13
13
Провозглашенная капиталистическая модель экономики в новосозданном независимом государстве Украина вступила в полный ход. То что мы уже живем при капитализме, все сильнее начало ощущаться и, на каждом шагу, особенно в центральной части столицы, можно было наглядно увидеть, что с социализмом жестоко покончено. Центральные улицы начали более тщательно убирать и благоустраивать на новый лад. Гастрономы и продмаги с вечно грязными витринами и наведенными краской надписями Молоко, Хлеб, Бакалея и декором в виде сделанных из картона муляжей самых ценных для советского человека продуктов питания, таких как колбаса, сыр и пакет молока, стремительно исчезали. На прилавках, в появившихся минимаркетах, в широком ассортименте, лежали уже не копии, а настоящие мясомолочные продукты, правда чаще всего иностранного производства. После быстренького ремонта и переоборудования, на месте старых гастрономов и продмагов появлялись современные бутики, точно такие же шикарные магазины с ярко светящимися вывесками, которые мы часто видели в зарубежных фильмах. Это были магазины одежды, парфюмерии, драгоценностей, на вывесках которых красовались названия ведущих торговых марок мира. Эти новые фешенебельные торговые точки имели вылизанные до блеска витрины, украшенные подцветкой и, одетыми в хит сезона, манекенами. Цены на продукцию в них были до такой степени высоки, что широкие массы относились к ним, ни как иначе, как к музеям. И ходили туда как на экскурсию, любили медленно прогуливаться возле прилавков, внимательно изучая экспонаты и также как посетителю музея, никому из них не приходила в голову мысль, что какой то из понравившихся предметов можно получить в собственное распоряжение. Вскоре, с целью избавится от толп голодранцев, в этих бутиках ввели оплату за посещение и они уже, для простых людей, ничем не отличались от музеев.
Дикий капитализм не забыл про широкие массы и для них были организованы торговые точки и базары, которые размещали в любом удобном для такого предприятия месте. Республиканский стадион, с легкой руки администрации Киева, превратился в центр продажи импортного ширпотреба. Вещи были в основном производства третьесортных стран, таких как Турция, Китай, Вьетнам и сомнительного качества, однако куда качественнее, чем отечественные аналоги. Цены нельзя было назвать приемлемыми для всех, но они были хоть как то досягаемые. Пара джинсов, легкая болоньевая куртка стоили примерно как средняя месячная зарплата бюджетника, а кофточку или блузочку можно было купить всего лишь за ползарплаты. Вот и решай, что для тебя дороже: модная вещичка или кусок хлеба. Это, пожалуй, было впервые за чуть меньше чем столетие, когда на этой территории проблема товарного дефицита была наконец то решена.
Вечерами, по центральным улицам, освещенными витринами магазинов, начали прохаживаться девушки легкомысленного вида, одетые в юбки и блузки чисто символически скрывающие их достоинства. Они медленно ходили туда сюда и изящно улыбались всем встречным хорошо одетым мужчинам, особенно не нашего происхождения.
На большинстве зданий, бывших домов творчества и культуры, появились вывески«казино», «стриптиз-бар» и, обязательно на английском языке, названия ночных клубов. Чаще всего, называли эти клубы в честь известных американских городов «Нью-Йорк», «Голливуд», «Чикаго» и т.д.. Проходившие мимо пенсионеры, часто воспринимали это все как декорацию для съемок фильма, посвященного падшему в грехе западу. Возле входов в эти заведения выстроились швейцары, одетые в ярких цветов костюмы, которые сияющими улыбками завлекали посетителей и также проводили фейс контроль. Более точнее сказать, это был карман-контроль и они, не обращая никакого внимания на буйный нрав и алкогольное опьянение клиента, волновались лишь о его платежеспособности.
По дорогам Киева, туда сюда, начали массово гонять разноцветные иномарки. Автопарк Киева очень быстро пополнился самыми свежими моделями мерсов, бимиров и джипов. И часто пешеходы замирали на секунду, увидев промчавшийся элегантный внедорожник или обтекаемую спортивную модель. Приземлившаяся летающая тарелка, вызвала бы у людей меньше заинтересованности, чем эти экспонаты зарубежного автопромысла.
На всех перекрестках, углах домов, площадях, появились железные ларьки, покрашенные белой краской, на витринах которых красовались продуктовые товары в широком ассортименте. Там были представлены десятки разновидностей ликероводочной продукции, более двадцати видов сигарет, импортные шоколадки, печенья, консервы, всякие мелкие сувениры - все что хочешь. И единственное, что сдерживало моментальное возникновение длинных очередей за востребованными продуктами - это приличные цены.
В течении многих лет, когда я просыпался, через окно, вместе с лучами солнца на меня глядел красный плакат с надписью «Слава КПСС», висящий на девятиэтажном здании с табличкой научно-исследовательский институт. Странное я скажу было заведение, несмотря на такую обширную площадь, целых девять этажей, я очень редко видел, чтобы туда вообще кто то заходил или выходил. Политики тогда уже ликвидировали КПСС, орган вскормивший и воспитавший их, и новые владельцы здания послали парочку рабочих убрать этот уже не нужный идеологический инструмент. И работяги, без всяких эмоций, очень грубо демонтировали еще совсем недавнюю святыню. Вскоре, на его месте был установлен плакат нового времени, пропагандирующий для общества новую идеологию. Теперь, каждое утро, мой глаз радовал плакат этого же цвета, но с надписью «Кока-кола». И так быстренько, по всему городу, плакаты с партийными лозунгами были заменены на билборды, рекламирующие разнообразные коммерческие товары и указывающие на места их продажи. Удалось лишь выжить декорациям посвященным второй мировой войне, мужи нового времени решили не трогать легенду про войну и еще чуть чуть ее поэксплуатировать.
Если посмотреть на все это со стороны, можно было бы подумать, что страна наконец то подымается из руины. И если не присматриваться на товарные ценники с множеством нулей, можно было бы решить, что романтики-утописты были все таки правы, коммунизм это реальность. Таким именно его видели простые люди, все что надо и не надо имеется в наличии, да еще и в большом количестве, чтобы хватило на всех. Однако порывшись в своем кармане, простой человек понимал, что это совсем не коммунизм, а никто иной, как его грозный оппонент - капитализм, появившиеся блага платные и стоят не дешево. И так жители этой страны получили очередной переходной период перед вступлением в рай на земле и одна проблема, вечно терзавшая граждан, решилась - товары появились, однако ресурсы на все это пока еще не подоспели. Получилась такая не состыковка интересов экономических субъектов - капитализм пришел во всей своей красе, а возможности у преобладающего большинства людей остались социалистические.
Дефицит на вещи был заменен дефицитом на финансы, вот в принципе и вся наглядно продемонстрированная нам разница между капиталистической и социалистической экономической моделью. И надо же было проливать столько крови, тратить столько времени и сил умникам, посвящая себя научным трудам и активной общественной деятельности из за такой пустяковой разницы, существующей между двумя этими системами? И коль мы уж эту тему затронули, надо попытаться разобраться, какая же из этих двух систем справедливей или гуманней: при которой все есть и нет средств на приобретение, или когда ничего нет, ни денег ни товаров? Сразу предупрежу, здесь трудно будет прийти к единому знаменателю, это уже как кому по душе, на любителя.
В СССР неограниченный доступ ко всем товарным благам и, вообще, владели роскошью ограниченные слои населения - это в первую очередь члены правительства, высшие партийные чины, начальство и небольшое количество воротил черного рынка. По понятным причинам, свою роскошь, первые с идеологической, вторые с целью самосохранения, умело маскировали от общественности за высокими заборами правительственных и частных дач. А что там творилось за оградой, люди лишь догадывались, но из за тщательного подобранного персонала на правительственных местах отдыха, подтвердить что то фактами было невозможно. И единственная часть их шика, доступная для глаз широких масс - это были черные волги. Но извините, должны же первые люди такой великой страны хоть как то выделяться. И вообще престижную машину можно рассматривать не как роскошь, а как средство, обеспечивающее эффективное выполнение своих функциональных обязанностей. За рубеж в развитые страны выезжали преимущественно проверенные люди и среди не посвященных особенно не распространялись об увиденном. Вывод: никто ничего шикарного во владении другой персоны в одной шестой планеты не видел и, соответственно, никому сильно не завидовал и понапрасну не раздражался. И как только мы стали жить при капитализме, шик и недоступные блага начали с издевкой смотреть на простых людей с витрины нового магазина, с дорогой иномарки, с экрана телевизора, с норкового манто и бриллиантового колье проходящей мимо дамы и повсеместно преследовать массы. И те миллионы, которые не имели доступа к роскошной жизни, начали чувствовать сильнейший дискомфорт, и у множества развился комплекс, что они полные ничтожества, не способное обеспечить достойную жизнь ни себе, ни своей семье. А раньше в СССР ничего подобного не существовало: все ходили в одинаковых костюмах, все отоваривались в тех же самых продмагах, учились в одних школах, отдыхали на одном черноморском побережье. И со стороны казалось, что в СССР справедливость максимально достигнута, все равны в своих возможностях. И для широких масс населения тот строй действительно был справедливей, люди были обеспечены продуктами, позволявшими им не умереть с голода, государство, с радостью, предоставляло им способ заработать деньги на товары действительно первой необходимости, предоставили кому гостинку, кому что то поприличней, кстати за копейки отапливаемые и ради же блага масс, от них были спрятаны ненужные товары, забивающие головы всякими глупостями и развращающие человека.
Ведь по сути, что это такое, неподъемная масса товаров капиталистического общества? Одежда, мода на которую меняется каждый сезон, часто из за абсолютной не практичности теряющая свою основную функцию и вообще, я больше чем уверен, что группа ведущих мировых модельеров просто издевается или смеется над своими потребителями, навязывая им клоунские наряды, убеждая, что это подчеркивает их стиль и отображает их внутренний мир. Аудио и видео техника, через которую беспрерывно гласят дешевые поп-музыканты и однообразные голливудские звезды. Они тотально забивают наш мозг пустыми идеями и примитивными изречениями, что часто диву даешься, не смотря на то, что ты все это трезво понимаешь, но все равно попадаешь под их влияние. Просматриваем и прослушиваем истории их надуманных и реальных насыщенных событиями и богатством жизней и своя собственная перестает быть хоть капельку интересна, так себе жалкое существование. Известные люди, без спроса, взяли на себя функцию за нас переживать яркие события и подрабатывают тем, что через все возможные средства передачи информации делятся с общественностью полученными впечатлениями.
Бытовая техника, якобы разработана с целью упростить нашу жизнь, а на самом деле, делает жизнь человека от нее зависящей, слабым, беспомощным и больным, забивая мозг кучей эмоциональных переживаний: с начала как приобрести, потом как эксплуатировать, как сохранить и, в конце, как выплатить кредит. Десятки видов совершенно одинакового по вкусу и качеству масла, майонеза, сира и колбас, зачем столько много одному человеку? А не забываем коммерческую рекламу, двигатель капиталистической системы, которая заняла нишу идеологической пропаганды и, используя все те же самые приемы, достанет нас в самом укромном месте и безустанно внушает, что тебе, для полного счастья, не хватает еще одной вещички. А как она влияет на людей с слабой сопротивляемостью, развивая у них зависимость от совершенно не нужных им и бесполезных предметов. Да в каждом из нас, без исключения, в той или иной мере, коммерческая реклама развивает потребительскую манию, заставляя работать дольше и труднее, провоцируют искать дополнительные заработки, ради них отступать от своих принципов, забывать про гордость и самоуважение и все это для того, чтобы заработать побольше денег и выложить их на покупку совершенно не нужных товаров. И в целом, большая часть товаров западного мира - это всего лишь раскрученные раздражители, которые, по большому счету, человеку совершенно не приносят никакой пользы, ни делая его жизнь ни легче ни, тем более, счастливее. А зато сколько вреда и внутренних переживаний приносит людям мысль, что они так много в жизни не могут себе позволить. И так капиталистический субъект - это несчастный человек, который тратит весь свой потенциал, всю свою жизненную энергию на погоню за мнимыми ценностями.
Несомненно, прообраз идеального советского гражданина куда уж благородней и вызывает намного больше симпатий. И то что в советах товаров было мало и роскошный образ жизни был тщательно упрятан от общественности – это, по сути, было не так уж плохо.
С материальной частью в принципе все понятно, теперь перейдем к духовной. Защитники западной капиталистической системы, в первую очередь, бывшая советская интеллигенция, сразу скажет о внутренней свободе человека, как главное достояние демократического западного общества. Как сказал бы на это видный революционер начала прошлого века - всегда и во всем виноват чуждый интересам трудового класса интеллигент. И с ним можно во многом согласиться. К примеру, основное заблуждение прогрессивной советской интеллигенции такое же, как и в свое время было у декабристов. Лучше всего выразился по поводу декабристов мой старый учитель истории - они слишком были далеки от народа. И действительно, интеллигенты-гуманисты никогда не знали и не понимали собственный народ и вообще, слишком идеализированно относятся к широким массам. Они чего то его так сильно полюбили, под воздействием книжек, прочитанных в своих кабинетах, что прямо готовы в сию минуту, без малейшего сожаления, отдать за него свою жизнь или просто посвятить ее достижению общего блага. В умных книжках они вычитали, что самым большим достоянием человечества есть свобода и давай к ней стремиться и направлять за собой массы. Но ведь если разобраться, по сути, свобода не является такой уж большой ценностью для широких масс населения и скажу больше, она им даже вредна и является обузой. Широкие массы всегда хотят быть зависимыми от кого то и быть руководимыми и направляемыми кем то. Если определенный лидер доказал или чаще просто убедил, что он ведет их по правильному курсу, вот они и счастливы, забыв про все на свете, идут с закрытыми глазами за ним и готовы выполнять любую его волю. И так слепо походив за ним и, после легкой обработки, вскоре его цели воспринимают за свои собственные, без всяких внутренних терзаний, отказавшись от своего права выбора. Живой пример с религией, любой современный школьник, используя общие знания в астрономии, физике, химии и биологии может запросто опровергнуть существование бога, по крайней мере, самые раскрученные - христианскую, мусульманскую и иудейскую версии. Не верите? – внимательно, слово в слово, прочитайте парочку страниц, находящейся практически в каждом доме библии, и глубоко вдумайтесь в тот бред, что там написан. Но, тем не менее, любовь и тяготение к жестко подавляющему внутреннюю свободу человека институту, такому как церковь, не ослабевает, а даже наоборот, крепнет. И что это объясняет - люди просто боятся ответственности за свои поступки и свое вольнодумство и готовы просить у даже несуществующей силы поддержки и отдают какому то непонятному посреднику между ними и сверхсилой право решать за них что хорошо, а что плохо. А вот в порабощении и ограничении их свободы, люди чаще видят уверенность в завтрашнем дне, нежели испытывают мучения.
Что принесла подаренная свобода русским крепостным, также как и американским неграм, которой так добивались русская интеллигенция и белые гуманисты? Да ничего хорошего, раньше за подневольных людей все решал хозяин, не всегда справедливо, но всегда брал этот груз на себя, а получив свободу, они были брошены на самих себя и вот здесь жизнь действительно превратилась в ад. А кто из этих крепостных крестьян или черных рабов, если действительно так высоко ценил свободу, он себе ее сам дарил или завоевывал. И вообще раздавать людям свободу это глупость, кому она действительно нужна, тот ее в самом жестком режиме всегда возьмет сам, а кто к этому не стремиться, значит попросту она ему не требуется. И это бесспорно заблуждение советской интеллигенции, что гражданин СССР мучился и страдал, живя при тоталитарном строе, подавляющим волю человека. На самом деле, он жил хорошо, он чувствовал уверенность в завтрашнем дне, он был избавлен от всяких потрясений, печальных мыслей, от принятия ответственных решений, ему отвели его роль винтика в большом механизме и он ею не только удовлетворился, но даже гордился и не нуждался и не требовал ни от кого разъяснений, что на самом деле происходит в стране. Да, простой человек всегда смотрел с завистливыми глазами на западный мир. Но привлекал он его именно своим изобилием товаров, к которым простак всегда тяготеет, а демократические ценности, такие как реальное право в формировании руководства страны, свобода слова и печати, ему всегда были до лампочки. Так может, как попугай, повторит услышанную фразу из уст красноречивого интеллигента - свобода высшее благо общества, но на самом деле он, при первой возможности, с радостью ее поменяет на что то материальное.
И так люди высокого ума по разные стороны баррикад, одни живущие при капитализме, другие при социализме, очень любили тратить свои жизни, высматривая недостатки своего строя и всячески критикуя его, смотрели с восхищением на другой, про который они толком ничего не знали. Не понимаю, зачем интеллектуалы тратят на это время и силы, ведь и дураку понятно, что совершенной политико-экономической системы нет, не было и вообще в природе не может быть. И причиной тому все тот же гомо сапиенс -эгоцентричное животное, сосредоточенное на своих инстинктах. А приделов удовлетворения инстинктов нет, дай ему жрать, будет он жрать до отвала и страдая от переедания, умрет возле миски, дай бабу, уже завтра захочет шатенку или лучше двух сразу, дай ему конуру, завтра увидит большего метража и обзавидуется. И ты ему все что только есть в природе предоставь, он вскоре найдет какой то раздражитель и будет мучиться, что у него этого нет. К примеру, посмотрит поздно вечером в звездное небо и сразу прикинет, что там есть что то представляющее для него ценность и будет убиваться, что он не может туда добраться. Или попросту, начнет мучиться от того, что у него все есть, во всем разочаруется и перестанет испытывать радость от земных благ.
Если вы интеллектуалы-гуманисты действительно бы желали счастья всем простакам, вам, свои умные доводы про равноправие и свободу надо было бы держать глубоко в себе и, ни в коем случае, не фиксировать на бумаге. И не действовать как провокаторы, выходя и будоража наивных, доверчивых, пустых граждан, вселяя в их восприимчивые умы всякие чуждые им глупости. Видите ли какой же он гуманист, он готов всю жизнь на каторге провести за родной народ, а то и с гранатой взорвется в метро за счастье обожаемого им народа. Так это еще благородные примеры, а чаще, он забивает баки простаку и провоцируют это проделывать непосредственно его.
А то что идеальных условий для коллективного сосуществования масс нет, это же понятно. Вчера люди страдали от голода и каторжной двенадцатичасовой работы и это была их первая проблема, сейчас в капитализме вперемешку с демократией, человек страдает от переедания и нудной сидячей работы и связанных с этим множеством болезней. Вчера мучился от зимнего холода и тяжкого пешеходного передвижения, сейчас от загрязненной им экологии, разрушающей отравленным воздухом его организм. И, в принципе, человек одинаково считал себя несчастным как тогда, так и сейчас. А как вообще сделать счастливым запавшего на нелюбящего его человека, педофила, некрофила и т.д. конечно без неприятностей для других? А я заметил, многим людям вообще свойственно выбирать трудный, практически не досягаемый раздражитель. Урод посмотрит фильм с голливудской красавицей и давай мучиться от безответных чувств, даже не удосужившись каким то образом ее оповестить о своей привязанности. Зачем так интеллигенты бьются над вопросом о не совершенстве, так это же нормально, это и есть человеческая жизнь. Не было в истории человечества совершенства и оно в принципе и не нужно. Или, точнее сказать, вместе собранные добро, зло, плохое и хорошее - это те условия, которые и обеспечивают абсолютное совершенство нашего мира. Какого то из этих компонентов в жизни не будет и мы запутаемся что есть что, так как без зла становиться не понятным что такое добро. И также, когда всегда хорошо, это для человека ничем не лучше, чем когда всегда плохо. Совершенство придуманное философами это мрак, жизнь лишена всех его достоинств, жизнь без жизни. И выдуманное совершенство в принципе человеку не нужно, совершенство предлагаемое идеалистами – это конец всему.
Начитается глупостей интеллигент-человеколюб и давай решать за всех, что нам надо и к чему мы должны стремиться. Если ты перечитал литературы и у тебя что то не ладиться в личной жизни, не приплетай сюда простой народ. Если у тебя есть хоть капелька совести, оставь простого человека в покое, ему тяжело даются твои кровавые эксперименты, проведенные якобы ради его счастья.
, g"( зана с самим названием. Так как Подол дословно означает «низ», и может поэтому здесь так прочно прижилась низменная культура, которая, подобно злому року, вселяется в души впечатлительных подростков, завоевывает их сознание и провоцирует на криминал. И так калеча их судьбы, тюрьмами, наркотиками и венерикой превращает в изгоев общества. Чтобы как то изменить невеселую тенденцию, может следует просто переименовать район? Но в таком случае, Киев понесет непоправимую утрату и станет немного другим.
После окончания девяти классов, которые были обязательными для всех подростков, я должен был определяться со своим дальнейшим жизненным путем. Идти в 10 класс и продолжать школьное образование или, в соответствии с моими скромными успехами в учебе, более логичным было для меня находить себе посредненькое ПТУ, в котором не требуется сдача вступительных экзаменов, выбирать себе не сложную рабочую профессию и всеми силами приступить к ёё овладению. Однако мои родители твёрдо решили, несмотря ни на что, мне надо обязательно получить законченное среднее образование. Я привык доверять выбору родителей и подчиняться их воле и нисколько не возражал. Лично мне было всецело всё равно, что дальше делать. Нам с мамой изрядно надоело ездить в далёкую школу и она решила найти нам школу недалеко от дома. Устроиться на работу в новой школе маме не составило труда, так как она считалась хорошим специалистом, в свое время окончившая московский вуз и ее с радостью взяли в 14 школу. Да и вакансий в то время по городу было предостаточно: мизерная зарплата побудила многих учителей искать другие пути пополнения семейного бюджета.
При поступлении, она администрации поставила жесткое условие: что вместе с ней придет ёё сын в 10 класс. Мой брат в то время уже обосновался в только созданном в Киеве лицеи. Директор такому условию даже обрадовался, предложив сделать из меня старосту класса и даже помощника завуча по внеклассной работе. Директор, как в общем и все, привык воспринимать учительских детишек за образцовых и надежных помощников администрации. И даже если кто то из них не тянул программу, они это компенсировали активной общественной деятельностью, за что и получали хорошие оценки. Но когда директор увидел мой табель, он осознал, что немного поспешил со своими громкими предложениями, догадавшись, что со мной было не все в порядке. В предыдущей школе мама не бегала, выпрашивая для меня хорошие оценки у якобы принципиальных учителей. В связи с чем, мне ставили честно заработанные мною оценки, без всяких натяжек за родство, и единственная у меня в табеле четверка была кажется по физкультуре. Но мама, оправдываясь перед директором, озвучила пожалуй единственный, имеющийся во мне позитив: «зато он очень тихий!» Что директора вполне устроило. «Тихих мы любим»: заметил он и распорядился о моем оформлении.
И вот я вернулся в школу, с которой думал навсегда распрощался еще в 3 классе. Учителя, слава богу меня забыли, это стоило предвидеть, так как мои скромные подвиги в подметки не годились, если их сравнивать с поступками здешних сорвиголов. Учителя очень удивлялись, когда узнавали, что я в этой школе уже учился раньше, так как я совсем не походил на здешних детишек.
Я познакомился со своим новым классом, среди них встретил единственного одноклассника мужского пола по 3 классу Женю Федука или просто «Федю». Мы узнали друг друга и сильно обрадовались неожиданной встрече. Он мне рассказал про наш бывший класс, основная масса которого не дотянула даже до 7 класса, а тем, кто всё же дошёл до 9, в конце года учителя поставили жесткий ультиматум: или они им поставят удовлетворительные оценки, но при условии, что те сразу же после экзаменов заберут свои документы из школы, в ином случае, они просто не будут допущены к экзаменам. Условия были приняты и честно выполнены с обеих сторон. Учителя вздохнули с облегчением, без малейших сожалений, перебросив своих воспитанников на плечи коллег из проф.-тех. училищ и вечерних школ. Меня это обстоятельство конечно опечалило, так как я надеялся восстановить отношения с уже ставшими легендарными личностями подольского района. «Но ничего страшного, хоть одного встретил Женю!»: подытожил я. Федя, как для подольской школы, хулиганом не считался, так себе, мелкий пакостник. Учился он конечно с трудом, но для этой школы он считался спокойным, все свои подлости умело камуфлировал под маской безобидного идиотика, и так, на тихой волне, просочился в 10 класс.
Когда я перебрался в районную школу, теперь мне нужно было срочно менять свой имидж, в ином случае, в этом криминогенном кодле мне просто было бы не выжить. То что меня на районе практически никто не знал, я даже принял за позитив, так как лучше быть неизвестным, чем с запятнанной репутацией. Я начал свой нелегкий путь с чистого листа. Я понимал, что начинать самому будет невероятно трудно, но у меня появлялся шанс проверить свои собственные силы и, в первую очередь, для самого себя решить: гожусь ли я на что-то.
Для предстоящей борьбы мне были нужны соответствующие навыки и первое, что пришло мне в голову - это записаться на карате. Я, с большим трудом, нашел на окраине Борщаговки спортзал, где преподавали восточные боевые единоборства. Каратисты, по старой привычке полулегального существования в эпоху застоя, продолжали активно прятаться от общественности на задворках города. Когда я зашел в зал, сразу мое внимание привлек подпоясанный черным поясом мужчина сорокалетнего возраста. Он сидел по середине зала на татами в позе лотоса. Я cразу догадался, что это тренер и подошёл к нему поближе. Тренер, пребывая в состоянии медитации, на меня никак не реагировал.
«Здравствуйте!»: я очень громко прокричал ему на ухо десятый раз.
На что он неохотно повернул в мою сторону голову и, посмотрев на меня полузакрытыми глазами, спросил: «Что тебе?»
« Я хотел бы научится драться!»: слетело с моих уст.
«Я не учу драться!»: печальным тоном ответил он.
«Школа белого лотоса, основанная в 17 веке китайскими монахами и наше учение, это не примитивная кулачная драка, а древнее философское течение. Это учение направленно на глубокое познание внутреннего мира человека и аккумулирования его природных сил для бескомпромиссной борьбы со злом. Человек желающий познать наше учение, в первую очередь должен быть готовым к этому духовно. И только потом, когда мы убеждаемся что пришедший никогда не будет использовать полученные здесь знания для достижения злых целей, мы принимаем его в свои ряды и начинаем обучать тайным приемам. Эти приемы мы храним в строгом секрете от посторонних, так как миру грозит страшная угроза, если ими овладеет человек со злыми помыслами!»: гробовым голосом промолвил он.
Я совершенно не был заинтригован его затянутой, загадочной речью, так как был практически уверен, что точно такую уже слышал в совсем недавно просмотренном гонконговском боевике.
Его ответ меня не удовлетворил и я повторил свой вопрос: «Так вы учите драться или нет?»
«Хочешь драться, иди на бокс, я тебе ничем не смогу помочь!»: заметил он.
« Тогда извините!»; сказал я и повернулся к выходу.
«5 долларов в месяц сможешь платить?»: уже нормальным голосом, резво крикнул мне вдогонку сэнсей.
«Ни хрена себе 5 баксов»: подумал про себя я.
«Постараюсь!»: неуверенно ответил я.
«Когда найдешь, приходи со спортивной формой!»: ответил он, закатил глаза и снова ушел в нирвану.
Как я понял, это был его оригинальный способ отсекать плохих людей от хороших. В соответствии с его логикой, кто мог ему платить пятерку в месяц, тот наглядно доказывал чистоту своих помыслов, а кто не имел в наличии требуемой суммы, мгновенно превращался в злого гения.
Это были сумасшедшие деньги, ровно половина зарплаты моей мамы. Но родители редко мне в чем то отказывали и быстро собрали нужную сумму.
Я пришел в зал и сразу же рассчитался. Не смотря на то, что учитель обладал сверхчеловеческими навыками и владел тайными знаниями, он не мог мгновенно на глаз определить подлинность американской валюты. Он долго тер большим пальцем воротник президента, просматривал через свет лампы водяные знаки, всячески мял и выкручивал купюру. И когда он всё же убедился, что она не фальшивая, я был допущен к тренировкам.
К 8 часам начали собираться последователи древнего учения китайских монахов. Когда они заходили в зал, это были обычные ничем не выразительные ребята, больше всего походившие на студентов и молодых преподавателей. Однако, как только они облачались в свои белоснежные кимоно, подпоясанные разноцветными поясами, они перевоплощались в совершенно других людей. На их лицах мгновенно появлялись угрожающие воинственные гримасы и весь их внешний облик начинал отдавать агрессией. У кого пояс было более темного цвета, тот, соответственно, вел себя более важно. Само одевание кимоно они превратили в целый ритуал. В среднем, это занимало минут тридцать. Медленно, не торопясь, они разворачивали свои костюмы, долго их изучали, как будто раньше никогда не видели и потом внимательно рассматривая свое отражение в зеркале, не спеша наряжались и затягивали пояса. После чего, они приступили к лёгкой разминке, во время исполнения которой бросали в сторону новичков недоброжелательные взгляды.
Потом они расположились возле зеркала и, в сопровождении громких, диких выкриков «ХА» «ХО» рассекали воздух ударами ног и рук. В это время их лица принимали такой угрожающий вид, что одного этого грозного взгляда вполне достаточно было для полного обезвреживания противника. Когда они это всё проделывали, чувствовалось, что они полностью уверенны в своем физическом совершенстве и превосходстве перед любым смертным.
В середине тренировки каратисты приступили к спаррингам. Я расположился в компании других новичков и ожидал просмотра душераздирающего зрелища. Однако, на мое удивление, ребята не наносили друг другу сокрушительные удары, а останавливали их в сантиметрах от тела противника. Со стороны это смотрелось очень вяло и неинтересно. Я всё таки надеялся, что это очередная разминка перед предстоящей беспощадной дракой не на жизнь а на смерть и спросил у одного, рядом сидящего: «Когда же они начнут друг друга бить?»
Этот парень проходил уже целую неделю на эти тренировки, прикупил кимоно и уже потихоньку перевоплощался в избранного жребием судьбы воина. «Практически каждый удар у этих ребят смертельный, куда им бить?»: с недовольной гримасой на лице ответил он мне.
«Логично!»: подумал я. Правда, у меня сразу промелькнула в голове мысль: «откуда они знают, что их удары смертельные, если они их никогда не применяют на практике?»
Но все же от полного контакта в бою они не отказывались. Но по настоящему спарринговались исключительно с младшими на несколько лет новичками. Не смотря на то, что они декларировали, что наносят удары в четверть силы, но я видел, что на самом деле, наносили их как можно жестче и использовали для этого всё имеющееся в арсенале мастерство. Нанесение тяжёлых травм беспомощным новичкам, им приносило большое моральное удовлетворение и они, наглядно удостоверившись в своем превосходстве, с презрением в глазах рассматривали поверженных соперников.
Таких как я новеньких тренер приступил обучать с самих азов и мы, под его руководством, начали овладевать боем с пятью невидимыми противниками одновременно. Это хаотическое нанесение ударов ногами и руками в разные стороны, от которых у меня сильно закружилась голова. Во время всего этого действия, я никак не мог понять, как он пришел к выводу, что таким образом мы деремся именно с пятью невидимыми противниками, а ни например с десятью или даже двадцатью? Я если фантазировать, так уж до конца, недоумевал я, и назвать этот идиотизм боем с сотней невидимых противников.
На следующую тренировку, нам тренер приказал принести кирпичи и пообещал, что научит всех сверхмощному запрещенному удару, которым мы, в скором будущем, с легкостью сможем рушить бетонные стены. Мне на ближайшей стройке попался белый силикатный кирпич, на котором, на мое удивление, экспериментировать отказался даже сам сэнсей. Хотя меня убеждали, что он в совершенстве владеет техникой нанесения энергетических ударов, которыми может поражать противников на километровом расстоянии.
С каждой последующей тренировкой, каратисты меня всё больше и больше разочаровывали. Такое скопление самоуверенных и самовлюбленных людей сосредоточенных в одном месте, я пожалуй нигде не встречал и выносить их было несносно. Кроме как позерства и хвастовства обладателей разноцветных поясов, я больше там ничего так и не увидел.
Ко всему, они на каждую тренировку приходили с захватывающими рассказами, как они на днях избили с десяток уличных хулиганов. Я как-то попытался подчитать: сколько же страдает городских проходимцев от этих стальных ребят. Если им верить на слово, по моим грубым подсчётам, от этих 15 молодцев должно было потерпеть фиаско не менее нескольких тысяч бандитов в год. Чему я, по многим причинам, не верил. Я был почему то уверен, что они даже не смогли бы навести порядок под пивной бочкой на Подоле, а попытавшись что то предъявить рэкетирам, собирающимся под «Золушкой», они бы все вместе бесславно погибли.
Я быстро понял, что ничему хорошему они меня не научат и, с немалым сожалением о бездарно потраченной пятерке долларов, покинул это учреждение. После чего я записался в близлежащий зал бокса, где всё было предельно понятно и просто.
Перейдя в эту школу, я настойчиво попросил маму, чтобы она ко мне не подходила на переменках с яблочками и бутербродами и, таким образом, не компрометировала. Ёё постоянные реплики в прошлой школе: «ты перекусил?», «заправь рубашку!» всегда ставили меня в неловкое положение перед ровесниками. В этой школе я старался всеми возможными способами избавиться от ярлыка «маминкин сыночек» и мама, более менее, справлялась с возложенным на нее заданием.
Самый простой способ поставить свой авторитет - это влезть в конфликтную ситуацию и выйти из нёё победителем. Я предвидел, что такая ситуация не заставит себя долго ждать и был к ней морально готов. Буквально через неделю, я зацепился с 11 классиком по пустяковому поводу: кто кого первый толкнул в коридоре. Доказать чию-то правоту без крови в этой школе было невозможно. Мы решили выяснить отношения после занятий и назначили место драки возле заброшенного дома, неподалеку от школы. Он предъявил мне претензию, что я нажалуюсь маме, это он конечно сделал зря, так как таким образом задел меня за живое и разозлил до предела. Я достойно ответил, что жаловаться не в моих правилах и добавил: «смотри чтоб ты потом сам не жаловался!»
Уроки закончились и мы с этим парнем встретились в назначенном месте. Будущая драка вызвала оживлённый интерес в школе и за нами последовала толпа желающих поглазеть на предстоящее зрелище. Парень был меня старше и поплотнее, но я этого не смущался так как знал, что избиением маленьких и щупленьких признания не добьешься. Я понимал, что исход этой драки для меня значит многое и был сильно мотивирован во что бы то ни стало победить. После недолгих приготовлений, мы сцепились в дикой схватке. С первой же секунды боя, я был настроен разорвать его на куски. Пребывая в состоянии аффекта, я совершенно не чувствовал боли от пропущенных ударов в лицо, в свою очередь, от моих ударов, у него стремительно начали набухать гематомы под обеими глазами, также сильно полилась кровь из носа. Слабонервные одноклассники моего врага, разборонили нас и отвели его в сторонку. По его выражению лица было видно, что он растерялся от моего отчаянного сопротивления и не хочет продолжать бой. Через несколько минут, его парламентёр подошёл ко мне и сказал, что он не способен продолжать драку, так как не может остановить кровь из поломанного носа. Он предложил перенести драку на другой день. Я внутри ликовал от счастья: мой план по самоутверждению начал срабатывать. Я засветился, старшеклассник прилюдно признал свое поражение. Я сказал, если не может продолжать, пусть тогда признает, что он был не прав. Парень понимал, что это грозит кроме поломанного носа, еще и растоптанной репутацией. Но несмотря на это, он угрюмо промолвил: «Да я был не прав!»
Мы, в знак примирения, пожали друг другу руки и разошлись. На следующий день, вся школа знала об этом инциденте и на меня стали смотреть уже совсем по другому. Я поверил в свои силы и теперь, при любой ситуации, с пристрастием ввязывался в драки. Но возможно немного перестарался.
Как-то после еще одного удачного сражения, я шёл домой, и возле своего парадного обнаружил поджидавшую меня толпу, среди них был разукрашенный мной потерпевший. Что больше всего меня насторожило, во главе этой толпы был Гвоздь. Этот парень был на несколько лет меня старше, тренировался в старшей группе секции бокса и ходили слухи, что он уже был членом местной группировки. Гвоздь наглядно меня знал, мы даже на тренировках за руку здоровались, но в тот день он делал вид, что впервые меня видит. Меня мой потерпевший пугал им перед дракой, но я тогда не предал этому значения, так как не мог поверить, что Гвоздь, личность такого масштаба, за него заступиться и вообще, будет водиться с этим ничтожеством. Однако я понял, что сильно просчитался.
Мне вежливо предложили пройти за гаражи, чтобы не привлекать к себе внимание общественности, чему я не возражал. Вся толпа осталась стоять в сторонке, со мной разговаривал только Гвоздь и Шершень, которого я раньше никогда не видел, зато много про него слышал. Они начали меня грузить долгими, нудными фразами. Судя по их речам, они уже принимали участие в стрелках и разборках между группировками. Но видно, принимали не активное участие и, скорее всего, находились в стороне от основных событий. Пытаясь копировать рэкетирский жаргон, они постоянно путались в выражениях, часто сбивались с мысли и, в целом, было совершенно непонятно, чего они стремятся добиться при помощи своих громких фраз. Было и так очевидным, что запугивать меня лишнее и не нужное занятие. Меня одновременно одолевал страх и удивление: как это я вызвал своим поведением такой ажиотаж, что сам Гвоздь пришёл со мной разбираться. Когда он полностью запутался в том, что хотел мне предъявить, Гвоздь, ничего лучшего не придумал, и резко ударил меня кулаком в голову. Этого единственного удара оказалось вполне достаточно для того, чтобы я расплылся по стенке гаража и на время стал недееспособный. И даже если бы я и смог уклониться от этого удара, у меня, всё равно, не было ни единого шанса выиграть в этом неравном сражении. Драка с КМС по боксу, тяжелее меня на килограммов двадцать, да, ко всему, еще против бригадного парня, была заблаговременно обречена на поражение.
Перед тем как они уходили, Гвоздь мне грозно промолвил: « чтоб я тебя в зале бокса не видел!» «А это чего?»: удивился я. «Ты очень агрессивный, бросаешься на людей, тебе не стоит заниматься таким видом спорта!»: в шутливой форме ответил он.
Сначала я подумал, что это неудачная шутка, но вскоре подтвердилось, что он говорил всерьез и когда я пришел на следующую тренировку, он настойчиво повторил свою просьбу, тем самым закрыв мне дорогу в большой спорт. Этого поступка я до конца так и не понял, так как считал, что это было уже лишним. И за то, что я побил его приятеля, который кстати первый затеял ссору, он мне сполна отомстил и казалось вопрос был решен. Я начал ненавидеть Гвоздя за этот необоснованный запрет.
После разборки, я сидел на лавочке во дворе и задумался о прошедших событиях. Как ни странно, я был в приподнятом настроении: во первых, со мной пришёл разбираться сам Гвоздь и второе, толпой меня не избивали, чем проявили уважение. А когда я пришел в школу на следующий день, я был вообще ошарашен распространяющимися слухами. По их версии, меня Гвоздь не избивал, а я с ним дрался на равных. Меня такой вариант куда больше устраивал. И так совершенно неожиданно, беззащитное избиение как ничто другое подняло мой авторитет до наивысшей точки.
Буквально за несколько месяцев, я добился признания и стал считаться самым сильным и уважаемым человеком в школе. Ко мне начали приходить за советами и с просьбами помочь разобраться. Чтобы прогрессировать в этом направлении, мне нужны были контакты с местными хулиганами, так как в одиночку долго продержаться на пьедестале было невозможно. Я перестал ходить на тренировки, чтобы не злить некоторых людей и, взяв Федю как посредника, принялся налаживать контакты с местным подростковыми авторитетами.
Кроме Феди, я практически ни с кем не общался в моем классе. Десятый класс был укомплектован из новичков, собранных практически со всего Киева. Это была обычная практика, так как детишкам этой школы, для дальнейшего карьерного роста, вполне хватало и незаконченного среднего образования. В классе доминировала женская половина, на 7 мальчиков приходилось 15 девочек. Каким то чудом, в наш класс попали два умника Саша Хоменко и Славик Карпов. Они были единственными из нашего класса, пришедшими в десятый класс за знаниями. Только мне было непонятно, почему они для такой благородной миссии выбрали именно эту школу. Не смотря на общие цели, Cаша и Славик кардинально отличались друг от друга.
Саша был маленький, жирный парень с внешностью деревенского добрячка, хотя на самом деле таким не являлся. Он обладал весьма посредственными интеллектуальными способностями и слыл отличником благодаря серому фону класса и усердию своего отца, который ему не предоставил права выбора. Когда Саша получал тройки, отец его жестоко избивал, а на выходные запирал дома, предварительно вытянув предохранитель из телевизора. И Саша, напрочь лишенный простых подростковых развлечений, даже таких как игра в мяч со сверстниками во дворе, проводил все свои выходные наедине с учебниками. Я часто его видел стоящего у окна, жалостливыми глазами смотрящего на беспечных, веселых прохожих. На его глазах были слёзы.
В понедельник Саша приходил в школу с опухшим лицом от слёз и папиных побоев и наизусть выученным домашним заданием. Он как никто ценил свои знания, заработанные кровью и бессонными ночами и делить их с общественностью не собирался. Его эгоизм особенно проявлялся во время контрольных работ, на которых он превращался в глухонемой неподвижный монумент. Обычно контрольная работа проходила таким образом. Всем раздавали варианты и ученики, не рассчитывая на свои способности, дружно ждали помощи от двух мозговых центров класса. Моему другу Феде всегда доставался вариант Саши. Федя давал Саше десять минут на изучение билета, по истечению которых, тихо, приятным заискивающим голосом просил дать решение задачки. «Сашок, давай, я знаю ты уже решил», «Что тебе трудно ты же гений». В ответ Сашок молчал как рыба. Еще через 5 минут, Федя повторял просьбу, но уже более настойчиво и менее дружелюбным тоном. «Саша давай! Ну что тебе трудно»? Саша продолжал делать вид, что он его не слышит. Чем ближе к концу подходил урок, тем Федя становился агрессивнее, начиная в открытую угрожать жестокой расправой над Сашей. Тот оставался невозмутим. За несколько минут до конца урока Федя, пребывая в полном отчаянье, обычно вытягивался поближе к Саше и шептал ему на ухо всякую похабщину: «Жирный кабан на переменке я тебя забью до смерти! Дай хоть что то списать, иначе не дойдешь домой»! Но Саша вел себя достойно и не поддавался на провокации Феди. Кроме Феди, на контрольных Сашу доставали все обладатели несчастливого варианта. Однако это ни к чему не приводило, Саша никогда никому не давал списывать. Гораздо больше везло тем, кому попадался один вариант со Славиком.
И действительно, переменки после контрольной были для Саши весьма неприятными, на которых он получал подзатыльники и пеньки, сопровождающиеся оскорблениями и угрозами. Его пытался обидеть не только Федя, но даже и девушки, которым он смел отказать. Обычно они его окружали всей дружной компанией и проклиная, дергали за волосы, щипали и топтались каблуками по ногам. Но он мужественно всё терпел. Было видно, что он был хорошо натренирован дома и переносил боль достойно, хотя и не без слез. Славик, его приятель, приехавший в Киев из другого города, был не случайно подобран Сашей. Он сразу оценил его высокий интеллектуальный уровень, предложил дружбу и посадил у себя под боком. Как потом выяснилось, практически все Сашины задачки на контрольных за него решал Славик. И, в первую очередь помогая своему другу, Слава имел очень мало времени чтобы помочь всему бездарному классу. Но тем не менее, беспрекословно помогал чем только мог. За что лично у меня вызвал к себе симпатию. Он был воспитанный интеллигентный парень, начитанный, его всегда было интересно послушать и я относился к нему доброжелательно.
Девочек в моем классе, как я говорил, было много, но из этого множества голубо-зелено-черноглазых, блондинок, брюнеток и шатенок не нашлось ни одной, в которую можно было до беспамятства влюбиться. И это было связано не сколько с их внешностью, а больше с неподобающим поведением. Они, в разговоре, слишком уж много употребляли ненормативных слов. Кроме мата, к которому я относился еще сносно, у них в лексиконе еще было множество жлобско-пошлых выраженьиц, которые автоматически вызывали у меня рвотный рефлекс. Я, понятно, тоже употреблял в разговоре нецензурщину в большом количестве и часто это делал специально, чтобы казаться своим на районе. Со временем это привело к тому, что я так к этому привык, что не мог связать простое предложение без использования хотя бы одного непристойного словца. Но я не любил слышать эти слова от представительниц слабого пола. Девушки, я был убежден, должны всегда и при любых обстоятельствах оставаться чистыми и невинными. Или, по крайней мере, должны все делать, чтобы таковыми казаться для широкой общественности. Кстати, это в их же интересах. Эти же, в свою очередь, всегда были вызывающе раскрашены яркой красной помадой, с какими то дикими, залитыми лаком прическами и разодетые в мини-юбки, с трудом скрывающие нижнее белье. Ко всему, от них всегда доносился запах табака шедший вперемешку с дешевой гадкой парфюмерией, напоминающей освежитель воздуха. Возможно, они еще могли вызвать к себе физиологические влечение и то, только по пьяни.
Также у моих одноклассниц развлечения и проведение досуга были весьма своеобразными. Одна девушка, Марина, жила возле воинской части и с лет 13 плотно дружила с призывниками. Она вечно гордо шагала по району в обнимку с каким то очередным солдатиком, пустившемся ради нёё в самоволку. За проявленное мужество, Марина солдатика вознаграждала плотным обедом и горячими любовными утехами. Её воспоминания про эти встречи, так впечатлили многих моих одноклассниц, что они тоже ринулись дежурить под военную часть. В целом, как я потом узнал, мои одноклассницы все свободное время проводили совсем неподобающе будущим мамам. Они любили встречаться в нешкольное время и, расположившись в парадных или на крышах домов, напивались до беспамятства, начинали петь, плясать и в таком состоянии частенько попадали в РОВД. Это, так сказать хобби, тоже конечно не прибавляло им баллов.
В скором времени, наш класс пополнился новыми учениками с близлежащих школ и школ соседних районов. Это давно уже здесь превратилось в школьную традицию и, к концу второй четверти, наш класс имел на 10 учеников больше. Причины у всех были стандартными: неуспеваемость в процессе обучения, пьяные выходки, драки, хамское поведение. А для таких в нашей школе всегда были двери открыты, так как, если бы их не было, школу попросту бы закрыли, так как нормальными подростками, желающими здесь образовываться, заполнить школу не представлялось возможности.
Как то к нам в класс привели волосатого парня с явно неформальными наклонностями, что для нашей школы и вообще района было поистине новизной. Парень сразу понял, что ему сулят большие неприятности и покидал здание школы только в сопровождении классной руководительницы, которая провожала его до метро. Он первое время не рисковал выходить из кабинета на переменки и делал это в случаях крайней необходимости. От выслушивания потока оскорблений и угроз в свой адрес, доносящихся от мимо проходящих учеников, его спасал постоянно включенный плеер и громадное количество кассет в сумке. Свой плеер он также никогда не выключал во время уроков. Учителя долгое время думали, что он глуховат, так как редко откликался с первого раза на свою фамилию. Но класуха раскрыла его тайну, обнаружив наушники, искусно спрятанные за длинными волосами. После чего, она перестала его считать хорошим мальчиком и отказалась провожать к метро. Федя уделял ему много внимания, но вскоре мы к нему привыкли и перестали трогать. Он был фанатично влюблён в тяжелый рок, но не смотря на это обстоятельство, был неглупым парнем с хорошим чувством юмора. Я даже немного к нему привязался и заменил класуху, добровольно вызвавшись, в качестве телохранителя, провожать его до метро. Я никак не мог его понять и однажды спросил: «Слушай, тебя еще не достали эти постоянные оплеухи и оскорбления? Ты же не глупый парень, может пострижешься, снимешь свою косуху, оденешься как человек и продолжай дальше слушать свой любимый рок!» На что он, помотал головой, улыбнулся и ответил: «Не, так будет не прикольно!» Это был его осознанный самостоятельный выбор и я решил больше не докучать ему своими советами.
Также к нам пришел парень с соседней школы, сразу получивший кличку Альберт по надписи на его куртке. Он не был общепринятым неформалом, но сильно отличался от обычных ребят, носил специфические узкие штаны, полувоенные ботинки и разноцветные, пестрые футболки. А однажды вообще перекрасился в блондина. Мужик с покрашенными волосами, это было уже чересчур и мы начали подумывать, не гомосексуалист ли он? Эта проблема нас с Федей заставила серьезно призадуматься, так как, каждое утро здороваться за руку с педиком было вовсе не приятно. В конце концов, Федя не выдержал и спросил у Алберта открытым текстом: «Ты пидар?» На что он ответил шутливо женским голосом: «А что такое, у тебя есть какие то предложения на вечер?» Мы с Федей вдоволь посмеялись и успокоились. Мы уже были уверены, что он не пидар, так как, в соответствии с нашей логикой, если бы он по настоящему был педиком, он бы это всеми силами старался отрицать, но точно не шутил бы на эту болезненную тему. Но не смотря ни на что, к нему навсегда прицепилась вторая кличка за глаза «Гом».