_ГЛАВА 17_
Глеб:
Я вышел из дома и холодный ночной воздух мгновенно обжёг лицо, словно вымывая всё напряжение изнутри. В груди словно сжалась стальная клешня, но в этом было что-то освобождающее, будто я сбросил с себя тяжёлую цепь, что тянула меня вниз долгие годы. Мои шаги отдавались тяжелым эхом на пустынной улице и всё вокруг казалось одновременно чужим и знакомым.
Вдруг услышал быстрые шаги, Соня подбежала ко мне, её глаза горели тревогой, голос дрожал, но в нём звучала необходимость:
— Глеб, что с ним?, — спросила она почти шёпотом, чтобы не нарушить хрупкую тишину.
Я остановился, повернул к ней лицо с усталой, но холодной усмешкой. В её взгляде был страх, может даже надежда, но для меня это было уже закрытой страницей.
— Больше нет., — произнёс я спокойно, будто констатируя простой факт без свойства жалости или горя., — Его больше нет.
Мои слова висели в воздухе, тяжёлые, не оставляя места для сомнений. Я понимал, что это не просто конец человека, это конец тени, что преследовала меня всю жизнь, разрушая всё вокруг.
В этот момент в моих глазах мерцала не только жестокая решимость, но и тихая надежда на то, что теперь, наконец, возможно начать всё заново...
— Мышка, отвези детей и женщин куда угодно, в самое безопасное место, какое только найдёшь. Здесь нам тянуть время нельзя, эти ублюдки скоро будут тут. Чем быстрее они будут вне зоны досягаемости, тем лучше.
Я задержал взгляд на её лице, холодном и собранном, будто это была моя команда на войну. В груди всё жгло, раздражении, усталость и звериная ярость, которая не давала покоя ни на секунду.
Соня остановилась рядом, глаза её пылали огнём и решимостью, отражая всю бурю, что творилась вокруг. Она резко схватила меня за шею и не давая ни секунды на раздумья поцеловала.
Поцелуй был острым, словно лезвие ножа, жёстким, жгучим и почти диким, словно два пылающих пламени сливались воедино в середине хаоса.
Я усмехнулся, почувствовав этот взрыв энергии и резко ответил, втягивая её ближе и отдаваясь этому безумию на миг, словно все стены вокруг рухнули, а время остановилось.
Я наблюдал, как Соня медленно отстраняется, её взгляд задерживается на моих глазах едва заметной тенью тревоги, словно она пытается запомнить каждую деталь этой минуты.
В её голосе звучала тихая серьёзность и нежная забота, когда она почти шепотом произнесла:
— Будь осторожен.
Эти слова были наполнены всем тем, что невозможно было сказать вслух, страхом за меня, пониманием неизбежной опасности и надеждой, что я вернусь.
В её лице мелькнула лёгкая улыбка, одновременно хрупкая и крепкая, словно хрупкий лёд, на котором мы балансируем.
Соня повернулась, её движения были лёгкими, но решительными. Она направилась к автобусу, где уже сгруппировались дети и женщины, живые свидетели всего кошмара, который теперь остался позади.
Усякая усталость и страх немного отступили, уступая место зарождающемуся чувству спасения.
Она села в автобус, обернулась и бросила мне второй взгляд, короткий, но полный нежности и твердой воли:
— Я жду тебя.
В моих губах заиграла усмешка, холодная, с оттенком вызова и благодарности одновременно. В её улыбке был весь смысл нашей борьбы.
Я выдохнул, ощущая внутреннее напряжение, что ещё не спало.
Не сводя глаз с этой последней искры света, я медленно повернулся и вошёл обратно в домащее мрак, в который предстояло нырнуть снова.
***
Я подошёл к телу отца, лежащему на холодном полу кабинета и холодное бешенство всё ещё пульсировало в венах.
Кровь на полу замерзала, образуя тёмные пятна, но мне не было времени ждать. Я наклонился, аккуратно, но с отчётливой решимостью, перетянул ремнём кожу от кресла вокруг его рук, чтобы связать его так, чтобы он не расползался, и облегчал перемещение.
Затем с моих плеч сорвалась тяжесть, когда я с усилием поднял мешок и почти беззвучно вынес труп из дома. Снаружи ночь была прохладной и тень от луны ложилась на меня, словно одеяло.
Недалеко от дороги было старое заброшенное кладбище, мрачное место, где давно забытые тела покоились в безымянных могилах.
Там я рядом с валящимся камнем выкопал неглубокую яму, небрежно, но так, чтобы она была скрыта от глаз прохожих и случайных путников. Тело отца опустил внутрь, тяжело плюхнувшись на землю и кинул поверх землю с листьев и камней.
Возвращаясь обратно к дому, мое сердце было холодно и пусто. Проклятие закончилось, но внутри меня рождалась новая буря, перемены...
***
София:
Я приехала к своему дому, сердце тяжело сжалось, тянущее чувство тревоги прошло по всему телу. Ночной холод пробирал до костей и я глубоко вздохнула, стараясь собраться с мыслями.
Руки дрожали, когда я достала телефон из кармана и набрала номер Глеба.
Звонок после звонка... Но он не отвечал. Каждый гудок тянулся вечностью и в груди копилась безысходность. Я старалась не показывать страх, но внутри всё клокотало. Где он? Что с ним? Почему молчит? Пальцы сжали телефон крепче, пытаясь удержать надежду в этом гнетущем молчании.
Я сделала ещё один глубокий вдох, выключила телефон и посмотрела на дом перед собой.
Внутри меня росло понимание, что бы ни случилось, нужно держаться, не сломаться и ждать Глеба.
Продолжение следует...
Жду вас в своём тгк: https://t.me/normin2020 🩵