7 глава
Когда приступ паники отступает, Ибо понимает, что на улице уже начинает темнеть.
Значит, прошло несколько часов.
Он кое-как поднимается, разминая затекшие ноги, заходит в первый попавшийся закоулок, чтобы его не было видно с улицы, и начинает рыться в многочисленных карманах. Затем непослушными пальцами бьёт по экрану телефона, набирая номер Тэ Ханя.
- Ибо, где тебя носит? – отвечает тот спустя пару секунд.
И от его недовольного тона у только успокоившегося Ибо снова срывает остатки самоконтроля:
- Тэ Хань, какого хрена вы устроили?!! Вы его, блядь, едва не убили!
- Ты о ком? – удивленно спрашивают на том конце провода и у Ибо только от одного этого вопроса взрывает мозг:
- В смысле, о ком?! О Сяо Чжане, конечно! Если он сейчас расскажет всем…
- Ааааа, ты про этого пидорка, - ржет Тэ Хань. – Он точно не расскажет, я ж ему челюсть сломал в нескольких местах. И написать не сможет, руки мы ему вдвоем с тобой ломали. Вдруг нам вообще повезёт, и он сдохнет? Всем только легче станет.
Ибо корежит от этого смеха.
И тошнит от слов Тэ Ханя.
От самого Тэ Ханя.
Мерзость.
- Да он почти труп! – рычит он в трубку. - Ты вообще, блядь, понимаешь ситуацию?! Вас всех посадят к черту!!!
- Почему это только нас? – Тэ Хань перестает ржать, и голос его становится серьезнее. – Ты ведь тоже был там с нами. Ты первый его ударил.
Ибо молчит.
Потому что ему нечего сказать в ответ.
Он это начал.
- Эй, Ван Ибо, не вздумай сейчас соскочить, - в голосе Тэ Ханя проскальзывает угроза. – Если что случится, ты тоже с нами сядешь. Ты же наш Король, - теперь в трубке слышна и издевка. – Кстати, Ибо, мы тут с парнями поговорили, пока тебя не было и подумали, что ты в последнее время совсем охре…
Ибо сбрасывает, не дослушав.
Ощущает себя так, словно на него сейчас вылили ведро дерьма.
Мерзко.
Настолько, что прямо сейчас хочется встать под душ и простоять под ним несколько часов кряду, пока он не очистится до конца.
Но Ибо понимает, что ему не отмыться.
Ему уже никогда от этого не отмыться.
Он кое-как добирается до дома, незаметно проскальзывает в свою комнату, и прямо в одежде и обуви забирается на кровать, с головой накрываясь одеялом.
В детстве он всегда так делал, когда хотел спрятаться.
Сначала от прикроватных монстров, потом – от отца.
Сейчас – от себя самого.
Тяжелый, беспокойный сон приходит к нему только на рассвете.
В своих кошмарах он видит родинку.
~*~*~*~*~
Следующим утром Ибо снова меняет свой привычный маршрут до школы - садится на другой автобус и выходит на другой остановке.
Адрес приюта накрепко засел в его памяти.
Он видит этот мятый конверт стоит ему только прикрыть глаза.
Ибо понятия не имеет, зачем он туда идет. Ноги сами приводят его к серому невзрачному зданию в конце улицы, и он застывает у металлической решетки, закрывающей въезд на территорию приюта.
«И зачем я сюда пришел?..»
Наверное, потому что надежда умирает последней. И ему отчаянно не хочется верить в то, что всё услышанное вчера - правда.
Он обозревает старое, давно не ремонтировавшееся, трехэтажное здание, невзрачную детскую площадку и стройную шеренгу детей, выстроившихся там для утренней зарядки. Ибо бегло пробегается по ним взглядом, отмечая, что там, в основном малыши и подростки, совсем нет ребят постарше, а потом его взгляд добирается до конца шеренги и замирает.
Там мальчик и девочка из парка.
Те самые.
«Младший брат и сестра Сяо Чжаня».
Ибо стискивает решетку так, что рукам становится больно.
В себя его приводит резкий звук автомобильного гудка за спиной. Он отходит от открывающихся ворот, мимо него проезжает блестящий BMW последней модели, останавливается посередине двора и из него выходит женщина.
Этот серый костюм и визгливый голос Ибо запомнил надолго.
Директриса почти сразу начинает орать на детей, те испуганно прячутся за спины старших, а Ибо смотрит на дорогущий автомобиль и понимает, куда делись деньги, предназначенные для ремонта приюта.
Отвращение.
Ибо снова чувствует его грязные отголоски в груди. Он не может взять в толк, как могли такого человека назначить директором приюта.
И как ей не стыдно воровать у сирот?
«Сирот… Сяо Чжань ведь… Тоже сирота…»
Кажется, осознание этого простого факта доходит до него только сейчас.
Он смотрит на забитых детей, на истеричную Мегеру, на покосившееся здание приюта и думает, что его кошмар так и не закончился с приходом утра.
Ибо резко разворачивается и несётся в сторону автобусной остановки, оставляя это страшное место далеко за спиной.
«Ты ведь тоже обижал сироту… - шепчет чей-то вкрадчивый голос в голове, и Ибо кажется, что его душевные страдания вышли на новый уровень. – Чем же ты тогда лучше неё?..»
«Я ведь не знал! Я не знал, что он сирота! - самому себе оправдывается Ибо. – Он говорил, что у него есть родители!»
И тут же мысленно осекается.
Потому что понимает, что Сяо Чжань этого не говорил.
Он ничего не рассказывал о семье на классном часу в день знакомства.
Он никогда не показывал семейных фотографий и не выкладывал их в социальных сетях.
Его родители ни разу не были на родительском собрании.
И они ни разу не звонили и не приходили в школу, когда Сяо Чжань возвращался домой с побоями.
А это случалось почти каждый день.
Ведь если бы у него и правда была такая идеальная семья, разве они не вступились бы за своего сына?
Обязательно вступились бы.
Если бы у него была семья.
«Я не знал… - Ибо крепче стискивает зубы, чтобы не закричать от безысходности в переполненном автобусе. – Я ничего не знал!»
«А если бы знал… Остановился бы?..» - шепчет голос, и Ибо думает, что у него потихоньку едет крыша от всего того, что творится вокруг.
«Остановился, – уверенно отвечает он себе. – Я бы остановился в том переулке. И Тэ Ханя бы остановил».
Он ведь знал, что Тэ Хань не может себя контролировать в приступе ярости. Тот всегда бьет жертву до тех пор, пока она не перестаёт двигаться. Именно поэтому Ибо всегда останавливал избиение и оттаскивал своего цепного пса в сторону.
Он бы его остановил.
Если бы он был там.
«Если бы». – Ибо скрежещет зубами так, что челюсть начинает болеть.
В школу он приезжает только к обеду и в настолько взвинченном состоянии, что кажется поднеси к нему спичку и он взорвется, сжигая всё вокруг.
Свою хулиганскую компанию он ожидаемо находит в школьной столовой.
Те сидят в центре зала, обедают и громко над чем-то смеются. Ведут себя совершенно обычно.
Как будто это не они чуть не убили человека пару дней назад.
От увиденной картины Ибо бомбит так, что все люди в переполненной столовой в радиусе трех метров от него просто молча испаряются, чувствуя эту тяжёлую атмосферу.
- ТЭ ХАНЬ! – рявкает он от дверей, и в помещении сразу же воцаряется мертвая тишина. Все взгляды устремляются в его сторону. – НА ВЫХОД! БЫСТРО!!!
- Не понял, - верзила хмурится, отставляет в сторону стакан с напитком и смотрит за тем, как к нему подлетает Ибо.
И не двигается с места.
- НА ВЫХОД, КОМУ Я СКАЗАЛ!!! – Ван Ибо одним ударом сметает сразу два подноса с едой на пол и за их столом сразу же поднимается недовольный гвалт.
- Ибо! Какого хрена?! – возмущается Ли Хао, тоже оставшийся без обеда. – Ты совсем охренел?!!
- На выход, – Ибо склоняется над столом и четко цедит каждое слово. – Все. Немедленно. ЭТО ПРИКАЗ.
Парни за столом переглядываются, но не двигаются с места. Неуверенно смотрят сначала на него, потом переводят взгляды на Тэ Ханя.
Ибо чувствует, что что-то здесь не так.
- Приказ, говоришь, - ухмыляется Тэ Хань и поднимается из-за стола. Банда поднимается за ним. – Что ж, пойдем, выйдем.
…примерно через двадцать минут учеников средней школы ждет ещё одно небывалое потрясение дня.
Самая зверская и влиятельная банда хулиганов района скопом избивает своего главаря – Ван Ибо – на заднем дворе.
Ван Ибо в драке неплох – он быстрый, ловкий, жилистый – но куда ему против пятерых.
Ему подсекают ногу, заламывают руки за спину, и когда над головой взлетает огромный кулак Тэ Ханя, Ибо закрывает глаза и уже готов проститься с жизнью или как минимум с целой челюстью, как помощь приходит, откуда не ждали.
Школьная охрана растаскивает их в стороны.
Ибо обессиленно сидит на земле на коленях и ощупывает наливающийся синяк под глазом.
Смотрит на творящийся вокруг бедлам – разбросанные вещи, кричащих друзей (друзей ли?), пыхтящих охранников - и не может понять, как всё к этому пришло.
Ему кажется, что в голове он слышит неясный гул и какой-то отдаленный грохот.
Он с трудом поднимается на подкашивающихся ногах, оттряхивает грязь с колен и поворачивается лицом к зданию школы.
И видит сотни глаз, обращенных на него.
Из каждого окна. На каждом этаже.
Он знает все эти лица.
Они улыбаются.
Смеются, радуются, фотографируют его избитое лицо. Его унижение.
Ибо уверен, что его фотография уже во всех школьных группах.
Школа гудит как растревоженный улей.
И внезапно Ибо понимает, что за грохот он слышал.
Именно такой звук издает корона, когда слетает с его головы.
Гул в голове нарастает, и теперь Ибо отчетливо слышит слова в этом хаосе звуков:
«Ты больше не Король».
Он даже не сопротивляется, когда его агрессивно толкают в спину и практически за шкирку ведут в кабинет директора.
~*~*~*~*~
Всю банду на две недели отстраняют от занятий в школе и назначают исправительные работы в количестве тридцати часов (на первый раз).
Слава богу, впереди два выходных дня и к отработке надо приступать только с понедельника, так что всех отпускают домой.
Ибо терпеливо дожидается, пока все его «друзья» не покинут школу, а потом дворами и черными ходами добирается до своего дома, старательно петляя на всём пути, чтобы не встретиться со своей же бандой.
Дома ожидаемо шумно. Ван Ибо надеется проскользнуть незаметно, но сегодня ему не везёт по всем фронтам.
Едва он закрывает за собой входную дверь, как из кухни появляется хмурый отец.
Окидывает его недовольным взглядом и хмурится ещё больше.
Ибо ударяет в нос запах перегара.
- Во что ты опять впутался, сосунок?! Ты только глянь на этого ублюдка, даже постоять за себя не может! – кричит он за спину, и из кухни появляется бледная мать.
Она видит разукрашенное лицо своего ребенка и испуганно охает, прикрывая рот ладошкой:
- Ибо! Что случилось?
Ситуация становится всё хуже, и Ибо просто молча проходит по коридору, надеясь добраться до своей комнаты без скандалов.
- Ты куда пошел, паршивец! С тобой здесь разговаривают! – отец хватает его за руку, и Ибо инстинктивно отшатывается, ожидая, что за этим последует удар.
- Не трогай его! – Ван Сюли отбрасывает руку мужа в сторону и решительно встает между ним и сыном. – Ибо, иди в свою комнату.
Тот не заставляет себя ждать и ужом проскальзывает мимо родителей.
В коридоре снова разражается скандал, но Ибо уже настолько привык к этому, что даже не пытается вмешаться.
Он падает на кровать, накрывается с головой и отчаянно зажмуривается.
Всё происходящее вокруг кажется ему одним сплошным непрекращающимся кошмаром.
Кошмаром, который начался с того самого момента, как в их классе появился «новенький».
Стоило Сяо Чжаню улыбнуться ему, и всё пошло прахом.
Сначала Ибо потерял спокойствие, затем друзей, потом уважение, а сейчас он, кажется, теряет рассудок.
Ибо давится сухими рыданиями и цепляется скрюченными пальцами за подушку:
«Это всё из-за тебя! Да чтоб ты сдох!»
В сердцах мысленно кричит он, и тут же затыкается, осознавая что он только что пожелал.
«Нет. Не-е-е-ет. Только не умирай», - панически просит Ибо, думая о том, что не хочет быть убийцей.
Ему всего шестнадцать. Он подросток! Он даже школу ещё не закончил!
Но уже может сесть в тюрьму.
Замутнённым сознанием Ибо вдруг вспоминает, что за умышленное убийство в Китае могут направить на смертную казнь.
Ибо совсем не хочется умирать.
«Сяо Чжаню тоже не хотелось», - шепчет ненавистный голос в голове, и Ибо сворачивается под одеялом в клубок, прячет голову под подушкой, впиваясь пальцами в волосы и пытаясь спрятаться от этого голоса. А он продолжает нашептывать и сейчас Ибо уверен в том, что сходит с ума:
«Но у тебя есть ещё пара дней в запасе, пока тебя не посадят в тюрьму и не вынесут смертный приговор. Насладись последними днями на свободе, побегай, покатайся на скейте… Твои ноги ведь не сломаны в нескольких местах. И с руками у тебя всё в порядке, тебе ведь ими ещё чистосердечное признание подписывать... И дышать ты можешь сам».
Ибо кажется, что этот голос проникает под подушку, затекает в уши и медленно просверливает отверстия прямо в его черепе - настолько громко его слышно.
Он лихорадочно отбрасывает вещи в сторону, вскакивает с кровати и в этот момент слышит робкий стук в дверь.
- Ибо, это я, открой дверь, пожалуйста, - голос матери звучит обеспокоенно, и только поэтому Ибо все-таки подходит к двери и отпирает её.
В коридоре он видит Ван Сюли. Правая щека у неё покраснела и опухла, но женщину это не волнует. Она встревоженно оглядывает побитое, покрытое испариной, лицо Ибо и протягивает ему аптечку:
- А-Бо, ты в порядке? Я принесла тебе лекарства. Позволь мне…
Она не успевает договорить. Ибо забирает у неё аптечку и захлопывает дверь перед лицом матери.
~*~*~*~*~
Выходные проходят в мареве кошмара.
Ибо практически не выходит из своей комнаты и с трудом различает реальные голоса и иллюзорные.
Однако в понедельник его телефон оживает, и Ибо приходится соскрести себя с кровати и прийти по указанному в сообщении адресу для отработки наказания.
Ему хочется истерически рассмеяться, когда он, наконец, добирается до условленного места и видит перед собой знакомое здание больницы.
Администратор в приемном покое снова другая. Она недоверчиво смотрит на нервного парня с искусанными в кровь губами, проверяет его по всем спискам несколько раз, созванивается со школьным социальным педагогом и только после этого направляет его к куратору волонтеров.
Ну, как, «волонтеров». К куратору тех людей, кто согласился на это в добровольно-обязательном порядке.
- О, какие люди! Как рука?
Ибо почему-то ни капельки не удивляется, когда видит перед собой знакомое лицо бабушки-хирурга.
«Слишком много совпадений, – пассивно думает он. – Сейчас, наверное, меня отправят прямиком в реанимацию следить за Сяо Чжанем и менять ему бинты».
- Не твоё дело, старуха, - беззлобно огрызается Ибо и идет следом за ней по коридору.
Понятно, что никакой реанимации ему не светит, потому что впускают туда далеко не всех, и уж точно не волонтеров.
Поэтому Ибо отводят в другой корпус больницы, показывают седьмой этаж и представляют его двум старичкам, которых отдают под его покровительство.
В обязанности Ибо теперь входит каждодневный уход за ними – присмотреть, поговорить, развлечь их как-нибудь, напомнить вовремя принять все таблетки, принести/унести медицинскую утку и следить, чтоб всё с ними было в порядке. Разве только на улицу им выходить пока нельзя, мало ли что может с ними случиться.
Ибо хочется нервно смеяться.
«Я достаточно взрослый для того, чтобы сесть в тюрьму за убийство, но недостаточно для того, чтобы катать в инвалидном кресле старичков по парку».
Неделя проходит довольно быстро.
В школу ходить ещё нельзя, так что днем Ибо шатается где-нибудь в отдалённых районах города, чтобы не нарваться на своих же «друзей» ненароком, а вечерние часы проводит за отработкой наказания. Слава богу, что это занимает всего по два-три часа в день, иначе Ибо уже сорвался бы с катушек из-за нахождения в этой больнице. За хлопотами о пожилых людях внутренние метания Ибо незаметно идут на спад и он даже прекращает глотать пачками успокоительное и снотворное, чтобы без снов засыпать по ночам.
В середине второй недели старенький господин По выписывается, и в палате остается только ворчливый дедушка Тянь.
Хотя Ибо и не показывает этого, но все-таки он успел привыкнуть к добродушному старичку, и ему было немного радостно, что тот выздоровел, и немного грустно от того, что его сосед останется в палате один и всё своё недовольство теперь будет выражать только Ибо.
Однако когда Ибо на следующий день входит в палату, то сразу замечает, что к нему подселили нового пациента. На тумбочке появились чужие вещи, а кровать загородили ширмой.
- Ван Ибо, у тебя новый подопечный вместо По, - сразу оповещает его седовласый Тянь, тыкая в сторону ширмы. – Сейчас познакомлю вас.
- Здорово, - хмыкает парень. – А Вы боялись, что не с кем будет поговорить. Теперь будете болтать здесь, пока меня не будет.
- Эх, - удрученно вздыхает старичок и, кряхтя, тянет белоснежную ткань ширмы в сторону. – С этим-то не поговоришь особо. У бедного паренька челюсть сломана в двух местах, он говорить не может.
Ибо замирает, не доходя до кровати.
Господин Тянь, наконец, справляется с тканью, распахивает её, и Ибо натыкается на безжизненный взгляд тусклых глаз.
Вздох замирает в груди.
Он видит свой ночной кошмар наяву.
- Знакомься, это Сяо Чжань.