Сатаниада: история Люцифера

Люцифер, чуть запыхавшийся, вернулся на своих быстрых крыльях к укрытию, где звери и люди прятались от Бога. Ангел, приземлившись на сильные и красивые ноги, быстрой походкой кинулся к Змею, приставил копьё к скале, присел на колени и поцеловал своего друга промеж глаз. Змей же, удивлённый столь необычным проявлением любви, не нашёл, что сказать, поэтому молча смотрел на Люцифера. Мальчик сказал ему:

-Не знаю, друг, увидимся ли с тобою завтра. Может, уже этой ночью живым останешься из нас двоих только ты один. - Люцифер, подошедши к коню, протянул ему в своей руке свежий персик и посмотрел прямо в большие и добрые глаза, теперь заполненные полностью любовью. Конь, не отрываясь от персика, взглядом своим грел сердце мальчику. Зверь, проглотив пищу, стал своим ещё здоровым языком вылизывать ладонь Люцифера и говорить:

-Ты дрожишь. Не бойся, я с тобой, мой хороший. Я скоро сгнию заживо и не останется в теле моём места, нетронутого болезнью, но я буду рядом. - Конь говорил без грусти, хотя понимал, как он закончит свою жизнь. Люцифер отвечал ему и плакал:

-Если б я только мог что-то сделать... - Мальчик, почти что сломленный тем фактом, что прямо у него на глазах гнило заживо беспомощное и доброе существо, разгромленный пониманием того, что он ничего с этим не может поделать, был на грани истерики. Он с такой неимоверной решимостью летел к своим друзьям, с таким неистовством бежал к ним по мягкой траве. Только вот стоило ему взглянуть на ужасающие раны, как мысль о собственной слабости поразила его. Конь, чуя это, отвечал:

-А ты сделай. Ради Адама и Евы сделай, а мне дай умереть. Я хочу так. Моё сердце сгниёт, как те цветы, на которые капала из ран чёрная больная кровь. Да, любимый... моё сердце уже гниёт. И я выдержу это, улыбаясь вам. Но я не выдержу, милый мой ангел, если сердце моё разорвётся на части, если умру я не ради вас и вашей воли, а просто так... спаси их, а меня оставь. - Конь был очень ласков, как и всегда. Люцифер, почуяв языком свои солёные слёзы, ещё раз заглянул в бесконечно глубокие глаза Коня. Вся эта глубина была заполнена любовью. Мальчик сказал тихо-тихо:

-Хорошо. - Люцифер нежно поцеловал Коня промеж глаз, медленно и осторожно встал с колен, взял копьё, вышел в центр поляны и заявил так, чтобы его речь была торжественна, сурова и нежна одновременно:

-Я, Люцифер, Сатана... Новый Бог. С этого мгновенья вы - не моя паства, не мои дети. Я не стану вашим владыкой. Нет. Я стану вашим наставником. Отныне никаких подчинений, никаких. Да, я Бог, но не Хозяин, не Господь. Я не буду ни жесток, ни добр. Я буду тем, кем хочу быть, не придерживаясь крайностей. Теперь каждый себе сам и Бог, и Ангел, и Человек, и Зверь. И каждый сам решает, какой ему сделать выбор. Я - лишь звезда, что указывает путь, лишь Люцифер. Я - лишь Сатана, лишь тот, кто борется даже тогда, когда все опустили руки. Вы не подчиняйтесь мне, но решаете, идти ли за мной или нет. Это - свобода и воля, которую я вам подарил. Мы выберемся из этой ямы, даже если придётся разрушить её всю. Адам, Ева, возьмите в руки те камни, которые вам так понравились. Сегодня мы уйдём из Эдема. Змей... я хочу, чтобы ты остался с Конём. Просто будь с ним рядом и ни на миг не отпускай. Вперёд!

Люцифер, Адам и Ева со всей силы побежали через лес. Люди поспевали за ангелом, так как он, жалея их, старался подстраиваться под темп бега своих друзей. Скоро они добрались до берега большого озера и люди, завороженные, замедлили шаг, чтобы последний раз окинуть взором свой старый дом. Ангел крикнул им:

-Не мешкать и не отставать! Только вперёд, назад не смотреть! - Стоило только ему сказать это, как люди ещё пуще прежнего бросились вдогонку. Внезапно сверху послышался хлопот чьих-то крыльев. Люцифер, подняв голову, увидел нескольких ангелов, которые готовились напасть на Адама и Еву. Один из них - чернокожий мальчик с пушистыми бурыми кудряшками подлетал к ним, чтобы схватить. Он уже было выставил руки вперёд, чтобы, крепко вцепившись в Адама, на крыльях поднять человека высоко-высоко и сбросить вниз, как его самого откинуло сильно в бок. Копьё, которое Новый Бог швырнул в нападающего ангела, пробило ему правое плечо и через него вошло в бок, концом выйдя через спину. Мятежник подбежал к упавшему, вырвал из него копьё и, ударив раненого в лицо тупой частью, остриё направил на других ангелов. Люцифер прикрикнул:

 -Не стоять! Бегите без оглядки! - Люцифер был строг и серьёзен как никогда. Адам и Ева, замерев лишь на миг, кивнули ему и бросились к границе Эдема. Они знали ориентир - большой-большой дуб, росший прямо у самой туманной стены. Именно к этому дубу и вёл их ангел, решивший бороться.

Несколько ангелов приземлились с ним рядом. Это были Аманиэль, Гермаэль и Азазель. Они осторожно окружали его, пытаясь взять в кольцо, но Люцифер не позволил им этого сделать, уступив лишь три фронта, а тыл оставил за собой. Аманиэль грозно сказал:

-Ты совершил самую глупую ошибку. Ты повёл их через это озеро. Я просто хочу, чтобы ты перед смертью знал, что сам виноват во всём, что случилось! - Аманиэль был самым злым из всей троицы. Гермаэль сдерживал ярость, пришедший в себя после утреннего ослепления, а Азазель, казалось, вообще не хотел драться, он как-то заминался в странной нерешительности, часто переводил дёрганный взгляд со своего врага на песок, смотря будто под ноги. Ангел-мятежник заговорил с ними:

-Я не вы. Мне прятаться не к лицу.

Аманиэль бросился на Люцифера, тот ловко остановил выпад, выставив копьё. Аманиэль отразил его крылом и почти достал рукой до горла Сатаны, но мятежник ушел влево, так как именно с этой стороны находился безучастный Азазель. Люцифер понимал, что из этой тройки этот самый мальчик, пребывающий в раздумьях - для него меньшая опасность. К бою подключился Гермаэль, выжидавший момента. Он попытался накинуться на своего врага, однако умный ангел пикой резво ударил в песок прямо промеж ступней нападающего. Гермаэль, испуганный, что остриё пробьёт ему ногу, замешкался, но лишь на миг. И этого мига хватило, чтоб Люцифер, набросившийся на него, сильным ударом кулака повалил на землю, вывихнув челюсть. Сатана быстро вырвал из песка копьё и, пригвоздил бы Гермаэля к земле, если б не Аманиэль, в считанные мгновения подступивший близко к мятежнику и ухватившийся за оружие. Люцифер, дёрнув два раза пику, понял, что вырвать её не получится из столь крепкой хватки. Тогда мальчик отпустил древко, а Аманиэль, до этого всеми силами тащивший оружие к себе, повалился назад и упал. Люцифер хотел уж было в один рывок преодолеть расстояние между ними, чтобы схватить копьё и нанести решающий удар, но Гермаэль вцепился ему в лодыжку и повалил мятежника. Сатана, размахнувшись, резко ударил настырного ангела локтем прямо в лицо. Гермаэль почуял только тёплую кровь на губах и щеках своих. Медленно он погрузился в сон. Люцифер же попытался встать, но Аманиэль ногой своей упёрся мальчику в грудь и прибил его ею к земле. Ангел занёс копьё и со всей силы ударил прямо в грудь мятежника. Сатана успел поймать копьё и обеими руками удерживал его в расстоянии не больше пальца от своего сердца, которое билось под тонкой кожей. Люцифер чувствовал, что Аманиэль сильнее, что скоро деревянное остриё, запачканное кровью ангела, раненного в бок, войдёт ему в грудь и пронзит сердце. Он почувствовал страх, но не за свою жизнь, нет. Ему стало страшно, что жертвы и Змея, и Адама и Евы, и Коня, и его собственные будут безрезультатны. Люцифер боялся того, что всё, что было уже сделано, закончится здесь, что он умрёт и ни люди, ни звери никогда не узнают о свободе и воле. Мятежник, почти что побеждённый, попытался в сторону отвести копьё, но не смог этого сделать. Руки его ослабевали, ладони, уже красные, медленно начали холодеть и синеть от прикладываемых усилий. Люцифер смотрел на остриё, которое с каждым мгновением опускалось всё ниже и ниже, он чувствовал, как кровь, казавшаяся ему ледяной, падает с кончика копья на его грудь. Ещё через мгновение копьё продвинулось дальше и находилось не более, чем в одном сантиметре от груди, по которой от страха уже бегали мурашки. Люцифер из последних сил удерживал грозный удар, когда резкий и мощный толчок слева вырвал из его рук копьё. Азазель, набросившись сзади, повалил Аманиэля на землю и несколькими сильными ударами в висок вырубил ангела. Люцифер, едва ли удивлённый этим, смотрел на него внимательно. Азазель, улыбнувшись ему нежно, сказал:

-Я хочу обрести волю! - Азазель выглядел счастливым, думая о том, что он мог хотя бы немного сравниться с могуществом Люцифера. Сатана, тоже улыбаясь, ответил:

-Она уже в тебе горит. - Сказав это, мятежник встал с земли бросился вдогонку за Адамом и Евой. Азазель остался на том пляже, он просто смотрел своему новообретённому другу вослед.

Добежав до большого и толстого дуба, который возвышался над другими деревьями, Люцифер не обнаружил там своих друзей. Всё было пусто и тихо. Внезапно справа от себя он услышал пронзительный крик Евы, доносящийся из-за высоких кустов. Бросившись туда, Люцифер уже знал, что это точно ловушка, но решился во что бы то ни стало спасти людей, вырвав их даже из рук самого Бога. Пробежав через кусты, он увидел, что Адам и Ева стояли на коленях, а за шеи их крепкой хваткой держали ангелы. Ещё шесть ангелов было по бокам, они разделились на две равные группы. В центре стоял Акхазриэль, опиравшийся на отломанную от дерева ветку. Он серьёзно и громко заговорил:

-Ну вот ты и доигрался в Бога. - В голосе Акхазриэля слышалась печальная ирония. Люцифер, крепко сжав в руках копьё, ответил:

-Я принял решение. Такова была моя воля. - Люцифер, увидев грусть в глазах своего врага, сам немного поник. В нём проснулось чувство вины за содеянное. Акхазриэль, поняв его, сказал:

-Хорошо. Тогда сейчас ты примешь ещё одно решение. Такова воля Господа. Решай, кто из этих двоих будет жить, а кто умрёт. Выбранного убей своим копьём. Если не решишься, мы одарим смертью всех троих.

Люцифер, обессилив от этих слов, упал на колени. Ему стало больно и тошно. Он думал о том, какой он слабый и жалкий. Теперь ничего уже не оставалось в нём могучего, теперь ушел тот великий лидер, который непоколебимой поступью мчался к своей цели. На его месте на коленях сидел и плакал маленький и запуганный мальчик. Решение пришло ему в голову. Оно было печальным, но он, не думая, решил, что это самый лучший вариант, что никто не должен платить за его грехи. Никто, только он сам...

Люцифер наставил острый конец копья на своё горло. Одной рукой он держал копьё на середине, а другой схватился прямо у острия, чтобы ударить точно в шею. В его мыслях была хотя бы малая надежда, что с Адамом и Евой всё будет хорошо после его смерти, что если кто и должен умереть, то это он. Акхазриэль смотрел за этим с чувством глубокой печали, все остальные выжидали, Адам и Ева тоже плакали, желая отвернуться, чтобы не видеть столь жестокой сцены. Люцифер уже рыдал и очень часто дышал, будто пытаясь в последний раз ощутить свежий воздух чудесного рая - былое напоминание о доме, отныне навсегда потерянном.

Ещё на мгновение Люцифер зажмурился, уже готовясь нанести себе смертельный удар. Это мгновение показалось ему таким коротким, что он, не насытившись им, снова открыл глаза, чтоб перед смертью увидеть тот дивний древний мир и своих самых близких друзей. Внезапно сбоку он услышал душераздирающий крик и резко обернулся туда. Змей, внезапно пришедший на выручку, своим хвостом одного ангела отшвырнул так далеко, как только смог, затем вокруг трёх обвился огромным кольцом и резко сжал так, что они потеряли от давления сознание. Он сбил с ног ангела, который держал Адама, тому, который вцепился в горло Евы, зубами зажал крыло и, резко рванув, большими клыками своими в клочья порвал его. Другого он придавил большой своей тушей. Акхазриэля Змей ртом поймал за туловище и, размахнувшись с невероятной силой ударил глашатая головой о толстое и приземистое дерево, да так, что на крепкой коре осталась кровь. Люцифер, рыдая уже от счастья, сказал:

-Что ты тут делаешь? Я хотел бы, чтоб ты остался с Конём. - В голосе мятежника смешивалась и радость встречи, и счастье спасение, и негодование наставника, которого ослушались. Змей спокойно ответил ему:

-Ты принял своё решение. Я принял своё. Я вернусь сейчас к моему другу и остаток жизни проведу с ним. Вы торопитесь. Вперёд!

Люцифер, Адам и Ева, поднявшись, бросились к границе Эдема. Перед собой они, пробравшись сквозь череду деревьев, увидели, как из-под земли вырывался горячий пар, улетавший будто бы бесконечно вверх. Там, откуда пар шел, зияла тёмная бездна, дна которой не было видно. Люцифер застыл перед лицом столь могучей силы. Он стал метаться взад-вперёд, пытаясь найти хоть что-нибудь, что позволило бы ему перевести друзей на другую сторону. Как бы мальчик ни пытался, он не мог найти ни хлипкое дерево, ни хотя бы толстую ветку. Он пытался сломать пару-тройку крепкий сучьев, которые можно было бы использовать, но всё было бесполезно. Ева, замявшись, подошла и к нему, взяла его за руки и сказала:

-Люцифер, прошу, успокойся. Мы пойдём домой, мы сделали всё, что могли. - Её голос звучал пугающе спокойно. Люцифер вздрогнул от страшной мысли, что они, что вот эти вот люди уже смирились. В голове его пронеслась мысль о том, что он - Сатана, что он - тот, кто борется, сражаясь даже тогда, когда другие опустили руки. Он думал над тем, что ответить и, не найдя ответа, просто как-то отстраненно проговорил:

-Всё, что могли... - Его голос был подавленным, потому что никакое решение не было ответом. Внезапно Люцифер подумал о Коне, о несгибаемой воле этого свободолюбивого и сильного зверя, который был готов преодолеть любое препятствие. Люцифер, думая о болезни и участи своего друга, уже принял решение. Он спокойно сказал Адаму и Еве:

-Подойдите ко мне и встаньте по бокам. Готовьтесь, вы поймёте, когда увидите, к чему. Держитесь за руки и просто думайте о хорошем, не смотря вниз. Я верю в вас. Я вас люблю.

Люцифер медленно сел на колени, затем лбом свои коснулся земли прямо у самой пропасти. Он широко расправил свои крылья, немного размял их и резким выпадом окунул в струю огненного пара. Концы его белых и красивых крыльев достали до другого края мира, щекотание нежной и сочной травы с другой стороны, которой он коснулся, было последним его хорошим чувством. В то же мгновение крылья, обожженные паром, отозвались дикой невообразимой болью, такой, что ангел закричал, громко, громче, чем смогла бы кричать тысяча людей сразу. Он сжал кулаки, сцепил друг с другом зубы в попытках вынести невыносимые муки. Адам и Ева, бросившись на его крылья, в три-четыре быстрых шага преодолели стену Эдема. Люцифер же, кое-как удержавшийся на земле, откинулся назад, чтобы не свалиться в пропасть. Обоженные до черноты, его крылья, уже распухающие большими волдырями, приносили ему каждое мгновение такую невообразимую боль, что никто бы не смог и представить. Поглощённый этой бесконечной мукой, Люцифер потерял сознание. Уходя во мрак, он, уже от усталости не чувствуя боли, думал лишь о том, что сделал всё правильно.