Не такой

Дорога до секретного места Гарри заняла около двух часов. Признаться честно, я успела немного пожалеть о том, что согласилась на дальнюю поездку после вчерашней ночи. Организм не сказал мне спасибо, поэтому всю дорогу мы проводим с открытым окном, и с пятью бутылками минералки. Босс не упускает момента и подшучивает надо мной, в моменты, когда становится совсем плохо.
Оказывается, прошлой ночью, я рассказывала Гарри о том, что никогда в жизни не страдала похмельем и на утро буду бодрее, чем назойливый начальник.
Никогда бы не подумала, что являюсь такой врушкой.

Из-за своего состояния, я не сразу замечаю, что мы приехали в пригород. Никогда ранее, мне не доводилось побывать в этом месте, поэтому, я, с упоением рассматриваю окрестности населенного пункта, подмечая довольно милые дома и достаточно безлюдные улочки. Но мы, всё ещё, продолжаем свой путь. Постепенно, милые домики сменяются мрачными и неухоженными строениями, где во дворах красуются кучи мусора и зарослей. Несколько раз замечаю пьяных людей, которые едва передвигают ногами. Один из домов особенно бросился в глаза, когда я заметила женщину, сидящую на крыльце и перевязывающую свою руку плотной резинкой. Её безжизненные глаза, на мгновение, встречаются с моими. В это мгновение, в голове всплывает образ матери.

Лицо Гарри становится мрачным, по мере приближения. Он больше не шутит и не пожирает меня глазами. Его руки беспокойно сжимают руль, а глаза безжизненно исследуют дома и проулки, мимо которых мы проезжаем.
Мне хочется спросить мужчину о его подвешенном состоянии, хочется узнать причину его настроения, но что-то подсказывает, что лучше этого не делать.

К моему удивлению, машина останавливается у самого невзрачного и достаточно неприятного, с позволения сказать, дома. Его крыша покосилась, на ней начала прорастать трава. Сами стены деревянного дома, были наполовину сгнившими, другую половину, скорее всего, растащили обитатели района, которых нам довелось повстречать по пути. Никакого забора и ограждения, никакой жизни и никакого порядка.

Гарри неуверенно обходит машину, чтобы помочь мне выйти. Его движения резкие и напряженные. Никогда прежде мне не доводилось видеть слабость человека, которому чуждо самом это слово. Его сила и характер теряются на фоне растерянности и детского страха в глазах.

- Гарри, кажется эта идея была не самой лучшей? Может быть, нам стоит уехать? - неуверенно спрашиваю я, когда мужчина помогает мне выйти из машины.

Есть в состоянии мужчины что-то знакомое для меня. Тоскливый взгляд, в котором читаются страх, сожаление, скорбь и паника. Некогда пытливые и холодные глаза, метаются из стороны в сторону. Странно видеть его таким. Состояние Гарри напоминает мне нечто смутно знакомое.

- Я в порядке, - шепчет он, неуверенно шагая в сторону странного дома.

Я молчу, не решившись нарушить тишину и его детскую веру в то, что он справляется. Приятно считать себя его поддержкой, в данную минуту. Хотят определено, страшно видеть его таким сломленным.

Неуверенно и медленно, мы приближаемся к сгнившим ступеням, сквозь которые прорастают кустарники и редкие травинки. Воздух вокруг, хоть и свежий, но он не может не напоминать мне атмосферу родительского дома.

- Это место напоминает тебе о чём-то, верно? - Гарри первый нарушает тишину.

Наконец, его глаза переключаются на меня. Кажется, это отрезвляет поникшего мужчину, который в ту же секунду пытается взять себя в руки.

- Мой дом, - без стеснения, признаюсь я.

- Что ты можешь сказать об этом?

- Очевидно, район один из нищих. Вероятно, здесь проживают наркоманы, преступники и алкоголики. Я ничего не могу сказать об этом месте, но чувствую, что здесь никогда не было души и тепла. Надеюсь, бывшие жильцы смогли выбраться отсюда и теперь живут в хорошем районе, со стабильной зарплатой и приятным окружением, - задумываюсь я, будто, имея ввиду себя, - и я надеюсь, у людей, которые проживали здесь, не было детей. Ни один ребёнок не заслуживает такой жизни, - к горлу подступает ком.

- К сожалению, я знаю мальчика, который вырос в этом доме, - после длительной паузы начинает Гарри. Складывается ощущение, что теперь он говорит со мной так, будто, мы, впервые за всё время, оказались на одной волне. Кажется, препятствия исчезли. Остались только мы.

- Здесь жил твой друг?

- Можно сказать и так, - усмехается он, - хозяйка дома родила мальчика, когда ей было шестнадцать. От подонка, который был старше ее на семь лет. Не придумав ничего лучше, родители быстро поженили их. Было бы прекрасно, если бы родители мальчика приняли решение прервать родовой сценарий и подарить сыну иную жизнь. Но если бы так сложилось, нас бы здесь не было, - пустой взгляд мужчины блуждает по строению, прежде чем он задает последний вопрос, - осмелишься войти сюда со мной?

- Конечно, - коротко отвечаю я, совершенно не задумываясь о том, что оказалась далеко от дома, в неблагоприятном районе, с, практически, незнакомым мне человеком. Почему-то, я не боюсь.

Крепкая мужская рука сжимает мою, когда наши ноги синхронно переступают порог дома. Я бы придала этому моменту большее внимание, если бы не воспоминания, которые поглощали нас двоих в эту секунду. Мы ищем друг в друге спасение.

Внутри, дом кажется не намного лучше того, что мы видели снаружи. Как ни странно, внутри сохранились некоторые вещи прежних жильцов, мебель и игрушки. В главной комнате стоял ветхий и драный диван, на котором покоился, покрытый пылью и грязью, длинный, тяжелый кабель. Провод настолько массивный, что я невольно начинаю молиться о том, что кабель применялся исключительно по назначению.

- Этим проводом отец избивал мальчика, когда тот умолял о еде, ведь, с последнего приема пищи прошло около трех дней, - он, будто, читает мои мысли.

Всё внутри сжимается. Я знаю ту боль о которой рассказывает Гарри. Ощущала на себе.
Мои ноги начинают дрожать, но я стойко встречаю воспоминания, которые разрушают мой, теперь, привычный и устойчивый внутренний мир.

- А в этом углу мальчик откачивал маму от передозировки наркотиками.

Его рука сжимает мою. Гарри ведёт меня в следующую комнату, где нас встречает игрушечная машинка, лежащая на полу. Рядом, окровавленная детская футболка. Следы крови были настолько запёкшимися и старыми, что не каждый мог бы принять эти пятна за кровь.
У меня, так сказать, в этом деле есть опыт.

- Эту машинку мальчику подарили добрые люди, которые проезжали мимо, направляясь на семейный отдых. Они увидели плачущего мальчика и остановились, чтобы предложить помощь. Мальчик был благодарен мужчине и женщине. Однако, когда его отец увидел эту картину, его ярости не было предела. И, как только мальчик зашел в дом, отец сильно избил ребёнка. Сломал ему руку и несколько пальцев на ноге.

- Нет, - шепчу я, сдерживая горечь и слёзы.

- А вот здесь, мама накладывала мальчику гипс и залечивала раны, пока отец спал в своем кресле, - Гарри указал на ванную комнату, не обращая внимания на мою реакцию, - в больницу обращаться было нельзя.

Медленными шагами, мы обходим последний коридор и комнату. Гарри рассказывает мне ещё о нескольких случаях жестокости и насилия. Чтобы не расстроить его сильнее, я стараюсь не плакать. Мои мысли далеки от взрослой жизни, где я больше не боюсь отца, где я не подвергаюсь насмешкам сверстников. В это мгновение, я становлюсь той маленькой и напуганной девочкой, которая жила точно такой же жизнью, о которой говорит Гарри.

- Это место было самым ненавистным для мальчика. Потому что, он знал, что на кухне готовят вкусную еду, собираются всей семьей, набивают животы и идут на диван, смотреть вечерние новости. Иногда мама приносила хлеб и немного овощей. Стоя на этом месте, она готовила незатейливые блюда, чтобы хоть немного насытить организм сына, но отец съедал, практически всё, оставляя маме и сыну крошки. Мама, разумеется, отдавала еду сыну, истощая свой организм.

- Гарри, - прерываю я, не в силах выносить его рассказ, -Скажи, что с этим мальчиком сейчас всё хорошо!

- Лучше, чем ты могла бы представить, - наконец, улыбается он, - мама отдала его в школу и следила за тем, чтобы насилие, со стороны отца, не могло помешать ему получить образование. В этой школе мальчик подружился с учителем физкультуры, который полюбил его, как собственного сына. Учитель записал мальчика на секцию по боксу и обучил всему, что знал сам. Он помогал мальчику с уроками и поддерживал во всех начинаниях. Учитель предлагал мальчику ланчи, приносил чудные пироги из дома. Мистер Джонс лгал мальчику. Говорил, что в его доме так много еды, что совсем не умещается в холодильник, поэтому мальчику придётся помочь учителю съесть всё, до последней крошки. И мальчик верил, пока не повзрослел. Пока не понял, насколько благородный и добрый человек-его учитель. Со временем, мальчик стал старше и сильнее. Его навыки в боксе достигли небывалых масштабов. Поэтому, когда мальчик, в свои четырнадцать лет, пришел домой и увидел, как отец снова издевается над мамой, он избил своего старика. С неведомой силой, в которой крылись боль, обида, страх, пережитые муки и унижения, неоправданные ожидания и любовь, которую сын никогда не получал от отца. Чудом, мальчику удалось остановиться.

- Его отец заслужил это, - шиплю я, уже не обращая внимания на влагу, что заполнила моё покрасневшее лицо.

Глаза Гарри загораются странным огнем, но он улыбается мне. Ему настолько тяжело говорить об этом, что я начинаю подозревать, что мальчик о котором идёт рассказ-вовсе не друг босса, а сам Гарри. Это было очевидно с самого начала, но воспоминания поглотили меня целиком и полностью.

- Несомненно, - соглашается он, направляясь к выходу из дома ужасов, - вероятно, мальчик выставил бы отца из дома уже в тот вечер, если бы не доброта и милосердие мамы, которая вопреки боли и обиде, продолжала прощать этого негодяя. С годами, нападения отца стали редкостью, потому что тот, до чертиков, боялся своего сына, который, к слову, закончил школу с отличием. Мальчику поступало несколько приглашений от университетов, о которых он и мечтать не мог. И мальчик воспользовался такой возможностью. Учился, не жалея себя, не оставляя времени на мимолётные романы или студенческие вечеринки. Временами, он приезжал в свой дом, чтобы уговорить маму уехать прочь из этого места. Но она оставалась верной и любящей женой, несмотря на то, что характер отца становился хуже. И вот, мальчик закончил университет. Нашел престижную работу и трудился усерднее окружающих, чтобы прийти туда, где он есть сейчас. В его окружении никогда не было светских львиц, он никогда не искал себе будущую жену из нового окружения и не разделял людей на богатых и бедных. Теперь он может купить любую еду, любой дом, любую машину. Ему больше не стыдно, ведь, на нём лучшая одежда и обувь, а его мать живет в роскоши, которую несомненно заслужила. Но они никогда не забывали своего происхождения. И, до сих пор, благодарят Бога за те возможности, которые он даровал им.

Гарри заканчивает свой рассказ, вглядываясь в мое лицо. Я настолько погружена в рассказ, что не сразу замечаю его пристальное наблюдение за мной. Его глаза, влажные от слёз, но он сдерживает свою боль. Держу пари, он и сам полагал, что давно справился с этой болью, до сегодняшнего дня.

- Этот мальчик - я, Мона. И я ничем не лучше тебя, - его ледяные руки прикасаются к моему подбородку, затем убирают слёзы с моих щёк. Нежные касания, одновременно, так горьки и так страстны, что моя голова начинает кружиться. Мне сложно поверить в рассказ Гарри, ведь, всё о чём я могла мечтать в детстве-чтобы ни я, ни любой другой ребёнок не проходили через подобные испытания жизни.

- Мне так жаль, - всхлипываю я, - прости за то, что заставила пройти через это снова.

- Ты не заставляла, - спорит он, - я бывал здесь и до встречи с тобой. Иногда это полезно, чтобы не забывать о том, как дорого то, что я имею сейчас.

Его холодная рука сжимает мою гораздо крепче. Взгляд Гарри становится мягче, былой холод и скорбь, будто, уходят прочь. До следующего приезда Гарри сюда. Его глаза вглядываются в мои, теперь этот взгляд несёт больший смысл. А холод, который я видела раньше, был ничем иным, как отголосками прошлого.

- Теперь ты знаешь. Все препятствия находятся в твоей голове, Мона. Нет ничего, что могло бы помешать нам.

- Прости за то, что думала о тебе иначе, - тихо произношу я.

На мгновение, время вокруг останавливается. Наши глаза впиваются друг в друга, без тени страсти и непонимания. В это мгновение, мы преобразуемся из несчастных детей, что вышли из дома ужасов, в взрослых людей, которые, наконец, смогли пережить своё прошлое и проложить дорогу к будущему.

- Это ничего, - с улыбкой, Гарри прерывает тишину, - теперь ты дашь мне шанс?

- А ты мне? - с нежностью, задаю вопрос я.

- Я очень долго ждал тебя, Мона, - тихий шёпот заставляет моё сердце забиться чаще.

Мы возвращаемся к моему дому, когда на город опускаются сумерки. Всё вокруг, будто, дышит нашим окрылённым состоянием. Мы не можем наговориться и сидим в машине еще полчаса, прежде, чем вспомнить о том, что завтрашний день-рабочий. Это осознание заставляет меня ощутить странную тоску по нам, таким какие мы есть сейчас. Ничего вокруг не имеет значения в этот день.

Мы говорим о литературе и счастливых крупицах воспоминаний из детства. Его шутки заставляют меня смеяться так, как никогда раньше. Мой звонкий смех, в свою очередь, заставляет Гарри смеяться так же громко. Тот интерес, с которым мы познаем друг друга, навевает на мысль о том, что мы впервые познакомились по-настоящему. При этом, наша связь уже кажется крепкой и более длительной, чем есть на самом деле.

-Не пригласишь к себе? - спрашивает Гарри, не сдерживая улыбку. Его ямочки стали постоянными спутницами нашего вечера.

- Нет, - хихикаю, в ответ.

- Почему? - он надувает губы, но, всё ещё, не может скрыть улыбку.

- Не хочу торопиться, - честно отвечаю я, без страха, касаясь его руки. Это касание-первое, с тех пор, как мы покинули дом ужасов.

Прикосновение действует на Гарри, как разряд электрического тока. Яркий румянец не в силах скрыть даже полумрак улицы. Его губы, вновь, влажные и манящие. Сдерживать своё желание становится невыносимой задачей, но я не планирую сдаваться. Кажется, его тоже что-то останавливает.

- Мы и не станем, - Гарри сжимает мою руку в ответ.

- Сейчас я не очень уверена, - признаюсь я, подмечая, то, насколько легко быть честной с Гарри.

- Сочту за хороший знак, - шутит он.

Мы не можем расстаться еще несколько минут, прежде, чем, я предлагаю мужчине закончить встречу, ссылаясь на подготовку к рабочему дню. Гарри не желает отпускать меня и ведёт себя немного странно, намекая на то, что работа может подождать. Я совершенно не хочу расставаться так скоро. Одного дня вместе так мало. Мне хочется большего, отчего становится страшно. Как можно привязаться к человеку, которого знаешь так мало?