ГЛАВА 24.
Позднее утро. Питер. Частная клиника.
Окна кабинета были распахнуты, но воздух всё равно казался душным. Ликуся сидела за столом, подперев щёку рукой, и смотрела в одну точку — прямо в пустоту. Перед ней на столе холодный кофе, перевёрнутая медицинская карта и смятый лист с планами операций.
В голове всё путалось: пульс Никиты, его обрывистое дыхание под наркозом, его имя, прошептанное медсестрой... И воспоминания. Слишком живые. Слишком близкие.
Словно время откатилось на два года назад.
— Эй, — мягкий голос прервал её.
Она вздрогнула. В дверях стоял Андрей — высокий, в чёрной футболке и белом халате поверх. Его лицо было уставшим, но заботливым. Он держал в руках бумажный пакет с кофе и едой.
— Я тебя весь день не видел, — сказал он. — И, судя по твоему виду, ты вообще не ела.
— Прости, — она натянуто улыбнулась. — Не было времени.
— Поэтому я сам всё принёс. — Он поставил пакет на стол. — Твоя любимая лапша с курицей и острая морковь. И двойной латте.
— Спасибо, ты самый внимательный. — Она отвернулась к окну, стараясь выглядеть естественно.
Он сел напротив, скрестив руки на груди.
— Слушай, ты слышала, к нам вчера привезли какого-то артиста? Вроде бы музыкант, известный. Весь город об этом гудит. Я даже медбратьев слышал, кто-то уже сфоткался.
Сердце Ликуси сжалось.
— А... да, — неуверенно ответила она. — Что-то слышала. Была заваруха ночью.
— А ты его не оперировала?
Она медленно подняла взгляд.
— Мне было плохо. Я не могла стоять на ногах. Крис взяла на себя. Она всё сделала правильно.
Андрей кивнул, но в его глазах что-то мелькнуло — сомнение, подозрение, недоверие.
— Понятно, — коротко ответил он. — Ну ладно. Если что — я у себя.
Он ушёл, не поцеловав её, как раньше. Даже не дотронулся до плеча.
⸻
Вечер. Клиника. Коридор, тускло освещённый.
Ликуся шла быстро, сжимая в руке карту пациента, но в голове была не она. Там был только он — Никита. Лежащий в палате. Без сознания.
Слабый, но живой.
— Ли!— позвал кто-то за спиной.
Она обернулась — Андрей.
Он приблизился. Лицо напряжённое.
— Ты домой собираешься сегодня? Уже десять вечера, ты с восьми утра на ногах.
— Нет, — тихо ответила она. — Пациентов много. Завал.
— Опять? — Он выдохнул. — Ты же не железная. Ну ладно... Я тогда домой.
— Хорошо, — Ликуся отвела глаза.
Он стоял секунду, будто ждал, что она остановит его. Обнимет. Скажет что-то.
Но она только поправила халат и пошла дальше.
___
Реанимация.
В коридоре выключен свет, только редкие лампы мигают. Ликуся заходит тихо, прикрывая за собой дверь.
Он всё ещё без сознания. Кислородная маска на лице. Сердцебиение стабильно, но слабое.
Она опустилась на стул рядом с кроватью. Пальцы коснулись его руки — знакомой, тёплой, живой.
— Ты опять появился. Разбил всё. Заново. Как тогда, — прошептала она, смотря на него.
— Ты даже не представляешь, как мне тяжело рядом с тобой... и с ним.
Она сидела с ним в тишине. Вечность.
Всё, что было построено за два года — отношения с Андреем, новая жизнь, спокойствие — рушилось.
Потому что одного взгляда на Никиту было бы достаточно, чтобы понять: всё ещё болит. Всё ещё не прошло.
И именно в этот момент его пальцы чуть дрогнули. Ликуся замерла.
Он не открыл глаз, но сердце забилось сильнее.
— Никит... — прошептала она. — Я здесь.
Она сжала его ладонь.
Пусть даже он не слышит.
Пусть даже он не узнает.
Она всё равно будет рядом...