Искры.

   Вечер начинался с уютом. Перед тем, как главные люди, что проживали здесь, начали говорить, я заметила на себе взгляд Львенока. И кивнула головой, таким образом задавая вопрос «что ты хочешь?». А он мотнул головой в сторону своего бревна и похлопал с местом рядом со мной.

   Я уже направлялась туда, но в последнюю секунду мое место резко заняли. Заняла та же девушка,что проводила нам экскурсию по дому. Поэтому я с недовольным лицом уселась на другой краешек бревна. Она что, подумала, что он ее звал?

   Лев сначала глянул на нее, но потом отвернулся ко мне. Я бы, если честно, опять поспала. Главные девушки уже начали что-то говорить, приветствоваться, а я глядела на Львёнка. И сама не заметила, как у меня на плечах опять оказалась его джинсовка. Душа моя довольна по полной, знайте. Так довольно я улыбнулась, что Гибадуллин сам не сдержал смешок. Тихий и в ладонь, чтобы никому не мешать.

   Весь разговор шёл о том, кто кому тут приходится, а дальше стали спрашивать имена людей — знакомились таким образом. А я вдруг кое-что придумала и потянулась к уху Гибадуллина. Он, поняв это, сам наклонился пониже.

   — Спорим, что ты свое настоящее имя не скажешь? — И усмехнулась, посмотрев ему в глаза. Он нахмурился.

   — Не хочу я тут ничего говорить. — Насупился Нугзар.

   — Слабо? — И улыбнулась, склоняя голову на бок. Боковым зрением видела лицо нашей соседки, которой явно всё не нравилось во мне. Надо же хоть что-то интересное придумать.

   — Не слабо, — Процедил Лев сквозь зубы и, стиснув их, глянул на меня грозно. — Я на тебе еще отыграюсь, поняла? — И так же хмуро посмотрев на меня, отвернулся. А пускай говорит свое имя, мне оно нравится.

   Очередь дошла до меня, и я, встав с бревна, рассказала парочку фактов о себе, но чуть не взвизгнула, когда посмотрела в самую даль. Там сидел Марк. Сам Марк Муравьёв — мой лучший друг детства. Что он тут делает?! Как так вышло? Это серьёзно совпадение?! В один день, одно время и в одно место. Офигеть!!

   Он перебрал пальцами, таким образом помахав мне, и улыбнулся. А я в свою очередь с удивлением помахала ему в ответ. Это все происходило уже тогда, когда я сидела. А Лев говорил своё имя.

   Значит, спор выиграл он. Имя он свое сказал, даже сразу с фамилией. Почётно то как! А потом проговорил пару фактов о себе — то, что меня очень удивило, он любит все фотографировать, и он знает звёзды! Астрономию, то есть. Офигеть! Хотя, с учётом, что его тётя учитель астрономии... Но я не думала, что он вообще чем-то таким увлекается. Оказывается, увлекается. И мне это даже понравилось — потом усажу его куда-нибудь и буду доставать тем, как и что называется. Да, точно.

   — Моя месть будет холодной. Бойся, Лазарева. — Предупредил меня Львёнок на ухо и железным тоном. Так он со мной еще не говорил. Точнее, таким тоном не говорил. Но я точно знала, что он не злой. Скорее, по-наигранному злой.

   — Очень страшно, Гибадуллин. Прямо коленки подрагивают, — И улыбнулась, начиная слушать противный голос белобрысой. Будет вечером мне писать — в контакт ее так и запишу. Как оказалось, звали ее Анджелой. Девчонка рассказывала всем о том, что живет тут уже несколько месяцев, и даже упомянула о том, что, видите ли, ее отец отправил ее сюда как в отпуск. Лучше бы на перевоспитание.

   Еще она рассказывала о том, что очень любит лошадей — мне их даже жалко стало, и не забыла добавить то, как хорошо они ей доверяют. Что бы лошади? Ей? Я не поверю. Ни за что. Такие замечательные создания не могут доверять такой девице. Не-мо-гут.

   После Анджелы — мысленно исковеркала ее имя — шел Марк. И он был последним, кто представлялся. Сказал он не многое, лишь несколько фактов. То, из какого города он был и увлечения. Слушала я с интересом, кстати, замечая на себе прожигающий взгляд Анджелы. На это я наигранно ей улыбнулась и ради ее же удовольствия поцеловала Львёнка в щеку и положила голову ему на плече, незаметно показав ей кончик языка.

   Он сначала глянул на меня чуть с удивлением, а потом обхватил меня рукой, сам положив голову на мою. И я, улыбнувшись ему, с той же улыбкой глянула на Скворцову — это была фамилия Анджелики.

   Вечер у нас прошел даже неплохим. Нас со всеми познакомили, (с Анжеликой могли бы и не знакомить) — подумала я. — рассказали планы на завтра. Что меня расстроило — подъем в семь утра. Потом есть всего полчаса на сборы! И в восемь начинается конная прогулка — это меня очень обрадовало. А еще за те последние полчаса новеньким проведут инструктаж по тому, как управлять лошадьми. Но мне он будет не нужен. Посмотрим, как Львенок будет кататься.

   Разглядывать всякие виды на лошадях мы будем пару часиков, а потом до конца дня можно будет заниматься своими делами. То есть, спать. Люблю спать.

   Перед уходом мы увидели небольшой прилавок — как позже оказалось, там продавались парные кулоны в виде кристаллов
Ну, или, осколков. Стоили они достаточно, но мы с Львом такие захотели (скорее, я). Выбрали два — мне фиолетовый, а ему оранжевый. И душа у меня была довольна.

   Мы разошлись только вечером, причем поздним — в одиннадцать. А потом я еще минут двадцать пробыла на улице, разговаривая с мамой и Еленой Михайловной, что попросила звать ее просто тётей Леной. Но как-то было не по себе.

   Поэтому дома с Львом мы оказались только вечером.

   В доме я, зевая, уселась на кухне и, скрестив руки на столе, упала на них. Спать правда хотелось и сильно. Прямо тут бы уснула. Даже жалко, что я телепортироваться не умею... Так бы уже в кровати оказалась.

   — А минуту назад от меня в дом забегала... — Гибадуллин уселся на краешек стола, где я лежала. Я подняла голову. Кстати, да, я от него бегала. Дала ему подзатыльник ни за что и побежала. — У тебя там что, выключатель, что ли, а? — И потрепал меня по волосам. По нервам тоже.

   Я только сладко зевнула и глянула на него, так и лежа на скрещенных руках. И прикрыла глаза.

   — Давай, Мелкая, а то ты же и тут уснёшь, — Пришлось открыть глаза и встать. Попила воды на ночь, а потом ушла к себе в комнату. Там быстренько переодела пижаму, а то вдруг Львенок зайдет. И зашел. Когда я уже ложилась. Уселся на корточки прямо перед моей кроватью и улыбнулся, посмотрев на меня.

   — Что ты на меня так пялишься? — Спросила я с подозрением и нахмурилась, обнимая краешек одеяла, на который закидывала ногу. Удобно же.

   — А уже прям нельзя? — И усмехнулся, вскинув одну бровь. Нельзя.

   — Можно... — Растерялась я. — Но... — И оба подняли взгляд на тумбочку. На ней лежал телефон, что стал играть веселенькую мелодию. О, это точно Анджела. Сейчас утроим.

   Гибадуллину быстро приказала молчать, а сама подняла трубку и широко улыбнулась. — Привет, Львенок, — Львенок? Вообще-то, это я его так называю, ничего так? Нормально, а? Ужас.

   — Привет, Анджелочка, — Улыбнулась я, исковеркав ее имя. А как ее еще ласково звать то? Вот блин, даже не придумаешь.

   — Это еще кто? — Удивилась она, а я улыбнулась Нугзару, который хмуро смотрел на меня.

   — Это самая-самая любимая девушка Львенка, — И ничуть не смутившись, улыбнулась Гибадуллину, который смотрел на меня так, что у него чуть глаза не выпадали. Это мой план, так надо. Она так сильно меня раздражала собой, что я не удержалась. И даже не знала, откуда во мне столько злости... Или знала, но просто не хотела признавать.

   — Девушка? Он не говорил мне ни про кого. Ты вообще кто? — Ой, прям совсем не узнала, что ли? И усмехнулась.

   — Говорю же, девушка. Не звони сюда, дорогая, — И даже послала ей воздушный поцелуйчик на прощание, после чего скинула звонок. Супер. Кто молодец? Я молодец. Как хорошо, что он ей мой номер дал, а?

   — Девушка, значит, да? — Спросил Лев особым тоном голоса и вскинул брови, склоняя голову на бок. Так, что мне ответить...

   — Тебе показалось, — Да, точно. План называется «отступаем». Нет, не так — «срочно отступаем».

   — А-а-а, показалось? — Усмехнулся Гибадуллин, пару раз с «пониманием» кивнув. Да, ему точно показалось. Галлюцинации. Глюки. Фантазия!

   — Да, показалось. Как говорит моя мама «на потолке открылись люки. Не волнуйтесь, это глюки». — Цитировала я ее фразу и добродушно улыбнулась. Мама именно так и говорит.

   — Ясно, глюки, — И пару раз вновь кивнул головой. Наигранно.

   — Глюки, да, — И улыбнулась. Широко и светло.

   — Понятно все с тобой, Малая. Спи давай, — Потрепав меня по волосам, он улыбнулся и встал с корточек, а я придержала его за руку. — Что еще? — Чуть поманив его указательным пальцем, мне вдруг резко захотелось его обнять. Так я и сделала. Нежно и неожиданно.

   Гибадуллин сразу улыбнулся и похлопал меня по спине. Скорее, погладил. Я чуть почесала его по макушке и щекой потерлась об его плечо, все так же с улыбкой. Мне это нравилось.

   — Приходи, если что, — Предупредил меня Гибадуллин, а я почему-то сразу захотела с ним пойти. Потому что на улице была сильная гроза — а их я всегда боялась.

* * *

   Маленькая девчонка — что звали Лазаревой Наташей, шла домой со школы. Счастливая и радостная. Шла вприпрыжку, но совсем капельку грустила. Ее лучшие подружки не смогли пойти с ней до дома — у всех были кружки и секции.

   Но это не мешало ее хорошему настроению. Она шла и прямо светилась. — Здравствуйте, Тёть Валь, — Поздоровалась она с женщиной — ее соседкой. Деревня все-таки. Все всех знают.

   Ливень начался резко. Так, что она даже заметить не успела. Но он начал сильный, а зонтика у нее не было совсем. Пришлось накрываться рюкзаком, другого варианта не было. Мама только школьную форму постирала и погладила, а тут вот...

   Неподалеку ударила молния, и девчонка семи лет вздрогнула. Девочка слышала одну историю от отца — он рассказывал ее маме. Она незаметно подслушивала и потом пожалела об этом. Папа рассказывал, что его дальний знакомый попал в больницу от молнии. И она тогда так перепугалась, что убежала и спряталась под одеяло. С тех пор грозы она побаивалась. А сейчас она сама под нее попала!

   Молния стала бить совсем близко, да и небо было черным-черным. Людей было мало, все сбежались по домам. И она уже была близко к дому, как вздрогнула и вскрикнула.

   Дерево, что было сбоку от нее, — загорелось. Молния попала точь-в-точь, и она даже увидела это. Сердце тогда колотилось как бешеное, и она перепугалась. Очень сильно перепугалась.

* * *

   — Ладно, — Ответила я на «приходи, если что» и улыбнулась. Сама не заметила, как осталась одна в комнате и с грозой. Да, Лазарева, тебе семнадцать лет, а ты грозы боишься, конечно. Идиотка.

   Нет, мне серьезно было страшно. Пару раз я вздрогнула от этой молнии и вздохнула. Ну что такое... И я вдруг резко осмелела — пошла к Нугзару. С ним то точно по лучше будет.

   — Львенок, — Прошептала я, встав в проходе. Я пришла к нему спустя минут десять, вряд ли он уже спит. Так, одиннадцать минут надо, что бы человек уснул, я читала! Хотя...

   — Что такое? — Сразу повернулся он ко мне, и, как мне показалось, с тревожным лицом.

   — Львенок, а... Можно с тобой? Пожалуйста. — И сжала руку в кулак, замявшись. Блин, как стыдно.

   — Иди, иди, — И подвинулся с края кровати, освобождая для меня место. Я чуть стыдливо улеглась рядышком на его руку и прижалась. Как котёнок, наверное.

   Потом я еще несколько раз вздрагивала от грома, но сразу чувствовала легкие поглаживания по спине. И потом сладко уснула...