13
«Некоторые лица не забываются. Особенно те, за которыми спрятана чья-то сломанная душа.»
Глеб не мог уснуть.
Прошла неделя с той доставки. С той, на которой он не должен был её увидеть — но увидел.
Снова.
Внезапно.
Как вспышку перед глазами.
Как ожог.
Черри.
Так её называли.
Или... малышка Д — он подслушал это, когда пару дней назад зависал в подвале у знакомых. Кто-то шепнул:
— Черри — та, что теперь ходит как королева. Малышка Д, но с зубами акулы.
Он не подал вида, но сжал кулак под столом.
Не из злости.
От чувства, которое не имело названия, но точно рвалось наружу.
Он не мог понять, что в ней.
Не знал её настоящего имени.
Не знал, откуда она.
Да даже не знал, кто она на самом деле.
Но знал, что она живая.
Такая, как он сам — с ранами, с пустыми местами внутри, с глухой болью за глазами.
Её взгляд не оставлял его в покое.
Этот момент у двери. Её дрожащие пальцы. Сильный голос — и хрупкость в спине.
Как будто она держится за воздух.
Он знал таких.
Он был таким.
Всё началось с записки.
Он вспомнил бар "1988".
Вспомнил ту стойку, где она сидела.
Решил — вернётся туда. Может, найдёт бармена, вдруг тот знает хоть что-то.
Он пришёл в следующую пятницу, в то же время.
Бар был полупустой — рано еще было.
Он сел на то же место.
И когда за бар зашёл тот же парень, что подавал ему пиво тогда, Глеб наклонился:
— Слушай, тут какое-то время назад сидела девчонка. Чёрная куртка, бокал джина, зовут Черри. Не знаешь её?
Бармен склонил голову.
— Много кто здесь сидит, брат. У меня память — как у старой кассеты.
Глеб достал пятитысячную купюру и положил на стойку.
— Кассета ожила?
Бармен хмыкнул, покачал головой, потом всё же вздохнул:
— Не связывайся ты с ней. Ты не первый, кто спрашивает. Кто-то хочет с ней переспать, кто-то — сломать. А кто-то — спасти. Ни у кого не выходит.
— Я не герой. Мне просто надо знать, где она и что с ней.
Бармен глянул на него чуть внимательнее.
— Зовут Черри. Но в городе её кличут ещё "малышка Д". Работа мутная, связи — тоже. Появляется и исчезает. Иногда через студии шастает. Один битмейкер говорил, что видел её у «БлицХаус».
— У студии? — Глеб напрягся. — Когда?
— Да недели две назад. С каким-то типом в меховой куртке, знаешь такого, Моджахед кличут. Барыжит и битами, и веществом.
Имя было знакомо.
Он слышал про этого Моджахеда — он тусовался среди звукарей, предлагал "прибавку" к ночной сессии: наркотики, дешёвых баб и быстрые деньги.
Глеб почувствовал, как что-то холодное скользнуло по позвоночнику.
Она среди них.
И он среди всего этого — с музыкой, сценой, женой, интервью и контрактами — тут. Бред.
Он нашёл Моджахеда.
Через пару дней.
Подвальное помещение. Кальян, шумные биты, синтетический дым.
Глеб пришёл один.
Без охраны, без понтов. Только взгляд — стальной.
— Ты с Черри работаешь?
Моджахед выдохнул дым, поднял брови.
— Кто спрашивает?
— Друг. — Глеб не моргнул. — Может, единственный.
— Бывало, да. Девка с характером, горячая. Теперь крутая стала. Свои каналы, своя движуха. Типа "малышка Д". С ней не шутят.
— Где её найти?
— А нафига тебе?
— Я хочу знать, где она. Пока вы тут гниёте, она тонет. А мне не всё равно.
Моджахед хмыкнул, покрутил в пальцах кольцо.
— Не знаю, где сейчас. Но говорят, снимает хату где-то у Таганки. Кто знает — молчит. Ближе только те, кого сама подпускает. А таких — единицы.
Глеб вышел, не поблагодарив.
Его бесило многое.
То, что не мог ничего изменить.
То, что видел, как она тонет, и не знал, как вытянуть.
То, что сам жил не своей жизнью — жена, лейбл, всё — не по любви. Не по себе.
А тут — девочка-призрак.
Дикая.
Неправильная.
Но с настоящими глазами.
Он сидел ночью в студии. Курил.
Трек писал второй день, не выходило.
В голове — только её голос.
"— Лучше не стоит. У всех, кто хочет знать — начинаются проблемы."
А он хотел знать.
Плевать, сколько будет проблем.
Он записал в телефоне:
"Вишенка. Малышка Д. Найду тебя. Даже если ты не хочешь быть найденной."
Пару дней спустя он снова пошёл в «1988».
На том же месте, та же стойка.
И бармен, увидев его, только вздохнул:
— Ты внатуре упрямый.
Глеб кивнул. Упрямство — это всё, что у него осталось.
— Ну тогда слушай, — тихо сказал бармен. — Вчера она была тут. Поздно. Пьяная в хлам. Танцевала как сумасшедшая, потом вырубилась в сортире. Я вызвал такси. Адрес записал. Не спрашивай зачем. Просто почувствовал, что пригодится.
Он протянул Глебу салфетку.
На ней — адрес. Почерк торопливый.
Глеб посмотрел.
Таганка.
Он встал, уже собираясь уходить, когда бармен крикнул:
— Эй! Не убейся, ладно? С такими девочками легко утонуть.
Глеб только усмехнулся.
— Я давно тону.