глава 5
К жизни в клане было сложно привыкнуть, но я справилась. Училась целыми днями и, когда желание пропадало, мотивировала себя, что Какаши разочаруется. Я ведь обещала ему!
Руки дошли до свитков Кушины не сразу и я, три месяца не занимавшаяся этим, чуть со стула не упала — в глазах зарябило! Вздохнув, принялась изучать. Ух, глазки мои-глазки...
В три часа было занятие по математике. Учитель, имя которого я не запомнила, был удивлен моим уровнем знаний и раньше, как потом рассказал, я не разбиралась в математике от слова совсем. Кричала, плакала, просила убрать занятия по математике и, честно, от таких рассказов мне стало стыдно. На первом занятии я, забывшись, начала решать по привычке — как учили в школе. Другим способом. Было странно и неловко смотреть на вытягивающееся лицо учителя. Он, о чем то задумавшись, оборвал занятие на половине, дал мне домашку и убежал. На следующем уроке он всунул мне задачку, которая по простому решалась через квадратные уравнения и я, опять забыв что мне, вообще-то, пять лет, снова начала решать так, как учили в школе — составила уравнение, расписала, и начала сначала через дискриминант, а потом поняла, что через Теорему Виета будет проще. А они тут как то странно решают... да и как таковой "математики" для детей тут нет — арифметика. Позже, с круглыми глазами глядя на решение задачки по "алгебре", всунул мне задачку по статистике по типу «кидают монету два раза, найдите вероятность того, что оба раза выпал орел». Я то помню, как наша математичка учила нас решать такое на раз два и без лишних движений. Наташка, моя любимая, умела учить. Еще и классухой моей была, я на коленях молилась на нее. Учитель после этого побежал к родителям, начал говорить что я как-то странно решаю и так быть не должно.
Вообще, слушая эти крики я ожидала другой реакции – меня назовут гением, начнут возносить и тд и тп, а получилось вот как. Родители не расстроились, лишь сказали, чтобы я решала как надо, а не так, как я хочу, и на мои крики о том, что «я каким путем домой не дойду, все равно окажусь дома», они не отреагировали. Даже не поняли, причем тут путь до дома. Надутая, расстроенная и злая утопала к себе в комнату плакать. Организм и эмоциональность ребенка никуда не делись. Захлестнула обида и на всех последующих уроках я, пусть и сопротивлялась желанию, начала строить козни. Через пару воспитательных ударов поняла, что так делать не надо и успокоилась.
Я против насилия, тем более над детьми, кстати! И уклоняться пыталась, и сопротивляться — без толку! Пыталась жаловаться родителям, на что они отмахивались и мама говорила: «Если будешь получать наказание, неприятное тебе, то будешь стремиться к тому, чтобы стать лучше и не получать его». Черт бы их побрал!
После математики шло время, с пяти до семи, «окультуривания», то бишь — этикет и женственность. Учитель, моя ба, была строга и тихо, умиротворенно объясняла что, да как, а я внимала. Мне очень нравится этикет и быть женственной я очень хотела, потому это единственное занятие, которое проходило без ссор и жалоб.
— За едой с другими жди, пока есть начнет старший, — ба коснулась моей спины в незатейливом жесте, напоминая про осанку. Я расправила плечи, имитируя уверенность. — это не обязательно про возраст, может быть и старший по званию.
— Как Хокаге? — задала вопрос я, ерзая на месте. Ноги в традиционной позе начинали затекать.
— Не обязательно, но тоже подходит.
Я ей, честно говоря, восхищаюсь:даже в возрасте она не потеряла красоты, в меру горда и очень, очень воспитанна. Я ни разу не видела, чтобы ба повышала голос на кого либо...
— Ни в коем случае не оставляй палочки в еде, — расцепив свои, она кивнула на мои. Я взяла их в руку и в детской такие выглядели смешно. — И не передавай еду за столом палочками. Это понизит твой авторитет в глазах других. Поняла?
— Поняла, ба-сан.
Она всегда, абсолютна всегда спокойна и даже после смерти деда не сломалась. Но вот ее взгляд... он холоден и пугает, но на меня смотрит с нежностью.
— Не забывай про осанку, — она слегка нахмурилась, стукая палочками мне по спине. Я не замечаю, как снова ссутуливаюсь. — Ты постоянно сутулишься, дорогая. Может, начнешь носить корсет?
Отрицательно помотав головой, принялась слушать дальше. Мне ласкало уши то, как она меня называет: «дорогая».
***
Тренировки были начаты сразу же, как я приехала в клановое поместье. Я тренировалась с другими "элитными" детьми, стараясь изо всех сил. Вообще, девочек было мало:я и еще одна, остальные шестнадцать были парнями. В клане считалось, что девочки должны хранить домашний очаг и быть женственными, пальцы должны быть нежными, а не грубыми. Я даже родителей уговорить еле-еле смогла — с истерикой, валяясь на полу, но смогла. Теперь кручусь, как белка в колесе, и пытаюсь выживать.
С официальным визитом через неделю к нам обещались заявиться какие-то товарищи для решения важных вопросов: об этом заявила ба на очередном уроке и добавила, что я должна учиться еще быстрее и усерднее. Ну, я и так по этикету "двигаюсь" хорошо: сама, без напоминаний, начала держать осанку, лицо сохраняю спокойным, даже если вспоминаю какую нибудь шутку по типу: «шел медведь по лесу, видит машина горит, сел в нее и сгорел нахуй». Прически и кимоно меня не пугают, я наоборот люблю наряжаться и всячески замудренно издеваться над своими обрубками.
После занятия я рванула к родителям и начала приводить аргументы в сторону того, почему я не должна пропускать тренировку в тот день и почему не должна присутствовать на этих переговорах.
— милая, — аккуратно прочистил горло папа и покачал головой. Он явно стал раздраженным. — это будет не уважение по отношению к гостям.
— А если по состоянию здоровья?
Лицо отца побледнело и мать, сидящая позади него, подавилась чаем. Я удивленно моргнула, не понимая, почему вызвала такую реакцию, а родители переглянулись и одновременно ответили:
— Нет.
Я аж вздрогнула от их холодного голоса. Видимо, эти шишки слишком важные.
***
— Окадзаки ранее занимали территорию, называемую сейчас «Тетторандо».
— Мертвые земли? — задумчиво вторила я и вскрикнула: — там же бесконечно сыро, плохая земля для хозяйства, еще и постоянные штормы от моря!
Да, именно потому они так и называются — мертвые земли. Они не пригодны для проживания не только по климату, но и из за всякой гадости, живущей там — ядовитых пауков(при чем, самых ядовитых в мире), змей и всякого такого. Эти земли находятся очень далеко, аж за страной Снега! «Мертвая земля» смело разрасталась, доходя до близ лежайших деревень, пока жители не забили тревогу и не обратились к шиноби за помощью. Говорят ранее, еще во время Кагуи, там было "райское место" и Окадзаки отхватили себе лакомый кусочек. Для всех загадка, что произошло на самом деле, но детям рассказывают легенду про Смертного Угуису. Да и не сказать, что прям "райское", цветочки там не цвели и птички не пели, но для безопастности клана
— Окадзаки, находящиеся в союзе с Узумаки, разработали серию барьеров, поддерживающих комфортную температуру внутри него, и установили их. Сначала земли Клана начал захватывать мороз, живущий "по соседству". Безумный, убивающий за долю секунды, холод.
Учитель достала из кармана фотографии, протягивая их мне. Я съежилась, принимая их, и сдержала писк: на бумаге была запечатлена семья, обнимающая друг друга и, если бы это не были ледяные статуи, я бы ничего не сказала. Сменила фото на другую и увидела замерзшие деревья, сгибающиеся от ветра.
— Мороз отступил совсем недавно, лет пятнадцать назад, — учитель задумалась. — а статуи остались. С тех пор мы каждый год чтим память...
— Погибших тринадцатого августа, — я перебила ее, рассматривая фото. — Но Сенсей, Окадзаки ведь заключили мир с Саносано Камигами-то!
— Боги Холода разгневались, поскольку договор был нарушен, — кивнула она и вздохнула, — со стороны нашего клана.
— Мы ведь предсказатели, почему никто не увидел, что это произойдет?
Она лишь пожала плечами.
— Глава видел светлое будущее, — заключила учитель и начала складывать свои вещи в сумку, — и все ему верили.
— Глава что, придурок? — буркнула я, не рассчитывая, что буду услышана.
— Вы же помните, Мегуми-химе, что у главы был дефект, — она протянула руку ко мне, желая забрать фото.
— Но он даже на Окадзаки не похож! — воскликнула я, протягивая ей бумагу. — А если он был подставным? Ну, Лжеглава? Такое ведь возможно!
— Невозможно, — она резко сунула фото в сумку и развернулась, кланяясь мне в знак прощания. Я ойкнула, вскакивая со стула, и поклонилась ей в ответ. — Спасибо за занятие, Мегуми-химе.
— Спасибо, что уделили мне время! — с искренней благодарностью пискнула я и выпрямилась. Учитель улыбнулась, покидая кабинет, а я принялась убирать свои принадлежности.
Меня напрягал сам факт существования "союза Окадзаки и Узумаки". Что за срань то? Не верю я, что Окадзаки, негативные пессимисты, могли сдружится с Узумаки! Убейте, не верю, но с учителями и родителями спорить смысла не было — меня просто накажут. Учитель истории и так самая добрая по отношению ко мне, не хочу портить с ней отношения.
***
— Мегуми-чан, как думаешь, я когда-нибудь увижу наследника Учиха?
Я аж водой, которую пила в надежде выжить после упражнений, подавилась. Вытерла рукой подбородок, нахмурилась.
— Итачи? Ну, ты же ребенок "випа", увидишь когда нибудь, — пожала плечами, откидываясь на стену.
— Ребенок кого?
Я прикрыла глаза, сдерживая желание ударить себя по лбу.
— Высокопоставленного человека, — пояснила и махнула рукой. — Акико-чан, ты же знаешь, у меня бывает такое, что я скажу не понятно что.
По ощущениям, девчонка кивнула. Я не могла промолчать и не похвастаться и потому, растянув улыбку до ушей, открыла глаза и сказала:
— А я его видела, кстати.
Лицо Акико вытянулось.
— И за руку здоровалась. Он меня по имени знает.
Ну, знать то может и не знает, и вряд ли запомнил. Девчонка заскрипела зубами и вскочила на него, начиная негодовать. Я проследила за ней взглядом и это выглядело очень наиграно:я знала, что она не станет злится всерьез.
— Решено, ты меня с ним познакомишь!
— Он младше тебя! — запротестовала я.
— На год! — воскликнула в ответ она и ярко-ярко улыбнулась. — Всё, как только — так сразу.
Я лишь закатила глаза в шутливой манере, тяжело вздохнула и засмеялась вместе с ней.
Акико Окадзаки — внучка какого-то там старейшины. Безумно лучезарная и яркая личность, я ей даже восхищаюсь в тайне. Насколько я знаю, с ней обходятся не очень хорошо из за того, что ее мать изменяла мужу и Акико родилась не желанной. Хотя нет, желанной, но ее мать думала, что ее гены победят и девчонка будет похожа на нее. После того, как Акико родилась с блондинистым пушком на голове, у всех возникли сомнения. Акико исполнилось год и все узнали правду, а маму изгнали. Это был самосуд, к которому мои родители не причастны, но были согласны с этим. Предательства в клане не приветствуются и, насколько я знаю, ее даже избили. Девчонку рука не поднялась выгнать, но ей все время намекают, что стоит ей стать совершеннолетней — чемодан, вокзал, иди куда хочешь, но в клане ты не останешься. Не повезло, не фортануло.
Мне Акико симпатизирует. Я искренне хочу ей помочь и постоянно говорю про нее родителям в хорошем тоне. Меня, правда, не слушают, но усердно кивают и выполняют многие хотелки. Потом удивляются, почему у нас в саду появился новый сорт цветов и розовый конь.
Акико девчонка прикольная. Не смотря на то, что ей всего пять, волосы у нее — длиннющие! Как говорят отросшие корни, Акико блондинка, но ее красят "под нас", в шатенку. Я как настоящий цвет увидела, так чуть не заплакала — такой красивый, чистый блонд портят краской. Смотреть и плакать, да и только. Портит ее, наверное, слишком сильная любовь к Учихам, но это не недостаток, а так, в комплекте идет. Особо это не мешает, но иногда подбешивает.
— Тренировка на сегодня уже окончена, — я поднялась на ноги, хватая свою воду. — Пойдешь со мной ужинать?
Клановое поселение не похоже на то, что я помню у Учиха, Нара или других — оно напоминает обычную деревню, подобную мелким, раскиданным на территории страны. Только "випы" живут, как дано в традициях. Это показывает наше превосходство над другими.
— Может в кафе сходим? — я кивнула на выход и сделала шаг.
— Да я не голодна, и денег у меня нет...
— Ты ведь не ела сегодня. Служанки опять не принесли? – нахмурилась, шагая. — Я угощаю. Ну, точнее глава.
С Акико обходились ужасно. Кормили чуть ли не объедками, забывали про нее и постоянно, стоит мне начать кричать на них, обещали исправиться. Ну, я говорила родителям, а они лишь отмахнулись, значит будем действовать сами.
— Мне как то неловко, Мегуми-чан.
Я лишь отмахнулась, отодвигая седзи в сторону.