Искры.

   Иногда мне кажется, что моя мать меня недолюбливает. И именно сейчас такой случай. То есть, она по факту оставила меня не съедение волкам? В моем случае, волку? Она совсем с дубу рухнула? Как она себе это представляет? Хочет, что бы, что? Что бы мы подружились с ним? Ни дай бог!

   С непробиваемым взглядом я уставилась на Гибадуллина. — Это что сейчас было? — Спросила я с каменным лицом и надеждой, что буду спать дома! Дома!

   — Как сказала тётя Лена — это жизнь.

   И я не выдержала. — То есть ты! — И выпучила глаза. — Взял и отпросил меня у моей же матери! Что бы я осталась здесь?... Ты с ума сошел?! — Я в шоке.

   — За то у нас есть время для того, что бы придумать, что делать. — И я вздохнула. Возможно... Но это не значит, что я это просто так оставлю.

* * *

   Аня лежала на своей кровати. Лежала и смотрела в потолок. Что может быть лучше? Уроки сделаны. Завтра выходные. Куча дел, развлечений и радости. Класс. От такой идиллии ее отвлёк звонок на телефон. Мобильник тотчас запел веселенькую мелодию, так же, как и прекратил, потому что девчонка взяла трубку. Номер, что она увидела, заставил сердце биться в миллион раз быстрее.

   — Да?.. — Спросила она немного дрожащим голосом. Ей позвонил он.

   — Привет, это Даня Ломбарди.

   — Я узнала, — Девчонка улыбнулась от голоса, но улыбка спала с лица. Было страшно. Неизвестно, почему, но страшно. Руки дрожали непонятно почему. Понимала, что любит его, но не настолько же...

   — Это хорошо, — И, кажется, улыбнулся.

   — Тогда почему ты звонишь, Даня Ломбарди? — И натянула уголки губ, что безумно дрожали. Любила так, что дрожала. От голоса, от осознания, что он ей позвонил.

   — Нам надо встретиться. Срочно.

   — Срочно? — Она нахмурилась. — Что-то случилось? — Почему-то она испугалась. Не за себя — за него. Вдруг у него что-то случилось.

   — Нет, точно нет, — И улыбнулся. Наверное, улыбнулся. Просто ей так показалось.

   — Тогда почему срочно? — Пальцам было предательски тяжело держать телефон у уха.

   — Просто срочно, — И сделал паузу. — Сможешь найти хоть полчасика?

   «Ради тебя я найду всю жизнь».

   — Смогу, — Задумалась, что сказать, что бы не ляпнуть лишнего. — Когда тебе удобно?

   — А тебе?

   «Всегда. Каждый день. Каждую минуту. Вечность».

   — Любое время.

   — Хорошо. Сегодня в шесть? — Она не задумываясь ответила.

   — Да. — И ее не волновало, что до шести оставался час. А за это время она должна собраться. Что ж, успеет... Должна. — А где?

   — У твоего подъезда.

   Она удивилась и засмеялась. — А ты знаешь, где мой подъезд?

   — Знаю.

   «Откуда ты это знаешь?»

   — Хорошо, — Она решила спросить то при встрече. — Хорошо, через час у моего подъезда. Но почему всё-таки срочно?

   — Потому что встреча с тобой это срочность. — И отключился.

   А она ещё долго лежала на диване в ступоре, так и держа телефон у уха. А потом стала бить ногами диван, перевернувшись на бок и визжать в подушку. От радости. От того, что она его увидит. И от тех слов.

   Но потом опомнилась. У неё же всего час, черт возьми! Пришлось носиться по всей квартире в поисках подходящего образа. Если она наденет платье, то он подумает, что она прихорашивается для него, а если оденется слишком просто, подумает, что она страшная... Поэтому надо что-то среднее. «Средним» стала коротенькая мятная кофточка, с длинными рукавами. И обыкновенные джинсы с белыми кедами. Живот был каплю приоткрыт, но ей это даже нравилось. А потом она добавила на губы светлый блеск и не забыла добавить духи. Почему-то, многие говорили, что они пахнут древесиной, кто-то говорил про травы, а кто-то про вишню. В общем, она сама не знала их запах, потому что пахли они ромашками, и вкус был таким же. Все думали наоборот...

   Окончательной штучкой стали большие серьги-кольца из золота. Мама подарила. И цепочка на кисть. Вообще, Анька сильно любила всякие безделушки, но особо этого никто не знал. Подарить ей парочку колечек, серёжек — она ваша.

   Поэтому, нацепив всякие штучки-дрючки, она вышла в коридор и стала обуваться. Прервала мама и в тот же счёт самая лучшая на свете подруга:

   — Анют, а ты куда? — Спросила она чуть рассеянно, пока ее дочь с трудом натягивала кеды.

   — Не знаю, Даня попросил встретиться. Сказал — срочно. — «Встреча с тобой всегда срочность».

   — Даня? Тот самый, что ли? — Уставилась на нее удивлённо. Конечно, знала о ее чувствах. Узнала случайно, когда та повесила его фотки и одновременно рассматривала в телефоне его аккаунт.

   — Да, мам, тот самый, — Ответила та кратко, чтобы собеседница не навязывалась. Но та улыбнулась с ехидством:

   — Ему просто какая-то помощь нужна, не начинай. — И закатила глаза.

   — Просто помощь? — Спросила она, цокнув, и в тот же момент «сдувшись». — Скукота, я думала, он тебя на свиданку зовёт.

   — Мам!

   — Все, все, молчу, — И Аня мигом вышла из подъезда. Опоздала всего на... На десять минут, подумаешь? Ломбарди, простит, это он за пару минут собирается, а она — нет.

   Сначала она нажала кнопку лифта, переводя дыхание, но, когда поняла, что он едет слишком медленно — понеслась к лестнице. А в последний момент опять передумала и залетела в лифт, прямо перед тем, как он закрылся. И у дверей подъезда остановилась на пару секунд, зажмурилась, сжала сумку в руке, пару раз ударила себя по щекам и вышла. Ну все, Анечка, ему помощь какая-то срочная нужна, а не ты. К черту ты ему сдалась, хватит так переживать.

   Она своей фирменной походкой вышла из подъезда и капельку натянула уголки губ. От того, что вспомнила, как она жаловалась Семёну на то, что ходит как корова, а он смотрел какие-то мастер-классы в интернете и, пытаясь научиться сам, учил Аньку. Наверное, она никогда не забудет то, как брат напялил на себя туфли с огромными шпильками и исполнил эту «шедевральную» походку.

   — Что за срочности? Что-то случилось? — Спросила она, вставая напротив Ломбарди. Выглядел как и обычно — красиво. Темные брюки и фиолетовый свитер. Ее свитер!! Плевать, что его дарили от класса, но она же! От этого захотелось улыбаться, но она сдержалась.

   — Нет... — И сделал паузу. Опустил взгляд на асфальт, пару раз переминаясь с ноги на ногу и, кажется, смущенно улыбнулся. — Просто захотел с тобой погулять, — И как-то по-странному почесал затылок, поднимая взгляд на замершую девчонку. Что блин?! А сразу нельзя было об этом сказать?!

   — Чего? — Не сразу поняла она и сложила руки в замок позади себя. Застопорилась. Не знала, что сказать. Черт, какого он позвал ее гулять?! Кто он и кто она?! Мама бы сказала, что она должна думать «вот именно, какой уровень у тебя и какой у него!» — делая выше дочь, а не Ломбарди. Но она думала наоборот.

   — Ты бы не согласилась, — И улыбнулся. Не согласилась?! Да она бы... Все сделала. Но согласилась бы. Правда, он этого не знал. Только зачем ему звать ее гулять?! Под предлогом «срочно»?

   — На что не согласилась? — И застопорилась вновь. — А... Точнее... Кто сказал, что не соглашусь? — Авдеенко, ты можешь нормально разговаривать, а?! Позоришься!

   — А ты бы согласилась? — И улыбнулся. Что, радуется, что ли?

   — Возможно, — Она пару секунд подумала, что бы сказать. — Но ты не подумал, что я могу быть занята кем-то? — Мама всегда говорила, что надо быть загадочной и недоступной. Все, она недоступная, прямо как Айсберг. Все, она Айсберг. Айсберг, а не льдинка, что сейчас растает от его взгляда!

   — А ты занята? — Кажется, в глазах промелькнуло горе. Или злость. Но потом смягчился.

   — Может быть, — И опять хихикнула. Ай-сберг.

   — Тогда, может, найдешь хотя бы полчасика? — И улыбнулся. С надеждой.

   — Ну-у... — Она дерзко глянула в небо, а потом засмеялась. — Найду, конечно, — Все еще улыбаясь, она спросила: — И где мы будем гулять? — Снова застенчиво хихикнула.

   — Есть одно хорошее место, — И протянул ей ладонь. Большую, по сравнению с её. А та взяла. А когда взяла — словно обожглась.

   Теперь она точно маленькая льдинка, что скоро растает.

* * *

   Мы с Львенком еще долго препирались. Я говорила, что он козлина, а он самодовольно закатывал глаза. А что, бесит меня? Мама, конечно, сказала, что сама хотела это предложить, но Гибадуллин то что? У меня только один вопрос: почему я знакома с человеком буквально неделю и ночую у него дома? Я чувствую себя полной... А дальше мы препирались о том, что Лев не должен был сам предлагать мне остаться на ночевку. А он вспоминал слова мамы, что «сама хотела предложить мне остаться у него».

   — Да она бы все равно предложила!

   — А если бы нет? — Возмутилась я.

   — Но она сама так сказала!

   — А если она специально так сказала, а? Ты не подумал?

   — Зачем ей говорить это специально?

   — Потому что мы женщины. И я бы тоже так сказала!

   — А мы мужчины. И я вообще не понимаю, зачем ей говорить это специально, если она не собиралась!

   — Ой, все, не раздражай меня, — И надулась, сидя на стуле на кухне. Нугзи что-то делал у столешницы. Чуть позже я поняла, что он моет посуду — хозяйственный!

   — Это я ее еще раздражаю, — Из какой-то коробки что-то достал и подошёл ко мне, одной рукой облокачиваясь на стол. Я отшатнулась. — Сиди смирно, — И, что ли, для успокоения улыбнулся. Да, у меня же губа разбита. Но не надо же ее обрабатывать, сама заживет!

   Но он только ватным диском обработал её, а я стиснула зубы. Или мне показалось, или нет, но он бережно подул на них, обрабатывая.

   — Все. — И криво улыбнулся.

   — Спасибо, — Ответ вышел серьезным. Наверное, от недоумения. А что он мне все обрабатывает? Не надо мне таких почестей.

   — Тебе в душ надо? — И повернулся ко мне, протирая столешницу.

   — Если можно, — И сложила руки на коленках, пока Львёнок куда-то отошёл. Из всей квартиры, что я увидела, она мне понравилась. В моем случае это кухня и коридор. Но все равно неплохо выглядит.

* * *

   Полина с незнакомцем сидели в кафе. У него она узнала имя — Илья. Для своей безопасности она проверила его паспорт, сидя в кафе, и он тоже попросил.

   — Тогда и ты свой давай, — И улыбнулся. С нежностью. Хотел ее отвлечь этим, потому что, пока сам не знал, что у нее стряслось.

   Полина протянула ему паспорт, грустно улыбаясь. Тушь, что текла по глазам она смогла убрать в туалете, поэтому сейчас выглядела более-менее неплохо.

   — Полина Абрамова, — Прочитал он вслух и улыбнулся. — Значит, буду звать тебя «Абрикосиком».

   — Абрикосиком? — Она пододвинулась к нему ближе, сидя напротив, и засмеялась. — Как это связано?

   Илья склонил голову на бок, прищурился, а потом ответил с задумчивостью. — Ну, — И опять задумался. — Абрамова — Абрикосик. Похоже же! — А Полина сразу хихикнула, прикрывая рот ладонью. Вся эта обстановка и собеседник забавляли. Ей нравилось. Но про Наташу забыть не могла.

   Полина сделала глоток своего милкшейка, что заказала. Их она не очень любила, но попробовать захотела. В кафе они еще немного общались, смеялись, а потом вышли на улицу, где стало прохладнее, чем ранее.

   Они шли по Набережному мосту, откуда открывался красивый вид на реку. А потом остановились там, разглядывая то, как недавно появившаяся луна отражается в реке. Полина облокотилась руками на перилла и улыбалась.

   И почему-то вдруг подумала, что не чувствовала таких эмоций даже со Львом.

   — В детстве мы приходили сюда с братом и каждый год загадывали желания. Бросали монетки, почему-то именно рассказывали эти желания, и они всегда сбывались. — Илья улыбнулся и посмотрел на неё. А она нелепо хихикнула.

   Девчонка полезла в сумку и вытащила монетку в пять рублей. Последняя была. За то была.

   — После окончания школы хочу улететь в Лос-Анджелес. Там есть школа дизайнеров, туда очень сложно попасть, но я хочу. — Она крепко сжала монету в кулак, а потом выкинула ее далеко-далеко. Точно так же как и это желание — далеко. Мачеха хочет, чтобы она стала врачом, и ее никак не будет волновать тот факт, что она до жути боится крови, анализов и больниц...

   Они еще долго общались, гуляли, и Полина, что стала «Абрикосиком», вернулась домой только под ночь. Пришлось выслушать кучу нотаций от матери, но настроение это не испортило. С Ильей они общались еще всю ночь — по переписке. Тайком от мамы, что заставила дочь спать. Поэтому пришлось укрываться одеялом с головой и переписываться. Своя уютная атмосфера.

* * *

   Львёнок отправил меня в ванную, пока я стащила у него рубашку в клеточку. Правда, когда я зашла в ванную, вдруг поняла, что хочу фруктов. Кстати, которых у Суслика не было вообще. Даже яблочка нету... Поэтому с довольной улыбкой я не стала идти в душ — ушла в «свою» комнату. Ага, Дикобразик выделил мне целый диван, который добродушно разобрал и накрыл постельным бельем с подушками и одеялом. Подушки, кстати, удобными были, я проверила. В итоге я аккуратненько повесила рубашку на стульчик, на который были закинуты подушки, что повседневно стояли на диване. К месту, он был угловым, и подушки для удобства на нем стояли. Поэтому мы убрали их на стул, чтобы я спокойно спала.

   В зеркале глянула на свою губу, что побаливала, а потом, словно кошка, самодовольно улыбнулась и потопала к Нугзару в спальню.

   Еще не доходя до туда, я крикнула ему: — Львёно-о-к, — Так же улыбаясь, я зашла в комнату. Гибадуллин сидел на кровати с ногами, а в руках был мобильник. Сейчас оторвусь на тебе по полной, держись, Дикобразик.

   — Чего? — И оторвался от гаджета.

   — Я тебе месть придумала, — Он тот час нахмурился, а я добавила: — За то, что я здесь ночую, а не дома, — Остановилась, ожидая его ответа. Но он только вскинул брови. — Мы с тобой сейчас в супермаркет пойдём, — И улыбнулась.

   — Зачем? — Насупился он, уже не радуясь такой идее. Поздно уже. Но меня не волнует. Я, может, голубику хочу? Или вообще клубнику? А?

   — За фруктиками.

   — За чем? — Повторил он, выстроив мне недовольную гримасу.

   — За фруктиками, говорю! Собирайся, пошли! — Ой, надо подольше по магазину погулять. Часика три. Чтобы придти и лечь спать. С учетом, что надо вставать часиков в пять, то и лечь можно пораньше. А это как раз в десять. А сейчас семь.

   Лев еще минут пять препирался, но я, как гордая женщина, схватила его за руку и силой вытянула в коридор. А он устало попятился за мной. И потом мы вышли на улицу.

   В супермаркете я сразу взяла тележку. Причем не обычную, а особенную. В одном ряду стояли обычные тележки, а я взяла с флажком, который был прикреплен к ручке телеги.

   — Тебе что, пять лет? — Возмутился Гибадуллин, глядя на мое довольное, как у ребенка, личико.

   — А тебе что, восемьдесят пять, раз ты такой скучный? — Поставив руки на бока, я глянула на него с вызовом. «Терпи, Львёнок, тебе тут три часа торчать. А это я еще буду выбирать вкусняшки в поездку. Вдруг, там сладостей не будет? Я же тогда не выживу».

   Поход в магазин начинался от более-менее полезных продуктов до всяких сладостей. Причем я специально выбирала все долго, чтобы побесить Гибадуллина. А что? Это моя месть. Не надо было моей матери предлагать оставаться у него на ночёвку. Так что все, он сам виноват.

   Набрала я кучу всего, причём так, что парочка продуктов случайно выпали из тележки. Случайно! Ну, подумаешь, побольше сладостей взяла... Но самым весельем стали фрукты, которые я безумно любила — голубика, клубника, черешня и виноград. Нугзи, правда, сказал, что сезон черешни уже заканчивается и сладкой она не будет, но я округлила глаза с вопросом «ну и что?». Ну правда, и что, что кислая? Черешня же!

   По магазину мы проходили пару часов — он серьёзно был просто огромным. Настолько, что мне особо и время тянуть не пришлось. Кстати, заплатил за все Гибадуллин. Но это случайно вышло!

   Я уже лезла в сумочку, как увидела, что Нугзар собрался прикладывать карточку. — Э-э-э, Гибадуллин, я сама! — Кассирша, пожилая женщина Галина — с которой я уже успела познакомиться — почему-то с улыбкой на нас посмотрела. А чего я то?

   — Ты соглашайся, соглашайся, деточка, а то ж мужики они только сейчас такие хорошенькие, а пото-о-м... — Я в ладошку хихикнула, пока Лев покосился на кассиршу.

   — Вот-вот! Мой муж только на алкоголь деньги тратит, а на жену... А раньше такой хороший был! — Сказала женщина, что стояла а очереди за нами. Ну как же не вставить мою шуточку!

   — А вы не переживайте, он это все для вида делает. Домой придём — он же все до копейки с меня спросит, — И улыбнулась, глядя на бедного Гибадуллина. Моя месть удалась по полной, спасибо, женщина за кассой и просто женщина. Вы мне очень помогли.

   Потом он все-таки приложил карточку, хмуро глядя на меня, а я для вида погладила его по предплечью. Продавщица еще по вздыхала, рассматривая «ужасного» парня. Уверена, из него плохой парень.

   А после мне приспичило забежать в магазинчик со всякими безделушками и творческими материалами. Там были и кисти, и бумага, и цветная бумага, и блокноты, и еще куча всяких принадлежностей. Львёнок молчал по поводу ситуации в магазине, поэтому стоял смирно и наблюдал за мной.

   Ну, и конечно, в этом магазине я тоже тянула время. Хотя, тут и не приходилось. Я тупо стояла на каждом отделе по десять минут. Это же канцелярия, художество! А я то рисовать люблю. Очень.

   — Долго мы еще тут торчать будем? — Во-первых, он таскал тяжеленные сумки, а я радостно рассматривала каждый блокнотик. Во-вторых, мы «торчали» в канцелярии уже пару часов, и в-третьих, я уже заканчивала. Но Льву это не сказала.

   — Терпи, Львёнок, терпи, — И озорно улыбаясь, опять погладила его по предплечью.

   — Я ж с тебя дома правда все до копейки пересчитаю, если мы еще на полчаса тут задержимся, — И нахмурился, стоя как столб с этими двумя огромными сумками. У них, кстати, ручки порваться могут.

   — А мы на полчасика тут и не задержимся. Мы на часик! — А что? Он же только про полчасика сказал? А часик то не считается!

   — Часика это тоже касается. — Я закатила глаза и цокнула, продолжая разглядывать скетч-бук с капибарой.

   — Ты говорил только про полчасика, а про часик молчал.

   — Это касается самого получаса и всего того, что больше его, понятно? — И сердито посмотрел на меня. А я только недовольно оглядела его и пошагала к кассе. Не дают посмотреть, блин. А я говорила — из него плохой парень. Нормальный бы время дал столько, сколько надо. Вредина.

   Куда меня понесло после канцелярии? В безделушки! Всякие причиндалы и штучки. Лицо Львёнка надо было только видеть. Невозмутимое, хмурое и суровое. Кстати, теперь он таскал три пакета. Ну блин, я то не виновата.

   Часы показывали уже одиннадцать. Нам вставать через шесть с половиной часов — учитывая, что для меня это супер мало. Но меня особо не волновало. В поезде посплю. Сколько мы вообще будем ехать?

   Стоило мне только вспомнить, как мне позвонила мама. По видеосвязи причём! Ее прям тянет увидеть личико Гибадуллина, да? Я, кстати, в этот момент с улыбкой рассматривала маленькие водные пистолеты. Что она там говорила, в горы едем? Отлично, покупаем!

   Два взяла, Гибадуллин обалдеет. И одновременно приняла трубку. Показалось не только лицо мамы, но и Елены Михайловны. Она там ночует, что ли? Так поздно.

   — Привет, дочь! У вас там все хорошо? — Она прищурилась, увидев, что мы не дома.

   — Замечательно! Я Нугзарчика по магазинам вожу. Ему прям нравится, я вижу, — И довольно улыбаясь, показала его кислое лицо на камере. Елена Михайловна захихикала. Мама тоже не молчала.

   — Вам уже спать пора, давайте домой дуйте, а то потом не встанете, — Ответила мне Елена Михайловна, и я кивнула.

   — Ну все, спокойной ночи, — И помахала обеим ладошкой. Гибадуллин стоял, будто вкопанный и плохо косился на меня. — И не смотри так не меня! — И пошла в сторону кассы, все-таки захватив парочку водных пистолетиков. Они были маленькие, такие, что на ладонь можно было положить. Но весело же будет!

   В итоге ближе к полуночи мы и вышли из магазина. Стоило мне посмотреть на его лицо — я начинала хохотать так, что чуть не падала. Хорошая месть, я собой довольна. Превзошла себя.

   — Что бы еще раз... — Я мигом приставила к его губам указательный палец, чтобы он молчал, и улыбнулась. А потом встала на самые-самые носочки и чмокнула его в щеку.

   — Хороший Львёнок, — И игриво развернувшись, потопала вперед. А мне нравится. Нравится ему мстить и дразнить. Только, хорошо ли это? — Ну ты идешь там? — Он все стоял-стоял, а потом опомнившись, пошагал за мной. Так мы и оказались у подъезда...

Мой тгк: kepka.my | это кепочка