Идеальный план

Двумя быстрыми шагами я прижимаю ее к стене, закидываю ее ноги себе на бедра, и бретельки красивого красного платья спадают с ее плеч. Прижав ее к себе и проводя губами по всей длине ее шеи, я чувствую, как колотится ее сердце. Я целую и облизываю нежную кожу, чувствуя, как тихий стон поднимается по ее горлу к моим губам.

Двигаясь ниже, я касаюсь влажным ртом ключицы, и ее грудь розовеет. Ее соски – идеальные маленькие вершинки, просвечивающие сквозь лифчик и приподнимающие красный атлас. Боже, я хочу взять их в рот, пососать и прикусить, может быть, посмотреть, смогу ли я заставить ее кончить только от этого.

Потому что сегодняшний вечер посвящен только ей. Она кончит сильнее, чем когда-либо в своей жизни.

Я невероятно возбужден в преддверии нашей ночи. Черт, это результат последних двух месяцев, но тот факт, что я собираюсь заставить Инди кончать до тех пор, пока она не потеряет способность соображать, не меняет обещания, которое я дал себе. Я могу это сделать. Могу прикасаться к ней, ласкать ее и заставлять кричать, но не брать.

– Пэйтон, – выдыхает Инди. – Моя комната. Отведи меня в мою комнату.

Она двигается, прижимаясь низом живота к моей эрекции, и с задранным на бедрах платьем между нами всего пара слоев ткани. От этого трения я со свистом втягиваю воздух, предэякулят уже вытекает из головки, потому что, ну, меня не касались годами. Ко мне не прикасались много лет, и теперь в моих объятиях самая великолепная женщина, которая невероятно умна и заботлива, и каждым движением бедер стремится к моему члену. Она уже возбуждена, и могу поспорить на хорошие деньги, что она тоже влажная.

Я поворачиваюсь к ее комнате, но не могу этого сделать. Я избегаю этого места любой ценой, и уж точно это будет не первое место, где я заставлю ее кончить сегодня вечером.

Вместо этого я несу ее на диван, укладываю на спину, продолжая прижиматься ртом к ее шее, уху, груди. Везде, где я могу ощутить ее вкус, кроме ее рта.

Я не лгал, когда говорил, что мне не нравится имитировать близость. В прошлый раз моя ревность не позволила мне удержаться от того, чтобы попробовать ее губы на вкус. Я знаю, что я чувствую к Инди, и, черт возьми, я хотел поцеловать ее с тех пор, как она впервые открыла свой прелестный ротик и заговорила. Но она прямолинейно сообщила, что ничего не может мне дать, и мысль о том, чтобы открыться женщине, которая не ответит на мои намерения взаимностью, ужасает.

Она попросила меня помочь ей кончить. Она не просила меня привязываться и целовать эти пухлые губы до тех пор, пока я не перестану ясно мыслить. Пока я не смогу ходить прямо. Боже, я все же этого хочу.

Ее длинные светлые волосы разметались по подушкам, она выгибает спину, прижимаясь ко мне грудью. Пальцы хватаются за пуговицы на моей рубашке, расстегивая их, пока я прокладываю дорожку поцелуев вдоль мягких изгибов ее плеч. Нащупав бантики, скрепляющие бретельки ее платья, я беру атлас зубами и тяну за ткань, пока бант не развязывается. К тому времени, как я развязываю и вторую бретельку, Инди полностью расстегивает на мне белую рубашку.

Ее мягкие руки с накрашенными красным лаком ногтями ласкают мой пресс, и черт меня возьми, если от этого я не становлюсь в десять раз тверже.

– Я касалась себя, думая о тебе, – признается она.

Черт возьми. Мой член болит, ноет под молнией от шести самых горячих слов, которые я когда-либо слышал в своей жизни.

Карие глаза смотрят на меня из-под темных ресниц, ожидая, что я что-нибудь скажу.

– О чем ты думала?

– О твоих руках.

– О, да? – Я поглаживаю ее грудь через платье, скольжу вверх, обхватывая кончиками пальцев ее горло. – О чем еще?

Я слегка сжимаю ее шею по бокам, проверяя, нравится ли ей такое.

Под моей ладонью вибрирует стон удовольствия.

– Об этом, – выдыхает она. – Ты на мне. Каково это – оказаться под тобой.

Раздвинув коленями ее бедра, я поддеваю указательным пальцем вырез платья, стягивая его вниз к животу. Мой взгляд немедленно опускается к ее груди. Твердые соски туго натягивают лифчик, который, как оказалось, без бретелек и черный, тонкий, но потрясающе сексуальный.

– Твой любимый цвет.

Боже милостивый.

Я скоро кончу в штаны от нескольких слов. Конечно, это идеальные слова, исходящие из самых привлекательных для поцелуев уст, но если я не возьму себя в руки, эта ночь пройдет совсем не так, как я планировал.

– Ты не кончила, когда думала обо мне, Инд? Потому что каждый раз, когда я прикасаюсь к себе, думая о тебе, я кончаю так сильно, что почти теряю сознание.

– Ты трогаешь себя, думая обо мне?

Я выдыхаю невеселый смешок.

– Помнишь, когда мы ездили на природу? Я думал о тебе, пока был в душе, и с тех пор – почти каждый раз.

Ее руки снова скользят вниз по моему животу, заставляя сокращаться каждую мышцу.

– Почему ты ничего не сделал, когда вернулся в постель?

– Я не знал, хочешь ли ты этого, но я мечтал увидеть тебя такой. Лежащей на спине, обхватив меня ногами.

Она тянется к пряжке на моем ремне, расстегивая ее.

– Ну, теперь я здесь, с тобой, так что ты собираешься делать?

– Ничего.

Ее движения замирают, брови изламываются в очаровательной гримасе разочарования.

– Что?

Я провожу обеими ладонями по ее животу и талии, наслаждаясь тем, как она ощущается под моими прикосновениями.

– Я не собираюсь ничего делать. Ты – да. Ты заставишь себя кончить.

– Но я не могу, – протестует она. – Это не работает. Пожалуйста, Пэйтон. Ты сказал, что поможешь мне.

– Я помогаю. Я собираюсь отвлечь тебя, и ты будешь себя ласкать. – Я беру ее за руку, направляя ее к низу живота. – Ты мне доверяешь?

– Конечно доверяю. – Ее взгляд смягчается. – А ты мне доверяешь?

– Да, – отвечаю я без колебаний, и осознание того, что я никогда не доверял другой женщине больше, чем Инди, приводит меня к тому, что я действительно едва не решаю найти презерватив и послать к черту мой двухлетний период воздержания.

Яростный прилив собственничества захлестывает меня, крича о том, что она принадлежит мне. Она лежит, раздвинув ноги, на моем диване. Она живет в моем доме. Она хочет мой член.

Но внутренне я ругаю себя. Сегодняшний вечер – для нее.

– Коснись себя, Инд. Сделай так, чтобы тебе было приятно. – Сев на колени, я снимаю рубашку и бросаю ее на пол. – Но сначала, ради всего святого, сними с себя все.

Падая на нее, я продолжаю удерживать ее тело одной рукой, мой член скользит по ее центру. Я почти кончаю, и болезненная пульсация усиливается, когда Инди выгибает спину от удовольствия, одновременно давая мне достаточно места, чтобы расстегнуть свободной рукой ее лифчик.

Ткань моего любимого цвета сползает с ее груди и падает на пол. Ее соски чертовски великолепны, соблазнительны и нуждаются в том, чтобы их пососали.

– Инд, – выдыхаю я изумленно, откидываясь назад, чтобы лучше видеть. – Ты чертовски красива. Я имею в виду, я знал, что это так, но, боже милостивый.

– Тогда тебе, наверное, стоит прикоснуться ко мне, ты так не думаешь?

Маленькая хитрюга. Я киваю:

– Наверное.

Ее грудь совсем невелика, но когда я беру одну и сжимаю, она идеально ложится в мою ладонь. Я провожу большим пальцем по твердому соску, нежно его оценивая. Благодарю ее за то, что она позволила мне увидеть ее тело, за то, что позволила мне к себе прикоснуться.

Она издает самый ангельский всхлип.

Обхватив ладонью шею, она тянет меня вниз, и без дальнейших колебаний я беру ее сосок, посасывая розовый кончик, прежде чем провести по нему языком. Зажав плоть зубами, я нежно прикусываю, позволяя ее драгоценным крикам наполнить нашу гостиную.

Нижняя часть ее тела извивается в предвкушении, трется об меня. Я неспешно перехожу к другой груди, уделяя ей не меньшее внимание и восхищаясь.

Между делом я возвращаю ее руку к подолу платья, направляя ее вверх.

– Покажи мне.

Я вылизываю дорожку между ее грудями, не сводя с нее глаз. Она ошеломлена и податлива под моим языком. Мне нравится видеть ее такой. Моя взбалмошная девочка становится еще более шальной, она не может дышать в устойчивом ритме, не может позволить своим мыслям блуждать там, где им блуждать не следует.
Опустив взгляд, я наблюдаю, как наши руки поднимают ее платье, атлас медленно скользит по мягкой коже. Платье облегает бедра, и она приподнимает их, чтобы подтянуть ткань к талии.

Я никогда не любил черный цвет больше, чем сейчас, когда вижу его влажным между ног Инди.

Я хочу раствориться в ней, в ее аромате. Хочу лизать, посасывать, трогать языком то, что, я знаю, будет бесконечно красиво, но сегодня вечером она должна вспомнить, что может позаботиться о себе сама.

Я утыкаюсь головой в изгиб ее шеи, глядя вниз между нами. Моя эрекция отчаянно нуждается в разрядке, но я изо всех сил стараюсь проявить хоть какую-то сдержанность.

И это – контроль, в котором я так хорош? Да он вот-вот вылетит в чертово окно. Я в двух секундах от того, чтобы сорвать эти стринги, мне нужно видеть ее всю.

– Покажи мне, – снова умоляю я, сжимая руки в кулаки на диване. – Пожалуйста, покажи мне.

Она играет с завязками на бедрах, ее красные, как пожарная машина, ногти пробегают по всей длине ткани, прикрывающей ее центр.

– Не дразни меня, Блу, – предупреждаю я. – Черт возьми, покажи.

Мои бедра покачиваются в воздухе в нетерпеливом ожидании. Совсем чуть-чуть и томительно медленно она отводит черную ткань в сторону, показывая мне блестящие складочки, самые красивые, которые я когда-либо видел.

– Господи, Инд, – выдыхаю я в восхищении. – Ты вообще реальна? Ты просто сногсшибательна.

– Спасибо, – тихо говорит она.

Чуть выше расщелины тянется небольшая полоска подстриженных волос. Темные розовато-фиолетовые складки поблескивают от ее возбуждения. Она заставляет меня балансировать на грани того, чтобы полностью отказаться от многолетнего целибата, исключительно для того, чтобы узнать, каково это – почувствовать, как эти губы скользят по моему члену.

Я хочу прикоснуться к ней, раздвинуть ее, увидеть каждую частичку, но предполагается, что она будет сама себя ласкать. Предполагается, что она учится, моя маленькая студентка Лиги Плюща.

Взяв ее руку, я направляю ее ниже, накрывая ее пальцы своими. Я использую наши указательный и средний пальцы, чтобы потереть ее сердцевину, раскрыть ее и позволить мне увидеть этот идеальный розовый бутон, тугой и влажный.

Она промокла насквозь, ее возбуждение покрывает не только ее, но и мои пальцы. Я хочу взять их в рот, облизать каждый сантиметр, попробовать ее на вкус.

Ее тело напрягается, прерывая мои плотские мысли. Подняв взгляд, я вижу, как эти мягкие карие глаза впиваются в мои, вселяя в меня доверие к миру, и черт меня возьми, если я не растаю на месте.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Она кивает, ее горло двигается в красивейшем глотке, в моей голове проносятся грязные мысли о том, как бы я хотел снова увидеть, как она глотает.

– Я нервничаю.

– Почему? – нахмурившись, спрашиваю я.

Моя уверенная в себе соседка нервничает?

Она неловко смеется:

– Чувствую себя девственницей. Просто прошло много времени.

– Расскажи мне об этом. – Она улыбается, и ее соблазнительная нижняя губка скользит между зубами. – Если захочешь остановиться, скажи мне. Но тебе не нужно со мной нервничать. Боже, ты чертовски идеальна, Блу. Представь, что ты одна, в своей комнате, ласкаешь себя.

– Я не хочу представлять, что я одна. – Конечно не хочет. Она никогда этого не хочет. – Мне нравится знать, что ты здесь. Что ты наблюдаешь за мной.

– Тогда я просто буду здесь, вечно благодарный за то, что могу увидеть, как ты доводишь себя до оргазма. – Я снова двигаю ее рукой, надавливая чуть сильнее, и мы вместе находим ее клитор.

Я показываю ей, как обводить круг вокруг бутона, как потирать и сжимать его точно так, как я бы это сделал, если бы ее рука не была между мной и ее телом.

– О боже, как приятно. – Она откидывает голову на спинку дивана, и я продолжаю помогать ей доставлять себе удовольствие.

Ее грудь быстро вздрагивает, соски просят внимания. Я беру один в рот, продолжая двигать ее рукой.

– Что тебе нравится, Инд? Тебе нравится, когда тебе в постели говорят непристойности? Нравится, когда над тобой доминируют?

Она издает тихий стон, но я понимаю, что это больше связано с тем, что я сжимаю ее сосок зубами, и с тем, как наши пальцы скользят по ее клитору, и меньше с тем, что я сказал. Потому что я знаю эту девушку, и ей ни за что не захочется, чтобы ее унижали. Ей нравится, когда ей говорят, что она милая и умная.

– Нет, не это. Моя маленькая выпускница любит, когда ее хвалят, не так ли?

Всхлип. Самый красивый, самый сексуальный звук, который я когда-либо слышал, вырывается из ее горла.

– Такая умная девушка, как ты, хочет слышать, как у тебя все хорошо получается. Какая ты идеальная. Как хорошо ты это воспринимаешь.

Я чувствую, что чем больше я говорю, тем более влажными становятся наши пальцы.

– Ну, Блу, у тебя чертовски хорошо получается. Ты чувствуешь, как мы трогаем твой прелестный клитор? Ты чувствуешь, каким он становится набухшим? Какая ты влажная? Так хорошо, детка.

У нее вырывается громкий вздох, она откидывает голову назад, ее груди прижимаются к моему лицу. Ее ноги дрожат вокруг меня, пальцы ног упираются в поверхность дивана.

Боже, я хочу ее взять. Мне страшно это делать, но в то же время я не могу придумать ничего лучшего.

Вместо этого я соскальзываю с края дивана, позволяя своему члену потереться о диван, но нисколько не утоляя жгучего желания.

Черт, вид отсюда опасный. Она потрясающе обнажена. Стринги сдвинуты так далеко в сторону, что я могу запомнить всю ее целиком. Каждую шелковистую складочку. Блестящую от влаги киску.

– Ты такая красивая… я красивей не видел.

При этом ее мышцы сжимаются, и все, что я хочу знать, это насколько она чертовски тугая.

– Пэйтон, заставь меня кончить, – умоляет она.

– Заставь кончить себя.

Двигая ее пальцами, я провожу ими по ее складочкам, касаясь входа. Направляю ее, чтобы она надавила внутрь себя. Ее средний палец исчезает. Исчезает и появляется. Скользкий и влажный.

Звуки ее прерывистого дыхания, ее невероятных всхлипов и касания мокрой кожи меня доконают. Но затем она произносит еще несколько прекрасных слов, и я могу поклясться, что они переносят меня на небеса.

– И ты тоже, – умоляет она. – Введи в меня палец.

– Черт, Инди. Продолжай в том же духе, и я кончу раньше тебя.

– Обхвати член рукой, а затем введи в меня палец. Пожалуйста, если это единственный способ, чтобы ты вошел в меня.

Мне нужно чаще терять контроль, чтобы услышать, как эта потрясающая женщина говорит мне, что делать.

– Ты хоть представляешь, как сильно я хочу тебя, Пэйтон?

Как сильно я хочу тебя, Пэйтон.

Я позволяю словам захлестнуть, омыть меня. Я не могу вспомнить, когда в последний раз меня по-настоящему хотели.

Вытаскивая член, я быстро оттягиваю его, а затем сжимаю у основания. Мне нужно остановиться, прежде чем я взорвусь. Когда ее палец снова выходит, я накрываю его своим, и мы оба проникаем внутрь.

Она такая чертовски тугая. Наши пальцы тесно соприкасаются, ее стенки уже пульсируют. И все, о чем я могу думать, это о члене в моей руке. Как восхитительно было бы, если бы она сжала его внутри себя.

Я поглаживаю наши пальцы изнутри, играя с ней и находя местечко у ее передней стенки.

Инди извивается, ее голова мотается взад-вперед. Ее крики – сплошное «да, здесь», «о, как же это приятно» и мое любимое «я сейчас кончу».

Выгнувшееся тело сопротивляется надвигающемуся оргазму. Как правило, я люблю немного контролировать оргазм, возбуждая, затем снова расслабляя. Но сегодня вечером я просто хочу, чтобы она кончила. Она сдерживалась слишком долго.

– Отпусти себя, Инд. Мне нужно увидеть, как себя отпустишь.

– Ты собираешься кончить?

Я собираюсь кончить? Член в моей руке пульсирует, и я злюсь, что он находится не в ней, а в моем кулаке. Один быстрый рывок, и я кончу через край этого дивана.

– Да, детка. Я собираюсь кончить.

– Можно мне посмотреть?

Черт возьми. Это возбуждает, и если это то, что ей нужно, кто я такой, чтобы ей отказать?

Вынимая из нее палец, я снова оказываюсь на коленях у нее между ног.

Ошеломленный взгляд Инди находит мой член, и я неторопливо провожу по нему ладонью.

– Ох, – выдыхает она. – Ох, это круто.

Я усмехаюсь:

– Инд, как насчет того, чтобы ты кончила, прежде чем начнешь раздувать мое эго.

– Да, сэр.

Иисус. Не помогает.

Я нависаю над ней, держа член в одной руке, другой нащупывая ее горло. Мои мышцы беспорядочно сокращаются. Я наблюдаю, как Инди теребит пальцами свой клитор, так много влаги покрывает ее руку, и, как грязный ублюдок, которым я и являюсь, я хочу накрыть ее своей рукой и использовать это, чтобы кончить.

Но я этого не делаю, потому что я и так уже переступаю гораздо больше границ, чем намеревался сегодня вечером.

Она не сводит с меня глаз.

– Кончи на меня, – умоляет она. – О черт. Я…

– Вот оно. Хорошая девочка, Блу. У тебя чертовски хорошо получается.

Ее реакция на мои слова мгновенна, ее ноги упираются в диван, живот напрягся, а грудь покрывается мурашками. Губы приоткрываются, все тело сжимается, и когда она закрывает глаза и произносит «Пэйтон» как молитву, я кончаю вместе с ней.

Стараясь не попасть на ее красное платье, я кончаю ей на живот, накрывая ее собой.

Мы переживаем это вместе, между нами витают экстаз и эйфория.

Переводя дыхание, я наблюдаю, как она приходит в себя. Я вижу ошеломленный и благодарный блеск в ее глазах цвета мокко. Неподдельное блаженство на лице. Румянец от столь необходимого оргазма согревает ее кожу, и я влип.

Черт побери, я влип.

Если я думал, что едва не сдался после того, как она кончила на мне в прошлый раз, то на этот раз, когда мои пальцы способствовали ее блаженству, мне конец. Разве возможно прикасаться к ней, смотреть, как она трогает себя, кончать на ее тело и вести себя так, будто я могу прожить еще один день, не делая этого снова? Как я смогу прожить еще один день, не оказавшись внутри нее?

Когда туман после секса рассеивается, меня осеняет осознание. Это лучшая подруга моей сестры. Моей сестры, у которой не так много друзей из-за того, кто я есть. А еще Инди нужно здесь жить. Ей нужно экономить деньги, а то, что происходит, может легко разрушить нашу ситуацию.

Но это не настоящие причины, по которым меня охватывает беспокойство. Я быстро встаю с дивана, натягиваю брюки, хватаю кухонное полотенце и мочу его над раковиной.

– Ты в порядке? – спрашивает она с дивана.

Вцепившись руками в край раковины, я делаю глубокий вдох.

Возьми себя в руки. Это чертовски неловко.

Паника начинает пробегать по каждому нерву в моем теле. Она покалывает каждый дюйм моей кожи.

Я долго и медленно выдыхаю, надеясь успокоиться.

– Да.

Возвращаясь к дивану, я избегаю смотреть ей в глаза, убирая устроенный беспорядок.

Инди хватает меня за руку, останавливая.

– Пэйтон, – говорит она, заставляя меня посмотреть ей в глаза. – Что не так?

– Ничего, – слишком быстро выпаливаю я.

Я вытираю Инди и поправляю платье, натягивая его на ее прекрасное тело.

Что со мной не так? Это было удивительно, чудесно и чертовски страшно. Я знаю, почему паникую, и я надеялся, что общение с Инди это исправит. Что я смогу это преодолеть.

Это гребаная шутка – думать, что я смогу сделать это, не захотев заняться с ней сексом. Как будто воздержание от поцелуев поможет унять это пламя. Но все, о чем я могу думать, это причина, по которой я так долго воздерживался. Сокрушительное чувство, что меня обманул тот, кому я доверял. Мрачная депрессия, в которую меня это погрузило.

Она обхватывает меня за шею:

– Эй, посмотри на меня.

Я не могу. Я чувствую себя мудаком и трусом в одном лице. Я быстро целую ее ладонь.

– Прости, Инд. Дело не в тебе. Мне просто нужна минута.

Не глядя на белокурую красавицу, я мчусь в свою комнату и закрываю за собой дверь. Прислоняюсь головой к двери и перевожу дыхание.

Почему я такой? Мне двадцать семь, и я паникую из-за секса. Ужасное сочетание осознания того, что то, что мы только что сделали, для меня недостаточно, в сочетании со страхом двигаться дальше. Меня пугает не секс. Меня пугает слепое доверие к другому человеку, которое приводит в оцепенение.

Однажды я был по уши влюблен в женщину, пока не узнал, что это была вовсе не любовь. Она лгала мне. Я доверял ей больше, чем кому-либо, а она пыталась использовать меня самым худшим из возможных способов. Если я смог влюбиться в кого-то подобного, очевидно, у меня нет чутья. Кто сказал, что это больше не повторится?

Тихий стук в мою дверь пугает меня.

– Пэйтон? – поколебавшись, окликает Инди.

Я молчу, потому что я гребаный трус.

– Спасибо. – Голос за дверью мягкий и низкий, нежный и терпеливый.

И в этот момент я ненавижу себя. Я только что заставил добрую, веселую, красивую обнаженную женщину кончить у меня на диване, а потом бросил ее там, потому что не могу справиться со своими проблемами. Она этого не заслуживает.

Я должен это исправить, и я, черт возьми, понятия не имею как.

3351.