Глава 6: Золотая Клетка
Слезы жгли глаза, слюна с привкусом мяты и насилия вызывала рвотные спазмы. Джисон выбежал из школы, не разбирая пути, сбиваясь с ног, спотыкаясь о бордюры. Городской шум – гудки машин, голоса прохожих – сливался в оглушительный гул, заглушаемый лишь бешеным стуком сердца в висках. Он бежал домой, к своему жалкому съемному уголку, к четырем стенам, которые казались единственным убежищем. Дом. Дверь. Замок. Только бы добраться…
Он свернул в переулок – короткий путь через старый, полузаброшенный квартал с облупившимися фасадами и запахом мусорных баков. Здесь было тише, пустыннее. Тени от высоких домов уже сгущались, хотя до вечера было далеко. Он прибавил шагу, чувствуя, как холодок страха на лодыжке усиливается, пульсируя в такт бегу.
Из-за угла резко вывернул черный внедорожник. Большой, дорогой, с тонированными стеклами. Он проехал пару метров и резко затормозил, перегородив узкий переулок. Джисон замер, сердце уйдя в пятки. Передняя пассажирская дверь открылась.
Ли Минхо вышел. Спокойно, как будто вышел прогуляться. На нем были дорогие темные джинсы, черная водолазка, подчеркивающая рельеф мышц. Лицо было бесстрастным, но в глазах горела та же холодная решимость, что и в туалете.
«Попался, кролик, – произнес он тихо. Голос был ровным, без злорадства. Констатация факта. – Домой собрался? Я подброшу.»
«Отвали!» – Джисон рванулся назад, но Минхо был молниеносен. Два длинных шага – и его рука вцепилась Джисону в предплечье с такой силой, что тот вскрикнул от боли. «Нет! Отпусти!»
«Будешь орать – привлечешь внимание, – Минхо наклонился к его уху, его дыхание снова было мятным. – Или хочешь, чтобы все видели, как ты… ну, знаешь.» Его взгляд скользнул вниз, многозначительно. – «Садись. Не усложняй.»
Он открыл заднюю дверь внедорожника и буквально впихнул Джисона внутрь. Тот ударился головой о противоположную дверь. Прежде чем он успел опомниться, Минхо сел за руль, щелкнули центральные замки. Двигатель взревел, внедорожник рванул с места, выехав из переулка на оживленную улицу.
«Куда ты меня везешь?!» – Джисон попытался дернуть ручку двери. Бесполезно. Он рванулся вперед, к водительскому сиденью. «Выпусти! Сейчас же!»
Минхо, не отрывая глаз от дороги, резким движением локтя отбросил его назад на сиденье. Удар пришелся по ребрам, выбив воздух. «Сиди смирно, – его голос был ледяным. – Или пристегну тебя ремнем так, что не пошевелишься.»
Джисон сжался в углу сиденья, обхватив руками живот. Боль от удара смешалась с паникой, с унижением. Он смотрел в окно, мелькающие здания, прохожих – мир, который не видел, не знал, что его похищают средь бела дня. Солнце светило, люди смеялись. А он был в ловушке.
Внедорожник свернул в район дорогих таунхаусов с высокими заборами и камерами. Минхо въехал в ворота одного из них – они автоматически открылись перед ним. Аккуратный газон, современный дом в стиле хай-тек с панорамными окнами. Машина остановилась в гараже. Минхо выключил двигатель. Тишина повисла густая, зловещая.
«Выходи, – приказал он, открыв дверь со своей стороны. – Не заставляй меня тащить.»
Джисон медленно выбрался. Гараж был огромным, чистым, пахло маслом и новым пластиком. Минхо взял его за локоть – не так грубо, как раньше, но железно – и повел к двери в дом.
Внутри было просторно, холодно и стерильно. Минималистичная мебель белого и серого цветов, хромированные детали, никаких личных вещей, кроме огромного телевизора и игровой приставки. Запах дорогой химии для уборки. Никакого уюта. Казарма богача.
Минхо закрыл входную дверь на ключ с электронным чипом, положил ключи в вазу на консоли. «Раздевайся, – сказал он, снимая свои кроссовки. – Обувь тут.»
Джисон замер. «Что?»
«Слышал. Обувь сними. И носки. Покажи ноги.» Минхо подошел к нему. Его взгляд был пристальным, изучающим. Никакой похоти сейчас – только холодный интерес исследователя. «Тот след. Где он был. Я хочу посмотреть.»
«Нет!» – Джисон отпрянул. «Я уйду!»
Минхо вздохнул, как взрослый перед капризным ребенком. Он шагнул вперед, легко поймал запястья Джисона и прижал его спиной к холодной стене из матового стекла. «Слушай внимательно, – прошептал он, его лицо было в сантиметре от Джисона. – Ты здесь потому, что я так хочу. Ты сделаешь то, что я скажу. Потому что альтернатива – крики, попытки бежать… и я свяжу тебя и осмотрю силой. Выбирай.»
Джисон сглотнул. В глазах Минхо не было блефа. Только абсолютная уверенность в своей власти. Дрожащими руками Джисон наклонился, расстегнул кроссовки, снял их. Потом носки. Он стоял босой на холодном полированном бетоне пола, чувствуя себя унизительно обнаженным.
Минхо опустился на одно колено. Его пальцы – сильные, с коротко остриженными ногтями – обхватили лодыжку Джисона. Прикосновение было холодным, безличным. Он повернул ногу, внимательно осматривая место, где когда-то был черный след. Кожа была чистой, но чуть бледнее окружающей, как будто плохо заживший шрам.
«Здесь? – Минхо провел пальцем по бледному пятну. Джисон вздрогнул. – Да. Чувствуется… холодок. Еле заметный.» Он поднял глаза на Джисона. «Что это было? Что они с тобой сделали?»
«Я не знаю! – выдохнул Джисон, пытаясь выдернуть ногу. Хватка усилилась. – Отпусти!»
Минхо не отпускал. Он смотрел на бледное пятно, потом на Джисона, его лицо было сосредоточенным. «Они тебя пометили. Как скотину. А ты… ты их боишься до дрожи.» Он внезапно отпустил лодыжку и встал. «Хорошо. Довольно осмотра. Пойдем.»
Он повел Джисона через огромную гостиную на кухню. Она была такой же стерильной – блестящие поверхности, встроенная техника. Минхо открыл огромный холодильник, достал пластиковый контейнер с чем-то белым – рисом? – и пару других с овощами и мясом в соусе. Поставил в микроволновку. Машина загудела.
«Садись, – кивнул он на барный стул у острова. – Будешь есть.»
«Я не голоден, – пробормотал Джисон, все еще стоя. Его ноги подкашивались. От страха, от унижения, от непонимания происходящего. Минхо не бил его. Не пытался… продолжать то, что начал в туалете. Он вел себя как… тюремщик? Владелец? Исследователь?»
«Сказал – садись, – голос Минхо оставался ровным, но в нем появилась сталь. – И ешь. Ты бледный как смерть. Должен подкрепиться.»
Микроволновка пискнула. Минхо вынул контейнеры, выложил еду на тарелку – аккуратно, как в дорогом ресторане. Поставил перед Джисоном. Пар запарил – рис, тушеная говядина с овощами. Запах был аппетитным, что делало ситуацию еще более сюрреалистичной. Затем Минхо налил в кружку кипятка из умного чайника, бросил пакетик зеленого чая.
«Ешь, – повторил он, ставя кружку рядом с тарелкой. Сам он не садился. Стоял напротив, прислонившись к стойке, скрестив руки на груди. Наблюдал.
Джисон посмотрел на еду, потом на Минхо. Голод клокотал внутри него – он не ел нормально с утра, да и вчерашний ужин был формальностью. Но мысль о том, чтобы есть здесь, под его взглядом, была отвратительна. Он взял вилку дрожащей рукой, ткнул в рис. Поднял несколько зерен ко рту. Проглотил. Комок застрял в горле.
«Медленнее, – сказал Минхо. – Не давись. Пей чай.»
Джисон сделал глоток горячего чая. Он обжег язык, но тепло немного разлилось по телу. Он взял еще вилку риса, потом кусочек мяса. Ел медленно, механически, под неусыпным взглядом Минхо. Еда была вкусной, домашней. Это было самое странное. Кто готовил? Он сам? Прислуга?
«Почему?» – наконец выдавил Джисон, запивая чаем комок в горле. «Почему ты это делаешь? Зачем я тебе?»
Минхо не ответил сразу. Он взял яблоко из вазы на стойке, начал чистить его маленьким острым ножом. Движения были точными, гибкими. «Ты аномалия, Джисон, – наконец сказал он, не глядя на него. – Ты видишь то, чего не видят другие. Чувствуешь то, чего не чувствуют. И они… они видят тебя. Меня это интересует.» Он отрезал тонкий ломтик яблока, поднес ко рту, но не съел. Просто смотрел на него. «А еще…» – он поднял глаза. В них снова мелькнуло что-то опасное, почти восхищенное. – «Твоя боль. Она… чистая. Интенсивная. Она меня притягивает. Как магнит. Как черная дыра, в которую хочется заглянуть.»
Он откусил ломтик яблока. Хрустнул громко в тишине кухни. «Доедай. Потом поговорим.»
Джисон доел, не в силах ослушаться. Чай был почти горячим. Он допил его до дна, чувствуя, как дрожь немного утихает, сменяясь тяжелой, наркотической усталостью. Шок, адреналин, еда – все это валило с ног. Он поставил пустую кружку на стойку.
Минхо убрал тарелку в посудомойку. Вытер стойку. Действия были методичными, почти ритуальными. Потом он подошел к Джисону. «Встань.»
Джисон послушно встал. Минхо подошел вплотную. Его рука снова поднялась. Джисон замер, ожидая удара, пощечины, нового поцелуя. Но пальцы лишь коснулись его виска, отвели мокрую прядь волос со лба. Прикосновение было… странно бережным? Но глаза Минхо оставались холодными, аналитическими.
«Ты устал, – констатировал Минхо. – И напуган. Но тебе здесь безопаснее, чем там, где они могут до тебя добраться. Пока ты здесь… ты под моей защитой. От них.» Его палец скользнул по щеке Джисона, к уголку рта, стер невидимую крошку. – «И от себя самого тоже.»
Джисон отпрянул, но стул был за спиной. «Я хочу домой.»
«Позже, – сказал Минхо. Он взял его за плечо – не грубо, но не позволяя вырваться. – Сейчас отдохнешь. Комната наверху.» Он повел Джисона к лестнице. – «Не пытайся сбежать. Окна бронированные. Дверь – электронный замок, код знаю только я. Датчики движения везде.» Он остановился у подножия лестницы. – «Расслабься. Привыкай. Ты теперь мой гость. На неопределенный срок.»
Он подтолкнул Джисона на первую ступеньку. Тот поднялся, чувствуя, как ноги ватные. Наверху был просторный холл, несколько дверей. Минхо открыл одну из них. Комната. Большая, с огромной кроватью, панорамным окном (с решеткой?), пустым шкафом, своим санузлом. Снова стерильно, безлико.
«Спи, – сказал Минхо. – Когда проголодаешься – спустишься. Я буду внизу.» Он развернулся и пошел обратно вниз, его шаги гулко отдавались по лестнице.
Джисон зашел в комнату. Дверь закрылась за ним. Он не услышал щелчка замка, но знал – она заперта. Он подошел к окну. Вид на забор с колючей проволокой и камерами. На улицу не выйти. Он был в ловушке. В золотой, стерильной клетке, где тюремщик кормил с руки, осматривал, как экспонат, и говорил о… защите? От Ловцов? От себя?
Он повалился на кровать, лицом в безупречно чистую подушку. Запах стирального порошка. Никакого уюта. Только страх, замешанный на полном истощении и жутком, непостижимом замешательстве. Минхо ненавидел его. Минхо хотел его. Минхо похитил его. И теперь Минхо… заботился? Или просто держал под наблюдением? Для чего? Чтобы защитить от теней? Или чтобы самому решить, когда отдать их на растерзание?
Холодок на лодыжке пульсировал слабо, но настойчиво. Даже здесь, в этом бетонном коконе. Они знали, где он. И Минхо знал о них. Джисон закрыл глаза, но перед ними стоял образ – карие глаза Минхо, полные холодного интереса, и черная, пульсирующая тень, сливающиеся в один жуткий кошмар. Он был игрушкой в руках двух сил, каждая из которых хотела его по-своему. И выхода из этой золотой клетки не было.