5
Сережа еле сдержал хохот, когда увидел знакомое лицо. — Опа. Антон Шастун, — он обошел застывшего в дверях Арсения, засунул руки в карманы и заинтересованно уставился на молодого парня. Шаст сглотнул. Его прижали. Никаких путей к отступлению. Он один у стены, а единственный выход сейчас перекрыт. И все на него смотрят. Полицейские с безразличием, директриса с сочувствием. А Матвиенко... ха! По глазам Сергея можно запросто прочитать его мысли: сыщик ощущает себя охотником, загнавшим свою добычу в ловушку. Он нашел, на кого можно свалить серию преступлений и был этому несказанно рад. Это отражалось в каждом его движении. Да, с Матвиенко все понятно. Но вот Арсений... его глаза пустые и прочитать их никак не удается. Он стоит как статуя, абсолютно неподвижно. Тем не менее парню хочется сжаться от того, с каким вниманием сейчас за ним следит мужчина. Его глаза бесцеремонно копаются в глазах Антона. Странное сочетание. Розовые обои, мягкие игрушки на кроватях, тетради со стразами на тумбах. И при всем при этом пугающе хладнокровный Попов напротив. Шастун заставляет свое тело расслабиться. Главное, не терять голову. Из-под кепки блеснули глаза. — Здравствуйте, господа следователи. Какими судьбами? — Осторожно спрашивает парень, следя за реакцией Арсения, но тот непроницаем. — У нас ордер на обыск. А что вы здесь делаете? — Спросил Сергей. — Перебираю вещи Оксаны, — Шастун старается удерживать зрительный контакт с Матвиенко, но то и дело косится в сторону, пытаясь понять, есть ли у него хоть шанс сохранить доверие Арсения... но Попов молчит. — Ищу наши общие фотографии, а то у меня не осталось. Антон оглядывается по сторонам, неловко разводит руками и даже выжимает из себя легкую улыбку. В этот момент Арсений отмирает. Закатывает глаза и отворачивается, наконец понимая, что был прав. Он, черт возьми, был прав! Под россыпью родинок на лице заиграли желваки. Шастун дергается в унисон с детективом, но тут же себя тормозит. Нельзя давать сейчас слабину. Никак нельзя. Проступивший на секунду страх тут же исчез с лица парня. — Ага. А перчатки для чего? — Кожное заболевание скрываю. Там неприятное зрелище. Матвиенко внутри смеется, Шастун это видит по внезапно появившемся морщинкам у глаз. Ложь очевидная, неубедительная, но парня это не пугает. Ему всего лишь надо выиграть время. Всего лишь получить доступ к выходу на сейчас. — Ваши действия мешают расследованию, — Сергей смерил его презрительным взглядом. — Примите мои извинения, — ответил Шастун. В этот момент Арсений дернулся. — Прошу прощения, я отойду — сказал Попов сдержанно, бросил на Антона один единственный, но крайне многозначительный взгляд и вышел. Шаст стиснул зубы. Он хотел бы сейчас пойти за ним и объясниться, но путь преграждала парочка вооруженных копов. Матвиенко невозмутимо продолжал: — Фотографии нашли уже? — Нет. — Это хорошо, иначе нам пришлось бы их изъять. А теперь, я прошу вас покинуть комнату, чтобы не мешать расследованию. В противном случае ваши действия будет расценены как препятствие работе полиции, — Антон задержался взглядом на Сергее. Будь воля сыщика — парня бы уже обыскали до нижнего белья и даже глубже, если бы понадобилось. Вот только на это ордера у них нет. И оснований нет. Буквально пару секунд глупого протеста. Шастун усмиряет детектива самоуверенным взглядом прежде, чем рвануть за Поповым. Как только Антон выскакивает из двери, сотрудники полиции тут же заполняют комнату, не оставляя в маленьком пространстве свободного места. Рывок на выход. Менты остались позади. Слева пусто, справа пусто. Антон ищет Попова. Ему страшно. На ходу срываются голубые перчатки и кладутся в карман штанов. Поворот за угол и вдруг резкое движение. Сильные руки хватают парня за ворот. Антон ничего не понимает всего пару секунд, пока наконец не встречается с глазами. В них обида, в них нетерпение, они разъедают. Попов тянет Шастуна на себя и в глаза смотрит долго, пристально, истязая и так расшатанные нервы молодого человека. — Антон, бл*ть, это что такое? — Тон сыщика пугает. Он отталкивает от себя парня, да так сильно, что у того почти слетает кепка с головы. Шастуну хочется завалить мужчину оправданиями. Заверить его, что все не так, как выглядит. Что он ошибается. Но остатки разодранного сознания тормозят его. Шаст делает глубокий вдох. — ...Арсений? — Что? — Ты меня подозреваешь..? — Детектив нетерпеливо щурит глаза и делает шаг ближе. Антону хочется отодвинуться, но ноги не слушаются. — Ты дурака-то из меня здесь не делай, — Попов приближается. — И кепку свою чертову сними, я хочу твои глаза видеть, — быстрым движением он срывает головной убор и кидает ее на стоящие неподалеку стулья. Голос эхом разносится по пустующему коридору. Антон испугано отходит, сохраняя между собой и детективом хотя бы метровую дистанцию. — Это ты вон Матвиенко можешь веселить своими закидонами. Он небось уже сценарии для каждого похищения построил так, чтобы ты туда идеально вписывался. Держу пари, уже отдал приказ проверить твое алиби, — Попов молчит и мечется взглядом по лицу Антона, прожигая. — Арсений. — ...В детектива вздумал поиграть? — Яд в каждом слове. И боль там же. — Трубку в зубы, лупу в руки, теперь ты, с*ка, Шерлок? Серьезно? — Океан жжется, и в горле становиться невыносимо сухо.— Я не понимаю. То есть ты, бл*ть, настолько не доверяешь органам, что начал собственное расследование..? — В Антоне что-то вспыхивает. Облегчение от осознания, что Арсений не видит в нем преступника заполнило всю его сущность. Мужчина оказался достаточно умным, чтобы сложить картину правильно. И все же он не должен был узнать о планах парня. Облегчение тут же сменилось страхом. Да, именно такой Арсений пугал Шастуна. Не тот, который сыпал лживыми угрозами, а тот что прямо сейчас медленно приближался, делая между предложениями паузы, способные без каких бы то ни было подручных средств сверлить мозги парня так, что тот начинал чувствовать физическую боль. — Арсений...
— Сядь, — мужчина протянул руку и, положив ее на плечо Шастуна, сильно надавил. Антона опустили на рядом стоящее старое кресло, что недовольно заскрипело от такого небрежного обращения. Пальцы больно впивались в плечо, а сам детектив склонился ниже. — Только это не игры, Шастун. Когда дуло будет направлено на твою голову — ты это поймешь. Когда кровь другого человека будет на твоих руках — ты поймешь. — Собственное сердцебиение глушило Антона, мешая воспринимать слова сыщика. Он не понимал. Внутри не было ни капли сомнения, что он поступает правильно. Так почему же сейчас он чувствует себя виноватым перед этим мужчиной? Попов переместил руки на подлокотники и склонился еще немного ниже. Голубое сияние парализовало растерянного парня. — Писец ты самовлюбленный. Думаешь, все остальные тупые, и только ты такой умница все можешь и все понимаешь. Остальные не достойны. Отбросы. Вот только подохнешь с такой логикой очень быстро, — Арсений говорил все громче и все с большей злостью в голосе. — Антон, черт возьми, ты и так можешь быть в опасности. Какого хрена вздумал лезть, куда тебя не просили? Совсем мозги отшибло..?! — Хватит! — Тонкий полный отчаянья голосок раздался из-за спины детектива. Внимание парней мигом переключилось на источник звука. Повернув голову, Арсений увидел, как дальше по коридору стоит маленькая девочка с косичками. Карие глаза наполнились слезами, щеки покраснели, а губы искривились. — Не ругайте Антона..! Шастун тут же узнал ее. Маленькая Соня появилась в его жизни за несколько лет до выпуска из "Отваги". Пугливая малышка пряталась за заботливым долговязым парнем, каждый раз, когда поблизости появлялись незнакомцы. Теперь же она сквозь слезы была готова защищать своего большого друга. Антон отталкивает Арсения в грудь и бежит к девочке, которая уже заливалась слезами. Он обнимал ее и гладил по голове, успокаивая. А Попову дико хотелось выругаться. Опять он творил хрен пойми что. Опять становился врагом для тех, кого намеревался защищать. Мужчина устало потер глаза, ненавидя себя за то, что не пойми когда разучился контролировать эмоции. — Тише, Сонь, все хорошо, ничего страшного. Со мной все в порядке... — Шастун сидел на коленях, вытирая слезы девочки. Наконец, она немного успокоилась, и он ласково улыбнулся, убирая волосы со лба малышки.— Ты откуда здесь?Соня то и дело всхлипывала, вытирая лицо рукавом белой блузы. — Я... хотела сбежать с лекции... спрятаться... пока она не закончится. Там было очень... скучно... — Понятно. — Шаст улыбнулся ей. — Идем в уборную, тебя умыть надо. Молодой человек поднялся с колен. В этот момент к нему подошел детектив. Соня тут же спряталась за спину Антона. В руках он держал черную кепку парня. Передав ее хозяину, мужчина устало смотрел в потускневшие зеленые глаза напротив. — Я просто буду надеяться, что в комнате Оксаны тебе ничего не удалось найти. Шастун продержал некоторое время зрительный контакт. После чего надел кепку на голову и повел девочку к умывальникам, оставляя детектива позади.
***
Среда, 8 ноября 16:00 Закончив все дела в детдоме, Антон поспешил покинуть свою альма-матер. Входная дверь скрипнула, и вот уже копы и все стычки с ними остались позади. Парень наполнил легкие прохладным, но свежайшем осенним воздухом. Держаться становилось все труднее и труднее. — Антон... — Позади послышался знакомый голос и парень испытал чувство дежавю. Он развернулся к детективу лицом. Руки спрятались в карманы, а глаза излучали презрение. Кривая улыбка рассекла его лицо. — Ты столько мне наговорил. Неужели ты сказал не все? — Арсений осуждающе вскинул бровь. Да уж, дружелюбного или хотя бы нейтрального отношения ему ждать не приходилось. — Нет, — отрезал мужчина. — Вернее, — он отвел глаза куда-то в сторону, — я сказал все, что угодно кроме того, что хотел. Тебе плевать на мои слова, я прав? Ты все равно не остановишься, чтобы я ни говорил. — Ты ничего не зна... — Я не закончил, — Арсений смерил молодого человека суровым тоном. И, убедившись, что его готовы слушать, продолжил. — Ты не прекратишь влезать в это дело. Не оставишь поиски Оксаны Фроловой и Коллекционера. Мы знакомы второй день, но твое самодурство у меня уже в печенках сидит. Поэтому... просто позволь быть рядом, — и смотрит. Так глубоко и открыто, почти беспомощно, что Антон не знает, как реагировать. Но Попов не останавливался: — Я не знаю, почему ты так жаждешь взять все на себя. Почему готов рисковать собой. Почему ненавидишь правоохранительные органы. Но если все, что я могу сделать — это оберегать тебя от последствий тех глупостей, что ты намерен совершить — так тому и быть. Шастун, прошу, не прыгай в это с головой в одиночку. Позволь мне помочь. Антон не понимает. Ничего не понимает. Арсений не врет. Так зачем же ему все это? Парень берет паузу, и Попов терпеливо ждет его ответа. Ветер остужает накаленные до белого каления нервы молодого человека. Он оглядывается, улавливая в окружении столь знакомые детали: разбитый уже десятилетиями асфальт у входа, погнутые прутья красного забора, дуб с обломанными им когда-то ветками. Все такое знакомое и неизменное. Только вот он уже не тот, что раньше. — Почему это так важно для тебя..? — Антон поднял глаза на детектива. Тот сначала растерялся, не ожидая такого вопроса, но все-таки начал лепить предложения из случайных слов. — В смысле, почему? Мой долг обеспечи... — Арсений, — поспешил предостеречь мужчину Шастун, — ты обещал не врать. — Ах вот, как мы заговорили! — Сыщик прыснул от такой наглости. Сам творит, что ему вздумается, а Попов, значит, держи слово! Но Антон не отступает. Справедливо это или нет — ему нужно знать правдивый ответ на этот вопрос и следователь, понимая это, тяжело вздыхает. Глаза Арсения бегали по прохожим и вдруг зацепились за счастливую семью, гуляющую по противоположной стороне улицы. Смеющаяся женщина везла коляску. Рядом муж нес на шее их мальчика. Жена ела мороженое и время от времени давала лизнуть его своему мужчине.
— Должно быть... ты напоминаешь мне меня лет пять назад. Я тогда натворил много всяких глупостей из-за своего сумасбродства. Но с этим можно было жить. А в твоем случае на кону — сама жизнь. И я не хочу смотреть потом по телевизору репортаж с твоих похорон и думать, что не смог тебя уберечь. Поэтому, не как следователь по делу Коллекционера лейтенант Попов, а просто как Арсений, я прошу: позволь мне быть рядом, чтобы защитить. Искренность режет уши. Волны мурашек прокатываются по внутренней стороне кожного покрова, заставляя теряться в ощущениях. Антон не отвечает. Упрямо тянет паузу, ломая установку за установкой в своей измученной голове. Шастун не осознает, но процесс пошел. И он необратим. Слова не лезут, рот не открывается, голосовые связки не вибрируют. И, кажется, Арсений понимает. В глазах больше нет ожидания. — Ты сейчас домой? — Да, — отлично, говорить не разучился. — Тебя подвезти? — Арсений кивает головой в сторону припаркованной неподалеку Тойоты, но Антон мотает головой. — Это не так далеко, я хотел пройтись. — Без проблем, пройдемся вместе? Не сдается. Внутри что-то рвется. — Угу. — Новый порыв ветра, который прочищает обоих. От страхов, внутренних терзаний и бурлящего пузырями напряжения в груди. Сейчас все правильно. Сейчас все хорошо. Вдруг атомной бомбой разорвался телефонный звонок. Стандартная мелодия, как у большинства смартфонов. Арсений спохватился: полез в карман и достал оттуда телефон. Антон покосился на экран: стекло мобильного рассекала тоненькая молния первой и единственной трещины. — Блин, Матвиеныч. — Арсений закусил губу и виновато покосился на парня, который похоже выбрал тактику внешнего равнодушия. Мужчина закопошился, решая, как бы лучше поступить. — Я отойду буквально на три минуты. Антон, я очень тебя прошу. Ты сможешь подождать..? Шастун дразнился. Сам не знал, зачем. Возможно так сказалось внезапное облегчение, которое накатило на него ровно с того момента, как Попов дал ему свой ответ. Но сейчас парень выжидал пару секунд, слушая мелодию вызова и разглядывая следователя, прежде чем что-то сказать. И это несмотря на то, что он точно знал, что собирался ответить. Наконец, Антон кивнул, и Арсений, подняв трубку, отошел, чтобы поговорить с напарником. Шаст поднял глаза к небу. Ему хотелось смеяться со всего этого. Идти на поводу у гребаного мента... Добровольно выбирать его компанию и легкомысленно сближаться. Следователь опасен для него, как не посмотри. Слишком под себя прогибает некраснеющими глазами. И ведь правда старается держать свое слово... Антон бросает взгляд на стоящего вдалеке детектива. Ругается... Ему тоже нелегко, не так ли? В какой-то момент Арсений развернулся, чтобы в очередной раз проверить Шастуна, и вдруг заметил, что тот двинулся с места и теперь куда-то направлялся. Попов дернулся. Быстро разобравшись с Серым, он бросил трубку, спрятал ее в карман и широкими шагами поспешил за мальчишкой. — Шастун! — Позвал его детектив, но парень не услышал. Мужчина ускорился. ...И вдруг замер на месте. Он наблюдал за тем, как Антон подходил к ближайшему ларьку. Смотрел на то, как парень делал заказ. Вперился глазами в два стакана кофе, что тот держал в руках. Шастун возвращался к детективу с напитками и чуть озадаченным лицом. А Попов не мог перестать таращить зенки. — Ходил за кофе..? — Спросил он, когда парень подошел достаточно близко. — Да. Я подумал, ты не откажешься. — Тень от кепки падала на глаза Антона, а его уши горели. Он протянул один бумажный стаканчик следователю и, когда тот принял напиток, отвернулся. — Не знаю, какой ты любишь, поэтому взял американо. — Мне подходит. — Арсений сделал первый глоток, пряча улыбку в стакане. — Пойдем? — Да.