Глава 18. «Ама»
В тот день всё было спокойно.
Хёнджин ушёл по делам. Минхо охранял периметр.
А Арин осталась дома — с капельницей в руке и маленькой Мией в детской.
Она сидела в кресле, медленно раскачиваясь, укрытая мягким пледом.
Мия лежала у неё на груди, тёплая, румяная, сладко посапывая.
Девочке недавно исполнилось восемь месяцев, и врачи уже говорили, что она развивается чуть быстрее своих ровесников.
— Тихо-тихо, моя девочка, — шептала Арин, гладя её по спинке. — Папа скоро вернётся, и мы вместе съедим морковное пюре, как будто это пирожное.
Она усмехнулась, вспоминая, как Минхо накануне пытался есть детское питание с таким видом, будто его травят.
Мия в тот момент хохотала, как настоящая проказница.
— Всё будет хорошо, милая. Обещаю, — прошептала Арин. — Я останусь. Ради тебя я буду держаться. Ради тебя... и ради него.
Прошло несколько минут.
Тишина.
Покой.
Лёгкий ветер шевелил занавески, а в доме стояла уютная тишина.
И вдруг... она это услышала.
— Ама.
Тихо. Почти невесомо.
Как дыхание.
Как вдох.
Арин замерла.
— Что? — прошептала она, не веря своим ушам.
Мия приподняла головку с её груди, уставилась ей в глаза своими темными зрачками и снова:
— Ама... Амааа...
Губы у Арин задрожали.
— Мия... повтори...
— Ама!
Улыбка, слёзы, дрожь — всё смешалось в ней в одно чувство.
Слёзы потекли мгновенно. Она обняла девочку крепче, прижав к сердцу, не в силах даже вымолвить что-то. Только всхлипы.
Мия снова ткнулась носом ей в грудь и блаженно засопела.
А Арин всё смотрела на потолок и шептала:
— Я тебе нужна. Мне есть для кого жить. Спасибо... спасибо тебе, моя Ама...
Хёнджин вернулся через пару часов и застал Арин с сияющими глазами, хотя на щеках всё ещё блестели слёзы.
— Что случилось? Ты плакала?
Арин только взяла его за руку и подвела к колыбели, где Мия уже бодро тянула ножки кверху.
— Скажи папе, малышка, — прошептала Арин.
— Ама! — радостно выпалила Мия и захлопала в ладошки.
Хёнджин застыл.
Потом медленно опустился на колени, закрыл лицо руками и прошептал:
— Всё. Мне конец. Это самая красивая вещь, которую я слышал в жизни.
А потом он поднял глаза и добавил:
— А теперь я официально самый завистливый отец. Почему не "папа", а?
Арин засмеялась, сквозь слёзы.
— Потому что ты будешь её папой до конца жизни. А я... я просто её "Ама". И это — лучшее звание в мире.
— Вы уверены, что хотите взять её с собой? — Арин устало посмотрела на Хёнджина, держа в руках слюнявчик с надписью "Папина гроза".
— Совершенно. — Он уверенно затянул ремешки на крохотном сиденье-переноске. — Я хочу, чтобы она знала, с чего начинается этот мир.
— С грубых мужиков и сигарет?
— Нет. С отца, который обожает её даже во время совещания с идиотами.
Он подмигнул жене, поцеловал её в лоб, взял Мию — и ушёл в главный кабинет.
В зале заседаний было тихо.
Сидели главы направлений — серьёзные, напряжённые.
На столе — карты, отчёты, цифры.
А посередине — Хёнджин.
И рядом с ним, в детском кресле, Мия.
Она сидела с видом главной наследницы, с бантом на голове и пальчиком, зажатым в уголке рта.
— Мы уходим в дефицит, если груз из Марселя не пройдёт через таможню, — начал один из людей.
— Угу, — кивнул Хёнджин. — В таком случае мы...
БУХ!
Все вздрогнули.
Мия ударила по столу крошечным кулачком.
— Ааа! — вырвалось у одного из охранников.
Она вытянула ручку, уставилась на карту... и снова:
БУХ-БУХ!
— Что за... — прошептал глава отдела логистики.
— Она... она только что...?
— Да, — медленно кивнул Минхо, который сидел у стены и едва сдерживал смех. — Она только что сделала "хенджиновский удар". Один в один. Даже с паузой между ударами. Мы обречены.
— Мия, — Хёнджин посмотрел на дочь. — Ты решила мне помочь?
Мия обернулась к нему, широко улыбнулась и протянула:
— Бу! Бу! Ба!
— Всё. — Хёнджин поднялся. — Совещание закончено. Нас только что сместили. Новый босс уже захватил власть.
— Кто за то, чтобы Мия вела вечернее собрание? — сказал кто-то.
— Я за, если она разрешит мне выйти пораньше.
— Я за, если она принесёт печенье!
После собрания Мия уснула на диване в кабинете.
А Хёнджин сидел рядом, смотрел на неё и улыбался.
Минхо зашёл, прислонился к стене и усмехнулся:
— Ну чё, шеф. Теперь вы официально — папа мини-босса.
— Нет. Я теперь официально — её охрана.
И знаешь, Минхо?
— Что?
— Она даже кулаком по столу стучит убедительнее, чем ты.
Минхо выдохнул, отдал честь спящей девочке и сказал:
— Боюсь представить, что будет, когда она заговорит фразами "вырежьте их всех".
— Тогда мы с тобой просто сбежим, — ухмыльнулся Хёнджин.
— А Арин?
— А Арин в это время будет с умилением снимать её на видео и плакать, что "наша девочка такая серьёзная".
И где-то в другом конце особняка Арин, лёжа с книгой и капельницей, действительно смотрела на экран планшета, где в реальном времени транслировалось видео с кабинета.
Мия, бьющая по столу, вызвала у неё новый приступ смеха.
— Вот и всё, малышка, — шептала она. — Ты уже забираешь этот мир под себя. А я просто... горжусь тобой.