Глава 25
Кира
Я могу только стоять там, одновременно смущенная и удивленная в отношении того, какого черта это было.
В конце концов, я ухожу, решив, что мне все равно.
Сэбия приносит не одну рыбу, а целых три.
Я поднимаю бровь, потроша первую пойманную, когда она бросает на прилавок свернутую футболку.
Она протягивает руку и разворачивает ткань, с гордостью демонстрируя мертвую рыбу внутри. Это зрелище вызывает у меня отвращение. Чертовы люди и их жадность. Они так переловили рыбу, что даже три убитые королевские макрели наносят ущерб экосистеме.
— Ого! — восклицает Сильвестр, спускаясь по лестнице, когда видит рыбу. — Как вам это удалось?
Сэбия пожимает плечами, непринужденная улыбка украшает ее губы, она снова стала прежней, как будто не была полностью отключена всего час назад.
— Копье.
Сильвестр насмехается, впечатленный.
— Так вот для чего тебе понадобилась трость? Обычно я просто стреляю в нее из пистолета. У меня ушло много лет и потраченных впустую пуль, чтобы добиться такой точности прицеливания. Похоже, ты просто прирожденная.
— Видимо, это мой скрытый талант, —беззаботно отвечает она. Я вскидываю бровь. Даже не собираюсь касаться этого заявления.
Поскольку ее футболка теперь используется как сетка, Сэбия осталась только в джинсовых шортах и бикини. Кажется, она уже жалеет об этом, когда взгляд Сильвестра впивается в нее. Ее щеки краснеют, а плечи сгибаются внутрь. Che stronzo — Какой мудак. Я сжимаю рукоятку ножа, готовясь вместо этого выпотрошить его.
Он, должно быть, чувствует мой яростный взгляд и угрозу на кончике моего языка, потому что быстро переводит на меня свои глаза–бусинки. Но этого недостаточно, чтобы унять желание выковырять их ложкой из его черепа.
— Кулинария — это твой скрытый талант? — спрашивает Сильвестр.
Я сужаю глаза, неохотно проглатывая предупреждение.
— Я всегда знала толк в кухне, хотя и не ем рыбу, так что посмотрим, что из этого выйдет, — отвечаю я, мой тон холоден.
— Ах, — говорит он. — Никогда не знал человека, который отказался бы от хорошего мяса.
Я предполагаю, что последующее молчание неловкое, судя по тому, как Сэбия выглядит так, будто предпочла бы быть королевской макрелью под моим ножом, хотя я ничего этого не чувствую.
Сэбия смотрит на меня.
— Кира — эксперт по акулам. Она любит плавать с рыбами. А не есть их.
Я на мгновение встречаюсь с ней взглядом, прежде чем снова сосредоточиться на своей задаче. Не знаю, почему она защищает меня перед старым обманщиком, у которого, несомненно, устаревшие взгляды на то, что значит быть мужчиной. Я даже не уверена, почему она вообще меня защищает.
Сильвестр не настолько угрожает мне, чтобы я не была уверена в своей мужественной женствинности. Он может думать, что хочет, это не делает его лучше меня.
— Эксперт по акулам, да? Полагаю, нужно иметь пару, чтобы войти в воду с одной из них. Тогда тебе здесь понравится. У нас здесь постоянно водятся акулы.
Я делаю паузу, смотрю на него и повторяю:
— У нас?
— Прости? — спрашивает он, не понимая, к чему я клоню.
— Ты сказал, что у нас водятся акулы, — уточняю я, хватая еще одну рыбу. — Здесь есть кто-нибудь еще?
— Ну, вы двое, не так ли? — ворчит он. — Это будет вашим домом на ближайший месяц или около того.
— Кира также и овца, — вклинивается Сэбия.
Я молчу, размышляя, стоит ли мне давить. Обычно я бы списала это на фигуру речи, но не после того, как услышала, что происходило прошлой ночью.
— Мне показалось, что я слышала, как кто-то ходил вокруг прошлой ночью, — говорю я наконец.
Глаза Сэбии переходят на меня, но я избегаю ее взгляда. После того как она снова легла, я не могла заснуть, меня беспокоил ее плач, и я злилась на себя, потому что не могла понять, почему.
Я не была уверена, как долго я так лежала, когда услышала шаги над нами, а также звук тянущегося металла.
Из горла Сильвестра вырвался громкий смех, испугав Сэбию.
— Я думал, сколько времени им понадобится.
— Кому? И для чего? — спросила Сэбия.
— Когда это место только открылось, в этих водах проходило много грузовых судов. Затем в 1985 году разразился самый сильный шторм, который я когда-либо видел. Огромное судно попало в него. Сначала я не знал, но на нем было около восьмидесяти преступников. Их переводили в другую тюрьму, когда судно опрокинулось. Я включил маячок и всю ночь ждал, не выберется ли кто.
— Выжили?
Сильвестр ворчит.
— Конечно, выжили. Четверо из них. Использовали немного дерева из лодки, чтобы держаться на плаву и пробить себе путь сюда. Я был на грани, скажу я вам. Это были опасные люди. Осужденные за убийство и изнасилование. Я не мог просто оставить их умирать, но я не был настолько глуп, чтобы пригласить их в дом. Насколько они были уверены, это был их счастливый день.
— Итак, что вы сделали?
Я продолжаю готовить, пока Сильвестр продолжает свой рассказ.
— Я дал им несколько палаток, аптечку, немного еды и воды. Шторм еще долго не прекращался, так что я был совсем один, пока не подоспела помощь. Я не пускал их, и они были не в восторге от этого. Позже той ночью двое из них решили выломать мою дверь. Конечно, я видел, что они идут, и был вынужден застрелить их. Они умерли с цепями на лодыжках.
Сэбия задыхается, ее голубые глаза округлились от шока.
— Двое других усвоили урок и остались снаружи.
— И что потом? — спросила она, захваченная рассказом. Я все еще жду ответа, как это связано с тем, что я услышала вчера вечером.
— Только один из них выжил. Другой слег с лихорадкой и в конце концов скончался. Я впустил его в дом, когда стало совсем плохо, и изо всех сил пытался выхаживать его, но он не выкарабкался. В конце концов, прибыла помощь, и они забрали оставшегося пленного. Из восьмидесяти человек он был единственным выжившим.
— Ничего себе, — вздохнула Сэбия.
— Те двое, которых я подстрелил, решили остаться здесь. С тех пор ползают по этим коридорам. Эти чертовы цепи, волочащиеся по полу. Я уже привык к этому, но, признаюсь, мне понадобилось несколько лет, чтобы перестать спать с ружьем в руках.
Я вздыхаю, ставлю чугунную сковороду на плиту и бросаю в нее рыбу, глядя на сковороду, пока масло потрескивает.
— Значит, ты хочешь сказать, что здесь водятся привидения, — говорю я без обиняков.
— Конечно, водятся.
Чушь.
— Интересно, — единственный мой ответ.
Я всегда скептически относилась к привидениям, хотя и не считаю себя неверующей, несмотря на то, что выросла в католической церкви. Но я не верю Сильвестру и во все, что выходит из его уст.
Старый смотритель усмехается.
— Я знаю, о чем вы думаете. По правде говоря, я думал бы так же, если бы не жил с этими сукиными детьми последние тридцать лет или около того. Это правильно. Я уважаю скептиков. Боюсь, это единственное объяснение странных звуков по ночам.
Широко раскрытые глаза Сэбии обращены ко мне. Очевидно, она ему верит.
И я пока не уверена, хорошо это или нет. Либо она будет лучше спать по ночам, либо хуже.
— А они, типа, трогают вас и все такое? — спрашивает она, переводя свой встревоженный взгляд обратно на него.
— Нет, они просто становятся немного беспокойными по ночам, вот и все. Нет причин для беспокойства. Они безобидные.
Я бросаю на нее взгляд, прежде чем сосредоточиться на шипящей рыбе.
Может, они и безобидные, но я — нет.
И что-то подсказывает мне, что Сильвестр тоже.