Глава 8
— Ты хочешь, чтобы я трахнула тебя ртом? Я могу это сделать, детка. Но трахать я буду твою киску.
Она поднимает руку, проводит пальцами по моей щеке и зарывается в волосы. Я трепещу от её огненного прикосновения, мои кости превращаются в желе от одного прикосновения её кожи.
Её хватка становится грубой, рывок вперед и вырывающийся из моего горла вздох, от которого мои руки едва не выскальзывают.
— Но я обещала, что не буду делать ничего, о чем бы ты меня не попросила, — напоминает она мне, в её тоне звучит злобный вызов.
Я никогда в жизни не умоляла о сексе. Никогда не приходилось, когда девушки так чертовски просты. Хотя, наверное, это неправда. Было несколько случаев, когда они случайно натыкались на мою точку G, и я умоляла их остаться именно там.
Они никогда не делали этого.
— Пожалуйста, — прохрипела я.
Она только качает головой, и я стараюсь не чувствовать себя отвергнутой. Покачивая головой, я сканирую глазами её телосложение, сомневаясь, стоит ли её умолять.
Заметив выражение моего лица, она проникает между моих бедер и сильно надавливает на мой клитор, заставляя меня вздрогнуть от её прикосновения.
— Я не тот тип девушек, в котором ты хочешь сомневаться, — говорит она, её голос становится глубже.
Она может найти клитор. Достаточно хорошо для меня.
Прикусив губу, я наклоняюсь вперед, пока мои губы не касаются её челюсти, наслаждаясь тем, как она замирает.
— Пожалуйста, Кира. Ты мне нужна, — шепчу я, стараясь, чтобы она услышала каждую нотку отчаяния.
Глубокий рык раздается в глубине её горла, когда я приближаю свой рот к её рту, приближаясь так близко, что она отстраняется.
Оторвавшись от губ, она хватает меня за талию и приподнимает, освобождая дрожащие руки от необходимости поддерживать мой вес. Повернув меня, она ставит меня на скользкий камень и снова погружается в воду.
Теперь мы поменялись местами, она просунула руки под мои колени, схватил меня за бедра и грубо притянул к себе. Жестокая поверхность воды скрежещет по моей плоти, но это только обостряет желание, пронизывающее мои нервные окончания.
Вокруг нас клубится пар от горячих источников и бурлящего водопада в пятнадцати футах от нас. Она покрывает мою кожу, оставляя меня раскрасневшейся и задыхающейся. А может, это то, как Кира наклоняется вперед, глядя на меня сквозь сильно нависшие брови и густые ресницы, воспламеняет меня.
Её палец задевает край моего купальника у вершины бедер, вызывая дрожь по всему телу, достаточно сильную, чтобы заставить мои зубы стучать. Затем её взгляд опускается, и она медленно сдвигает мои трусики в сторону, обнажая меня полностью.
Она шипит сквозь зубы, и все, что я могу сделать, это поблагодарить Бога за то, что я сегодня побрилась.
— Такая чертовски красивая, — пробормотал она, прежде чем медленно и нежно поцеловать мой клитор, глядя на меня сверху. Я резко вдыхаю, разочарованная, когда она отступает. — Ты хотела именно такой поцелуй? — дразнит она, бросая на меня еще один взгляд, прежде чем её глаза снова опускаются вниз, словно она не может отвести взгляд.
— Нет, — хнычу я. — Ты можешь сделать что-то получше.
— Могу ли я? — размышляет она. — Как бы я это сделала? С помощью языка? — как только последнее слово слетает с языка, она выныривает, лаская мой клитор, прежде чем исчезнуть между её зубами.
Я стону, мои бедра непроизвольно подкатываются к её рту, отчаянно желая получить то, чего она так жестоко лишает меня.
— Да, вот так, — лепечу я, мои ноги начинают дрожать. Возбуждение накапливается в моем животе, и моя киска пульсирует от того, насколько оно сильное.
— Вот так, — повторяет она, снова облизывая мой клитор. Хотя на этот раз медленнее, заставляя меня вздрагивать от того, как это чертовски приятно.
— Не останавливайся, — задыхаюсь я, откидывая голову назад и раздвигая ноги. Еще один стон отскакивает от каменных стен, когда она прислушивается к моей просьбе, чувственно изгибая свой язык, как если бы он был у меня во рту, ведя войну против моего собственного.
Мне отчаянно хочется испытать и это, потому что она умеет целоваться. И без тени сомнения я знаю, что эта девушка умеет трахаться так же хорошо.
Она стонет, прижимаясь ко мне.
— Ты вкуснее самого сладкого вина, а я могла бы пить тебя вечно.
Мое сердце замирает, и мои бедра поворачиваются, прижимаясь к её рту, когда она пробует меня на вкус, пьет из меня, как скорбящий человек, отчаянно пытающийся вырваться через бутылку.
Она сосет мой клитор, вызывая резкий стон, за которым следует её имя, и это все равно что наблюдать, как распускается цветок, когда она оживает.
Вены на её руках вздуваются, и я вижу, как напряжение накапливается в её плечах, когда она придвигает меня ближе, весь её рот охватывает меня, словно она не может насытиться мной.
— Открой шире, bella — красавица, мне нужно больше тебя.
Я делаю, как она говорит, поднимая колени как можно выше. Её язык исследует каждый дюйм меня, погружаясь внутрь моей киски и собирая мое возбуждение на кончике, прежде чем опуститься еще ниже и облизать мой тугой вход. Обычно я стесняюсь этого, но с Кира мое тело, кажется, только умоляет о большем.
Когда её рот снова накрывает мой клитор, глубоко всасывая и одновременно с силой впиваясь в него, мои колени подгибаются внутрь, почти раздавливая её череп между моих бедер. Мои глаза закатываются к затылку, окружающее пространство рассеивается, и все мои чувства сосредотачиваются на ощущениях, исходящих из её настойчивого рта.
Мои ноги сжимаются сильнее, но я не ослабеваю, не могу ослабить —слишком потеряна в бесконечном удовольствии, чтобы дать деру. Бездыханные крики вырываются из моего горла, и мои ногти впиваются в её кожу. Оргазм, нарастающий в моем животе, достигает пика, и мое отчаяние достичь его безжалостно.
Она раздвигает мои бедра, удерживая одно из них рукой, а другой рукой проводит по моему входу — это единственное предупреждение, которое она дает мне, прежде чем два её пальца погружаются внутрь меня, вызывая громкий стон, пока она загибает их и трахает меня ими.
Ощущение, что я на грани потери контроля над мочевым пузырем, смешивается с острой потребностью кончить. Затем она попадает в точку, от которой я теряю сознание, и, о Боже, она не останавливается и не двигается ни на сантиметр.
Я теряю контроль..
Я могу только задыхаться от эйфории, все звуки прекращаются, пока я борюсь за кислород. Мой рот открывается в беззвучном крике, неспособный выдать что-либо еще, когда мое тело потеряло контроль.
Мои глаза закатываются, и я чувствую, как что-то просто... щелкает. Каждый из моих жизненно важных органов перегружен оргазмом, проходящим через меня, и кажется, что я буквально взрываюсь. Только когда я на грани потери сознания, мои легкие наконец-то открываются, позволяя мне выпустить резкий крик.
— Черт, — ругается она на меня, продолжая атаковать пальцами. Смутно я вижу лужу жидкости в её руке, но я слишком в бреду, чтобы заботиться об этом, пока она продолжает делать... о Боже, это.
— О Боже, Кира, — всхлипываю я, мое тело бьется в конвульсиях, в то время как её тело напрягается, пытаясь удержать меня в неподвижном состоянии. Её пальцы убираются, заменяясь языком, и она жадно пьет из меня.
Когда этого становится слишком много, она отступает, и я чувствую, как моя душа проваливается внутрь меня, измученная самым потрясающим оргазмом, который я когда-либо испытывала.
— Это, — задыхаясь, произношу я, — было ненормально.
Мои ноги трясутся, а шок опустошает мое существо, когда она поднимается из воды и переползает через меня.
Потребовалось усилие, чтобы сфокусировать мои обескровленные глаза, но когда это произошло, я тут же покраснела от увиденного. Его лицо... мокрое, а глаза пылают жаром.
— Разве я...? — я запнулась, слишком смущенная, чтобы произнести это вслух. Я никогда раньше не кончала, и этот опыт был таким же потусторонним, как утверждали другие.
— Да, — подтверждает она, её голос становится глубже от безудержного желания. — А теперь я хочу увидеть, как ты снова кончаешь на мои пальцы. — Она наклоняется, посылая мурашки по моей плоти, шепча: — Я не остановлюсь, пока ты не кончишь.
О, черт. Я умерла, не так ли? Случился какой-то сердечный приступ. Конечно, девушки, решившего заставить девушку кончить больше одного раза, на самом деле не существует, верно?
Она дергает за веревочки на моей шее, желто-масляный верх купальника соскальзывает с моих грудей, когда узел ослабевает.
Глубокий гул нарастает в её груди, когда её руки поднимаются вверх и берут их в свои большие ладони, проводя большими пальцами по моим соскам и вырывая хныканье из моего горла.
— Прекрасно, — бормочет она.
Я прикусываю губу, глядя на неё сквозь ресницы. Она смотрит на меня так, словно я шедевр, святыня для поклонения, и я не могу отрицать, насколько это бодрящее ощущение.
Я вытираю губы и слабо произношу:
— Спасибо. Я сама их вырастила.
Она не обращает на меня внимания, вместо этого опускается и захватывает сосок зубами. Резко вдыхая, я выгибаюсь в её горячем рту, глаза закатываются синхронно с её языком.
Она глубоко стонет, прежде чем переключиться на другой. Её хватка становится карающей, и я наслаждаюсь ощущением того, как её руки гладят меня. Я хочу, чтобы к утру я была вся в синяках. Это будет последний раз, когда она прикасается ко мне, и я хочу, чтобы у меня осталось что-то хорошее в память о ней, прежде чем я все испорчу.
Она отстраняется, а затем ругается.
— Черт возьми.
— Что, что случилось? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг в поисках источника проблемы.
На её губах появляется намек на ямочки, и меня снова одолевает потребность показать их.
Медленно, её глаза прослеживают мои изгибы, и впервые я ощущаю чувство незащищенности. Неадекватности. Как будто она может видеть грехи, которые покрывают мое тело, как масло.
Когда её лесные глаза поднимаются, у меня чуть не останавливается сердце в груди.
Она просто такая чертовски... напряженная.
— Ты погубишь меня, — повторяет она.
Погублю.
— Не погублю.
По крайней мере, не так, как она думает.
— Ты лжешь.
Да.
— Ты будешь не единственной, кто будет разрушена, помнишь? — я успокаиваюсь, решив идти на поводу у правды.
Я абсолютно точно погублю её, и позже буду ненавидеть себя за это больше, чем уже ненавижу.