Враг номер один

      Про куртку я спросил на следующий день, и всё оказалось банально просто. Предприимчивый Хосок просто продал её, сказал, что для него она слишком дорогая, такую и носить жалко, а вот денег на мопед ещё собирать и собирать. В итоге Чонгук смог обмануть меня, а Хосок получил всю недостающую сумму.

— А что ты вдруг про куртку вспомнил? — Хосок сидит напротив с бутылкой минералки в руках и сжимает между коленями мяч — он только с тренировки.

— Да видел её просто, думал, что показалось, — отвожу глаза в сторону. — А выходит, точно.

— На Чонгука видел?

— Ага.

— Слышал, что вчера случилось? — Хосок прячет бутылку в рюкзак и бросает его рядом на лавку.

— Нет.

— Чонгук в клубе паренька какого-то отмудохал. Всю ночь в участке просидел, пока за ним крёстный не приехал, там связи в ментовке свои.

— Когда он успел?! — понимаю, что сболтнул лишнего, и наклоняюсь завязать шнурок на кеде, хоть он и не развязывался.

— В смысле? Ты видел его вчера вечером?

— Ну… Тётка у них была в гостях, упоминала, что Чонгук дома.

— Странно. Я к нему вчера два раза заходил, ни разу не попал.

— Ну, значит разминулись, — поднимаюсь с лавки и потягиваюсь, нужно срочно менять тему. — Ты вечером заскочишь? Погода вроде ничего так.

— Конечно. Куда пойдём? — Хосок тоже встаёт.

— Может в бильярд? Давно не ходили.

— На деньги? — потирает руки и подмигивает мне.

— Нет. А то мне никаких карманных с тобой не хватит.

— Ты просто убиваешь во мне весь азарт игрока, — Хосок кладёт ладонь в районе сердца и делает несчастное лицо.

— Учись играть ради интереса.

— Ради тебя я попытаюсь, — складывает губки бантиком в подобии поцелуя.

— Вот ты придурок! Видела бы тебя Т/и, — смеюсь, зная, что с его стороны это только шутка.

— Ну ты же ей не скажешь? — жеманничает слишком фальшиво.

— Только если ты дашь мне хоть пару раз выиграть, — тоже кривляюсь.

— Ну тогда по рукам, — возвращает свой нормальный голос и кивает мне. — Я тебе дам, — ржёт, как конь. — До вечера!

— Бывай.

       Плетусь домой, зная, что там меня ждут тёткины грядки, с которыми я ещё на прошлой неделе обещал ей помочь. Надеюсь, после живописного ползания по огороду в немыслимой позе, я смогу согнуться над бильярдным столом.

        Не так страшен волк, как его рисуют. С небольшим кусочком тёткиного огорода мы справились довольно быстро, и большую часть дня я пролежал на берегу реки, прямо за нашим домом. Под периодическим присмотром Юры, которая после моего феерического недоутопления, вообще боялась подпускать меня к воде.
По правде, тут и тонуть-то негде было. Берег зарос ивняком и камышами так, что не пролезть. А если и прошмыгнёшь как-нибудь, то просто застрянешь в иле, который доставал почти до колена. Единственно пригодные места для купания были только за чертой посёлка. Но разве моей тётке что-то докажешь?

* * *

       В «Медузе» было как обычно шумно. Кстати, это единственное более или менее нормальное заведение в нашем посёлке, где можно было не только вкусно поесть и выпить, а ещё поорать в караоке, потанцевать, посмотреть футбол на огромной плазме и, конечно же, поиграть в бильярд. Это удовольствие, естественно, было не бесплатным, но раз в неделю даже такие как мы, нищие старшеклассники, могли себе это позволить.
Обычно мы приходили сюда по субботам. Джин, как самый старший, брал нам всем по пиву, девочкам что-нибудь сладко-приторное из слабоалкоголки, и мы позволяли себе зависнуть тут до самого закрытия.
      Старшие посетители сего заведения нас не трогали, а клиентов бурных нравов обычно вовремя выводила охрана в лице двухметрового мужика по имени Виктор. Из всего этого исходило, что «Медуза» — идеальное место для вечернего отдыха маленькой кучки подростков, коими мы и являлись.

      По сравнению со вчерашним днём, сегодняшний выдался довольно тёплым, и к девяти вечера воздух прогрелся до такой степени, что я даже не задумался взять куртку. В любом случае она сейчас валялась скомканной тряпкой в корзине для стирки, там же, где и штаны с бельём.

      Я встретил ребят у входа и с обречённостью заметил, что Джису сегодня просто офигительно — прекрасно выглядит. Рыжеватые кудряшки мягко ложатся на плечи, а подведённые глаза и тёмная помада делают её старше своих лет. На Джису синее платье с коротким рукавом и развевающимся низом и милые лёгкие босоножки.
       Целомудренно целую её в щёку и в который раз думаю о том, что она заслуживает лучшего, чем такой оболтус, как я.
        Пока здороваюсь с ребятами, замечаю возле входа знакомый мотоцикл. Хосок тут же подмечает мой хмурый взгляд и, подойдя почти вплотную, предупреждает:

— Чимин, если что-то случается, пожалуйста, говори мне.

— Ты соскучился по синякам?

— Это мои проблемы, Чимин. К тому же я единственный, кого Чонгук может послушать.

— А может и не послушать, — совсем не оптимистично добавляю я.

— Ну это как карта ляжет, — говорит уже громче и, подхватив Т/и за талию, заходит внутрь.

       Я специально отстаю ото всех и, проходя мимо ещё горячего мотоцикла, почти с нежностью веду пальцами по кожаному сидению. Этот красавец не виноват, что хозяин у него редкостный дебил.
       Интересно, откуда у Чонгука деньги на такого зверя?

— Чимин, ну где ты? — Джису высовывается из-за двери, ищет меня взглядом и находит рядом с мотоциклом. — Уйди оттуда! Не дай Бог Чонгук увидит — руки поотрывает. Ещё драк сегодня не хватало.

       Нам повезло, и один из столов, затянутый зелёным сукном, оказался свободен. Мы с Хосоком сразу оплатили на два часа вперёд, и он тут же принялся раскладывать шары. Джин, как самый слабый игрок, остался в компании девочек, за столом.

       Суетясь вокруг стола, я специально не рассматривал людей в зале, не желая даже мельком увидеть того, чьё присутствие заставляло моё сердце биться чаще. Не сказать, чтобы я уж так сильно боялся, но осознание того, что Чонгук находится в одном со мной помещении, необратимо рисовало в мыслях прошлый вечер и вгоняло меня в состояние непонятного трепета на грани с истерикой. Мне казалось, что каждый присутствующий здесь обязательно о чём-то догадывается или, того хуже, Чонгук похвастался своей выходкой перед парнями, и теперь все не только подозревают, но и знают.

        Кстати, пока мы разогревались и лениво гоняли первую партию, я несколько раз видел проходящего мимо Тэхёна. Молчал, но бросал такие злобные и презрительные взгляды, что меня передёргивало.

— И какого хера бегает, высматривает… — Хосок тоже заметил его гляделки в мою сторону.

— Не нравлюсь я ему, это ещё с детства.

— Так это он из-за Чонгука на тебя злился всё время. И до сих пор, видимо, злится. — Хосок делает удар, и шар останавливается в сантиметре от лузы. — Если не попадёшь, придушу собственными руками!

— А за что же на меня злиться-то было? — бью и, конечно же, промазываю. Нутром чувствую ЕГО присутствие и не могу сосредоточиться.

— Вот ты, блять… Слов нет, — лупит почти со всей дури и загоняет два шара сразу. — Ну, пока тебя не было, Чонгук с Тэхёном носился всё время. Жалел его. Подкармливал мамкиными пирогами, вещи свои, из которых вырос, отдавал, игрушки дарил, которые мамка ему покупала, — толкает кием шар и опять попадает. — А как ты явился, так и внимания поубавилось. Да какое там, только тебе одному практически и было это внимание.

— Не преувеличивай, мы же всё время все вместе играли, — стою, упираясь на кий, и смотрю на то, как Хосок с лёгкостью идёт к победе.

— Ага, конечно. Как Чимин дома сидит, так и Чонгука хрен дозовёшься. Чимин на речку захотел, Чонгук командует на речку. Чимин хочет в футбол погонять, Чонгук тащит всех на школьный стадион, — бьёт и наконец-то промахивается.

— Да не было такого! — несильно луплю краем кия Хосока по плечу. — Я никогда им не командовал. Он всегда был главным.

— Конечно не командовал. Ты желал, а он исполнял твои желания. Как Дед Мороз… Бей давай.

       Делаю удар и неожиданно попадаю.

— Да неужели, — Хосок трёт переносицу. — Ты сегодня вообще как в первый раз шары видишь. Просыпайся давай.

— Не играл давно, — ещё удар и ещё одно попадание. — Что, серьёзно, это всё так и выглядело? Ну, с Чонгуком?

— Вот прям так и выглядело. Вот поэтому Тэхён теперь тебя порвать готов.

— Ну, я же не жил тут постоянно. Только летом. Три месяца всего.

— Ты что?! Лето — это целая жизнь! Осенью школа начинается, много не нагуляешь. Все в основном по домам, за уроками всякими и книжками… Ах ты ж чёрт! Криворукий! — в шутку замахивается на меня кием, когда я просто по-идиотски мажу, в который уже раз.

— Хорошо, что не на деньги, — смеюсь и отхожу в сторону, давая ему место для удара.

— Да с тебя жалко деньги брать, ты же со своими способностями с голой жопой останешься.

— Вот не надо мне тут. Я выигрывал.

— Сколько раз? — ещё один его шар падает в лузу. — Две игры из десяти?

— Это лучше, чем ничего.

— Ну, наверное. Тут ты по-своему прав, — шар не докатывается буквально немного, и Хосок делает приглашающий жест к столу.

Как и следовало ожидать, я проиграл.

— Я выйду покурить, ты пока там Т/и пообнимай, а то прямо загрустила.

— А вот нихера подобного! Покурить он пойдёт. Ты как один выходишь, с тобой всё время какая-то задница приключается, — кивает куда-то в сторону. — Тем более, этот тут… Пошли, я тоже рядом с тобой воздухом подышу.

— Со смолами? — заставляю себя не смотреть в ту сторону, куда показывал Хосок.

— С ху… Покурю. Пассивно, — прислоняет свой кий к столу. — Пошли уже, курильщик.

       На улице немного прохладно, и я пытаюсь расслабиться и утихомирить мурашки на коже.
Становимся рядом со входом, и я достаю из кармана помятую и потёртую пачку сигарет, которую таскаю с собой уже неделю. Она выжила даже во вчерашнем ливне. Прислоняюсь к стене и нахожу взглядом чёрно-красного монстра.

— А где Чонгук столько денег взял? — вопрос вырывается сам по себе.

Хосок следит за направлением моего взгляда и хмыкает.

— Он же с батей работает, в гараже. Уже года два наверное, у них прибыль напополам.

— Так хорошо разбирается в технике? — блаженно вдыхаю в себя дым и медленно выпускаю в прозрачный воздух.

— Ну да. Он же в гараже ошивается с тех пор, как ходить начал. По звуку мотора может сказать что не исправно.

— Да ладно?

— Так проторчи с его возле машин, тоже сможешь, — Хосок садится на низкий кованый забор. — Он дяде моему машину делал. После двух СТО. Там не смогли, а Чонгук смог.

— Красивый…

— Кто? Чонгук?!

— Придурок! Я про мотоцикл! — краснею и радуюсь тому, что мы стоим в относительной тени.

— Ну тут не поспоришь. В посёлке только у него такой. Иногда завидую белой завистью и понимаю, что мне на такой работать как Папе Карло — долго и бесполезно. А я ещё даже эту работу не нашёл.

— Ты же мопед собирался купить?

— Я и куплю. Отец обещал со мной в следующие выходные в город съездить, там и посмотрим.

— Классно, мы теперь на колёсах будем.

— Ага. На пару с Т/и буду вас за спину закидывать. Вы оба тощие, поместитесь, ещё и место останется, — поднимается и отряхивает джинсы. — Бросай уже эту травилку, а то выбежит за тобой твоя ненаглядная.

— Хосок, ну хоть ты не начинай…

— А что я? Тебе она что, вообще ни капельки не нравится?

— Вообще. Только как друг.

— А Дженни?

— И Дженни тоже.

— А кто же тебе нравится?

В мыслях появляются серые глаза и губы, шепчущие «Смотри на меня…». Вздрагиваю и от неожиданности роняю недокуренную сигарету.

— Да никто, — наступаю на тлеющий бычок и перетряхиваю плечами. — Пошли.

— Ты что, злишься, что я спросил?

— Нет, просто…

— Просто… А мне тоже просто тебя жалко и её жалко. Сказал бы ты ей…

— И что сказать? Джису, извини, но ты мне не нравишься?

— Блять… Вот пока ты этого не выговорил, оно как-то лучше звучало, — Хосок толкает дверь и проходит в зал, я следом.

        Народу у нашего бильярдного стола прибавилось. На два человека.
      Тэхён задумчиво ходил вокруг и показушно примерялся кием, потом бил воздух и улыбался, а Чонгук лениво облокотился на край и, скорей всего, ждал нашего прихода.

— Привет, — Чонгук настороженно протягивает ему руку.

       Я же просто киваю, стараясь смотреть куда угодно, только не на него.

— На что играете? — голос у Чонгука ещё сиплый, но уже не такой как вчера.

— Просто. На интерес, — Хосок начинает по-новому расставлять шары.

— Место уступишь? — Чонгук с вызовом смотрит на Хосока.

— Вам стол надо? С Тэхёном хочешь сыграть? — Хосок тоже не дурак, намеренно не замечает явного и наглого взгляда.

— Нет. С Принцессой. Так что? Уступишь мне партию?

       Мне пришлось на него посмотреть, потому что такого расклада я не ожидал и всё ещё надеялся, что Чонгук шутит так по-своему, по-Чонгуковской и совсем не смешно.
Нет. Лицо слишком серьёзное. Выделяю глазами немного рассечённую нижнюю губу и сбитые костяшки пальцев. Точно! Он же вчера после «посиделок» у меня ещё нашёл где кулаками помахать.

— Чимин, ты как? — Хосок оборачивается ко мне. — Сыграешь?

       Смотрю на Чонгука, у него в глазах разочарование и высокомерие, как будто он с самого начала знал, что я откажусь. А вот хрен тебе!

— Сыграю.

       Хосок нахмурился, Чонгук удивлённо вскинул брови, Тэхён за моей спиной недовольно цыкнул. За наш столик даже не смотрю, и так догадываюсь, с какими лицами восприняли это ребята. Чонгука не любили и боялись все, кроме Хосока. За себя пока не знаю, как-то в последнее время всё навалилось… Хотя про ненависть я ему вчера от чистого сердца писал.

— Разбивай, — Чонгук берёт из рук Хосока кий и оборачивается к столу. — На что играем?

— На желание, — понимаю, что идиот, понимаю, что ребята смотрят на меня как на дебила, но оно само вылетело.

— Хорошо, — тут же соглашается, ещё бы…

      Мы за столом уже минут двадцать, а кто выиграл, так и не понятно. Подозреваю, что Чонгук просто поддаётся по-чёрному, но никак не могу его в этом уличить. И вроде траектория правильная, и бьёт с нужной силой, а шары виснут прямо над лузами, и уже я толкаю их куда надо. Спустя ещё минут пятнадцать я забиваю последний, так верно «поставленный» Чонгуком для меня шар и с раздражением понимаю, что выиграл.

— Чонгук, что за нах?! — Тэхён подскакивает к столу, не веря своим глазам.

— Тебе что-то не нравится? — спрашивает Чонгук таким голосом, что у меня мурашки по коже. Он даже со мной таким тоном не разговаривает.

— Да нет, — идёт напопятую Тэхён. — Я так. Просто.

— Вот и хорошо, — Чонгук достаёт из бумажника пару купюр и протягивает Тэхёну. — Купи пива на всех и девочкам по шоколадке.

       Аккуратно ставит кий у стенки и не спеша опять расставляет шары на столе.

— Ну? Что желает Принцесса? — смотрит на меня с издевкой.

       А у меня в голове как назло пусто. Вообще ничего! Хоть бери и проси его покукарекать на столе!

— Раздевайся, — вот почему в таких случаях у меня не отсыхает язык, прежде чем я что-то ляпну?

       Чонгук с любопытством поднимает бровь, как бы спрашивая, уверен ли я. А что я? Я как болванчик киваю головой и слышу, что за моей спиной матерится Хосок.
        Группка девушек, сидящая недалеко от бильярдных столов, с любопытством начинает смотреть в нашу сторону.

— Чими? Ты что, сдурел? — это Джису дёргает меня за руку и шепчет на ухо. — Ты после такого живым отсюда не выйдешь!

— Совсем? — совершенно спокойно спрашивает Чонгук и начинает расстёгивать кнопки на тёмно-красной облегающей рубашке.

— Совсем, — стряхиваю Джису с руки и опираюсь на стол, как говорится, поздно пить Боржоми, когда почки отказали. В моём случае это был мозг.

        Фигура Чонгука, оставшаяся без рубашки, привлекла в зрители ещё часть посетителей заведения. И даже парочка женщин в возрасте бойко побросала микрофоны, в которые фальшиво орали что-то из Алегровой, и подошли поближе.
       В передних рядах крашенная толстушка с телефоном. Снимает. Представляю, как завтра, а может быть и сегодня, Ютуб пополнится ещё одним видео, и уже прикидываю, что мне за это будет.

        Но Чонгуку тоже нужно отдать должное. Раздевался он мастерски, у меня даже в горле пересохло, когда он начал стягивать джинсы, чуть ли не вертя задницей перед всеми. А он, гад, только на меня при этом и смотрел. Даже не злобно как-то. Скорее как игрок, у которого в рукаве есть туз и который знает, что всё равно выиграет, какой бы расклад не прилетел на руки.

— Вы оба больные на голову, — слышу, как за моей спиной становится Хосок. — А ты, Чимин, сам ищешь на свою голову приключений. Тут даже я не помогу.

— Выживу, — шепчу так, чтобы меня меньше слышали.

— Выжить и остаться целым — это разные вещи.

       Собравшаяся толпа ухает, когда Чонгук поддевает пальцы под резинку белых боксеров и начинает тянуть её вниз. Краем глаза вижу, как Т/и прячет пылающее лицо на груди у Хосока, а за барной стойкой молодая девушка — бармен подставила под ноги что-то, чтобы лучше видеть.
Интересно, а где охранник? Оказывается, тоже смотрит. Дядька, видимо, уже бывалый и привыкший к выходкам Чонгука.

       Мне бы отвернуться или хотя бы глаза на его лицо поднять, но куда там! Последняя часть одежды белоснежным пятном падает на затоптанный пол, и у меня ком в горле застревает. Слышу восхищённые вздохи от девиц рядом и завистливое: «Какой мальчик!» — от недавно певших тёток.
       Вот блять, только Чонгук так может! Стоять с невозмутимым лицом в толпе зевак в голом виде и с почти полностью вставшим членом.

— Ой, чует моя душа, что тебя, Чимин, сегодня этим и выебут, — обречённо говорит Хосок.

       Я, конечно, понимаю, что это у него такой оборот речи и ничего такого в буквальном смысле он не имел в виду. Скорее всего, намекал на парочку переломов на моих конечностях и, возможно, в районе челюсти. Но слово не воробей…

        Делаю над собой усилие и поднимаю глаза. Чонгук гипнотизирует меня взглядом, да так, что у меня появляется приятное покалывающее тепло внизу живота, а в голове опять шепчет " Смотри на меня…»