Кира, не снимая кроссовок. — Не начинай.
— Не начинай?! — мать всплеснула руками. — Ты заявляешься сюда почти в десять вечера и ещё диктуешь, что мне делать? Это моя квартира, ты здесь временно, не забывай!
Кира стиснула зубы. Она могла бы ответить, могла бы устроить ответный скандал, в ней кипело. Но вместо этого она молча развернулась и вышла, хлопнув дверью. Ей не хотелось кричать. Не хотелось даже разговаривать. Хотелось тишины. Хотелось исчезнуть. Она шла куда глаза глядят, в наушниках уже не играло ничего — она просто не заметила, как села батарея на телефоне. Она шла около получаса и оказалась в полутемном парке. Узкие аллеи, старые лавочки, тусклый свет фонарей. Она выбрала ту, что стояла чуть в стороне от тропинки, и опустилась на неё. Сначала просто молчала, глядя в одну точку, а потом слёзы сами покатились по щекам. Она не всхлипывала. Не стонала. Просто сидела и тихо плакала — будто это была не её боль, а чья-то чужая, случайно упавшая в её грудь.
Когда слёз больше не осталось, Кира осталась пустой, как выжатый лимон. Сидела, обняв себя руками, и просто смотрела в темноту. Пока не услышала шаги. Она обернулась, думая, что кто-то просто проходит мимо. Но мужик явно не собирался просто пройти. Он был нетрезв. Это было видно по неуверенной походке, по блуждающему взгляду и вонючему перегару, который ударил Кире в лицо, когда он приблизился.
— Девочка... чего такая красивая да одна? — пробормотал он, усмехаясь.
Кира встала. Хотела уйти, но он схватил её за руку.
— Пойдем, поболтаем... ты же не против, а?
— Отпусти, — тихо сказала она, но голос дрогнул.
Он попытался притянуть её ближе, его рука скользнула по её талии, и в тот момент внутри всё сжалось. Она резко оттолкнула его, но он вновь схватил её, уже сильнее.
И тогда раздался хриплый, узнаваемый голос:
— Она сказала, чтоб ты её отпустил.
Из тьмы вышел Глеб. Он был в куртке, в чёрной толстовке с капюшоном, и в глазах что-то такое, что даже пьяного испугало бы. Мужик повернулся:
— А ты кто такой вообще?..
Но не успел договорить, как Глеб врезал. Завязалась короткая потасовка — мужик пытался ударить в ответ, но силы были неравны. Через минуту он, спотыкаясь ушёл, бросив на прощание пьяную ругань.
Кира стояла, будто приросла к земле. Руки дрожали. Глеб повернулся к ней и замер, заметив слёзы на её лице.
Он не сказал ни слова. Просто подошёл ближе... и обнял её. Неловко, но крепко. Кира сначала хотела отстраниться — вспомнила слова Саши, которые звучали в голове всё чаще: "с ним лучше не связываться". Но в этот момент ей не хотелось думать. Хотелось почувствовать, что кто-то рядом. Хоть на минуту.
Она уткнулась в его шею. Он пах табаком и чем-то еле уловимо знакомым — мятным, тёплым.
— Всё, всё, — шепнул он. — Уже всё хорошо.
Когда эмоции немного улеглись, они сели на лавочку. Глеб закурил, вытянув ноги.
— Хочешь? — спросил он, протянув ей сигарету.
— Нет, — тихо ответила Кира, не глядя на него.
Он кивнул и больше не предлагал.
— А ты что тут делаешь в такое время?
Она приподняла подбородок, пытаясь скрыть усталость.
— Просто... решила прогуляться.
Глеб фыркнул, не смеясь, но и не злорадствуя.
— В одной футболке? Ночью?
Он видел её насквозь. Кира опустила глаза. Внутри всё кололось. Хотелось сказать: "Я поругалась с матерью. Меня душит всё это. Я не знаю, зачем сюда приехала. Я не понимаю, кто я вообще." Но она снова вспомнила Сашу. Её слова и предупреждение. Глеб — это беда и боль.
Она сжала руки в кулаки, напряглась, будто сдерживая рыдание, и всё же произнесла, сама не поняла зачем:
— Мы просто поругались с матерью.
Этого было достаточно. Больше она ничего не добавила.
Глеб не стал выспрашивать. Не стал играть в спасителя. Просто кивнул, глядя вперёд. Молчание повисло между ними — тяжёлое, но не неприятное.
— Уже почти одиннадцать, — сказал он спустя какое-то время. — Пойдём, я тебя провожу.
— Я сама...
— Не упрямься. — Голос его был спокойным, но твёрдым.
Кира вздохнула. Она замёрзла — ветер становился холоднее, и кожа покрылась мурашками. Он, не дожидаясь согласия, снял свою куртку и накинул на её плечи. Она вздрогнула от неожиданности, но не сняла.
Они шли молча. Глеб шёл чуть впереди, словно отсекая её от внешнего мира. Кира ощущала себя под защитой, и от этого внутри становилось особенно тревожно. Она не хотела, чтобы он стал для неё важным. Не хотела слабости. Но рядом с ним... было спокойно.
Когда они подошли к дому, Кира остановилась у подъезда.
— Спасибо, — тихо сказала она, начиная снимать куртку. — Вот.
Он не взял.
— Оставь себе. Завтра вернёшь.
— А если не верну?
— Значит, куртка у хорошего человека.
— Но...
Глеб лишь развернулся и пошёл обратно в ночь, не оборачиваясь. Кира стояла с его курткой в руках, глядя ему вслед. В груди было тепло. И страшно одновременно.
________
подписывайтесь на тг канал: d_vgrain