Глава 20
Лилиана Андреа Висконти
— Вот это ты её уделала!
— О, да, это было просто сногсшибательно! Спустя столько лет, наконец-то кто-то поставил ее на место!
— О, ты видел её синяк? — Фаби красноречиво скривил губы, затем громко рассмеялся, — у нее такой фонарь под глазом, что теперь она может экономить на электричестве!
Фаби с Марко прыснули от смеха. Я лишь натянуто улыбнулась, не ощущая ничего хорошего. Скользя рукой по белоснежной скатерти, я очертила глазами своего мужа и Сальваторе. Барбину уже увели вместе с Лоренцо и сейчас, мужчины были увлечены своим разговором и делами – они то смеялась, то становились серьезными. Мой муж чиркнул зажигалкой – большие клубы дыма делали его тень устрашающей. Я резко втянула воздух, наблюдая как его мышцы перекатываются под рубашкой от этого жеста. Сердце забилось в горле, кончики пальцев закололо от потребности прикоснуться к нему.
Боже. О чём я думаю?
Это все из-за адреналина.
Да, конечно из-за него.
Свет шатра отлично выделял оживленную зону торжества, искажая пространство, которое выходило за его границы. Пришлось постоянно щуриться, чтобы разглядеть хоть что-то. Мы устроились в отдельном уголке подальше от гостей. Полупрозрачная ширма бежевого оттенка отделяла нас от громких голосов и смеха.
Волнение колыхалась на краю.
Конечно, удовлетворение достигло желаемого пика, когда моя рука встретилась с лицом Барбины, но то что последовала за этим, было самыми настоящими приговором.
— Ли, зачем ты это сделала?
Вопрос Лекси повис в воздухе. Подруга стряхнула пепел и снова впилась серыми глазами.
— Сделала что? — я откинулась на спинку стула, чувствуя как затёкшие мышцы торжествуют.
Лекси недовольно цыкнула языком, в то время как я, делала вид, что рассматриваю ногти и поврежденную кожу от удара, прикидываясь дурочкой.
— Ударила эту суку, что ещё? — прошипела она, — Что, если её угрозы не пустой звук? Ты и сама знаешь, что нам лучше не выделяться, но завтра мы засветимся во всех газетах мира. Как думаешь, твой отец такой тупой, чтобы понять, где мы?
Мои глаза округлились. По спине пробежал холодок, заставляя конечности одеревенеть. Я быстро посмотрела на Фаби и Марко, которые стояли рядом, убеждая себя, что они не слышали о чем мы говорили.
— Лекс, тише! — шикнула я. —Не хватало, чтобы эти двое услышали, — Я кивнула в сторону мужчин. Лекси кажется только сейчас отошла от своей ярости и сардонически стала жевала губу, — Мой отец не тупой, ты права. Но я очень сомневаюсь, что Макарио позволит сегодняшней ситуации стать достоянием общественности.
Это было правдой. Мне не нужно было большего времени, чтобы узнать мужчину, хранящего секреты в своем собственном склепе. Макарио был загадкой, закрытой книгой, бомбой, чей механизм не был известен и стоило совершить ошибку – всё взлетит на воздух. Но то, что Макарио вел достаточно затворнический образ жизни было безошибочно.
— Ты так уверенна в своём... муже? — её губы скривились на последнем слове. — Боже, во что мы вляпались?!
Лекси взъерошила свои темные волосы и схватилась за голову. Ее не докуренная сигарета тлела в пепельнице – дым забирался в мои ноздри и щекотал горло от потребности покурить, чтобы заглушить нервы.
Но я не могла.
Слишком много лишних глаз. И мой весомый план. Я не хотела, чтобы у влиятельных людей сложилось обо мне плохое мнение. Возможно в будущем, мне придется заручиться поддержкой одного из них.
У убийц в собственном соку.
—Уверенна, Лекс. Макарио собственник и в том, что произошло со мной, его женой, он точно не позволит пролиться в свет. Даже все эти люди будут молчать. Во чтобы бы мы не вляпались, но теперь нам придётся платить сполна, — мой голос звучал ровно. Лекси замерла и подняла голову. Я встретила её глаза без эмоций, — Пока что...
Темные брови подруги поползли в центр лба. Лекси уставилась на меня, будто я сошла сума.
— Что ты имеешь ввиду?
Обескураженная улыбка на моем лице заставила Лекси шумно сглотнуть. Я выглядела довольно странно для невесты, которую насильно заставили выйти замуж.
Слишком спокойная. Слишком счастливая. Слишком покорная.
Я пододвинулась ближе – подол платья зашелестел. Я мазнула взглядом, отмечая что Фаби с Марко направились к Сальваторе и Макарио, увлекаясь в беседу. Часть людей все ещё терроризировала танцпол, другая расположилась за столом, вероятно, заключая очередные сделки.
— У меня есть план, Лекс, — коварно прошептала я. Серые глаза Лекси загорелись в предвкушении, — Но я не могу просветить тебя сейчас.
Лекс обречённо вздохнула, недовольство исказило её красивое лицо.
— Слишком много людей и то, что сейчас поблизости никого нет, это не значит, что нет чужих ушей.
— Ты права, Ли. Не хватало нам ещё проблем в добавку к этой! — Она развела руками, указывая на украшенный ужас, людей в костюмах, музыку и на свадьбу в целом, — и конечно же, вот твоя главная проблема!
Она ткнула пальцем в Макарио, тот как раз смеясь, медленно поднимал зелёный взгляд в нашу сторону. Я схватила за руку Лекси, дрожа всем телом.
— Что ты делаешь?!
— Всего лишь показала пальцем на источник всех бед, — она стиснула челюсть, бросая взгляд полный ненависти на моего мужа, — он ещё протолкнул свой язык в твою глотку! Клянусь, я проткну его смазливое и дерзкое лицо шпилькой!
Нервно сжимая пальцы на руках, я осмелилась взглянуть на своего мужа.
Боже.
Мое лицо опалил пронзительный взгляд. Невольно вздрогнув, я судорожно вздохнула. Кровь мигом прилила к шее. Стало невыносимо жарко. Макарио стоял в окружении четверых мужчин, его руки покоились в карманах брюк. Белая, фланелевая рубашка растёгнута на две пуговицы открывала вид на дорожку едва видимых волос, которые дальше утопали под слоем ткани. Мой мозг будто отключился. Я продолжала ласкать взглядом крепкую фигуру мужчины, что не заметила, как мои глаза встретились с его. Я задохнулась от удивления, что Макарио смотрит, а затем, покраснела.
Он поймал меня.
Макарио с интересом наблюдал за мной, за тем, как менялись мои эмоции по мере того, как осознание настигло меня, от того, что я так нагло разглядывала его. Его зелёные глаза лихорадочно заблестели, черты лица заострились от усилий, которые он сдерживал, чтобы не выпустить на волю свою очередную ухмылку. Я воинственно подняла подбородок, чем все же рассмешила его. Его хриплый смех приглушённо коснулся слуха, но этого было достаточно, чтобы мое сердце отозвалось. Медленно, я отвела взгляд, но наткнулась на темную приподнятую бровь Лекси и то, как она сложила руки на груди.
— Что? — я повторила за ней этот жест.
Лекси хмыкнула.
— Ничего, — пробормотала она и сощурилась, — мне совсем не нравится, как он смотрит на тебя.
Я украдкой бросила взгляд на Макарио и тут же быстро отвела его. Мужчина до сих пор сверлил во мне дыру.
— Это ничего не значит, — но прозвучало не уверено, — должно быть, он планирует мое убийство, если я сбегу.
Лекс поперхнулась и неожиданно невесело рассмеялась.
— Очень сомневаюсь, что он планирует твое убийство в таком ключе. Скорее, — она сделала паузу, подбирая слова, — убийство твоей действенной киски сегодня ночью.
Ком встал поперек горла – в него будто залили расплавленное железо. Мои глаза вспыхнули. Я натянулась как струна, которая вот вот лопнет от напряжения. Игнорируя шрам, который начал зудеть, напоминая о себе – высунула кончик языка и облизала пересохшие губы. Я смотрела на белую скатерть, но не видела её перед собой. Лишь темноту, а в ней, утопающие яркие картинки прошлого и на них, свое истерзанное тело.
— Эй, Лили, — Лекси положила свою ладонь на мою, — Лили! — я не отвечала, — Лили, очнись!
Но я так и осталась в ступоре, парализации – прошлое не поглощало меня, прошлое жило во мне, в моей коже, которая помнит больные прикосновения и синяки, в моих венах, из которых сочилась кровь той ночью, в моем сердце, которое рассыпалась на куски и не больше не билось. Каждое его прикосновение оставляло на мне не только синяки, но и ощущение безысходности, как будто я навсегда осталась запертой в клетке из боли. Я пыталась забыть его прикосновения, но они, как тени, преследовали меня, напоминая о том, что свобода – это лишь иллюзия.
И сейчас, смела ли я сказать нет своему мужу?
Когда-то, это слово, всего три буквы, уничтожило все.
Уничтожили меня.
И каждый раз, когда я закрываю глаза, я чувствую его прикосновения – холодные и жестокие, как напоминание о том, что надежды больше нет.
Но в этот раз было восхитительно жестоко. Он убил мою душу. Макарио убьет мое сердце.
— Лили, — я резко обернулась — Аврора чуть ли, не бегом, бежала к нам за столик, извиняясь, когда врезалась в кого-то. Но я не думала, что в этом не было необходимости. Стоило только глянуть на эту девушку, злость тут же испарялась, — Лили, спасибо тебе!
Хрупкие руки обвили мою шею крепким объятием. Аврора чуть наклонилась – я находилась в сидячем положении и не думала, что Авроре было удобно. Но похоже, девушку это ни чуть не волновало. Аврора медленно отстранилась от меня, нехотя опуская руки. Ее глаза орехового цвета блестели из-за спектра эмоции, розовые губы окрасили бледное лицо яркой улыбкой.
— Спасибо за то, что вступилась за меня, — Аврора откинула белоснежные пряди назад, чтобы скрыть волнение, — никто и никогда не делал ничего подобного. Конечно, у меня есть Кьяра, но, человек с которым я знакома всего один день и который ненавидит мою семью, никогда.
Ее голос дрогнул, всего на долю секунды, но я услышала. Я поднялась из-за стола – подол платья издал шарканье и я вдруг обнаружила, что оно было невероятно тяжёлым.
И как я вообще умудрилась отметелить Барбину?
— Не стоит, благодарностей, Аврора, — я улыбнулась, пропуская часть её слов мимо ушей, наклоняя голову к Лекси, которая с интересом наблюдала за нами, — Мы девочки, должны держаться вместе.
Лекси вылупилась на меня, впадая в смятение. Этот девиз значит одно: Аврора в нашей команде. Я подмигнула подруге, возвращаясь в разговор с Авророй.
— Знакомься, это моя подруга, Лекси Стоун, — Лекс заторможеная вышла из-за стола, натянуто улыбаясь, — Лекс, это Аврора Висконти, жена Сальваторе Висконти.
Лекси шумно вздохнула, смотря на Аврору так, будто знакомилась с самой королевой.
— П-приятно познакомиться, — Лекси нервно облизала губы.
— И мне приятно познакомиться с близким человеком, Ли, — добродушно ответила Аврора.
Лекси высоко поднял брови, как робот кивая головой – с прищуром глядя на меня.
— О, не думала, что вы так быстро подружитесь. Обычно Лили скептически настроена на новые знакомства.
— Лекси, — предупреждающе протянула я, понимая, что подруга меня подначивает.
Лекс подняла руки в знак капитуляции и рассмеялась. Аврора тоже проронил нежный мелодичный смех и я не сдержалась, последовала за ними.
— Да ну тебя! — отмахнулась я
— Я же говорю, — девушка наклонилась к Авроре, заговорщически с ней переговариваясь.
— Я так понимаю, тут все против меня, да?
Аврора с Лекси переглянулись, театрально отмахиваясь.
— Нет, что ты, мы одна команда!
— Я и вижу, — беззлобно огрызнулась я, расплылась в счастливой улыбке.
— Раз уж, девочки должны держаться вместе, — Аврора оглянулась в гостевую зону, кого-то подзывая, — то мне тоже вас нужно кое с кем познакомить.
Я проследила за взглядом Авроры, не понимая о ком она говорила. Ведь, я познакомилась со всеми членами семьи, но тогда кто же ещё мог быть? Мои мысли и доводы прервались. На фоне вечернего света, освещающего уютный зала в нежно-голубом платье, которое плавно струилось по высеченной фигуре, словно из дорогого гранита, подчеркивая грациозные линии, девушка уверенно и с утонченной элегантностью двигалась сквозь толпу, привлекая взгляды окружающих.
О. И особенно Данте, стоящего около выхода.
Я не думала, что глаза Данте могут быть такими...
Тоскующими и живыми.
В одной руке покоился бокал шампанского – его золотистая жидкость искрилась на свету, отражая яркие огни вокруг.
Её длинные, волнистые волосы цвета тёмного шоколада свободно ниспадали на плечи, обрамляя лицо красивой чёлкой с мягкими чертами. Глубокие, выразительные глаза, словно два озера, излучали доброту и загадочность, чувственные губы приоткрыты в легкой улыбке, добавляя образу нотку игривости.
Когда девушка остановилась в паре дюймов от нас, я поразилась, какой миниатюрной она была. Конечно, Аврора была ниже всех нас девочек, но Кьяра, пожалуй, ей в этом уступала.
Совсем чуть-чуть.
— Это Кьяра Моретти, — Кьяра кивнула, её серые глаза хамилионы излучали тепло, — Кьяра, это Лекси Стоун, подруга Лили. Думаю, Ли, ты знаешь, — неловко представила Аврора.
— Как же не знать, звезду сегодняшнего вечера, — я удивилась ее порыву. — Можно я тебя обниму, за то что ты надрала зад этой суке?
Я открыла рот, чтобы ответить, но уже оказалось заключённая в плен рук Кьяры.
Ох.
Слишком много желающих меня обнять, при том, что меня подозревают в чем-то плохом.
— Наконец то, кто-то в этой семье, будет нормальным. — прошептала она, чтобы услышала только я. Затем отстранилась, ослепительно растягивая блестящие полные губы в улыбке, — Значит Ли?
Я кивнула. Кьяра с энтузиазмом глянула на Аврору, затем подняла темную бровь.
— Я полагаю, теперь нас, — девушка очертила всех нас загадочным взглядом, — четверо. А это значит...
— Кьяра, пожалуйста, — простонал устало Аврора, — может обойдёмся без этого?
Я нахмурила брови. Обойдёмся без чего?
— О, нет, Ри, теперь у нас девчачий круг, где мы королевы, а мужчины, — она закусила губу, ухмыляясь, — самое низшие звено. Я все детство об этом мечтала, а теперь ты говоришь обойтись без этого? Да ни за что!
— Вы как хотите девочки, но я в команде с Кьярой, — Лекси, молчавшая до этого, дала Кьяре пять.
Мы с Авророй переглянулись друг с другом, складывая руки на груди, тяжело вздыхая.
Как быстро они спелись. Хотя, девушки чем-то были похожи.
— Ну, что, вы с нами? — обратилась Кьяра.
— Ну, Ли, Ри, — проскулила Лекс, — пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Это ведь... круто!
— Не думала, что один мой сегодняшний поступок, — покачала я головой. — Все так кардинально изменит.
— Ты обрела друзей, Ли, — Аврора наклонила голову, — И мы с Кьярой тоже. И кто бы, что не говорил, но теперь ты в нашей семье, — я сглотнула, — и тебе повезло, что ты теперь жена Макарио.
— О-о-о, нет, скорее... нет, даже совершенно безошибочно, повезло младшему Висконти с Лили, — ухмыльнувшись, подметила Кьяра, стреляя темными глазами. — Только не понятно, по каким таким заслугам этот засранец сорвал такой куш!
Где-то глубоко внутри после её слов ёкнуло. Мое лицо вмиг раскраснелось, пульс заёкал в самом горле. С чего вообще они взяли, что мне и Макарио повезло друг с другом? Наш союз, всё равно, что гранта без чеки, которая вот вот рванет, когда этого никто не ждёт. Я бензин, он спичка – одно неверное движение и все всполыхнет, не оставляя после себя ничего.
Никого.
Кьяра, увидев мой отрицающий взгляд, быстро спохватилась:
— Ли, поверь, Макарио один из самых лучших мужчин среди мужчин мафии, — я покачала головой, — Мы не будем давить на тебя. И так многое свалилось на вас с малышом, — глаза Кьяра загорелись, — Кстати, он просто очаровашка! —Я благодарно улыбнулась ей, — Просто знай, что он действительно очень хороший, как бы бредово это не звучало. А если сомневаешься в моих словах, поверь Авроре, она сама ангел и не умеет лгать.
Аврора сжала мою руку в знак поддержки, поджимая губы.
— Кьяра права, Ли, у вас с Деймоном все будет хорошо.
Я ничего не ответила. Ни кивнула. Ничего. Было сложно вот так за один вечер изменить своего мнение.
Я все ещё его ненавидела.
— Приветик девочки!
Все наши головы, как по команде, обернулись на источник мужского веселого голоса. Высокий и мускулистый мужчина с крепким телосложением лет тридцати навис над нами как грозовая туча, но не та, которая обязательно убьёт молнией, скорее, которая погреет гребным дождем.
Его темные волосы, были аккуратно зачёсаны назад, яркие золотистые глаза искрились озорным огнём, а на лице играла лёгкая усмешка, благодаря которой ямочки на щеках придавали ему обоняние.
Кого-то, он мне очень сильно напоминал...
Аврора вся побледнела, её подбородок задрожал и в панике, она заозиралась по сторонам.
— Нет, — пискнула она, — это к добру не кончится!
Пока шестерёнки произвели массу вопросов в моей голове, брюнет уже вторгся в нашу обитель и дерзко ухмыльнулся.
— Приветствую вас, дорогая Аврора, — мужчина театрально поклонился, целуя тыльную сторону руки Авроры, — И вас, уважаемые дамы.
Ого.
Вот это воспитанность.
Аврора выглядела как белый лист, с которого неожиданно стёрли границы выступа и сейчас, он наровился порваться от одного невинного движения.
— Д-д-евочки, знакомьтесь, — обречённо вздохнула Аврора, — это Л-л-иам, Капо Наряда.
Я прокашлялась, когда Лекс с Кьярой не подали никаких признаков жизни своего речевого аппарата – они глазами с четвертак уставились на меня в ожидании дальнейших действий. Моя бровь взлетела вверх – негодование принесло с собой не приятную желчь. Смочив горло порцией слюны, я все же набралась смелости.
— Привет, — я протянула руку, уверенно скосив на него свои глаза. Даже если его пунктик был на формальностях приветствия, то мне было плевать, — Я Лилиана.... — я замялась, затем, стиснула челюсть до боли, — Лилиана Андреа Висконти.
— О, тебе и не нужно представляться, красавица — подмигнул парень, — все только и делают, что говорят об огненной невесте, с личиком милого ангела, с характером истинной дьяволицы!
Чт...
Что обо мне говорят?!
Вмиг прежняя краска лица сошла и стала новая, пуще прежней. Мои щеки побагровели.
— Всё-таки, бог существует, раз подобрал настолько подходящих людей друг другу, — он поднял глаза к небу, щуря свои золотистые глаза, — теперь я точно не атеист и думаю, за Макарио можно не переживать, так же как и за Сальваторе, — таинственно прошептал мужчина, затем на его серьезном лице вспыхнула непринуждённая улыбка, заставляя нас всех напрячься.
— Что ты тут делаешь, Лиам? — поинтересовалась Аврора, все ещё нервно оглядываясь, — Разве ты не знал, что приблизившись к нам, обрекаешь себя на войну?
Так называемый Лиам, безо всякого страха загадочно посмотрел на Аврору – в его взгляде было обожание. И это было не то обожание, как к девушке в интимном плане, это было обожание как к младшей сестре или подруге. В принципе, Лиам так смотрел на каждую из нас.
— Помнишь наш танец, Ри? Когда ты очень громко смеялась, а потом твой занятой муж спешил мне снять скальп?
Мое лицо вытянулась, как и Авроры, Кьяра, Лекси. Мужчина лишь отмахнулся, кидая взгляд за наши спины и довольно улыбался.
— Сейчас, девчонки, — мужчина засветился, как новогодняя ёлка от своих слов, — ваши муженьки, хотят сделать со мной всё то же самое, но с особым пристрастием!
Медленно. Очень медленно. Наши с Авророй головы повернулись в направлении наших мужей. Макарио, до этого громко смеявшийся, сейчас курил сигарету, медленно растягивая удовольствие. Его лицо было абсолютно серьезным. Очень серьезным
Мой желудок сжался. Холод пронзил меня до самых костей, несмотря на то, что на улице было достаточно жарко.
Макарио никогда не был серьезным.
Абсолютно.
И то, что он был таким, означало что-то страшное.
Очень страшное.
Зелёные глаза блестели, вонзившиеся в Лиама, но мой муж не торопился, все продолжая вдыхать никотин – дым очертил резкие границы его фигуры. До этого очаровательные ямочки на щеках превратились в острые, точёные скулы. Сальваторе стоял рядом и был выше на половину головы Макарио – его грудь оставалось не подвижной и с виду не сказать, что стоящий мужчина рядом с его женой никак не беспокоил, но кулаки, которые он то сжимал то разжимал и ходившая челюсть туда сюда, кричали об обратном.
— Ещё один, — прошипела Кьяра, стоящая с права от меня.
Я повернула голову на звук её голоса, замечая как Данте мчался к нам – только все самое плохое плескалось в его слишком эмоциональном лице.
Аврора тяжело дышала, становясь с каждой секундой все бледнее и бледнее.
— Лиам, зачем тебе это? — еле слышно спросила она, воображая из своей сумочки веер, — Наши мужчины, они же... убьют тебя!
— О, милая Аврора, не убьют, они прекрасно знают, что я женат и у меня есть любимая девочка, — при упоминании своей жены его голос смягчился теплотой. — Мне нужно было убедиться, что в безопасности и вы и моя территория и что однажды, — почему я стала объектом его красивых золотых глаз, — мне не придётся воевать за чью то любовь.
Тем временем Макарио, Сальваторе и Данте надвигались в нашу сторону, как хищники. Лиам запрокинув голова и расхохотался. Он действительно считал эту ситуацию забавной? С каждой секундой приближения мои глаза становились все больше и больше и Лиам возник передо мной, выбивая весь воздух из легких.
— Возьми, — мужчина насильно вложил в мою руку клочок бумаги. Я насупилась. — Если когда-нибудь тебе понадобиться помощь, а я почему-то думаю, что понадобиться, дай знать, — я попыталась выдернуть руку, хмурясь ещё больше, — Ты можешь мне доверять Лили, — я замерла, — я не причиню вреда этой семье, она слишком много для меня значит.
Так же быстро, Лиама рядом не оказалось. Мужчина подмигнул нам всем и скрылся в толпе, а я так и осталась стоять сжимая в плотных ладонях острую бумагу, не подавая вида. Но заметив трёх мужчин, быстро спрятала её в зоне лифа, делая вид что просто поправляю платье.
— Кто этот сумасшедший? — воскликнула Лекси, упирая руки в бок, — здесь словно ураган прошёлся!
— Ещё один Макарио, девочки, — Кьяра уже где-то нашла бокал шампанского – её серые глаза приобрели более темный оттенок, но на удивление язык не заплетался, – а сейчас нас настигнет настоящий Макарио вместе со своей свитой...
— Нам конец Лили, сейчас начнется допрос, — проскулила Аврора, нервно приглаживая свои белые длинные волосы.
Макарио, Сальваторе и Данте прорвали нашу ауру, как прочную броню и вторглись в пространство. Теперь комната стало маленькой и тесной, мою шею будто сжали цепями и вырвали неугомонное сердце.
— Что этот идиот от вас хотел? — ровно произнес Данте, серыми глазами гипнотизируя каждого, останавливаясь на Кьяре.
Девушка уверенно вскинула голову.
— А тебе какое дело, а?
— Потому что я отвечаю за безопасность сегодняшнего праздника, разумеется! — вспыхнул Данте, — Или ты думала, у меня есть ещё какие-то дела?
— О нет-нет-нет, конечно нет, — горько засмеялась Кьяра, — больше у великого Данте нет никаких дел, ну, кроме очередных шлюх в постели!
Что происходит? Эта семейка сводит меня сума!
— Ты слышала вопрос, котенок, — Макарио ухмыльнулся одним уголком губ, нависая на до мной, — что он хотел, любимая жена?
Я забыла как дышать. Все звуки на поверхности стихли. Сердце забилось в ушах, в горле. Ноги стали ватными, вены, циркулирующие кровь пекли внутренности. Макарио прижал меня ближе к стене, расставляя руки по обе стороны от моей головы. Его покрытое тенью лицо, почти касалось моего. Аромат табака обволакивал каждую клеточку тела, разливая по венам томление.
— Лили, — горячий шепот заставил ухо вспыхнуть, — я сейчас в бешенстве и только ты меня сдерживаешь, чтоб не убить этого ублюдка, который тронул моё, — нервы забились в конвульсиях. — Скажи пожалуйста, что он от вас хотел...
Я сглотнула, но это не помогло избавиться от сухости в горле. Макарио коснулся руками моей талии, медленно поднимаясь выше – кожа разгорячилась, я тяжело задышала и почувствовала как капля пота, нырнула в ложбинку между грудей. Он добрался до моих ключиц и медленно провел кончиками пальцем по косточкам. Еле слышный стон вырвался из моего горла.
— Котёнок, — его нос прошёлся по изгибу шеи, оставляя отпечаток его запаха, — пожалуйста, — взмолился муж.
Я встретилась с ним взглядом. Раздутые ноздри, тёмно зелёные глаза – их накрыла пелена похоти и злость, яремная вена, сильно пульсирующая на его шее. Внезапно, ослепляющая мысль отдалась болью по рёбрам.
Мой муж ревновал меня.
Ревновал к мужчине, у которого была жена и который очень сильно её любил.
— Он ничего плохого не сделал, — хрипло вымолвила я, — Л-лиам, он...
— Ах, уже Лиам? — рявкнул Макарио, разозлившись, — Для тебя он уже Лиам, а не монстр, чудовище, нарцисс?!
Я вздрогнула от его вспышки ярости и прижалась к холодной стене, будто это что-то меняло.
— Да, Лиам, — едко выплюнула я, набираясь смелости. Мужчина бледнел от моих слов, — между прочим добрый, обонятельный, не приказывает что делать и уж точно не пугает меня! Ненавижу тебя!
Макарио взорвался. Он наклонился близко ко мне – его вены на шеи вздулись. Глаза заволокла необузданная ярость.
— Ох, моя дорогая, ненавидишь? Придется смириться со своей ненавистью, потому что я к тебе неравнодушен, знаешь ли и ты моя! — крикнул он.
— Не твоя! — зарычала я. Мой указательный палец парил в раскалённом между нами воздухе, пока я жестикулировала, — Не была и не стану! Никогда!
Макарио схватил меня за руку, ту самую, которой я в эмоциях махала перед его лицом. Он медленно и нежно сжал мои пальцы в кулак и навис настолько близко, что мне пришлось отклониться назад. Его глаза метались по моему лицу.
— Все сказала?
Язык прилип к небу. Сердце гуще застучало от нашей близости. Я услышала звон стекла внутри себя, как что-то раз за разом разбилось и разбивалось.
Макарио.
Этот мужчина что-то рушил во мне и возрождал. Я не могла позволить ему, не могла позволить пробраться в своё сердце.
— Лиам не монстр в отличия от тебя! Ты чудовище! Чудовище!
Секунда. Две. Три.
Моя грудь опадает от рваных вздохов. Передо мной лицо моего мужа, бледное как у мертвеца, без единой эмоций во взгляде.
Сухое. Пустое. Мертвое.
Он смотрит в мои глаза, завязывая все внутренности в тугой узел и отравляет все мои органы, касаясь сердца. За его спиной образовалась тишина – все взгляды уставились на нашу картину, которую мы создали.
Боже.
Что я наговорила ему?
Мы проходили это. Я уже кидалась такими словами в его сторону, но сейчас, что-то было по-другому. Да, я ненавидела своего мужа, потому что он был убийцей, но Лиам...
Ведь тоже был им.
Но я не питала к нему таких чувств. И думаю, если бы я попалась в его руки, возможно, я бы вообще сейчас не дышала в этом мире. А Макарио в каком-то роде спас меня и моего ребёнка.
Так почему же я его ненавижу?
— Макарио, — Сальваторе коснулся плеча моего мужа, который испепелял меня взглядом, — Макарио, пойдем.
Мой муж не слушал, все ещё не неотрывно смотрел на меня. Я пожалела о своих словах, тем более в присутствии лишних глаз, но ком в горле, не давал мне сказать ничего внятного.
— Макарио, — голос сел, — я...
— О, ничего не говори, Лилиана, — нет. Он не может так меня называть. Из его уст это было словно пощёчина, — С этой минуты, я стану тем, кем ты хочешь меня видеть. Монстром, чудовищем и обещаю, любимая, я буду единственным, кого ты будешь ненавидеть! Твоя ненависть будет настолько ослепительна, что возможно и я, выберу ненависть вместо любви к тебе!
Что-то оборвалось внутри. Я ненавидела его, я хотела сбежать, я не хотела этого мира, но боже....
Я не знаю!
Подбородок нещадно задрожал, в глазах застыли не пролитые слезы. Макарио отлепил свои руки от стены и развернулся, собираясь уходить с Сальваторе.
— Макарио! — я схватила его за руку – внутри все взбудоражило. Его ладонь такая теплая. Муж замер. — Макарио, я... не...
Наконец, он встретился со мной глазами. Я сжалась от пронизывающих глаз. Он смотрел так, будто все кончено между нами, даже не начавшись.
Я теперь не знала, ничего не знала.
Увидев слезы, обжигающие мои щеки, стиснул челюсть – его зелёные глаза потеплели. Облегчение затопило меня, но тут же что-то рухнуло в пропасть. Макарио резко выдернул руку и больше не оборачиваясь, зашагал прочь. Я ринулась следом спинам двух братьев.
— Пожалуйста, я не хотела...
— Лили, — Сальваторе резко остановился, я чудом не в печаталась в его спину, — Оставь его. То что ты сказала, — мужчина покачал головой, — было не логично. Лиам хороший, Макарио плохой, хотя они оба те, которого ты так презираешь. — До боли знакомые синие глаза впились в меня, — Но в то время, как Макарио спас тебе жизнь, пусть таким гнусным поступком, Лиам в таком случае, слушать бы не стал, — правда резала слух. Он тяжело вздохнул, — Дай ему время остыть, у него взрывной характер
— Нет, нет, нет, нет.... — бормотали мои сухие губы, — не должно быть так, не должно...
Я обхватила себя за дрожащие плечи, чувствуя как бьёт крупная дрожь. Сальваторе простонал, снял пиджак и накинул его на мои плечи. Я даже протестовать не стала.
— Все будет хорошо, — монотонно произнес Сальваторе и подтолкнул меня, — Иди, давай иди к девочкам.
— Лили, — Лекс обняла меня за плечи.
— Пожалуйста, не плачь, — Аврора уткнулась подбородком в моё плечо.
— Он ещё на коленях приползет Ли, вот увидишь, — Кьяра гладила меня по волосам.
Сквозь мокрые ресницы, я наблюдала как люди веселятся, пары кружатся в танце, мой Деймон катался на плечах мистера Лаззаро и завилисто смеялся.
Деймон был... счастлив.
Лос-Анджелес.
Я сглотнула порцию отвращение и заглянула правде в глаза. Деймон никогда не был так счастлив с родным родителем, там, он боялся, искал защиты, ничего ни для кого не значит, кроме меня.
Был никем.
Я была никем.
«Ты обрела друзей, Ли. И мы с Кьярой тоже. И кто бы, что не говорил, но теперь ты в нашей семье»
«О-о-о, нет, скорее... нет, даже совершенно безошибочно, повезло младшему Висконти с Лили. Только не понятно, по каким таким заслугам этот засранец сорвал такой куш!»
«Можно я тебя обниму, за то что ты надрала зад этой суке?»
Здесь мы были всем.
Мой ребенок был всем.
Я была всем.
«Не опускай голову перед этими людьми. Ты - Висконти, они твои слуги и они принадлежат тебе»
«Теперь, ты моя семья
до тех пор, я буду защищать тебя»
«И пошло все в задницу, Сальваторе, но она наша!»
«Она наша. Она наша семья. Она Висконти»
«Добро пожаловать в семью, бабочка»
«Я добьюсь тебя, котенок, я добьюсь вас с Деймоном и приложу весь мир к твоим ногам»
«Я люблю тебя»
Деймона любили чужие люди с первого дня, заботились, как только видели ребёнка сразу же испытывали очарование. Несмотря на то, что меня в чем-то подозревали, я была важна. На меня было не все равно.
Боже. Боже. Боже!
Яростно, до красноты, до царапин я растирала грудную клетку, будто своими действиями могла остановить пули, пронзающие сознание и стиснула крепко зубы, чтобы не завыть от боли, которая царапала душу.
Мне нужно попытаться... попытаться доверять. Даже если я буду его ненавидеть.
Но, похоже, я уже ему доверяла.
— Демы и господа, — из динамиков больших колонок раздался голос диктора, — вечер подходит к концу, а в связи с этим, давайте же проводим молодоженов бурными аплодисментами!
Макарио Стэнфорд Висконти
— Блять, — я со злостью пнул стоящую корзину с мусором, — Она сводит меня сума!
— Эй, братец, давай спокойнее, — Сальваторе схватил меня за плечи и усадил на лавку. Я тяжело дышал. — Мне не нравится, что теперь я мозгоправ. Предпочитаю эту должность занять тебе. У тебя это лучше получается.
Сальваторе с Данте расмеялись. Я скривился и отвернулся, тяжело вздыхая. Язык еле ворочился во рту, сердце внутри никак не хотело утихомириться.
Ревность!
Она выжигала все мои внутренности и я очень удивился, насколько у меня богатый организм!
Столько органов и моё огромное желание их выплюнуть.
Черт.
Меня буквально тошнило от ревности. Мутило так, что приходилось сглатывать постоянную желчь.
Лиам.
Я стиснул крепко челюсть – зубы взвыли от боли, но я упорно продолжал сжимать ещё больше. Что ему понадобилось от моей девочки? Я вспомнил глаза Лили, полные слёз, когда она пыталась достучаться до меня, но.
Я её оттолкнул.
Я ничтожество. Оставил за спиной самое дорогое в своей жизни.
Ночь опустилась на Нью-Йорк, и город, словно огромный зверь, замер в ожидании. Улицы, залитые светом неоновых вывесок и огнями автомобилей, казались живыми, но я знал, что за этой яркой оболочкой скрывается мир теней и секретов. Я поднял голову к небу, и в этот момент звёзды, как старые знакомые, заговорили со мной.
Световые пятна на небосводе напоминали о том, что даже в этом безумном городе есть что-то вечное. Мы стояли около мусорных баков у одного из старых зданий в Вестчестере, где шум города утихал, и только ветер шептал свои тайны. Вдали виднелись огни Манхэттена — сердце города Нью-Йорка, где всё решалось. Но здесь, под звёздным небом, я чувствовал себя свободным. Свободным от обязательств, от долгов, от страха, от грехов.
— Макарио, послушай, у Лиама есть жена и он её очень любит, — я медленно поднял голову на взбешенного Данте, — Ты ведь сам это прекрасно знаешь.
— Знаю, — согласился я, крепко зажмуриваясь, пытаясь прогнать образ своей жены. — Но раз мы все это знаем, почему же вы такие взвинченные? М?
Сальваторе и Данте закусили языки. Я крепко сжал края лавочки и усмехнулся.
— Так я и знал, — вытащив пачку сигарет из карманов брюк, я взял одну, поджёг и закурил, пытаясь расслабиться, — сами на взводе, но пытаетесь спасти из дерьма мою задницу! И да, Сальваторе, — брат сощурился, — если ты решишь устроить взбучку Авроре из-за Лиама, лучше не стоит.
Сальваторе нахмурился, вскидывая темные брови вверх.
— Просвети меня, мой дорогой брат, что это значит?
Я вдохнул, набирая в лёгкие больше кислорода и начал загибать пальцы.
— Во-первых, Аврора мне как сестра. Во-вторых, я набью тебе морду, если ты её обидишь, — по мере моих слов лицо брата становилось еще суровее, — И наконец в третьих, Лиам точно никогда не тронет Аврору, — я поморщился от недосказанных слов.
Сальваторе окончательно впал в замешательство.
— Что ты имеешь ввиду, Макарио?
Я прикусил язык. Сделав крепкую затяжку, выдохнул дым. Успокоение не приходило. Сердце не утихомирилось ни на йоту. Чертова Лили. Её слова до сих пор отдавались невыносимой болью, особенно то, что Лиам был её героем, а я лишь чудовищем, монстром.
Но как она решала, если мы одинаковые? Он убийца и я тоже, только его она боготворила, зная от силы несколько минут, меня презирала, когда я из кожи вон лез и лезу по сей день, чтобы добиться её.
Я ненавидел себя за то кем был, в то время как Лиам наслаждался.
Лиам Паркер, Капо Наряда, никогда бы не оставил в живых девушку, если бы заподозрил что-то не ладное. Нет, конечно он не поднимал руку на женщин. Для этого у него были солдаты девушки и успешно справлялись со своей работой, поэтому попадись Лили в его руки, девочка была бы уже мертва, но как и всегда.
Самому плохому – все самое святое.
Это не была зависть или что-то другое, это была боль. Боль за свои чувства. Я старался для Лили, я заботился о ней и о Деймоне, не потому что мне было что-то нужно
от неё, а потому что я любил их.
Всем своим сердцем любил.
Бесконечно.
От этого было трудно дышать. Я ощутил как терпкий дым ударяет по горлу, затем юркает в желудок и кроме вкуса, ничего больше не ощутил.
Ни успокоения. Ни спокойствия. Ни любви.
Когда я говорил, что Лиам не тронет Аврору, это было правдой. Потому что Лиам Паркер являлся тем ребёнком, который должен был стать братом Авроры. Мальчик не был в то время младенцем, как говорил отец, Лиаму было тринадцать лет, когда люди Антонелло убили его семью. То есть всего лишь на семь лет старше Авроры. Тогда отец решил отправить Аврору далёко за границу, подальше от всего ужаса, который должен был произойти. А когда Аврора вернулась бы домой, то Лиам был бы уже взрослым и сестра ничего бы не заподозрила.
Но судьба распорядилась совсем иначе. Изощрённо жестоко.
Лиам, я, Лука и Лаззаро знали эту страшную тайну. Лиам был хорошим человеком, Наряд принял мальчика как своего, потому что его отец считался уважительным человеком в их кругах. А сейчас этот мальчик Капо. И я, черт, знал, что у Лиама не было никаких взглядов на Лили, но черт бы его побрал! Ревность всё равно душила меня. Загоняла в угол и не давала трезво мыслить.
Сальваторе буравил меня взглядом исподлобья и больше ничего не стал спрашивать, зная, что я не отвечу.
— Брат, сегодня твоя свадьба, твой день, а ты оставил свою жену одну в слезах, — Сальваторе присел на корточки передо мной, — нельзя так.
— И это говорит мне Сальваторе Висконти? Тот, кто считает женщин шлюхами, — Сальваторе сжал кулаки до хруста. Я продолжил нарываться, — Как же твои принципы, братец?
— Мой принцип не распространяется на семью! — прорычал он.
Я хохотнул, театрально кивая.
— Да да да, знаем мы такое. Все мы, кроме Авроры, — резко рыкнул я, вставая с места.
Синие глаза Сальваторе набрались тьмой. Он вцепился мне в грудки. Я заулыбался.
— Тебе смешно? — брат встряхнул меня, — Макарио!
Я и бровью не повел, всё ещё нахально ухмыляясь.
— Могу поплакать.
Сальваторе злостно рыкнул и правым кулаком ударил по лицу – голову отлетела, как и я сам, ударяясь о стену. Зрение помутнело – в глазах заплясали звёздочки. Во рту образовался металлический привкус. Улыбка не сползала с моего лица.
— О, ещё, — взревел я отталкиваясь от стены здания, — Давай ещё! Мне нужно это! Ну! Давай!
Глаза налились кровью – я ощущал её аромат. Сальваторе смотрел на меня острым взглядом – его глаза слились на фоне бровей и образовывали черную полосу чего-то страшного. Данте сдерживал его, хотя ему самому требовалась помощь.
Брат покачал головой и с болью в голосе усмехнулся:
— Я знаю, что полный мудак Макарио. И корю себя за это, — он подошёл ближе и положил руку мне на плечо – я проследил за этим движением. — Но это не повод мериться сейчас своими косяками перед своими женщинами, особенно, когда на пороге война!
Это был удар под дых. Антонелло. Я сплюнул сгусток крови, чувствуя адреналин. Сильно смял сигарету, которую покоилась в руке и выбросил к чертям собачьим.
Как и его когда-нибудь, с удовольствием скормлю им.
Что ж Лили. Я шумно выдохнул. Моя девочка. Мой котенок. Моя жена. Теперь нужно приложить путь к её сердцу. Сегодня я её сильно напугал и теперь, вероятно, она ненавидит меня ещё больше.
— Нам нужно вернуться, — постанывая от боли в зубах выдохнул я.
Сальваторе и Данте помогли мне подняться на ноги. Я стряхнул их руки с себя.
— Я не калека, чтоб вы мне помогали!
— Боже, заткнись уже, — пробурчал Данте, — ей богу.
— Вали вообще к Кьяре, Данте! — Я отмахнулся и отошёл на приличное расстояние. — Мне нравится, когда ты эмоционально не стабилен, но не тогда, когда психуешь!
Мускулы Данте напряглись. Он развернулся и пошел в направлении торжества, громко хлопая калиткой.
Сукин сын.
Между прочим я сам её ставил и она обошлась мне в кругленькую суму!
Мы с Сальваторе зашли на территорию дома. Яркая вспышка света больно ударила по глазам.
— Тебе лучше умыться, — заметил Сальваторе, указывая на мой рот, полный крови, — Хотя, Лили, возможно обрадуется.
Его губы скривились что-то наподобие усмешки. Я решил поддержать своего братца и улыбнулся зубами – его физиономия стёрлась. Потому что оскал, которым я его одарил, был кровавым.
Гравий зашуршал под нашими ногами, когда мы приближались. Я остановил официанта и схватил стакан с виски – прохлада стекла обожгла руки. Сальваторе недовольно поморщился:
— Не думаю, что для тебя это самое лучшее лекарство.
Я ухмыльнулся, разводя руками в сторону.
— Дезинфекция братик, — я залпом осушил стакан – рот вспыхнул огнем, но я проигнорировал это, — Тем более, как я могу предстать перед Лили в таком виде? Мне ещё покорять её неприступное сердце.
Сальваторе со смешком покачал головой.
— Ты не меняешься!
Я пожал плечами:
— Такова моя суть. Кстати, — я остановился, как и мое сердце в панике, — Сына Лиама нашли?
Сальваторе сжал губы. Из меня вырвался судорожной вздох. Я потер шею, испытывая жуткий дискомфорт.
— Нет, — мертво ответил Сальваторе, — поиски ведутся до сих пор, но черт, Макарио, прошло четыре года, но не единой зацепки!
Мое лицо исказилось мукой. Боль прошлась по всему телу. Сальваторе задрожал и отвернулся. Если бы я не был накрыт занавесом траура, то я бы удивился его эмоциональной вспышке, но не в этот момент. Питер Хил Паркер, мальчик с очаровательными золотыми глазами как у отца и улыбкой матери, пропал из колыбели ровно четыре года назад и до сих пор мы не могли его найти.
Меня всего заколотило.
Камень на душе не давал сделать вздох. Семья Лиама была и нашей семьёй. В какой-то степени он был нашим братом с Авророй и плевать я хотел на кровное родство.
— Мы найдем его, Сальваторе, — в горло вонзились иглы – мои глаза заслезились, — Мы обязательно его найдем!
— Найдем, Макарио, — с решимостью повторил Сальваторе, встречаясь со мной стеклянными выцвевшими глазами. — И я очень надеюсь, что это не станет порочным днём для каждого из нас...
Толпа скандировала с разных сторон. Мою руку покалывало с каждым разом всё сильнее – ладонь нестерпимо жгло. Лили тащилась за мной следом, когда я вел её к дому.
Наша брачная ночь.
— Макарио, пожалуйста, остановись...
Я пропустил её мольбу мимо ушей. Сердце взвыло, но я проигнорировал и его. Когда дверь спальни за нами захлопнулась, я выпустил руку Лили и прошел к тумбочке. Моя жена громко и учащено дышала – звук отскакивал от стен подготовленной комнаты для нас.
Свечи, обставленные по всей изгороди кровати.
Белые покрывала. Шелковая белая простынь.
На которой сегодня останутся следы невинности моей жены.
Медленно сняв пиджак, расстегнул три пуговицы на рубашке и закатал рукава выше локтей.
— Макарио, — сипло вымолвила Лили, ставя меня на колени.
Я вынул из кожаного чехла кинжал – сталь блеснула на свету и я услышал позади себя шорох. С безумной улыбкой на губах, развернулся – Лили прижалась к двери, её красивые глаза забегали в панике и увидев нож в моей руке, девушка пошатнулась. Я надвигался на хрупкое тело с изящным спокойствием.
— Пожалуйста, — Лили замотала головой, — не надо, Макарио, пожалуйста...
Белый шум в ушах лишал слуха, а недавние слова Лили, как яд, отравляли рассудок.
Монстр.
Чудовище.
Нарцисс.
Ну что, любимая, пришло время показать тебе истинное лицо дьявола.