Вкус Твоего Голоса

Лев загнал жертву в угол, ей больше некуда бежать, кровожадный хищник раскрыл свою огромную пасть, демонстрируя свое истинное лицо и впился клыками в ее шею, не давая дышать. Жертва брыкается, но понимает, что уже ничего не поможет. У нее был шанс на спасение – это убежать в самом начале игры, но когда тебя нагнали, то все кончено.
Бенито чуть пригнулся, нащупывая рукой вдоль стены провод от телевизора, чтобы выдернуть.
— Хорошо, что телевизор не утюг, — с отдышкой сказал Бенито, заодно целуя Лили в бедро и ища провод и, наконец нащупав его, выдергивает, — иначе бы тут уже все сгорело.
— Такой беспечный, — прошептала она, — жди большой чек за электричество.
— Плевать, — ответил он, поднимаясь обратно и на пути приподнимая платье Лили до ягодиц, — когда нечем платить, то становится безразлично, какой чек тебе пришлют, на сотню евро или на тысячу, — Лили ослепительно заулыбалась, когда его лицо оказалось перед ней. Она ласково взяла его за щеки и страстно поцеловала. Он обхватил левой рукой ее талию и крепко прижал к себе. Ее румяные щеки, нежные, пухлые губки невероятно возбуждали. Он с трудом сдерживает в себе эту страсть, которая готова в любой момент взорваться. А легкий писк и последующий смешок, когда он покусывает ее губы – заставляет его кровь бурлить.
— Ах ты сучка, — прорычал он, схватил за волосы и силой поставил на колени.
— Офигел? — недовольно возразила она. «Сучка! Никто так меня не называл во время секса. Тем более так жестко хватает меня и дергает... Это не тактично, грубо, неуважительно...» Перед глазами расстегнулась ширинка и оттуда возник его член. «Но почему мне так нравится», она закрыла глаза, открыла ротик и отдалась вся ему, его рукам, которые держа за волосы толкнули голову вонзая член по горло.
Когда она встала, он схватил ее за ягодицы и поднял на руки, Лили все поняла и обхватила ногами за пояс. Бенито повернулся и слепо дошел до кровати, не отрываясь от обжигающих поцелуев Лили.
Рухнув на мятую, не застеленную кровать, Бенито принялся целовать ее везде, где только мог. Хотелось прикоснуться губами к каждому участку тела, страсть владела разумом.
Он был везде, она чувствует губы на своей шее и в тоже время его руки плутают по всему телу. Бенито на миг оторвался от поцелуев, взял тоненькие лямки ее платья и стянул набок, опуская вниз и оголяя груди. Его щетинистое лицо окунулось в ее грудь, губы сосали и кусали соски, в то время как другая рука мяла свободную грудь. С минуту спустя, он пустил левую руку выше, к ее шее, щекам и пальцами стал водить по губам. Она резко высунула язык, схватила палец и жадно принялась сосать. Правая рука Бенито уже гуляла между ног Лили, через трусики ощущался весь жар и влага. Он просунул свои изящные пальцы под трусики и стал водить сверху круговыми движениями. Лили глубоко вдохнула, схватив его левую руку и продолжила посасывать палец. Бенито просто растянулся в ширину; левая рука во рту Лили, правая манипулирует в ее трусиках, а его губы тем временем облизывают и покусываю ее соски. Это разрывало девушку от удовольствия.
Он схватил трусики, чтобы стянуть их с Лили, она слегка приподняла пояс чтобы помочь в этом. Бенито подумал, что хорошо бы еще платье с ее пояса снять, но так не хотелось тратить на это время, хотелось по скорее слиться с ней воедино. Он встал напротив, снял ремень, спустил штаны и поторопился вернуться к Лили. Их губы словно прилипли, а языки сплетались, танцуя румба. Бенито не снял штаны с ног, а только спустил их, и теперь они сковывали его ноги, заставляя нелепо дергаться, в попытках снять их. Лили была не согласна, что он оставил на себе рубашку, поэтому ее руки незаметно расстегивали пуговицы, пока они целуются.
Наконец Бенито удалось избавить одну ногу от надоедливых штанов, но они остались висеть на второй, Лили успела расстегнуть все пуговицы. Он чуть отодвинулся, Лили приподнялась следом, снимая с него рубашку, целуя шею. Ее рука гладила волосистую грудь Бенито, и губы опускались, ниже следуя за рукой. Рука дошла до пресса, туда и губы. Рука коснулась члена, твердого и горячего, а значит следом...
Он почувствовал на своем горячем, набухшем члене приятный холод от мокрого ротика, который остыл из-за частых вдохов наслаждений и издал еле слышное мычание удовольствия, которого не было не счесть сколько времени.
Ее маленький ротик не вмещал его полностью, временами царапая зубами, однако это только заводило Бенито. Он взял Лили руками за голову и начал трахать, заталкивая все глубже.
Она почувствовала его крепкие руки на своей голове и поняла, что сейчас произойдет. Лили глубоко вдохнула, положила свои руки ему на бедра и процесс пошел. Твердый, толстый член проникал глубоко до глотки только сильнее возбуждая, Лили не терпелось ощутить его снизу, как он входит и постепенно ускоряется.
Бенито опустился ниже, Лили легла поудобнее, чувствуя, как он направляет ее, раздвигает ноги, приподнимает пояс. Он лег на нее всем своим телом желая ощутить жар ее тела и биение сердца. Вскоре Лили почувствовала, как его член, проходя сверху вниз, снизу вверх и снова вниз, наконец начинает медленно входить. Она чувствовала каждый изгиб его члена, набухшие вены приятно пульсировали внутри. Он тактично высунул и медленно снова вошел, чтобы не доставлять лишней боли, ведь смазки так сразу не хватает, чтобы сухой член вошел с первого раза. После нескольких таких манипуляций, член Бенито наконец почувствовал весь приятный жар ее вагины.
— Постой! — воскликнула она внезапно и довольно улыбнулась, протяжно выдохнула.
— Что такое?
— Ох, так приятно. Останься во мне, пожалуйста, — Бенито посмотрел ей в глаза нежно улыбнувшись, Лили действительно было очень приятно просто потому, что его член внутри. Он закрыл глаза, медленно приблизился к уху, слегка коснулся кончиком носа, щетина колола и щекотало ее кожу, он глубоко вдохнул ее сладкий, теплый запах, нежно, или даже бережно поцеловал, еле касаясь кожи и проделал этот трюк еще несколько раз.
— Ах, Бенито, — прошептала она и по его телу тут же пробежали мурашки; во рту он почувствовал мягкий вкус свежей любви, словно сок утренней росы на гладком лепестке герберы.
— Скажи мое имя еще раз, — приказал он, она игриво приоткрыла глаза и, словно кошечка посмотрела на него.
— Бени-ито, — заулыбалась. Бенито же закатил глаза и вошел еще глубже, она вдохнула, она не представляла и не понимала насколько приятен вкус ее голоса. Он стал выходить и снова входить, ускоряя темп. Бенито поднял ее ногу, подвинув к себе и придерживая начал трахать.
— Вкус твоего голоса, — прошептал он, — он великолепен.
— Вкус? — отвечала она с прерванным дыханием, — может быть, звук?
— Нет, — выдохнул он, взглотнул слюну, — у меня вкусовая синестезия. Я могу испытывать вкус некоторых звуков, — Лили смотрела с явным недоверием и воспринимала это в шутку.
— И какой же на вкус мой голос? — она по-девичьи заулыбалась, словно заигрывала, Бенито помедлил, перечисляя в голове все цветки, духи и вкусные запахи, но не мог придумать с чем же сравнить этот вкус, нет ничего близко похожего к нему. Есть только чувство, которое возникает в сердце, когда испытываешь это, и когда чувствуешь вкус ее слов. Он приблизился к ее уху и тихо произнес.
— Со вкусом весны.

***

Они не отдыхали несколько часов. Словно в юношеские годы, словно первая любовь он не хотел отпускать ее, а она крепко держалась его.
Была уже глубокая ночь, постель мокрая от пота и прочих жидкостей. Вся квартира Бенито состояла из одной комнаты с кроватью, напротив которого телевизор, слева шкафчик и ванная, что прямо у входа в квартиру. Справа от кровати были двери с деревянными рамками и запачканными стеклами. Он снимает эту квартиру без каких-либо документов, без прописки и за дешево, как какой-то бандит.
Лили ушла в ванную, а Бенито, в одних джинсах вышел на балкон. На столике лежала пачка старых, давно забытых сигарет, которые успели побывать под дождем и высохнуть несколько раз. Порой он проклинал свою беспечность, но когда находил забытые сигареты, иронично благодарил себя за нее. Он отковырял пачку, достал одну вялую сигарету, зажег спичку и закурил. Меж обжигающих глаза струек дыма открывался вид на блестящее море и звезды, сияющих на чистом, темно-синем небе.
Вдруг послышалось легкое пение Лили и Бенито будто током пронзило, он опустил голову и задумался. Ее было еле слышно, но мотив знакомый, явно детская песенка. Но ее голос, эти тона, словно окунают тебя в детство, когда мама своим певчим голосом пела колыбельную. Этот вкус детства, ни с чем не сравнимых времен. Ее запах, ее голос имеют свой, уникальный вкус.
Бенито устремил взор на морской горизонт; скачущие блестки на темном, как мрак море то появлялись, то исчезали, то скапливались в одну линию образуя пенистые волны. После поднял глаза, и в них блеском отразилось звездное небо; немногочисленные облака линиями, словно дым от сигареты в его пальцах, прятали за собой сияние цветных звезд. Внезапно, из ниоткуда, появилась стремящаяся вниз яркая звезда и мгновенье спустя так же внезапно исчезла.
Послышались хлипкие шажки Лили. Она вышла абсолютно голая, высушивая мокрые волосы полотенцем.
— Так и знала, что у тебя нет фена для волос, — произнесла она, подходя к Бенито из-за спины.
— А зачем он мне? От них только волосы набухают, и я выгляжу, как одуванчик, — Лили представила его надутые, темные кудри, как она дует в его голову пытаясь сдуть, словно ромашку и заулыбалась. Бенито заметил ее улыбку и не стал спрашивать, что послужило причиной. Вероятнее всего опять какая-то глупость. Она обняла его сзади, плотно прилегая своим влажным телом, просунула руки под мышки и обхватила, обнимая грудь.
— Мои волосы после душа тоже кучерявые, превращаюсь в барашка.
— Ты мокрая, — отметил Бенито, она засмеялась.
— И пока только снаружи, — он улыбнулся и поднял брови удивленно глядя на эту маленькую девушку. Взгляд так и говорил, «После стольких часов секса, продолжаешь заигрывать?»
— Бенито, — произнесла она тихо и гладко, словно звук капель дождя, попавшей на лоб. Бенито очередной раз, как первый, пронзило током, его глаза раскрылись, он уставился куда-то вниз, но видел лишь сменяющиеся кадры воспоминаний, а во рту почувствовался невообразимо сладостный вкус, который ни с чем в мире не сравнить. Как! Как девушка одним лишь голосом свободна даровать такую эйфорию? Точно сирена, завлекающая моряка! Кружит его разум своим пением, пока не увидит острых скал на своем пути, о которые неизбежно разобьется! О это непреодолимое чувство, о этот первый вдох после рождения! Что ему с этим делать? Что ему теперь делать?
Но... Если подумать, что в том плохого? Он, итак, испытывает себя, испытывает судьбу чтобы почувствовать жизнь. «Пусть вид скалов - лицо смерти, значит я разобьюсь о них и умру, означая что не жил, или я выживу, обретя богатство». Она потерлась, словно котик, щекой о его плечо и нежно поцеловала.
Несколько минут они стояли, смотрели на звезды и их отражение в море. Теплый ветер доносил соленый запах моря. Временами Бенито улавливал сладострастный запах, исходящий от Лили смешанный с запахом моря, это воздействовало как наркотик, заставляя его разум выворачиваться наизнанку, чувствовать и думать то, что давно забыто и чего он ещё не познал. «Она пахнет весной. Весна, это предвкушение лету, но мне не нужен сам триумф лета, мне нужно лишь его предвкушение. Оно слаще всего», думал он.
— Недавно оттуда упала звезда вон туда, — тихим басом прошептал Бенито. Он указал пальцем в небо, и Лили послушно смотрела туда.
— Надо-же. Давай понаблюдаем, может еще упадет? — Бенито поднес сигарету и затянул в себя.
— И почему смерть звезд выглядит так обворожительно. Звезды падают постоянно, даже днем, когда мы этого не видим. Они падают и навсегда исчезают.
— Жаль, что они не поднимаются, — тихо прошептала Лили.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы видим только то, как они падают, поэтому и думаем, что они так умирают — Бенито выдохнул сигаретный дым, потушил бычок о перило, на которое опирался. Слова Лили заставили его вспомнить момент, когда мама рассказывала, что падающие звезды, это души людей, которые рождаются. Потом подумал, что Лили вызывает у него так много воспоминаний из детства, возрождает в нем чувства и вкус беззаботных времен.
— Может быть они и впрямь поднимаются, — прошептал он еле слышно.
— Ты не думал о том, что мы могли как эти звезды – упасть с того моста и никогда больше не устремиться вверх?
— Конечно же думал, — сегодня ему весь день казалось, что он умер на том мосту. Он не верил, что счастлив, не верил, что заслуживает этого. Лили будто понимала эти чувства, словно читала его мысли и обняла его покрепче. Над головой проплыли облака, оголяя особо яркие звезды. Лили восхищенно выдохнула, а Бенито нахмурился, словно не веря в реальность, смотрел только на нее, на свет, что отражали ее глаза.
— Половина звезд, — вдруг начал он, — половина звезд – призраки, их давно не существует. Это лишь свет доходящий до наших глаз сквозь миллионы лет. Вблизи они вовсе не светят, вблизи это лишь камни. Но ты...— она перевела взгляд на Бенито, — Ты настоящая, осязаемая, прямо тут, передо мной. Что может быть прекраснее сияющей звезды перед глазами? — на глаза Лили вдруг налились слезы, будто она никогда в жизни такого не слышала.
— Сегодня я поняла, что не хочу впредь испытывать судьбу, чтобы узнать, смогут ли звезды воссиять после смерти, — она уткнулась лицом ему в грудь, Бенито не ответил, но обнял покрепче. Минуту они стояли, каждый в своих мыслях строили вопросы и отвечали на них, но Лили поспешила прервать тишину.
— И не хочу, чтобы ты испытывал судьбу. Я не хочу показаться наглой, не хочу, чтобы ты подумал, что я тебя отговариваю или переубеждаю... — Она словно малыш пыталась сказать нечто, чего стыдилась, — просто. Просто так будет легче, если представить, что звезда еще способна воссиять, пожалуйста, — он заботливо положил руку ей на голову, улыбнулся и погладил. Он только сейчас понял, что Лили тоже одинока. И это поражает, что столь маленькая, хрупкая, уязвимая и одинокая девушка способна так ярко улыбаться.
— Хочу кое-что показать тебе, — промычал он, взял за руку и повел за собой. Проскакивая мимо кровати, он стянул с кресла плед и завернул в него Лили. Ей сразу стало теплее, но не от пледа, а он его заботы, даже от столь мелочной.

Они прошли через ванную по коридору меж обшарпанных стен, вышли в подъезд, свернули на лестницу, поднялись на этаж выше. Перед ними возникла дверь с замком, Бенито пустил руку под металлическое перегородку и нащупывал что-то пальцами. Вскоре нашел то, что искал - маленький ключ на магните. Дверь вела на крышу; сразу справа находилась теплица, рядом стояли какие-то коробки с барахлом, деревянные брусья и рамки.
— Подожди минутку, — прошептал он, будто взволнованный чем-то, отошел и скрылся за теплицей. Было слышно шорох и звон железа. Лили приподнималась на носочки, словно ребенок в интригующем ожидании представления, как вдруг тусклый, желтый свет замерцал из теплицы.
Бенито поспешно возник на том же месте, подошел ко входу, расстегнул замок и встал в пригласительную позу, рукой указывая внутрь.
Лили обескураженная, медленно вошла. Внутри горели многочисленные лампочки и гирлянды, создавая сказочный уют. Везде в хаотичном порядке стоят рамки с картинами, множество разбросанных скрученных сверток торчат из корзин.
— Это мой маленький секрет, — робко сказал Бенито, будто действительно никто кроме нее не знает об этом секрете. Хотя, может, так и было?
Она бродила в лабиринте, выстроенном картинами, любуясь каждым, всматриваясь в детали. Лили пыталась увидеть в них частичку его мыслей, кусочек души, а может и призыв к помощи; кто знает, что она пыталась в нем увидеть. Она взяла из чашки одну кисть, измазанную и затвердевшую от краски. Сколько времени он тут рисует? Здесь столько всего, что кажется, будто он с детских лет отсюда не выходит.
Она попыталась поставить кисть на место, но сама не заметила, как дотронулось до карандашей, лежавшие на столике. Карандаши покатились и посыпались на пол, Лили поторопилась их поднять. Собирая их в руки, она заметила, что пол под ними тоже раскрашен. Весь пол в этой теплице был изрисован; каракули по отдельности ничего из себя не представляли, но Лили сразу увидела, что все они сливаются в один большой рисунок. Если прибраться внутри и убрать все лишнее, то можно будет понять, что здесь нарисовано. Похоже Бенито не понял, что Лили увидела этот секрет.
— Моя сестра была художницей, — прервал тишину Бенито, и тоже зашагал, наблюдая за тем, как Лили разглядывает картины, — она считала, что человек в процессе творения – раскрывает свою истинную суть, показывает миру и себе то, что скрыто за мыслимым.
— Все это нарисовала твоя сестра?
— Не все, но добрую половину. После того, как ее не стало, я пытался писать, хоть никогда и не учился. Наверное, я просто пытался хоть немного приблизиться к ее пониманию мира. Порой мне кажется, что за всю жизнь я не смог бы ее понять и на толику того, как она понимала меня.
— Похоже она была хорошим человеком, — подбадривала Лили. Она вдруг остановилась перед большой картиной, которая сразу заняла ее мысли. Там не было изображено что-то определенное, но в то же время цвета передавали нечто знакомое до глубины души.
Она смотрела и пыталась вспомнить, что же в этом ей знакомо? Даже не заметила, как Бенито оказался рядом.
— Уже три года бьюсь над этой картиной и все никак не могу закончить.
— Ты три года рисуешь только ее?
— Нет, я параллельно делал что-то иное, но, когда работа окончена ты это понимаешь и убираешь ее в сторону, как вон те, — он указал на груду картин в углу, — но сколько бы я не вносил правок в эту, то все никак не ощущаю, что она закончена. Понимаешь? — Лили представила себя в офисе; целыми днями бумаги, буквы, цифры, подписи и снова бумаги, буквы, цифры. Сколько бы она не занималась этим – оно не кончается, но каждый раз чувствуешь, что скоро закончится.
— Наверное понимаю, — эти цвета так и передают те эмоции; снизу глубинная тьма, где ничто и никто, выше бездонная пропасть где темно, выше немного синих цветов с маленьким черным пятном в центре, в а в самом верху желтые, оранжевые и красные тона демонстрируют умиротворение, покой, страсть, — Мне кажется, — тонко произнесла она, — мне кажется здесь нет баланса, — она взяла его руку в свою, — как будто ты мечешься из крайности в крайность, — и она была права. Бенито Кавальканти – фрегат без капитана, чья миссия бесконечно проста; пока дует ветер, он несется без конца, без курса и смысла.
— Я всегда думал, что это просто невезение, плохое настроение, - но в глубине души он знал, что все намного хуже. Его одолевает то, что атакует изнутри. Когда от вкусной еды не ощущаешь вкуса, от секса не получаешь удовольствия, а при свете солнца видишь только тени, в которых хочется спрятаться.
Он поднял руку, посмотрел на часы и в миг очнулся.
— Пойдем! — потянул ее за руку. Они поспешно выбежали, словно дети, он обежал теплицу, выключил свет. Через минуту их глаза привыкли к ночной темноте. Он подвел Лили к краю крыши, и они стали ждать, грея друг друга теплом своих тел. Лили не была уверена, чего они ждут, но ей было все равно, потому как ее волновало только с кем она ждет, а не чего.
— А это твоё умение чувствовать вкусы звуков, что это такое? Это какой-то наркотик? Как проявляется?
— Ты правда хочешь знать? — выдохнул он.
— Хочу знать тебя всего, — нависло недолгое молчание. Бенито выдохнул.
— Есть много форм синестезий. Например, есть люди, которые видят цвета звуков, или цвета слов. Чаще всего синестезия как раз таки видение цветов, но у меня редкая форма редкой болезни, когда можешь чувствовать вкус звука. Чаще всего голосов, — он говорил медленно, не торопясь, как тогда на лестнице в больнице и он по прежнему оказывает на Лили магическое умиротворение, после стольких лет стресса в офисе, — как объяснили мне в детстве врачи, я не напрямую испытываю сами вкусы, а скорее мозг подменяет воспоминания давно испытанных вкусов. Например, при слове «ванильный», есть шанс, что я почувствую вкус ванильного мороженного, будто он прямо сейчас у меня во рту, но на самом деле я его пробовал много лет назад и о котором забыл. Иногда, бывает такое, что я чувствую незнакомые вкусы, что-то новое, смешанное. Все это бесконтрольно, происходит редко, само по себе. Вкусы то появляются, то нет. примерно так это работает.
Через пару минут острые, рассветные лучи прорезали темную глубину ночи, скрывая за своей пленкой ночные звезды. Эти яркие, четкие лучи производили непередаваемое ощущение чистой страницы. Красные тона раскидывали вдаль оранжевые струи своего тепла.
Глаз не оторвать от такого вида.
— Старая часть города намного лучше современной. Тебе повезло жить именно здесь, Бенито, — он оторвал свой взгляд от рассвета и опустил его на Лили, он снова ощутил тот райский вкус и сердце вдруг окутало теплом. Лили смотрела на него с блестящими, влюбленными глазами. Ее лицо горело, отражая солнечный свет и казалось таким нежным и мягким, словно облака на закате.
— До этого дня мне и в голову не приходило остановится и по любоваться мгновением, — он взял ее за щеку и медленно, нежно поцеловал в губы. Он окунул руку под ее плед и стал гладить по всему телу, мять ягодицы, пальцами доставая до центра удовольствия. Она расправила руки и сбросила с себя плед, но он не отрывал глаз от ее взгляда. Мгновенье спустя они лежали на пледе, предаваясь страсти. Он входил в нее медленно и ускорялся, держа темп. Поворачивал ее на спину и трахал сзади, приподнимая к себе, схватив за шею, целовал за ушком, прикусывал и засасывал шею. Она тянулась к его губам, его щетина царапала шею, хотелось, чтобы он щипал своими крепкими руками ее попу, талию и грудь, и он будто читал ее мысли, сжимая мягкую плоть своими пальцами.
Разгорячившись, они встали на ноги, Лили уперлась руками на перила, он встал позади и интенсивно трахал. Сдержаться крайне трудно, он мял и терзал ее ягодицы, шлепая по ним, оставляя возбуждающе красный след на коже. С каждым шлепком он ускорялся, быстрее и быстрее, сильнее и глубже. Ее стоны стали громче, она совсем забыла об этом и дала волю чувствам.
— Чщщ, - прошипел Бенито, сжимая рукой ее рот, хотя и сам легко постанывал. Через перегородку можно было разглядеть на улицах людей, идущих на работу. Глаза Лили стали закатываться, предвкушая оргазм, как вдруг слева, в здании по выше она заметила старика, который что-то кричал внутрь своей квартиры и указывал пальцем в их сторону. От испуга она застонала и прикрылась. Это заметил Бенито и во весь голос расхохотался, заразив смехом Лили. Они примкнули к стенке крыши и спрятались за ним от назойливых взглядов, где продолжили смеяться.
— Старик поди свою кобылу звал, чтобы посоревноваться с ней против нас, — смеялись они. Лили не стала медлить и набросилась на него с горячим поцелуем, повалив на пол, где они продолжили предаваться похоти.