4
Среда, 8 ноября 9:00 Маленькая спальня с потрескавшимися стенами залилась солнечным светом из окна. Антон открыл глаза и выключил будильник, который вот уже по десятому кругу названивал стандартную мелодию. Парень лежал на спине, упершись глазами в потолок. Он нуждался в паре минут, чтобы прийти в себя. Вчера был сумасшедший день. Слишком много событий, слишком много переживаний, стресса. Под закрытыми глазами проносились лица Окси, Чесноковой и детектива... Допрос, торговый центр, драка. Антон поднял перебинтованную руку и покрутил ею. В голове эхом звучали слова сыщика. "Я даю тебе свое слово не врать" Шастун встал с кровати. Сегодня рабочий день и задерживаться нельзя. Если повезет — он сможет отпроситься пораньше и сразу же вернуться к поиску следов Оксаны. Но для этого как минимум нужно не опоздать. По длинным рукам поползли рукава белоснежной рубашки. Черные штаны были застегнуты на выпирающих тазобедренных косточках. Парень проверил пространство под матрасом: ствол был на месте. Далее он перекусил яичницей, ответил на Димкины сообщения в WhatsApp и поспешил на работу.
***
Арс сидел за большим круглым столом. Руки были переплетены в замок и перекрывали половину его лица. Глаза мужчины были закрыты, и лишь гудящий хор безэмоциональных голосов доносился до его ушей. В кабинете шло совещание. — По состоянию на восьмое ноября мы имеем крайне мало информации. Психологический портрет киднеппера хоть и сужает круг подозреваемых, но одного его недостаточно. Коллекционеру удавалось совершать каждое нападение так, что ни свидетелей, ни следов найти так и не удалось. И это при том, что совершено уже шесть похищений. Более того, преступник присылал в участок несколько видеозаписей, где фиксировал всех своих жертв, закованными в вольеры, однако, несмотря на это, экспертиза видеоматериала также не дала никаких существенных результатов. — Арсений слушал это и все больше вжимался в стул. Каждое последующее предложение заставляло все предыдущие звучать еще более нелепо. При таком количестве информации, при таких сроках не иметь никакой ниточки...! Неудивительно, что генерал-полковник был ими не доволен. — Лейтенант Попов, младший лейтенант Матвиенко! — Да. — Мужчины подскочили с места. Со всех краев стола на них воззрились десятки глаз коллег. — Есть ли у вас информация, которой вы бы хотели с нами поделиться? Или в докладе выложено все, что у вас имеется по делу? — Это все, товарищ генерал-полковник. — Ответил Попов, не моргая. — Спустя два месяца? — Так точно. — Майор Шеминов. — Да. — Мужчина также встал со своего места. — Вы и ваша розыскная группа подводите нас очень сильно. Предполагалось, что преступник будет найден до того, как мы заведем на него уголовное дело, тем самым повышая рейтинг скорости раскрытия преступлений. Но мы не можем и дальше с этим тянуть. В понедельник дело будет возбуждено. И тогда без прессы вам уже не обойтись. Начиная с этого момента, у вас будет ровно две недели на то, чтобы закрыть дело. Иначе без увольнения ваш отдел не останется, я вам гарантирую. — Ни один мускул на лице Шеминова не дернулся. — Я вас понял, генерал-полковник. — Очень на это надеюсь. Собрание окончено. Из зала заседаний посыпались люди. Арс злился. Он устал от вечного мозгового штурма и беспросветного тупика в деле. Голова закипала, но мужчина не имел права сдаться. Сережа подошел к напарнику. — Ставки повышаются, Арс. — Сказал он. — Но мы и не с таким справлялись. Матвиенко похлопал товарища по плечу. — Арс, Серый. — Мужчины обернулись и увидели Шеминова, который поманил их, и коллеги проследовали за майором в кабинет. Дверь закрылась, и Стас облокотился о свой рабочий стол. Арсений посмотрел на него и понял: сейчас перед ним стоит его начальник. Шеминов был отличным парнем и по праву считался другом, как для Попова, так и для Матвиенко, но когда дело доходило до службы — личные отношения оставались за пределами полицейского участка. Шеминов прочистил горло. — Всё понимаете? Если не справитесь — мне придется уволить одного из вас. Я очень надеюсь, что до этого не дойдет, но вы сами все слышали. Я предоставлю все средства и связи, которыми обладаю, для раскрытия дела о Коллекционере, но весь розыск на ваших плечах. У меня нет возможности решать чужие проблемы. Работы и без того хватает, поэтому возьмите себя наконец в руки и сделайте хоть что-нибудь. Начиная с понедельника в расследование вмешается пресса, и ваши шансы раскрыть дело снизятся еще вдвое. Подберите свои слюни, бестолочи, и разберитесь с этим. — Есть, майор. — Матвиенко зарядился этими словами. В нем проснулся азарт. Мужчина был готов с удвоенной силой работать над делом. — Позвольте откланяться, чтобы вернуться к расследованию. Шеминов улыбнулся. Один готов. Но вот Арсения еще предстояло растормошить, ведь мужчина от слов начальника начинал лишь больше загоняться. — Вам, младший лейтенант, разрешаю. А Попов еще задержится. — Сережа покосился на друга, но ничего спрашивать не осмелился, а потому поспешил покинуть помещение. — Итак, Арс. Теперь отдельно с тобой. — Казалось, Шеминов чуть ослабил хватку и уже говорил на менее серьезных тонах. Он отошел от стола и положил руку на плечо своего товарища по службе. — Тебе бы стоило отключить свои эмоции касательно этого дела. Я понимаю, у тебя у самого дочка. Тебе легче оказаться затянутым в сопереживание к пропавшим детям. Но если ты хочешь им помочь — тебе следуют заткнуть тряпочкой свое протекающее сострадание и попробовать посмотреть на дело свежим взглядом. Без эмоциональной привязки, одним лишь холодным рассудком. — Стас коснулся виска коллеги, и тот кивнул. В словах майора был смысл. Он похлопал мужчину по плечу и слегка улыбнулся. — А теперь иди, догоняй Матвиенко. Он сейчас более объективен, чем ты, хоть и туповат в целом. Слушайте друг друга, и будет вам счастье.
— Спасибо, Шем. — Арсений улыбнулся. — Иди уже. — Легкий кивок головы, и Попов откланялся.
***
Арсений сидел на рабочем столе, щелкая в руках авторучкой. Матвиенко устроился рядом на вертящемся стуле. Большая доска завешанная картой города, фото и наводками по делу Коллекционера приковывала все внимание мужчин. — Оксана Фролова покинула детдом "Отвага" в четыре часа дня. — Начал Сергей. — О своем уходе она никому не сообщала. Ее соседка по комнате говорит, что в тот день девочка выглядела расстроенной. Причиной тому стала отменившаяся встреча с Антоном Шастуном. В последний раз Оксану видел работник ларька здесь. — Матвиенко ткнул на ручкой на карту. Точка, на которую он указывал, находилась в двадцати минутах ходьбы от детдома. — Жертва покупала у него мороженое. Камеры с ближайших станций метро мы проверили. Пусто. Значит шла она пешком. Но куда..? В направлении ее пути дофигища потенциальных мест: кинотеатр, ТЦ, куча магазинов... Дальше спальные районы. Попов нахмурился. Торговый центр. Тот самый, в котором вчера разгуливал Шастун. Арс не задавался этим вопросом ранее, но что Антон делал там? Конечно, это может быть просто совпадение, но все же... Авторучка полетела на стол, и Арсений начал грызть ногти, пока его коллега продолжал рассуждать. — Слушай, а где Шастун живет? Может, она к нему пошла? Надо посмотреть в его досье... — Матвиенко потянулся за папкой, лежащей на столе, но Арс его остановил: — Не трать время, Антон живет не там. Гоголя двенадцать, это намного восточнее. — Сережа прокрутился на стуле и, посмотрев на друга, одобрительно усмехнулся. — Запомнил? Хорош! — Нет, я просто подвозил его вчера. — Арсений продолжал сверлить доску глазами, задумчиво почесывая подбородок. Матвиенко прыснул. — Ниче се. Быстро ты к нему подход нашел. Научишь так людей обкатывать? — Нет, Серый. Я не собирался ничего делать, — Попов до последнего старался не сбиваться с мыслительного процесса о Коллекционере и отвечал на автомате. Но здесь уже было необходимо объясниться перед неугомонным другом. — Мы случайно встретились. — Та-ак, а вот сейчас вообще ниче не понял. — Я тебе как-нибудь в другой раз расскажу, а теперь давай-ка вернемся к делу. Тут-то Серега решил прислушаться к другу, все-таки перед ними стояла куда более важная задача, и он вновь углубился в папку с делом, в сотый раз перечитывая всю информацию, что у них имелась. А Арсений не мог теперь отделаться от мысли, что Шастун оказался вчера в ТЦ не случайно. Авторучка снова оказалась в руках детектива, и тот стал крутить ее в пальцах. Что же этот пацан задумал..? — Слушай, Арс, — Матвиенко выдернул напарника из раздумий. — Это бессмысленно. Мы пересматриваем одно и то же уже в сотый раз. Нам нужна новая информация. Нужно опросить работников всех детдомов, где были жертвы. Быть может, так узнаем что-то новое. — Может, ты и прав. Поезжай-ка и займись этим. А я составлю список магазинов в округе, которые могут обладать наружными видеокамерами, и согласую со Стасом запрос на записи. Возможно, мы сможем вычислить маршрут Фроловой. — Э как устроился. Сам значит в офисе отсиживаешься, а меня по городу гонять заставляешь. — Сережа с шумным выдохом поднялся с кресла. Папка из его рук полетела на стол. — Не бузи. Как закончу — присоединюсь к тебе. Будем вместе кататься. Матвиенко пробурчал себе под нос что-то неразборчивое, взял телефон со стола, ключи от служебной машины и покинул кабинет, который после его ухода начал казаться пустым и слишком тихим. Попов остался наедине со своими извилинами. И странными мыслями. Одна самая назойливая из них вот уже некоторое время крутилась у него в голове и все никак не хотела оставлять в покое. У Арсения возникла догадка касательно Антона. И ему очень хотелось верить, что она все-таки ошибочна.
***
Среда, 8 ноября 14:30 "В большом городе" играла тихая музыка. В зале было занято больше половины всех столиков и официантки шустро лавировали среди гостей. По барной стойке скользила перебинтованная рука с тряпкой, протирая поверхность. Антон заканчивал смену. Сзади к нему подошла Клава, одна из администраторок, и положила на плечо парня тонкую руку. — Ну что, закончил? — Да, я все. — Шаст улыбнулся, сложил тряпку и закинул ее на одну из полок под барной стойкой. — Тогда снимай фартук и можешь топать.
***
Антон вышел из бара, натянул на голову свою любимую кепку и направился в парк, куда, по словам консультантки из магазина, вероятно, могла направиться Окс. Оказавшись на месте парень оглянулся. В округе гуляли парочки, подростки и мамочки с детьми. Людей было навалом. Шаст нервничал. Ну конечно, это и не должно было быть просто. Прошло уже несколько дней. Шанс, что он хоть что-то здесь сумеет найти, практически отсутствовал, но все же Шастун несколько раз обошел всю территорию парка, прежде чем сдаться. Все без толку. Спустя два часа, парень обессиленно упал на случайную лавочку. Гребаный тупик... Мимо него проходили люди, и он косился на них, прислушиваясь к разговорам и заглядывая в краснеющие глаза, чтобы хоть как-то отвлечься. — Да не нравится мне твой Вова! — Ложь. — У тебя самый вкусный плов. — Ложь. — Выкинул я мусор, выкинул, не кричи. — Ложь. — Я хочу уволиться. — Ложь. — Ваш заказ будет готов к понедельнику. — Ложь. — Я люблю тебя. — Ложь. Антон выдохнул, подняв глаза к небу, когда услышал девичьи голоса.
— Ох! Все так и было, я тебе говорю! — Мимо молодого человека пронеслась группа девочек-подростков. Они шли, смеясь и ругаясь так, что их было слышно чуть ли не во всем парке. — Надо будет записать в дневник, а то вдруг забуду через годы, как все было! Шастун вздрогнул. Дневник. Среди отголосков и смутных воспоминаний в голове Антона всплыл один разговор с Оксаной. Однажды по секрету она рассказала ему, что ведет дневник, куда записывает все свои мысли и события, которые с ней происходят. И как он только мог забыть? Парень рванул со своего места. Спеша, он зацепил плечами пару человек, но на извинения у него не было времени.
***
Антон стоял у такой знакомой входной двери. Деревянная с потресканной красной краской. Шесть лет это здание служило ему домом и школой жизни. Парень огляделся. Сейчас двор был абсолютно пуст, хотя обычно наполнялся криками играющих детей. Видимо, расписание предполагало какую-то совместную деятельность для всех воспитанников в этом часу. Шаст зашел в трехэтажное здание и сразу направился в кабинет директрисы детдома. На двери главы "Отваги" висела табличка "Прокитина Валентина Ивановна". Шастун постучался и сразу вошел в кабинет. Миниатюрная светловолосая женщина сидела за рабочим столом и заполняла какие-то документы. Увидев в дверях своего выпускника, на лице директрисы тут же расцвела улыбка. — Антоша! Здравствуй! Какими судьбами? — Шастун снял кепку и улыбнулся женщине, стараясь вести себя учтиво, хотя внутреннее нетерпение сжигало его изнутри. — Валентина Ивановна, здравствуйте. Я здесь по поводу Окси... — До сих пор ничего не известно..? В наше время полицейские выполняют свою работу просто ужасно. Антон, то, что случилось с ней и с остальными пропавшими детьми — это кошмар. — Да. — Я очень сожалею, что мы недоглядели. Однако, ты ж знаешь, у нас всегда дети могли самостоятельно покидать территорию детдома. И неважно, запрещали мы им это или нет. Но кто же знал, что какой-то псих..! — Валентина Ивановна, прошу вас, давайте не будем сейчас это обсуждать. — Антон невероятным усилием подавил желание начать ругаться и спорить. Ему было, что сказать. Было, что возразить. На каждое слово директрисы он мог бы накинуть сотню куда более сильных. Каждое ее предложение раскрывало новый бутон гнева в его теле. Злоба пекла раскаленной лавой внизу живота парня, но он молчал. Молчал, потому что не мог себе позволить поддаваться своим эмоциям. — У меня к вам просьба. Я... я не знаю, когда Оксана вернется и вернется ли вообще. — Антон врет. Давит, чтобы все прошло гладко. Сам-то он точно знает, что вернет Окс обратно живой и невредимой, чего бы ему это ни стоило. Но слова подействовали, и директриса сочувственно кивнула. — Я знаю, что где-то в ее вещах должны были сохраниться наши общие детские фотографии, и мне бы очень хотелось в такое тяжелое время, чтобы они лежали у меня. Разрешите зайти в комнату Оксаны, чтобы забрать их? Директриса сомневалась только секунду. — Хорошо, Антош. Я понимаю. Но как закончишь — верни все остальное на места. На случай, если придут полицейские и будут обыскивать ее вещи. Сейчас как раз все дети на лекции по ОБЖ. Так что комнаты будут пусты ближайший час. — Спасибо, Валентина Ивановна. Я вас понял. Все будет лежать на своих местах. Всего доброго. Шастун покинул кабинет, вернул кепку на голову и направился на третий этаж, где находилась комната Оксаны. На руки была натянута пара нитриловых перчаток, ведь лишние отпечатки были бы сейчас ой как некстати. Зайдя в небольшую комнатушку, Шаст увидел две двухъярусные кровати, один шкаф и четыре тумбочки, каждой воспитаннице по одной. Одна из них была заклеена наклейками с единорогами. У Антона кольнуло в груди, но на лице все равно расползлась улыбка. Ох уж эта Окс, со своими единорогами повсюду... Парень присел на колени возле тумбы и открыл дверцу. Внутри лежали самые разные личные вещи, но не было ничего такого, что было бы похоже на личный дневник. Тогда Антон заглянул под матрас Фроловой, но и там было пусто. Парень встал посреди комнаты и осмотрелся. Вдруг его внимание привлекла странно скомканная занавеска. Подойдя к окну, он наклонился и, отодвинув ткань, обнаружил торчащий из-за рядом стоящей тумбы дневник. Вот оно. Сердце забилось чаще. Молодой человек открыл первую страницу и прочитал: "Личная собственность Оксаны Фроловой. Если ты не я — закрой быстро!" Прости, Окс. Прости меня. По комнате разлетелся звук переворачивающейся страницы, когда Антон услышал за стеной шаги. Парень весь обратился в слух, готовый реагировать. Кто-то из детей? Или может директриса? Звук стал четче и уже можно было разобрать, что это стук каблуков. Значит все-таки Валентина Ивановна. Шаст спрятал дневник под кофту и поднялся с колен, когда за спиной послышался скрип старой двери. На пороге стояла его директриса. Лицо у женщины было в край обеспокоенное. Ее глаза метались по воспитаннику и по комнате в целом. Пальцы нервно теребили обручальное кольцо. — Антон, тут у нас гости. — Сказала она и стала сбоку от двери, освобождая место для другого человека. Мужчина стоял в таком знакомом Шасту черном пальто и светлой рубашке. Под пронзительным взглядом голубых глаз, что сейчас застыли на парне, все заметнее провисали мешки. Попов. У Антона сердце упало в пятки, вернулось на место и бешено забилось об грудную клетку, пока Арсений просто смотрел на него немигающими глазами. Детектив искал оправдания для мальчишки, искал ошибки в своих выводах, перебирал в мыслях любые другие возможные варианты, которые могли бы переубедить его в правдивости своих догадок. Его глаза цеплялись за худощавую высокую фигуру у окна.
— Арсений... Сергеевич. — Шастун. Из-за спины детектива выглянул Матвиенко и сзади показалось еще несколько полицейских. Антон опустил глаза на руки в перчатках. В этот момент он понял, что попал.