Монстры

У Кима репетиция.

Очередная подготовка к концерту в длинной ветке мероприятий, которыми он отрабатывает свое периодическое отсутствие. Танцы и занимают время с самого утра, он еле держится на ногах, от удушающей дары не спасают ни кондиционеры, ни майка, ни просторные джинсы. Хочется выползти за лимонадом или чем-то холодным, но мечтать об этом не приходится.

Ему еще понадобиться голос.

Ким выбивает себе пару часов на обед и «просто погулять» и выходит на улицу. Помощник семенит следом, не путаясь под ногами, но оставаясь в зоне видимости, телохранители отделяются от стен и черными тенями идут тоже. Музыкант задумывается над тем, что так сильно привык к постоянному нахождению людей рядом, что начал считать одиночеством даже вот такие прогулки.

Ким закидывает руки на перила, открывая солнцу шею, на которой снова пленка искусственной татуировки, пальцами обводит настоящую, фантомно вспоминая губы Порче на коже, обводящие контур. Когда пленку, наконец, можно было снять, Че утащил его отпариваться в ванную, а потом со всей нежностью стянул ее с грудины, промыл кожу и на короткую секунду прижался губами с чувствительному рисунку.

Этот отпечаток губ жегся не хуже самого рисунка. Но Че не давал ее расчесывать, заботливо наносил крем, отобрав у Кима эту возможность. В их отношениях появлялась нежность, теплая и незнакомая забота и приязнь. Музыкант признавался себе, что такое спокойствие и постоянство ему нравились. Больше не было необходимости устраивать качели и ходить по минным полям – можно было быть слабым.

Порче снова оказался в этом первым. Без страха снимая перед ним слои защиты, ранее намертво приваренной сухой сваркой. Переставал казаться совсем уж каменным и бессердечным. И Киму захотелось рвануть рукой эти новые струны, посмотреть, как отреагирует парень теперь, когда их отношения устаканились.

– Мне нужны фотки.

Помощник вскидывает голову и осматривает его пристальным взглядом. Что-то переключает на экране и поднимает телефон.

– Для сетей или для себя?

– Для Порче.

Помощник понятливо кивает и начинает указывать, как лучше встать, как повернуться и куда смотреть. Категория фотографий «для Че» появилась у них совсем недавно и означала что-то около «сфоткай так, чтобы меня захотелось выебать». Пока что им удавалось достичь нужного эффекта.

Ким просматривает полученные кадры и выкладывает их на свою страничку, одну, особенную с раскинутыми руками, где в вырезе майки виднеются края чернил, отправляет сразу в сообщения. Он знает, что у парня сейчас встреча в комплексе, словно видит загоревшиеся глаза Порче, язык, облизывающий пухлые губы.

– Тебе пиздец, Ким.

Его помощник качает головой и пишет в общий чат, чтобы, очевидно, предупредить всех, что босс задержится. Музыкант ухмыляется, закуривая, и идет по направлению обратно к площадке.

– А то я не знаю.

Ким успевает только подойти к заднему входу, как замечает Порче, оперевшегося задницей о еще горячий капот светло-серого Икса, смотрящего на него, как охотник на жертву. Ким пропускает помощника вперед, оставаясь с парой телохранителей и парнем наедине. Порче не двигается с места. терпеливо ждет, пока Ким подойдет сам. Музыкант делает пару шагов.

– Развернулись все!

Порче командует низким рыком, перекатывающимся по каменной кладке стен заднего двора, выкидывает окурок в сторону и складывает руки на груди. Кимхан подходит совсем близко, оставляя между ними немногим меньше метра. Знает, что парень не дернет, потому что для них важно согласие.

Ким должен сделать шаг первым.

– Я тебя не сильно отвлек?

Просто проверяет, что потом не огребет за сорванную важную встречу. Порче понимает, хмыкает, расплетая руки и откидываясь на них назад, выставляя напоказ тело, плотно обхваченное тканью рубашки.

– Перебьются. Тебе нужно было больше.

– И правда, мне ты сейчас нужен больше.

Ким встает между разведенных ног и в следующее мгновение оказывается прижат к капоту сильным телом. Пока что без намека на продолжение. Порче наклоняется к его уху, лижет раковину, прикусывает мочку.

– Хочешь член, Кимхан? Мог бы просто попросить.

Ким закидывает руки на крепкие плечи и притирается бедрами к крепкому стояку в брюках Че.

– Хотел посмотреть, а не приедешь ли ты выдрать меня на капоте посреди дня.

Порче ухмыляется, прижимает его еще сильнее, заставляя сесть на капот задницей. Ким тянется вперед, прижимаясь к пухлым губам парня, и стонет, когда теплые руки обхватывают спину, сдирая с поясницы мешавшуюся кофту. Следом з кофтой в сторону летит майка, и Порче прижимается к голой коже его ключиц, опускаясь ниже, к чернилам на груди.

– Ты недооцениваешь свою привлекательность в моих глазах, Кимхан.

Порче расправляется с его ширинкой и запускает руки в свой карман, выуживая резинки и пакетик смазки. Стягивает с Кима джинсы, заставляя шире развести ноги, пальцами обводит сжавшийся вход.

– Дай тебе волю, трахал бы целыми днями? – Ким огрызается, откидывая голову назад, пока язык Порче вылизывает татуировку и соски.

– Дай тебе волю, ты бы с члена не слезал. А то я не знаю, что у нас с тобой одинаковое, совершенно ебанутое либидо.

Парень разворачивает его, укладывая грудью в капот. Тут же хватает его за волосы, тянет наверх, широко лижет шею, пока пальцы растягивают его жестко и резко. Не больно, все еще вкусно. Рука сползает с волос ниже, обхватывает голое плечо. Губы Че прижимаются к выступающим шейным позвонкам.

– Ты специально?

Ким поддается назад, получая жесткий укус в лопатку и стонет, совершенно не стесняясь стоящих по периметру телохранителей. Парни уже привыкли. Они всегда трахались, как кролики, а когда секс перестал быть для Кима средством наказания – либидо выросло еще сильнее. Хотя казалось, что хотеть друг друга больше, просто некуда.

– Ты слишком слащавый стал.

Киму нравится их последний секс: трепетный и нежный, от которого он постоянно видит звезды, срываясь в оргазм. Но это начинало пугать. Захотелось проверить, а не потеряли ли они эту прежнюю страсть. Порче смеется ему в ухо и достает пальцы. У его рта оказывается квадратик презерватива, который он тут же хватает зубами. Че разрывает фольгу и вынимает резинку, убирая руку за его спину. Входа касается горячая скользкая головка.

– А как ты танцевать после пойдешь?

Ким упирается руками в остывающий капот и выгибается, подставляясь сильнее. Плевать на концерт, на стафф, на людей. Когда Че сгибал его пополам становилось совершенно параллельно на все происходящие события, кроме теплых рук и силы, словно ласкающей душу изнутри.

– Хорош трепаться, Че.

Порче толкается внутрь, плавно раздвигая стенки. Ким стонет, удерживаемый только силой воли и руками парня. Тот был прав, после того, как Че трахал его, находясь на грани своей эмоциональности, он не мог даже двигаться.

– Ты просто блядь, Кимхан.

– Кроме тебя я никому не подставляюсь.

Порче лижет его шею и кусает загривок. От резких движений, вбивающих его в капот, на ключах Че начинает пищать датчик ручника. Ким улыбается, подмахивая сильнее, укладывается грудью на пыльный капот, чтобы поймать больше стабильности.

– Будешь язык распускать, я тебя так выдеру, что никто тебя больше никогда не захочет.

Ким ухмыляется и поворачивает голову, тут же вгрызаясь губами в чужой рот.

– Главное, чтоб ты хотел.

Порче ухмыляется.

Ким понимает, что его снова считали еще на подходе. Че хотел его любым и в любом виде. Это льстило. Парень начинается двигаться медленнее, но резче, выбивая с каждым движением хриплые тихие стоны. Голову затапливает напрочь, лишая возможности осознавать окружающий мир. Ким утыкается лбом в сложенные руки.

Порче касается губами его лопаток, гладит руками бока, сминает кожу, чтобы удержать его на месте, начинает двигаться быстрее. Ким стонет низко, срывается в расщепление, от оргазма сносит голову и он прикусывает собственное предплечье, чтобы не заорать совсем уж громко.

Сжимается так, что Порче вынужден замереть внутри. Парень помогает ему подняться с капота, обнимает, прижимая совсем близко, держит на руках, не давая упасть. Ким поворачивает голову, тянется за поцелуем и подается бедрами назад, намекая Че продолжать.

Порче прижимается открытым ртом к его плечу, двигается быстро и сбито и тоже кончает через минуту мелких толчков глубоко внутри. Разворачивает к себе, стягивая презервативы, выкидывая их куда-то в сторону. Помогает поправить и застегнуть брюки и тут же обнимает, укладывает голову Кима себе на плечо, пальцами перебирая волосы.

Ким переводит дыхание и снова тянется к губам Че. Парень целует мокро, языком обводит губы, ласкает его язык и улыбается. Успокаивает, как и всегда, заземляет. Отстраняется, чтобы заглянуть в глаза, пальцами стереть слезы и слюну. Целует в самый уголок губ. Смотрит так, что Кима пробирает до самых костей.

В глазах Порче уже давно слишком много чувств и эмоций. С признания их становиться еще больше, словно оно открывает какие-то ранее потерянные уголки души парня. Ким чувствует, что эти отношения лечат что-то и в нем самом. Что-то нежное и теплое, давно забытое и заброшенное, вылезающее на свет оленьих глаз.

Порче касается острого угла его челюсти пальцами, ведет ниже по шее, накрывает рукой уже зажившие чернила татуировки.

– Ты такой красивый, душа моя.

Ким издает странный звук, который сам не может охарактеризовать, и прячет лицо в чужом плече. Очень иронично услышать это сидя полуголым и до скулежа выебанным на капоте порчеевого Икса на заднем дворе репетиционной площадки.

У него раньше не было прозвищ, кроме данного Кхуном в далеком детстве. Но едкое «проныра», не шло ни в какой сравнение с надрывным и теплым «душа моя», произнесенным его Порче. Звучавшее в относительной тишине заднего двора, как самое громкое из признаний. Порче умудрялся выебать из него душу, а следом заласкать одним предложением до слез. Он не мог даже представить себе раньше ласковых прозвищ в их с Че жизнях.

Но вот, кажется, стал чужой душой, отдав взамен свою.

– Порче.

Он протягивает последний звук почти истерично, даже немного обвиняюще. Парень над его ухом тепло и хрипло смеется, и Ким спешит собрать этот смех губами, разделись легкость на двоих. Порче прочесывает пальцами мокрые пряди его волос, улыбается, глядя в самую глубину глаз, словно насквозь.

– Дома увидимся.

Ким ухмыляется.

– Дома я захочу еще.

Порче притягивает его за талию и снова интимно шепчет в ухо, посылая мурашки по коже, несмотря на удушающую жару.

– Возьму тебя перед зеркалом. Чтобы у тебя больше не было глупых сомнений.

Ким посылает испепеляющий взгляд на парня и еще раз целует теплые губы. Выпутывается из крепких рук, подбирает шмотки, даже не заморачиваясь их надеть и плетется обратно на площадку, провожая отъезжающий внедорожник взглядом.

Дома Порче свое обещание исполняет в всей красе.

Долго, нудно и со вкусом растягивает его на кровати, заставляя кончить, чтобы потом согнуть перед комодом и войти в растянутую дырку. Ким скулит, не замечая слез, скопившихся в уголках глаз, и подставляется сильнее. Че хватает его за плечо, заставляя посмотреть в отражение, и улыбается, нагло и весело.

– Посмотри на себя, Кимхан, – зубы прихватывают мочку, ласкают, пока член растягивает задницу жестко и резко, – гнешься, как будто я тебя вообще не трахаю.

Ким улыбается в ответ и упирается рукой в комод, второй отводя ягодицу в сторону. Показывая лучший вид на то, как Че его имеет.

– Красиво, да? – он встречается с темным взглядом в отражении и обводит языком губы, слегка раскрывая рот, – как моя задница сжимает твой член? Ты так редко нормально меня дерешь, что мне даже скучно.

Порче рычит и прижимается бедами вплотную, вгрызаясь губами в шею.

– Я думал мы прошли это уже.

Смотрит серьезно, как будто сейчас время для таких разговоров. Ким закатывает глаза, начиная двигать поясницей самостоятельно.

– Ты же знаешь, что я мне нравится, даже сейчас, – он сильнее выгибает спину, чувствуя, как толчки становятся еще злее, – так что можно меня иногда просто ради веселья как шлюху выебать?

Порче усмехается на его мелкие движения бедрами и двигается тоже, потирая стволом чувствительный комочек внутри.

– В следующий раз по слюне выдеру прямо в прихожей. Пойдет? – Ким кивает и улыбается.

– Обожаю твой чертов член, – он встречает взглядом карий омут глаз Порче в зеркале, – растяни сильнее.

– В кости не давит? – Че проверяет его бедра, упирающиеся в скошенный угол комода.

– Нормально.

– Держись покрепче.

Ким едва успевает кивнуть, как Че снова срывается в сильный и резкий темп, размазывая его второй раз за день, трахая ровно и резко, даже после оргазма продолжая догонять свое удовольствие. Ким почти скулит, намертво держась за руку на своем боку, и закрывает глаза.

Порче весьма неплохо умел исполнять его желания.