𝘋𝘈𝘔𝘕 𝘈𝘕𝘌𝘔𝘖𝘕𝘌𝘚 𝘋𝘈𝘔𝘕 𝘠𝘈𝘕𝘎 𝘑𝘖𝘕𝘎𝘐𝘕

Феликс провалился в сон, похожий на падение в бездонную пропасть, где его мысли и чувства переплелись в мучительный калейдоскоп. Ему снилось, что он стоит на сцене, освещенной ярким, слепящим светом, и вокруг него был бесчисленный зрительный зал, состоящий из распустившихся анемон, и они смотрели на него с укором и презрением. Он пытался что-то сказать, но его голос был слабым и беззвучным, словно он разучился говорить. Он видел Чонина в первом ряду, но его лицо было размытым и искаженным, и он не мог понять, что Чонин чувствует, но он ощущал от него холод и отстраненность, словно он его совершенно не знал. Феликс проснулся с резким вздохом, его тело дрожало, а дыхание было неровным и прерывистым. Его комната казалась ему еще более мрачной и чужой, словно она отдалилась от него, и он был совершенно один в этой темноте.

Он лежал на кровати, свернувшись калачиком, и его тело было словно налито свинцом, и все его мышцы были скованы от напряжения, а голова раскалывалась от боли. Он посмотрел на часы, и увидел, что прошло уже несколько часов, и за окном царила ночь, и лишь тусклый свет луны освещал его комнату. Он почувствовал, как в горле нарастает тошнота, и он резко сел на кровати, прикрывая рот рукой, стараясь заглушить болезненный кашель. Его кашель был сухим и надрывным, и когда приступ закончился, на его ладони осталось несколько раскрытых, окровавленных бутонов анемоны.

- Когда же это закончится? - прошептал Феликс, его голос дрожал от слабости и отчаяния, - Неужели я должен умереть, не сказав ему всего, что я чувствую?

Он медленно встал с кровати, и почувствовал, что его ноги подкашиваются, и его тело словно обмякло, и он чувствовал себя так, словно он находится во сне, и что все вокруг него нереально. Он подошел к зеркалу, и увидел в отражении своего бледного и измученного двойника, его лицо было осунувшимся, с темными кругами под глазами, его веснушки казались особенно яркими на фоне его бледной кожи, а глаза были тусклыми и безжизненными. Он отвел взгляд от своего отражения, и тяжело вздохнул, его сердце сжалось от боли и безысходности, но в его душе еще теплился огонек надежды, и он решил, что он не сдастся. Он должен был попытаться, он должен был бороться, хоть и был очень слаб.

Он решил пойти на предпоследнюю пару, чтобы хоть как-то отвлечься от своих страданий, и чтобы не оставаться наедине со своей болью. Он пошел в ванную, и умылся прохладной водой, стараясь хоть немного проснуться. Он расчесал свои растрепанные волосы, и надел чистую рубашку и джинсы, стараясь выглядеть как можно лучше, хотя он знал, что это уже не имеет никакого значения. Он вышел из комнаты, и направился в сторону университета, и с каждым шагом он чувствовал, что боль в его груди усиливается, а его дыхание становится все более и более затрудненным.

На улице было темно и тихо, и лишь редкие огни фонарей освещали его путь, и улицы казались ему пустынными и мрачными, словно они были частью его собственного кошмара. Феликс шел по городу, и ему казалось, что он движется словно в замедленной съемке, и он не может ни ускорить, ни остановить свое движение. Он подошел к зданию университета, и остановился перед входом, чтобы перевести дух. Он глубоко вдохнул, и, стараясь придать своему лицу спокойное выражение, вошел внутрь.

В университете царила тишина, и лишь редкие звуки, доносящиеся из коридоров, говорили о том, что здесь все еще кто-то есть. Студенты торопились, стараясь успеть на свои вечерние занятия. Феликс, не обращая внимания на окружающих, подошел к аудитории, где должна была проходить его предпоследняя пара, и остановился возле двери, и почувствовал, как его сердце бешено колотится, а дыхание участилось. Он медленно открыл дверь, и вошел внутрь.

В аудитории уже сидели несколько студентов, и они разговаривали между собой, но их голоса казались Феликсу приглушенными и далекими, словно они доносились из другого мира. Он сел за свободный стол в последнем ряду, достал свои учебники и конспекты, и стал ждать начала занятия, и его сердце сжалось от одиночества и тоски. Он чувствовал, что он отделен от этого мира, и что его боль, словно невидимая стена, разделяет его от всех остальных.

Вскоре в аудиторию вошел преподаватель, профессор Хан, строгий мужчина с острым взглядом и резким голосом. Он всегда был очень требователен к своим студентам, и он не терпел никаких опозданий и нарушений дисциплины.

- Здравствуйте, студенты, - произнес профессор Хан, - Сегодня мы продолжим изучение основ фотографии, и мы более подробно поговорим о композиции кадра и о том, как использовать различные ракурсы и планы для создания выразительного изображения.

Феликс старался слушать лекцию профессора, но его мысли постоянно возвращались к Чонину, и его сердце сжималось от боли и отчаяния. Он вспомнил их первую встречу, когда Чонин помог ему поднять его упавшие книги, и тогда он почувствовал, что он пропал, и что он влюбился в него с первого взгляда. Он представил, как он говорит Чонину о своих чувствах, и как Чонин отвечает ему взаимностью, и в его сердце на мгновение вспыхнула надежда, но тут же ее погасила резкая боль, словно острая игла пронзила его легкие, и его тело снова наполнила боль.

Внезапно кашель усилился, и он резко закрыл рот рукой, стараясь заглушить этот болезненный звук. Он почувствовал, как его лицо залилось кровью, и как его тело слабеет, и его голова закружилась. Студентка, сидевшая рядом с ним, Соа, с беспокойством посмотрела на Феликса.

- Феликс, с тобой все в порядке? - прошептала Соа, - Ты очень бледный, может быть, тебе нужно пойти в медпункт?

Феликс с трудом посмотрел на Соён, его глаза были полны слез, и он не мог больше сдерживать свои страдания.

- Нет… я… - прошептал Феликс, его голос дрожал от слабости, - Я… должен… сказать… ему…

Соа не понимающе смотрела на Феликса, ее глаза были полны беспокойства.

- Что сказать? - прошептала Соа, - Кому сказать? Может, мне позвать профессора?

Феликс покачал головой, и снова посмотрел на профессора, который, ничего не замечая, продолжал свою лекцию, и рассказывал о том, как правильно выстраивать кадр, и как использовать различные планы и ракурсы, и все это, казалось Феликсу таким далеким и неважным, словно он был на другом конце мира, и он не мог ничего изменить. Он чувствовал, что его время подходит к концу, и что он скоро умрет, если не скажет Чонину о своих чувствах, и его сердце разрывалось от боли. Он снова почувствовал приступ кашля, и в этот раз он был еще сильнее, и он уже не мог его сдерживать, и он выплюнул на ладонь больше окровавленных анемон, чем когда-либо.

- Мне... мне нужна помощь, - прошептал Феликс, и его тело обмякло, и он провалился в темноту, и он больше ничего не чувствовал.

Соа закричала от ужаса, увидев, что Феликс потерял сознание, и все студенты в аудитории замерли от страха, и профессор Хан тут же подбежал к нему, и он вызвал скорую помощь, и все они были напуганы и растеряны, и они не понимали, что происходит, и что они должны делать, и их мир словно остановился на мгновение, и все они ждали, что произойдет дальше.