Глава 7
Сэбия
— Почему люди говорят, что Вселенная заставляет их чувствовать себя маленькими, но никогда не говорят этого о водопадах?
— Наверное, потому что они считают, что водопады можно покорить. Но никто никогда не сможет покорить Вселенную.
Я выпячиваю нижнюю губу, обдумывая его ответ.
— Океан не был покорен. Люди не говорят этого и о нем.
Она насмехается.
— Тогда эти люди никогда не были посреди океана.
Вытащив бумажник, Кира бросает его на землю, затем тянется за головой, хватает сзади рубашку и снимает ее. У меня пересыхает во рту, когда она бросает материал на мокрый камень, удивляясь, как она может сделать так, чтобы камень удерживал влагу лучше, чем я.
На ней только черные плавки и топ, оставляя слишком много сантиметров кожи открытыми. Каждый мускул, который физически не должен существовать... ну, существует. Мои колени в нескольких секундах от того, чтобы рухнуть на камень.
— Пожалуйста, надень рубашку, — умоляю я.
Она проносится мимо меня, не слушая моей вполне разумной просьбы, и ныряет головой вперед в огромную дыру для ныряния перед нами. Её кожа едва касается моей, но мне все равно кажется, что по моему телу пляшет электричество.
Если я сейчас прыгну, то умру от удара током.
— Ты могла удариться головой! — кричу я над громовым потоком воды, как только её голова всплывает из водной глади. Она не обращает на меня внимания и плывет к водопаду, её загорелая спина блестит под лучами солнца.
Правда, я даже не знаю, зачем она меня пригласила.
Но я рада этому, потому что теперь, когда её мышцы больше не видны, я могу как следует оценить вид.
От неё захватывает дух. Небольшая ниша, окруженная скалами и ярко-зелеными растениями, которые вливаются в сверкающие голубые глубины. Прямо по курсу — огромный водопад, от его силы вибрируют мои кости. Лианы ползут вверх на сотни футов по скале, и я глубоко задумываюсь о том, чтобы ухватиться за одну из них и испытать свои навыки Тарзана. Я всегда хотела качаться на лозе и прыгать в воду. Быть единым целым с природой и прочим дерьмом.
Кира поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и мое сердце замирает на очень короткое мгновение.
— Ты заходишь?
— Только если ты пообещаешь не трогать меня, — отвечаю я.
— Я обещаю не делать ничего, о чем бы ты меня не умоляла.
Затем она разворачивается и ныряет под воду, исчезая под водопадом.
Я стону вслух, запрокидывая голову назад. Я испытываю в равной степени облегчение и злость от того, что она не смогла просто дать обещание. Она посылает мне очень неоднозначные сигналы.
Вздохнув в знак покорности, я стягиваю через голову майку, расстегиваю джинсовые шорты и позволяю им упасть. К счастью, я научилась никуда не ходить без купальника.
Я провожу пальцами по свежей татуировке на бедре. Прошло всего пару дней, и я рискую заразиться, заходя в воду. Но не войти в воду и не узнать, что произойдет за водопадом, еще хуже.
Думаю, единственное мудрое решение, которое я приму сегодня — не качаться на лозе. Сегодня я не буду выглядеть королем джунглей, хотя мне хотелось бы, чтобы Кира не исчезла, чтобы я могла спросить её, безопасно ли нырять в источник. Может, она и ныряла, но у меня такое чувство, что она могла бы нырнуть в четыре фута воды и даже не поцарапать нос.
Решив пойти на это, я делаю прыжок с разбега, сворачиваюсь в клубок и шлепаюсь в воду, как настоящий имбецил. Большинство девушек, вероятно, зашли бы в воду, как на фотосессию, но моя жизнь слишком неопределенна, чтобы не делать то, чего я действительно хочу.
Например, соблазнить самую сексуальную девушку, которую я когда-либо видела за водопадом. Я снова застонала, на этот раз про себя. Мне понадобилось две секунды, чтобы уговорить себя, хотя я уже знала, что не собираюсь отказываться.
Мне нравится обманывать себя.
Я поднимаюсь на воздух, чтобы сделать один большой глоток, а затем ныряю обратно под воду, рассекая водопад.
Здесь так тепло, как будто в холодный день завернулся в одеяло с подогревом. Так уютно, что мурашки по коже.
Когда я выныриваю, Кира сидит на каменном полу у края бассейна, одно колено подтянуто и поддерживает её руку, а другое все еще погружено в воду, пока она ждет меня. Её тело блестит, и одна капелька особенно привлекает мое внимание, стекая по её рельефному животу к поясу шорт.
Сглотнув, я встречаю её взгляд, оставаясь в воде, где безопасно. Я не могу расшифровать ни одну из эмоций в её глазах. Она держит их на замке, и не знать, что она чувствует или о чем думает — это смущает.
— Ты собираешься убить меня сейчас?— спрашиваю я, мой голос едва превышает грохот водопада. Было бы невероятно легко, если бы мои крики были смыты.
— А тебя кто-нибудь будет искать? — отвечает она.
Я сардонически улыбаюсь.
— Да. Меня ищут прямо сейчас. — Она никогда не поймет правды этого заявления. По крайней мере, пока не станет слишком поздно.
— Этот водопад не очень известен, — отвечает она, проводя взглядом по моей шее, а затем возвращаясь к глазам. — Потребуется время, чтобы найти тебя.
Несмотря на то, что я вспотела от температуры, её ответ — нет, её голос — посылает мурашки по моему позвоночнику.
Я пожимаю плечами.
— Я не хочу, чтобы меня когда-либо нашли.
— Тогда, полагаю, ты там, где мне нужно, — лениво тянет она.
Я в беде, но это тот вид опасности, который заставляет тебя неконтролируемо улыбаться, когда ты находишься на грани между жизнью и смертью. Опасность, которая дает тебе острые ощущения, заставляет чувствовать себя живым, а потом оставляет тебя опустошенным, когда все заканчивается.
— Хочешь знать, что я думала о тебе, когда мы были в баре? — спрашиваю я.
— Что я могу трахнуть тебя одним взглядом, — сухо повторяет она. От её слов у меня в животе поднимается жар.
Это как если бы твоя знаменитость говорила о том, что хочет тебя обрюхатить. Неважно, хочешь ты или нет, твои трусики тут же тают при одной мысли об этом.
Я качаю головой, глубоко вдыхая, надеясь, что вдыхаю кислород, который очистит мой разум от бреда.
— Что ты можешь погубить меня одним лишь кончиком, — признаю я, усмехаясь, когда она выглядит немного ошеломленной.
— Почему ты думаешь, что я буду тебя трахать?
Ой.
Я пожимаю плечами, игнорируя смущение, начинающее ползти по моим щекам.
— Ты хочешь сказать, что не стала бы?
Она смотрит на меня минуту, её глаза оценивают. Такое ощущение, что у неё есть отмычка и она копается в моем мозгу, пытаясь разгадать все мои секреты.
Но я никогда не расскажу.
Наконец, она медленно качает головой, её язык проводит по нижней губе. Я наблюдаю за этим действием, мой рот приоткрыт и слюна течет.
Она опускает колено, обе ноги теперь погружены в воду, и наклоняется вперед. Я вздрагиваю под её пристальным взглядом, не зная, пылают ли её глаза оттого, что я ей тоже нравлюсь, или она устала от моих вопросов.
— Ты собираешься погубить и меня. Но, к несчастью для тебя, именно здесь я чувствую себя как дома.
Я набираюсь храбрости, чтобы подойти к ней ближе, но не настолько близко, чтобы она схватила меня. Я еще не настолько храбрая.
Я вообще никогда не была храброй.
— Что это значит? — спрашиваю я, отвлекаясь на еще одну капельку, стекающую по её груди.
― Это значит, что если что-то случится, то только сегодня. Одна ночь.
Я смотрю на неё сквозь ресницы и чувствую, как бусинка воды стекает с моей брови и катится по щеке. Это символично.
— Договорились, — говорю я, мой голос хриплый от желания. — Тогда мы больше никогда не увидимся.
Прежде чем она успевает ответить, я ныряю под воду и плыву, пока не оказываюсь прямо у её ног. Я всплываю на поверхность, перебирая руками светлые пряди, и чуть не задыхаюсь от огня в её карих глазах.
Сердце колотится, я упираюсь руками в каждое её колено и приподнимаюсь, пока мы не оказываемся глаза в глаза. Она напрягается подо мной, но не отстраняется. Вблизи я вижу, какие у неё необыкновенные глаза. Вихри золотисто-карих и зеленых оттенков смешиваются вместе, окаймленные темным кольцом.
— Но сначала мне нужно убедиться в одной вещи, — говорю я ей, высунув язык, чтобы смочить губы. Её глаза опускаются вниз, наблюдая за тем, как исчезает мой язык, а затем отправляются дальше на юг, задерживаясь на моей груди, которая прижата друг к другу, и воде, стекающей по моим изгибам. Медленно она поднимает взгляд, и к тому времени, как наши глаза снова встречаются, я почти задыхаюсь. Теперь я вижу, как сырые эмоции отражаются в моих глазах. Почти дикое желание, и это чертовски бодрит.
Её кулаки сжимаются, а мое дыхание сбивается, когда я наблюдаю, как одержимая нуждой девушка держит себя совершенно неподвижно, даже дыхание не расширяет его грудь.
Продолжая, я шепчу:
— Я устала от мужчин, которые не знают, что делают. Поэтому сначала поцелуй меня. Если ты не знаешь, как трахать меня ртом, то не будешь знать и как использовать свои пальчики.
Она хихикает, звук низкий и глубокий. Без юмора, как будто я только что сказала ей, что не боюсь её, в то время как она держит нож у моей яремной вены.
Хотя её ухмылка жестока, она все равно что-то делает с моими внутренностями. Скручивает их, как тряпку, смоченную в бензине, перед тем как поджечь ее спичкой. Я просто знаю, что после сегодняшнего вечера уже никогда не буду прежней.
На её правой щеке появляется ямочка, а белые зубы впиваются в нижнюю губу, как будто она сдерживает циничный смех.