Решение
Большую комнату заполнили люди. В этом доме давно не было столько народа, шум, который создавала толпа, был таким оглушительным, что маленький человек, застрявший в самом центре происходящего, не выдержал такого сокрушительного давления и наконец громко расплакался, закрывая крошечными ладошками глаза.
У Вэй Усяня, которого оттеснили к стене, сердце кровью обливалось, но его крепко держали двое сильных мужчин, одним из которых был его дядя, а вторым — его названный брат.
Следом за одним ребёнком завопил второй. Шума стало только больше, но появилось движение. Толпа перед Вэй Усянем немного разошлась, выпуская Цзян Яньли, которая виновато на него глядя, спешила к мальчику в жёлтом костюмчике с рисунком цыплят, топающему ногами и кричащему визгливым голосом. Ох, А-Ланю не хватило внимания.
— Ну всё, сжальтесь, пустите меня уже, — взмолился хозяин дома, морщась от громкого воя двух детей, которые, кажется, пытались перекричать друг друга. Ну, Цзинь Жулань точно пытался.
Переглянувшись, отец с сыном ослабили хватку, и мужчине наконец удалось высвободиться, чтобы тут же рвануть в сторону столпившихся у дивана женщин. За их жестокими и могучими спинами на сидении из белой эко-кожи сидел малыш трёх лет и горько плакал, явно испуганный таким напором. Сердце разрывалось, глядя на эту красную, как свеколка, мордашку.
— Ах, А-Чжань, иди ко мне, мой хороший, — оттолкнув без особых церемоний в сторону женщину в красном брючном костюме, мужчина потянулся к ребенку, и тот тут же схватил его маленькими пальчиками за ткань рукавов, вытягиваясь навстречу.
Ребенок перестал надрывно плакать, как только прижался к хорошо знакомой широкой груди, и только икал, тяжело дыша опухшим носом. Бедная кроха. Как эти, с позволения сказать, женщины могли быть так жестоки.
— Вэй Усянь, собака! А ну верни ребенка на место! — Вэнь Цин поймала его всё за тот же ранее упомянутый рукав, только в отличие от А-Чжаня, пальцы её могли порвать ткань, а ногти вспороть кожу.
Это была дражайшая фальшивая супруга хозяина дома. Уважаемый в городе хирург, Вэнь Цин, спасающая жизни и заодно штопающая мафиози, как салфетки или скатерти. Много и часто.
Услышав её голос, А-Чжань только сильнее сжал пальчики на воротнике мужчины, категорически не желая расставаться с ним. И Вэй Усянь это полностью поддерживал. Ему казалось, что все волосы на его голове поседели, пока он слушал, как его трехлетка громко плачет по вине этих мегер.
— Айя! Нет. Вы его так напугали, что он плачет, — мужчина прижал ребёнка крепче к себе, широкой ладонью поглаживая редко вздрагивающую от всхлипов худую спинку с выступающими под одеждой позвонками.
Эх, всё же Вэй Усяню нужно было триста раз подумать, прежде чем разрешать им всем собраться в его доме. А ведь всё так хорошо начиналось...
С того разговора по скайпу прошло три дня. Семья Цзян приехала к нему на следующий же день, и Цзян Яньли, в замужестве Цзинь, была с малышом А-Чжанем очень осторожна и, кажется, даже понравилась мальчику. Чего нельзя было сказать о Юй Цзыюань, которая ребенку не понравилась с первого же взгляда и к женщине он идти отказался.
В любом случае, одного взгляда его опекунше и начальнице в одном лице было достаточно, чтобы опознать в мальчике младшего сына семьи Лань, которая погибла в недавнем теракте. Выходило, что родителей, которым Усянь должен был отдать ребёнка, у того больше не было, а значит, ребром вставал вопрос, куда его теперь деть.
Мужчина, конечно же, считал, что всё решено и он останется с ним. Что он будет теперь об А-Чжане заботиться, воспитывать и оберегать.
Но с ним никто не согласился и идею не поддержал. Особенно, конечно же, Вэнь Цин не поддержала, примчавшись тут же, как узнала от семьи, что случилось без её бдительного присмотра. Именно Вэнь Цин и довела мальчика до истерики. Как эта женщина воспитывала их фальшивого ребенка, если не могла справиться с кротким и послушным А-Чжанем.
— Я не буду повторять дважды, Вэй Усянь, отдай ребёнка! — она топнула ногой, отчего и Жулань вздрогнул и заплакал, и А-Чжань, напуганный грозным напором, снова захныкал.
— Не будешь повторять? Что же, замечательно, А-Чжаня я не отдам, — Вэй Усянь решил, всё, этот малыш останется с ним. Он не отдаст его ни семье Цзян, ни своей супруге, ни органам опеки.
Услышав его, мальчик успокоился, растекаясь по его груди расслабленным тельцем. Бедняжка так устал. Его окружили злые тётки. А эта главная мегера в красном уже отняла у него одного ребенка, всё, больше он на её крики и убеждения, что он бездарный воспитатель, не поведётся.
— А-Сянь... будет лучше, если Цин заберет его, — ах, это был запрещённый приём, Яньли, как ты можешь быть такой жестокой.
Получив удар в самое сердце от дорогой любимой сестры, мужчина только покачал головой, отказываясь соглашаться. Как он может? Как может?
Отказаться и бросить А-Чжаня? Этот ребенок уже потерял семью. Если ещё и Вэй Усянь бросит его, как это чудо будет в будущем верить людям? Кем тогда этот мальчик-кролик вырастет?
Хватило того, что Чжань-Чжань узнал о том, что у мужчины уже есть один ребенок, и очень сильно обиделся на него за это. Он отказался с ним играть! Даже не сразу позволил обнять себя, настолько разочарованный. Что было бы, если бы Вэнь Цин сама не сказала о том, что А-Юань Вэй Усяню вовсе не сын. Женщина вообще ребенку многого наговорила, когда приехала, но тот понял лишь две вещи: что эта тётя в красном ему не нравится и что его хотят забрать у его нового большого друга. Большой друг отдавать А-Чжаня не хотел. И мальчику этого было достаточно. Ещё тётя в красном сказала, что его родители никогда за ним не придут. В общем, не оставила для ребёнка ни капельки хорошего о себе.
— На его месте я бы тоже не согласился идти с Вэнь Цин... — тихо в углу пробурчал Цзинь Цзысюань, который всё это время надеялся переждать бурю.
— И я... — вторил ему Цзян Чэн.
Ну и вот! Что ещё нужно было этим женщинам?
— Но и с Усянем я жить бы не стал... — пришли к единому мнению господа Цзинь и Цзян.
В общем...
Вэй Усяню ни осталось ничего, кроме как всех выгнать. На его сторону в итоге никто так и не встал. Его жена, фиктивная, но всё равно жена, настаивала на том, чтобы забрать А-Чжаня и передать его родственникам или службе опеки, так как заботиться ещё об одном ребенке она не собиралась, хотя могла бы хотя бы попробовать и дать мальчику шанс. Цзян Яньли с мужем сначала предложили усыновить А-Чжаня, но эта идея очень не понравилась их сыну, который устроил безобразную истерику. Взрослое поколение в итоге тоже предложило максимум посещение и финансирование, пока ребёнок будет в приюте. Один. Брошенный.
Поэтому, да, он всех выгнал.
Увидев, как Яньли горевала, оплакивая погибших в теракте детей, Вэй Усянь подумал, что уж его сестра-то поддержит его. Но она решила поддержать Вэнь Цин, которая со своей рациональностью мало того что рассказала трёхлетнему ребёнку, что его родители мертвы, совсем, так ещё и напугала детским домом. Из которого, не факт, что мальчика заберут в хорошую семью. Мол, это лучше, чем если о крохе будет заботиться сам Вэй Усянь.
Неудивительно, что после этого А-Чжань относился к этим людям с большим недоверием. Ещё бы.
Как бы там ни было, мужчина считал себя пробивным человеком. Если он что-то решил, то никогда не отступится, пока не доведёт дело до конца. Если Вэнь Цин хотела им помешать, ей нужно было очень постараться и не недооценивать его.
Вэй Усянь добился опеки над Лань Чжанем. В одностороннем порядке. Поскольку родственников у мальчика не оказалось, и желающих заботиться о нём, кроме мужчины, тоже не было, органы опеки за щедрое вознаграждение оформили документы об усыновлении быстро и без запинок. Когда его жена получила уведомление, она не пошла с ним в суд. Всего лишь накричала и заявила, что разбираться с последствиями он будет сам. Что же... хорошо.