Вредная привычка
Попытка соврать ребятам, а в частности Хосоку, не увенчалась большим успехом. Я, конечно же, что-то мямлил про то, что подрался с незнакомыми ребятами и всё в этом роде, но сухого и недоверчивого взгляда Хосока хватило. Он не поверил ни единому моему слову. Правда, настаивать на правде не стал, за что ему огромное спасибо.
После игры мы по-быстрому слетали ко мне домой за чистой рубашкой, где я смог воочию полюбоваться на нежно-розовый в ромашку пластырь на моём ухе, и поспешили на дискотеку. Естественно, эту детскую радость со своего уха я снял, а ранку просто обработал спиртом. Мочка опухла и болела, но кровь уже не сочилась.
Маневрируя, отворачивая голову, проскочил мимо Юры на кухне. Плохо, что с такой стрижкой не спрячешь разорванную мочку за волосами, не сегодня так завтра, но она точно увидит.
В общем, на место мы добрались в самый разгар мероприятия. Ещё там, на качелях, я решил, что всё-таки пойду. Не собираюсь прятаться и шарахаться от всей этой Чонгуковской компании только из-за отрезанных волос и сегодняшнего случая. Ах да, ещё разбитый и так и не найденный телефон. Ну и фиг с ним. Кому мне тут звонить? Юра меня видит десять раз на дню, а ребята знают, где искать.
— Что пить будем? — Джин оглядывает жиденькую витрину мини-бара в небольшом клубе.
— Всё так же на «паспорт»? — поддеваю его.
— Всё так же «как своим», — смеётся Джин и зовёт высокого парня лет двадцати пяти. — Чимин, знакомься, Ким Намджун, в простонародье просто Джун, мой брат.
— Ух ты, — протягиваю руку через невысокую стойку. — Чимин.
— А ты, Чимин, случайно не Юры племянник? — Джун достаёт откуда-то из-под стола запечатанную бутылку коньяка и ставит перед Джином. — Похож очень.
— На кого? — встревает Дженни.
— На мамку свою похож. Я маленький был, но такую девушку, как она, не забудешь. Очень красивая была. — Джун тепло мне улыбается. — Прости, что я о таком…
— Ничего, — киваю ему головой и обвожу взглядом зал.
— Только с умом, — Джун смотрит, как Джин забирает бутылку, и делает строгое лицо.
— Конечно. Первый раз, что ли? — Джин в шутку отдаёт ему честь и роет глазами толпу собравшихся, выискивая нам место. — Вон там, кажется, свободно.
И мы гуськом пробираемся сквозь шумную и вяло шевелящуюся под медляк толпу. Первые — девчонки, их пропускают охотней, а там и мы прошмыгиваем. У самой стены вырисовывается небольшой, частично скрытый от посторонних глаз кованой перегородкой столик.
— Опоздали, а лучшие места заняли! — довольно орёт Хосок и целует Т/и в шею. В зале темно, но я и без этого знаю, что она сейчас смутилась и слегка покраснела.
— А ты волновался! — кричит в ответ Джин и выставляет на стол бутылку. — Закусывать будем или водички?
— Нам шоколадку! — вносит предложение Джису.
— А мы можем и так! — машу рукой, показывая, что пофиг с чем пить, а можно и без ничего.
Нас тут шесть человек, что нам какая-то бутылка. Хотя, если честно, я вру сам себе, потому что кроме пива и бабушкиной вишнёвой настойки (по 50 грамм по праздникам), я ничего ещё в жизни и не пробовал.
— Так, значит так, — Джин отправляется обратно за заказанной шоколадкой, а мы рассаживаемся вокруг стола.
— Так что с ухом? — пока все разглядывают танцующих, спрашивает Хосок.
— Нормально всё, — стараюсь не поворачиваться к нему «нужной стороной».
— Ты прячь — не прячь, а я вижу, что там. И знаю от чего, — придвигается ещё ближе. — Кто?
— Не важно.
— Это Тэхён? Шестёрка Чонгуковская?
Мотаю отрицательно головой.
— Бэкхён?
— Кто это? — вскидываю на него глаза.
— Ясно… — на минуту отворачивается и потом опять ко мне. — Это Чонгук, ведь так?
Пожимаю плечами, в надежде, что он сменит тему.
— Точно он… Вот выродок больной!
— Хосн, да забудь ты! Я уже забыл, — машу рукой потерявшемуся в толпе Джину.
— В следующий раз он глаз тебе вытащит, и ты тоже забудешь? Может ещё и спасибо скажешь потом? — кажется, что Хосок начинает злиться.
— Перестань! Мы сюда отдохнуть пришли, а не Чонгуку кости мыть.
— Ну-ну… — Хосок отворачивается и улыбается т/и, весело хлопает по плечу подошедшего Джуна, хотя вижу по его лицу, что разговор ещё не окончен.
Что же их всех так на разговоры со мной пробивает в последнее время?
— Смотри, кто явился! — Джису толкает меня в плечо и кивает на вход.
Ну конечно, как же без него… Впереди, как всегда, вертится Тэхён. Сегодня он чистенький, в модных рваных джинсах и синей футболке-поло. Следом входит другой парень, которого я уже видел в ту дождливую ночь, но имени которого так и не узнал. Последним не спеша вплывает Чонгук. Именно вплывает, обнимая за талию грудастую брюнетку. Осматривается в зале, как у себя дома, чиркает взглядом наш стол, но не задерживается. Проходит мимо и заваливается за небольшой угловой столик вместе со своей компанией.
— Это Сылги, что ли? — Джису щурит глаза, пытаясь разглядеть девушку рядом с Чонгуком. — Вот шалава!
— Придётся Чимину найти другую подружку! — ржёт Джин и расставляет принесённые вместе с шоколадкой стаканы, и как только в руках всё поместилось.
— Не больно-то и хотелось, — хмыкаю в сторону предполагаемой Сылги, которая вообще показалась мне страшной, и грудь у неё здоровенная, брррр!
— Правильно, — Джису жмётся мне под бок.
Случайно бросаю взгляд на столик Чонгука и вижу, что он смотрит прямо на нас. Хотя, скорее всего, именно на меня, но в мигающем свете не разглядеть точно. Ну и смотри!
Беру протянутый Джином стакан, наполовину заполненный янтарной жидкостью.
— А что, стопок не было? — Дженни подозрительно смотрит на свою порцию.
— А ты всё сразу не пей, а понемногу. Будет как со стопки, — Хосок салютует своим и тут же отпивает.
— Всегда знала, что ты у нас интеллектуал, — Дженни делает смешную рожицу и с зажмуренными глазами отпивает свой коньяк, а после тянется за шоколадом.
— А то! — Хосок удовлетворённо облизывает губы. — Танцевать будем сегодня?
— Я что, зря юбку надевала и каблуки?! — Джису соблазнительно надувает губки.
— Ты на своих каблуках выше Чимина, — не унимается Хосок, видимо, выплёскивая своё ранее испорченное настроение на всех.
— Мы на одном уровне, — успокаиваю Джису, которая стала слишком серьёзной.
— Пошли тогда! — Джису тянет меня за руку, только заслышав медленную мелодию.
Пахнет от неё очень приятно: сладко и пряно. И танцует она так, что засмотреться можно, не то что я — корова на льду. Короткая белая юбка ей очень идёт, выставляя напоказ стройные ноги, а обтягивающая красная рубашка выгодно подчёркивает небольшую грудь. Волосы сегодня собраны в какое-то подобие кудрявого пучка, а шея соблазнительно открыта.
Любой другой на моём месте уже бы слюнями изошёл. Вот только я не любой… Меня больше волнует высокая фигура в чёрной рубашке и таких же чёрных джинсах, сидящая за небольшим столиком в самом углу. Танцуя, стараюсь незаметно глянуть туда, хотя бы на пару секунд.
Чонгук, похоже, всецело занят своей спутницей. Или, скорее, она им. Всё шепчет ему что-то на ухо, наигранно смеётся и пьёт слишком много, как для девушки. А тот практически не отводит глаз от нас с Джису. Прожигает насквозь таким взглядом, что даже затянувшееся ухо начинает ныть тупой болью.
Я танцую ещё несколько раз за вечер, поочерёдно то с Джису, то с Дженни, на быстрых ритмах вообще сижу за нашим столиком на пару с Джином. Он, как оказалось, тоже не танцор.
Ближе к двенадцати понимаю, что меня одолевает непреодолимое желание отлить. Метнувшись в единственный общий туалет в этом здании, я понял, что так и помру в очереди, не дождавшись облегчения, поэтому вариант уличных удобств пришёл на ум как раз вовремя. Я же не девочка, мне и дерево сойдёт.
На обратном пути решил покурить. Я вообще-то очень редко притрагиваюсь к сигаретам, больше для какого-то личного интереса, чем от желания никотиновой дозы, но сегодня именно тот случай, когда захотелось по-настоящему. Стреляю одну у проходящей мимо девушки. Надо же, крепкий Парламент…
Чужие шаги за спиной, как и хрипловатый голос, уже не были для меня неожиданностью, я ещё в зале понял, что он выйдет следом.
— Куришь?
— Курю, — односложно и не оборачиваясь к нему.
— Не слишком ли ты мелкий для сигареты?
— Я вообще то старше тебя, сегодня ещё и пил, — наверное, инстинкты самосохранения окосели напрочь от выпитого коньяка, потому что я хамлю почти в открытую.
— Дай затянуться, — вроде бы как и спрашивает, но ответа явно не ждёт, потому что сам забирает сигарету из моих пальцев. Глубоко затягивается и медленно выпускает дым в ночной воздух.
Наблюдаю за ним и не могу поверить в то, что в нём уживается два таких разных человека. Чонгук, который умеет и любит делать больно, и Чонгук, такой родной и знакомый с детства.
— Дай руку.
— Зачем? — предусмотрительно засовываю обе руки в карманы.
— Боишься? — смотрит на меня с улыбкой и превосходством.
— Нет, — достаю одну руку из кармана и протягиваю ему, знаю, что не нужно, но алкоголь делает своё.
— Какой послушный, — хватает меня за запястье прежде, чем я успеваю отдёрнуть руку. — Хочешь погадаю?
— Что? — не верю своим ушам, это просто идиотизм какой-то.
Раскрывает мою ладонь и, зажав сигарету в губах, начинает водить по ней пальцами.
— Вот тут линия судьбы, видишь, какая длинная? — жмурится от попавшего в глаза дыма. — А тут линия жизни…
— Разве это не одно и тоже? — смотрю на свою ладонь, не понимая где и что он там видит.
— Конечно нет, Принцесса. Судьба у тебя длинная, а жизнь может оказаться короче. Гораздо короче.
— Глупости, — пытаюсь освободить свою руку, но он сжимает сильнее.
— Почему глупости? — раскрывает мой кулак и гладит внутреннюю поверхность. — Глянь, вот это жизнь, и она у тебя сейчас длинная, —затягивается опять и выдыхает прямо в мою раскрытую руку. — А сейчас…
Не успеваю даже ничего сообразить, как ярко-жёлтый край сигареты с шипением втискивается в мою ладонь.
— А сейчас я её немного укоротил. Вот и весь фокус, — зажимает мою руку в кулак вместе с помятой сигаретой внутри. — Как твоё ухо? Болит?
Чувствую, как жжёт в закрытой руке, и стараюсь не позволить глазам заблестеть. Что он там спросил?
— Так что? Болит?
— Где? — вопрос вполне логичный, учитывая, что теперь болит не только мочка и даже не рука, а что-то глубоко внутри.
— Тут, — сжимает мою руку в своей с такой силой, что хрустят кости, и я уже даже не чувствую ожога. — И тут, — протягивает вторую руку и больно сжимает разорванное ухо. — И здесь, — отпускает меня и тут же хватает за короткие волосы на затылке.
— Перестань, — шиплю ему в лицо, облегчённо разжимая ладонь и стряхивая прилипшую сигарету.
— Тут я решаю, когда мне прекратить. Или ты ещё этого не понял? — притягивает меня ближе, так, что я чувствую его тёплое дыхание у себя на лице.
— Чонгук… — задыхаюсь, когда он хватает меня за затылок и упирается своим лбом в мой.
— Ты — глупая трусливая Принцесса, — вжимается в мою голову сильнее. — Помнишь, я обещал тебе ад на земле? Помнишь?
— Помню! — соглашаюсь, только бы он отстал, только бы не говорил таким страшным голосом.
— Так вот, моя нежная Принцесса, это только дорожка в ад, само пекло ещё впереди. Понял?! — чуть ли не орёт мне в лицо.
— Понял! — кричу в ответ, я на всё сейчас готов согласиться, только бы подальше от него.
— Люблю, когда ты со мной соглашаешься… Как в детстве…
На секунду отстраняется, заглядывая мне в лицо, и потом прижимается к моим губам своими. Просто касание губ, без наглого проникновения в рот, без засасывания и цоканья зубов. Нежно, осторожно, тепло…
— Беги, Принцесса…
Открываю глаза и встречаюсь взглядом с его карими. Там затаились злость и какая-то тоска, непонятная и незнакомая мне.
Наконец-то начинаю думать и второго такого «царского» предложения не жду. Срываюсь и, не оглядываясь, влетаю в людный зал, где всё так и осталось на своих местах: танцующие люди, полупустые стаканы, блики разноцветных лампочек.
— Что так долго? — Хосок настороженно переводит взгляд с пустующего Чонгука столика на меня.
— Воздухом дышал, — хватаю прохладный стакан в саднящую ладонь.
— И как подышал? — Хосок не верит и начинает внимательно осматривать меня всего: лицо, шею, вещи.
— Отлично, — улыбаюсь и надеюсь, что моя улыбка сойдёт за настоящую.
Кивает и опять переключается на свою Т/и, а я смотрю на красивую танцующую Джису и до сих пор чувствую на своих губах касание его губ.