𝘋𝘈𝘔𝘕 𝘈𝘕𝘌𝘔𝘖𝘕𝘌𝘚 𝘋𝘈𝘔𝘕 𝘠𝘈𝘕𝘎 𝘑𝘖𝘕𝘎𝘐𝘕

Солнце пробивалось сквозь большие окна кофейни, заливая помещение теплым, золотистым светом. Легкая музыка в стиле босса-нова тихо звучала из динамиков, перемешиваясь с приглушенным звоном кофейных чашек и негромкими разговорами посетителей. Интерьер кофейни был выдержан в пастельных тонах, с мягкими диванами, креслами и деревянными столиками, создавая атмосферу уюта и спокойствия. На стенах висели картины с абстрактными пейзажами, а на полках стояли книги и различные безделушки. Чонин сидел за столиком у окна, напротив Соён, его девушки. Соён, с длинными, заплетенными в косу темными волосами и большими карими глазами, казалась воплощением утонченной красоты и энергии. Она была одета в легкое платье с цветочным принтом, и ее движения были плавными и грациозными. Перед ними стояли две чашки капучино с высокой молочной пенкой, посыпанной какао, и тарелка с круассанами, которые Соён ела с удовольствием, откусывая маленькие кусочки. Чонин же, напротив, практически не притронулся к своему кофе, его взгляд был рассеянным, и казалось, что он мыслями где-то очень далеко. *Он чувствовал какую-то тревогу, будто что-то должно произойти, и его сердце было не на месте*.

— …и, представляешь, — говорила Соён, ее голос был мягким и мелодичным, — я видела такое красивое кольцо в ювелирном магазине, оно просто невероятное. Я думаю, оно мне очень пойдет, может, пойдем туда на следующей неделе? Чонин, ты вообще меня слушаешь? Ты опять ушел в свои мысли.

Чонин вздрогнул, словно очнулся от сна, и попытался сфокусировать внимание на Соён.

— Да, конечно, — ответил Чонин, его голос звучал немного рассеянно и виновато, — Извини, я задумался. Что ты говорила про кольцо?

Соён вздохнула, и с легким раздражением нахмурила брови. *Она чувствовала, что Чонин не уделяет ей должного внимания, и ее это очень злило*.

— Чонин, — сказала Соён, ее голос звучал с ноткой обиды, — Ты опять не со мной. Я хочу провести с тобой время, но ты постоянно витаешь в облаках. Что с тобой происходит? Ты какой-то потерянный сегодня, ты меня вообще слушаешь? Или я разговариваю с пустотой? Может быть, тебе вообще не интересно со мной?

— Нет, что ты, — ответил Чонин, и попытался улыбнуться, чтобы хоть как-то исправить ситуацию, — Все в порядке, Соён, просто устал немного, работы много по учебе. Я не выспался, и поэтому я такой рассеянный. Прости меня.

Соён недоверчиво посмотрела на Чонина, ее глаза были полны сомнения и недовольства. *Она не верила ни одному его слову, и чувствовала, что он что-то скрывает от нее*.

— Работа по учебе? — переспросила Соён, ее голос звучал с сарказмом, — Ты вообще когда-нибудь переживал из-за учебы? Мне кажется, что здесь дело совсем в другом. Ты от меня что-то скрываешь, Чонин? Я это чувствую, и мне это совсем не нравится. Мне кажется, что ты больше обо мне не заботишься. Может быть, я тебе больше не интересна?

Чонин отвел взгляд, и снова погрузился в свои мысли, словно она ничего не говорила, *он чувствовал, что он не может сказать Соён о своих тревогах, и что он не понимает, что с ним происходит, и что его сердце зовет совсем к другому человеку*. Он не мог ей объяснить, что его терзает какая-то неопределенная тревога, и что он постоянно о чем-то думает, и что ему чего-то не хватает.

Внезапно к их столику подошел студент из их университета, Минхо, его лицо было бледным, а глаза были полны тревоги и беспокойства, *словно он принес ужасную весть, и ему было страшно ее произнести*.

— Чонин, — сказал Минхо, его голос был дрожащим, — Ты должен срочно поехать в больницу. Это касается Ли Феликса.

Чонин резко поднял голову, и его сердце забилось с бешеной скоростью, *будто его подбросили вверх на пружине, и все его тревоги внезапно материализовались в этом имени*.

— Феликса? — переспросил Чонин, его голос был полон беспокойства и страха, — Что случилось с Феликсом? Почему ты так говоришь? Что произошло? Что с ним?

— Он… он в больнице, — прошептал Минхо, и его голос едва не сорвался, — Он потерял сознание на паре, и его увезла скорая помощь. Говорят, что его состояние критическое, и что все это связано с тобой, и что он… он… он любит тебя.

Чонин резко вскочил со стула, его лицо побледнело от ужаса, и он почувствовал, как его мир рушится в одно мгновение. *Он почувствовал, как его сердце сжимается от боли, и его охватил ужас, и он не мог поверить в то, что услышал*.

— Что? — воскликнул Чонин, его голос дрожал от шока и отчаяния, — Какие чувства? Что ты несешь? Это ложь, это неправда, этого не может быть!

— Я слышал, как он признался тебе, — прошептал Минхо, — Говорят, что он болен Ханахаки, и цветы разрывают его легкие изнутри, и он почти умер из-за этого. Ты должен пойти к нему, ты должен ему помочь.

Чонин почувствовал, что его ноги подкашиваются, и что его мир рухнул в одночасье, *словно земля ушла из-под его ног, и он понял, что все его прежние чувства были ничем, по сравнению с тем, что он чувствует сейчас, и он не мог это контролировать*.

— Я должен идти, — проговорил Чонин, его голос дрожал от слез, — Я должен быть рядом с ним, и я должен ему помочь, я должен увидеть его, я не могу его потерять.

— Чонин, подожди! — воскликнула Соён, ее глаза были полны гнева и обиды, — Что происходит? Кто такой этот Феликс? Почему ты меня игнорировал? Я хочу знать, что ты от меня скрываешь! Почему ты мне ничего не говорил? Ты меня бросаешь?

Чонин повернулся к Соён, и его лицо было полно отчаяния и вины. *Он чувствовал себя так, словно его разрывают на части, и он не знал, что ему делать, и как ему объяснить ей то, что он сам не понимал*.

— Я не могу сейчас тебе все объяснить, — сказал Чонин, его голос дрожал, — Прости меня, Соён, но я должен идти. Я позвоню тебе позже. Я все тебе объясню, когда у меня будет время. Пожалуйста, пойми меня.

Чонин выбежал из кафе, оставив Соён в недоумении и гневе, и он, не обращая внимания ни на что, побежал в сторону больницы, *его сердце бешено колотилось, и он молился всем богам, чтобы Феликс был жив, и что он не потерял его навсегда, и он понимал, что он не может жить без него*.

***

Больничная палата, с ее холодными белыми стенами и резким запахом лекарств, казалась мрачной и угнетающей, словно могила, в которую похоронили его надежды. Тусклый свет из небольшого окна едва освещал ее, создавая ощущение безысходности и отчаяния. Феликс лежал на больничной койке, его тело казалось хрупким и беззащитным под белым одеялом, словно он был сломанной куклой, и он был готов сломаться совсем. Его лицо было бледным и осунувшимся, с темными кругами под глазами, и его губы были сухими и потрескавшимися, а веснушки на бледной коже казались пятнышками боли и тоски. Его дыхание было тихим и поверхностным, и каждый вдох давался ему с трудом, словно он боролся с невидимыми цепями, сковывающими его грудь. Капельница, тянущаяся к его руке, казалась единственной нитью, связывающей его с жизнью, а на тумбочке, у изголовья, лежали использованные салфетки с засохшими пятнами крови и лепестками уже увядших белых лилий, словно печальное напоминание о его страданиях. *Ему казалось, что он задыхается, и он хотел умереть, но он не мог уйти, потому что в его душе жила надежда на любовь, и он знал, что он должен бороться за свою жизнь, ради нее*.

Чан и Хенджин, их лица были измучены бессонными ночами и постоянным беспокойством, сидели у кровати Феликса, словно верные стражи, охраняющие его сон, и они чувствовали, что они теряют своего друга. Они молчали, стараясь не нарушать звенящую тишину, и лишь тихий вздох Чана нарушал ее. Чан держал руку Феликса в своей, *и он чувствовал, как его сердце сжимается от боли и отчаяния*, а Хенджин, с опущенной головой, нервно теребил край одеяла, *и он чувствовал себя совершенно бессильным*.

Внезапно дверь палаты тихо открылась, и на пороге появился Чонин, его лицо было бледным и испуганным, а глаза были полны вины и отчаяния. *Он чувствовал, как его сердце разрывается на части от боли, и он понимал, что он причинил Феликсу много боли, и он готов был отдать все, лишь бы исправить свою ошибку, и вернуть его любовь*. Он медленно подошел к кровати Феликса, и его взгляд был прикован к его неподвижной фигуре, и его сердце сжалось от боли и страха.

Чан и Хенджин резко обернулись, и их глаза наполнились ненавистью.

— Что ты здесь делаешь? — прорычал Чан, его голос был резким и полным презрения, — Ты уже достаточно ему навредил, зачем ты снова пришел? Ты хочешь добить его? Ты хочешь смотреть, как он умирает из-за твоей жестокости? Ты же знаешь, что он страдает из-за тебя! Ты понимаешь, что ты натворил?

— Я… я не хотел, чтобы все так закончилось, — прошептал Чонин, его голос был дрожащим и полным отчаяния, — Я был слепым и глупым, и я не замечал чувств Феликса. Я сожалею обо всем, что я ему причинил, и я готов понести любое наказание, лишь бы он поправился. Я понимаю, что я причинил ему много боли, и я готов сделать все, чтобы исправить свою ошибку. Я не знал, что он чувствует, и я слепо игнорировал его чувства.

— Теперь ты это понял? — воскликнул Хенджин, его голос был резким и полным сарказма, — Теперь, когда он лежит на грани жизни и смерти, ты вдруг осознал, что он тебе дорог? Он любил тебя, а ты его отверг, и теперь он умирает из-за тебя! Ты должен был сказать ему раньше, но ты предпочел разбить ему сердце, и теперь он страдает. Ты должен был быть рядом с ним, но ты оставил его одного, с его болью.

— Я знаю, что я совершил ужасную ошибку, — прошептал Чонин, его глаза наполнились слезами, — Я был эгоистом, и я не понимал, что он чувствует, но теперь я осознал, что я его люблю, и что я не могу без него жить. Я прошу прощения, и я сделаю все, чтобы загладить свою вину, и я буду с ним до конца. Я готов на все, что вы мне скажете.

Чонин опустился на колени рядом с кроватью Феликса, и осторожно взял его холодную руку, и с нежностью погладил ее. *Он чувствовал, как его сердце разрывается на части от боли, и он понимал, что он должен был раньше ответить на чувства Феликса*.

— Феликс, — прошептал Чонин, его голос дрожал от слез, — Я здесь, я рядом с тобой. Я знаю, что я причинил тебе много боли, но я хочу, чтобы ты знал, что я… я… я люблю тебя. Прошу тебя, прости меня. Я не могу без тебя жить. Пожалуйста, ответь мне.

Внезапно Феликс открыл глаза, и его взгляд был мутным и рассеянным, словно он только что проснулся от тяжелого сна, и он не понимал, что происходит, и где он находится. Он медленно перевел взгляд с Чана и Хенджина на Чонина, но на его лице не было никаких эмоций, словно он смотрел на незнакомого человека, и не было ни намека на любовь.

— Что вам нужно? — спросил Феликс, его голос был тихим, но холодным и отстраненным, — Кто вы все? Почему вы здесь? Я хочу остаться один.

Чан, Хенджин и Чонин, ошеломленно посмотрели на Феликса, и их сердца разрывались на части от боли и отчаяния, *они понимали, что что-то пошло не так, и что они, возможно, теряют Феликса навсегда*.

— Феликс, это мы, твои друзья, Чан и Хенджин, — прошептал Чан, его голос дрожал от слез, — Ты нас не узнаешь? Мы всегда были рядом, и мы любим тебя. Пожалуйста, вспомни нас, мы так волнуемся за тебя.

— Друзья? — переспросил Феликс, его голос был монотонным и отстраненным, — Я вас не знаю, и я не помню вас. Я никого не знаю, и я не хочу вас видеть. Я хочу остаться один. Мне плохо, оставьте меня.

— Феликс, это я, Чонин, — прошептал Чонин, его голос дрожал от слез, — Ты меня помнишь? Мы… мы…

— Уйдите, — перебил его Феликс, его голос был по-прежнему холодным и отстраненным, — Я не хочу вас видеть, и я не хочу вас слышать. Я хочу тишины, пожалуйста, оставьте меня одного.

Чонин опустил голову, и слезы покатились по его щекам, *и он почувствовал себя совершенно беспомощным, и понял, что он потерял все, и что его жизнь уже ничего не значит, и что он разбил сердце того, кого он любит больше жизни*.

***

Стех пор Феликс погрузился в молчание, и он отказывался реагировать на окружающих, и его глаза оставались закрытыми, и он, казалось, не чувствовал ничего, кроме холода и отстраненности. Чан, Хенджин и Чонин сидели рядом с ним, и смотрели на него с болью и отчаянием, и они не понимали, что происходит, и как они могут помочь ему, и их сердца разрывались от отчаяния и бессилия.

В течение нескольких часов они молча сидели возле его кровати, и их сердца разрывались на части от горя, и они не знали, что делать, и они чувствовали себя беспомощными, и все их старания были напрасны. Чонин, чувствовал свою вину, и не мог себе простить, что не ответил на чувства Феликса, и теперь, когда он почти умер, он понял, что он потерял свою любовь навсегда, и он понимал, что он должен бороться за нее, что бы не случилось, и что он готов был на все, чтобы вернуть его.

Врач, осмотрев Феликса, с сочувствием посмотрел на Чана, Хенджина и Чонина, и сказал им:

— Его физическое состояние стабилизировалось, но его психическое состояние очень тяжелое. Он пережил сильный эмоциональный шок, и его организм включил защитный механизм, чтобы избежать дальнейших страданий. Он отгородился от мира, и он больше ни на что не реагирует. Нам нужно время и терпение, чтобы помочь ему восстановиться, и я не могу вам ничего гарантировать. Вы должны быть сильными и поддерживать его, даже если он будет молчать, и если он не будет показывать никаких эмоций. Я понимаю, как вам тяжело, но вы не должны сдаваться.

Чан, Хенджин и Чонин, молча кивнули, и они понимали, что им придется ждать, и что они должны быть терпеливыми, чтобы помочь Феликсу, и что это их единственный шанс спасти его. Но они чувствовали себя совершенно беспомощными, и они не понимали, что они должны делать.

***

Когда наступила ночь, и в палате стало темно и тихо, Чонин, не в силах больше молчать, снова подошел к кровати Феликса, и присел рядом с ним, и взял его холодную руку в свою, и начал говорить ему, словно надеясь, что он его услышит, и что его любовь сможет вернуть его.

— Феликс, — прошептал Чонин, его голос дрожал от слез, — Я знаю, что ты меня не помнишь, и я знаю, что ты ничего не чувствуешь, но я хочу, чтобы ты знал, что я всегда буду рядом с тобой. Я буду ждать, пока ты не проснешься, и я буду бороться за тебя, и за нашу любовь. Я знаю, что я совершил ошибку, и я знаю, что я не заслуживаю твоего прощения, но я надеюсь, что когда-нибудь ты поймешь меня, и ты вернешься ко мне. Я люблю тебя, Феликс, и я никогда тебя не оставлю. Ты моя жизнь, и я не могу без тебя.

Феликс не отвечал, и его глаза оставались закрытыми, и он лежал словно мертвый, и он, казалось, не слышал ничего, и он не чувствовал ничего, словно он ушел из этого мира, и его душа покинула его тело. Чонин опустил голову, и его слезы капали на руку Феликса, и он понимал, что он должен быть терпеливым, и он должен ждать, пока он не вернется, и он должен бороться за него до конца, и он верил, что их любовь сможет все преодолеть, и что они когда-нибудь снова будут вместе. *Он понял, что он готов на все, чтобы спасти Феликса, и что он не отпустит его, и что он вернет его, во что бы то ни стало*.