Часть 5
Я не хочу слышать твой голос
Рядом с тобой так одиноко
Лизонька, люди вокруг — лишь тупое быдло, что не может нормально находиться в социуме. Никому нельзя доверять. Ты ведь и сама это понимаешь, правда? Твои бабушка с мамой не смогли нормально позаботиться о тебе, о твоем нормальном воспитании. Ты же понимаешь, что им тоже нельзя доверять? Тебе нужно прервать с ними общение, они делают тебе лишь хуже. Только я могу хорошо позаботиться о тебе. Только мне ты можешь доверять.
По молочной коже пробегались мурашки, заставляя темноволосую поежиться. Она слышала ее голос, чувствовала то, что она смотрела на нее, прожигая омутом черных глаз. Что-то сказать было страшно. Страшно, что кто-то услышит. Что он услышит ее слова. Тяжелые шаги от массивных ботинок раздавались эхом по подъезду старого дома, заставляя Лизу притихнуть еще больше, буквально ощущая страх дышать. Пальцы, украшенные татуировками, осторожно сдвигают капюшон вместе с прядями волос, позволяя увидеть девичье лицо, слегка покрасневшее от слез, да кровоточащую ранку на правой брови. Кира молчала, а от этого было еще более страшно. Мелкой обидой вспыхивают чужие слова, брошенные ей после смены, однако слов для ответа до сих пор не находится. Будто бы она согласна с тем, чтобы Медведева так к ней относилась. Лиза считала, что она заслужила.
— В моей машине у подъезда есть аптечка. Нужно обработать, чтобы заражение не пошло. — Проговаривает блондинка, ухватываясь пальцами за подбородок, дабы была возможность получше рассмотреть ссадину. — Не хотелось бы, чтобы такое милое личико уродовалось.
— Не нужно, я сама справлюсь. — Говорит школьница едва слышно. Лицо ее все так же остается в чужих пальцах, пока сама Андрющенко губу закусывает, переживая о том, что в любой момент может открыться дверь их квартиры. Сейчас руки Киры не были огнем, что обжигал нежную кожу, заставлял девушку отстраняться в жутком страхе. Нет, сейчас ее касания были скорее холодом. Все таким же обжигающим льдом, но сбежать от него не представлялось возможности. Скорее наоборот, Лиза прилипала к нему, как дети прилипают зимой к сосулькам.
— Я тебя не спрашивала, котен. — Проговаривает Медведева и подбородок наконец отпускает, делая шаг назад. — Встала и пошла, давай. — Темные глаза прожигали фигуру подростка, совершенно не волнуясь об ее мнении. Лиза была определенно не готова к таким словам. Не готова к тому, что ее будут принуждать к чему-либо, буквально не интересуясь желаниями самой школьницы. Казалось, девушка должна была к этому привыкнуть, да вот только привыкла она к этому исключительно с его стороны. — Не заставляй меня злиться, поверь, тебе этого не хочется.
Тонкие ноги, укрытые забавными пижамными штанами с динозаврами, позволяют худому тельцу подняться, пока руки посильнее укутывали тело в теплую кофту. Взгляд обращается в сторону старшей, и официантка понимает, что она должна идти первой, без каких-либо вариантов. Поджимая губы, девушка делает первые шаги в сторону лестницы, ощущая прожигающий взгляд чужих глаз.
В мыслях светловолосой было определенное понимание, почему она это делает. Все ее действия, все слова были жутким отголоском прошлого. Разумные люди всегда делают выводы из отношений, но Кира, видимо, совершенно не разумна, раз повторяет один и тот же сценарий. Индиго была слаба и достаточно легко поддавалась под контроль. Это было ясно видно, глядя на то, как она зажималась в обществе, и даже сейчас пошла в машину чужого человека, как миленькая. Медведева не отрицала чувство страха и непонимания в груди младшей, но ей было это не особо важно. Важнее были эмоции самой блондинки. То, как забытое чувство контроля протекало по венам вместе с горячей кровью, как девушка чувствовала удовлетворение от того, что другой человек в данный момент зависит от нее. Темные глаза не перестают оглядывать фигуру школьницы, которая сейчас выглядела слишком наивно. Была слишком легкой жертвой.
Кира могла бы сказать, что человек, который контролировал Лизу, слишком переборщил. Она была очень запугана и загнана. Подавляя другого человека, нужно было знать меру, дабы этот человек подчинялся только тебе, а не всем, кому захочется его контролировать. Об этом как раз и говорило то, что девочка со страхом, но все же уселась в машину Медведевой, стараясь устроиться комфортнее и максимально закрыться. Обойдя машину и стряхнув со стекл выпавший снег, блондинка усаживается за руль, практически сразу заводя машину. Кире показалось, что она даже слышала то, как екнуло сердце подростка, сидящего рядом. Смех слетел с губ старшей, пока пальцы со знанием включали печку в транспорте.
— Не боись, котенок, похищать не буду. — Говорит с определенной иронией и разворачивается в сторону Андрющенко, открывая бардачок со стороны ее сиденья, в общем-то оттуда и выуживая аптечку. — Давай, стягивай с себя свою защиту. Не обещаю, что будет не больно, но хотя бы ты не подцепишь заражение крови и не умрешь. Хорошая мотивация, правда, кисуль?
Зеленые глаза смотрели на блондинку загнанным олененком, казалось еще чуть-чуть и Лиза расплачется вовсе. Киру это забавило, она чувствовала свою власть над этим котенком и то, как та этому поддавалась. Лиза еще там, возле окна, дала свое неосознанное согласие на все происходящее. Тонкие руки брюнетки все же стягивают капюшон с головы, а после и волосы убирают за уши, позволяя барменше видеть ее лицо, освещенное лишь тусклым желтым светом уличного фонаря, который пробивается через лобовое стекло. Замечая это, Медведева быстрыми движениями включает плафон, дабы лучше рассмотреть ссадину и в принципе личико Индиго.
— Часто он тебя так? — прерывает напряженную тишину светловолосая, открывая аптечку в поисках перекиси и ваты.
— Я заслужила. — произносит почти моментально. Так уверенно и одновременно с этим панически, будто бы Леша мог ее услышать из чужой машины.
— Я не спрашивала заслуженно или нет, котен. Я спросила как часто. — грубо поправляет ее, выливая на ватку жидкость, медленно оттягивая момент неприятного пощипывания. Кира брови сначала осторожно касается, дабы хоть немного пожалеть мелкую. Та же лишь хмурится и отстраниться пытается от неприятных ощущений. — Смирно сиди, и так стараюсь тут для тебя.
Татуированные руки в действительности стараются не причинять Андрющенко боли настолько, насколько это возможно. Кира и сама уже хмурится, лишь бы извернуться. В своей голове она сетовала на то, что Лиза была еще мелкой, и все же какую-то осторожность и жалость к ней можно было проявить. Так сказала бы бабуля. Сама же темноволосая считала, что Медведева на самом деле очень хорошая. Она старалась казаться злым человеком, но на самом деле была очень светлой и веселой. Поджимая губы, девушка в очередной раз шипит и пытается уйти от касаний, пока вторая рука Киры не хватает ее за затылок, заставляя держать голову на месте. Тяжело вздохнув, блондинка понимает, что будет очень жалеть после о своем решении, но все же придвигается ближе к чужому лицу и в процессе обработки брови начинает осторожно дуть на ранку потоком воздуха. Так, как бабушка в детстве делала ей самой. Закончив с обработкой и обеззараживанием раны, Кира роется в аптечке, пытаясь найти то, что на самом-то деле было давно забыто. То, что было будто в прошлой жизни.
Тихий вскрик слышится в квартире вслед за грохотом. Медведева достаточно быстро добирается до кухни, из которой был слышен грохот, дабы обнаружить там девушку, которая с неприязнью смотрит на собственный палец, что постепенно начинает кровоточить. На полу валяются помидоры и разделочная доска вместе с ножом. Кира испуганно смотрит на возлюбленную, подлетая ближе к ней.
— С тобой все в порядке? Ты больше нигде не поранилась? — испуганно спрашивает юная спортсменка, осматривая девушку с ног до головы. Та лишь отмахивается, да за аптечкой лезет. Хмурит брови, перебирая все, и лишь пустую упаковку пластырей находит.
— Нормально все, жить буду. Пластырей только нет, может сходишь в аптеку? — тихо проговаривает русоволосая, пока ее девушка уже была в другой комнате, собираясь. Для нее это было не сложно, особенно учитывая то, насколько сильно она любила этого человека.
Добраться до помещения аптеки не заняло много времени, из-за чего Кира изначально заложила на дорогу десять минут максимум, больше волнуясь за скользкие дороги и возможное отсутствие пластырей в аптеке. В общем-то, оказавшись там, Медведева покорно встала в очередь, наблюдая за тем, как женщина покупает своему ребенку как раз-таки пластыри. Только вот не обычные, а цветные, со всякими рисунками из мультиков. Радости малого не было предела, что достаточно легко его отвлекало от ссадины на подбородке, которая, как думала девушка, вызывала до этого истерику. Дождавшись своей очереди, тогда еще темноволосая, она подошла к кассе, глядя на фармацевта с улыбкой.
— Здравствуйте, а можно, пожалуйста, тоже детские пластыри. Если есть, то для девочек.— произносит, ярко улыбаясь своей затее.
Огрубевшие пальцы вытягивают со дна аптечки последний пластырь, что был окрашен ярко-розовым цветом с рисунками какого-то детского девчачьего мультика. Раскрывая его от защитной бумаги, блондинка отклеивает пленку и осторожно, прикусив губу, клеит его на ранку, последний раз приглаживая. Оценивает свою работу, отстраняясь от школьницы и лишь после кивает.
— Вот и все, котенок. Никакой трагедии, правда ведь? — проговаривает с иронией, быстрыми движениями, убирая обратно аптечку и выключая свет. — Так ты ответишь на мой вопрос?
— По лицу бьет не часто. — отвечает слегка охрипшим голосом Андрющенко, пытаясь отойти от шока. Это что вообще сейчас было? Такая вся серьезная бармен сидела и дула Лизе на ранку, дабы ей так не щипало, а затем заклеила это все пластырем с хеллоу китти? Серьезно?
— Поняла, можешь быть свободна, кисуль. — Возвращаясь к своей привычной манере, Кира пытается вновь надеть свою маску. Голос как обычно грубеет, а из взгляда пропадает та маленькая, но все же забота. Привлекая к себе жертву, все нужно делать в меру. Тем более, когда эта жертва слишком запуганна. Кира не хотела завлекать к себе Лизу. Кира хотела вернуть старые эмоции. Темноволосая некоторое время смотрит на старшую с непониманием. Так просто? Почему это происходит так просто? Кира поворачивается вновь к девушке, одаривая ее безразличным взглядом. — Я что-то непонятно говорю? Кыш из машины, котенок.
В последний раз проходясь по Медведевой взглядом, полным непонимания и даже некоторой обиды, подросток открывает дверь, вылезая из машины, и хлопает ею за собой, заставляя блондинку поморщиться. Татуированные пальцы быстрыми движениями переключают коробку передач и блондинка двигается с места, оставляя темноволосую стоять под снегом на улице. Что это все-таки было?
***
Тусклый свет освещает прихожую, когда входная дверь открывается, и девушка наконец возвращается домой. Первое, что она видит — это мужчина, что стоял перед ней, выжидающе смотря. Школьница заметно дергается и смотрит на возлюбленного со страхом. Зубы закусывают нижнюю губу, травмируя и без того потрескавшиеся губы. Лиза выглядит максимально зажатой, стараясь понять, что же ей нужно сделать. Как искупить вину?
— Где ты была? — строгий голос разрезает тишину квартиры, вгоняя Андрющенко в больший страх.
— Пыталась остыть, как ты мне и велел. — Совсем тихо, настолько, будто и беззвучно вовсе.
— В чужой машине с мужеподобной бабой с твоей работы? — голос был спокоен, как сталь. Однако все, за что может зацепиться Лиза, это то, что он сказал про работу в настоящем времени. Зеленые глаза смотрят на мужчину с надеждой, поднимаясь к его лицу взглядом. Тяжелый вздох срывается с его губ, прежде чем он продолжает. — Ты можешь остаться на работе. — Яркая улыбка появляется на губах младшей, а сама девочка уже подскакивает с объятьями к Алексею. — Но при условии, что я отвожу тебя и забираю. Без каких-либо исключений.
Тонкие руки обнимают чужое туловище, а сама темноволосая тянется за поцелуем, уже и не обращая внимание на все «но». Он ей разрешил, и это было для нее самым главным. Губы касаются чужих в нежном поцелуе, стараясь внести в него всю свою благодарность и любовь, которые школьница сейчас испытывала. Она была благодарна за свою свободу.