Часть 2
Окей, сломай мне жизнь
Ебаный псих
Ты действительно считаешь, что я слишком груб к тебе? Ох, Лизонька, ты не знаешь понятия грубость. Я наоборот слишком к тебе мягок. Ты не заслуживаешь такого хорошего отношения к себе, но я благородно дарю его тебе, игнорируя разумные высказывания своих друзей. Они считают, что я слишком тебя избаловал. Другие девушки на твоем месте были бы счастливы. Не зли меня, Лиза, ты же знаешь, что будет.
Это было долбанным проклятием. Он точно жил в ее мыслях, совершенно не позволяя хотя бы немного отдохнуть. Пытаясь отвлечься, Андрющенко стремительно бежала от его голоса в своей голове, но постоянно оказывалась в клетке собственного разума, буквально запирая себя там своими же руками.
Мягкие подушечки пальцев поглаживают цветастый пластырь на саднящей коленке. Вокруг небольшой ранки, что сама темноволосая аккуратно и старательно обрабатывала под тусклым светом настольной лампы, уже успел налиться едва заметный, но достаточно неприятный синячок, говоривший о том, что падение было не из мягких. Любишь же ты, Лиза, на кости падать.
В темноволосой голове все никак не могла уложиться мысль о том, что у нее все-таки получилось устроиться на работу. Да при этом еще и на достаточно социальную работу, где Андрющенко смогла бы пересилить себя и наконец начать контактировать с людьми вне экрана компьютера. Подбородок неосознанно ложится на здоровое колено, пока тонкие руки обнимают собственные ноги, прижимая их к груди. Девушка старается сконцентрироваться на собственном дыхании, дабы хотя бы немного расслабиться и прочувствовать данный момент. Заостряет внимание на том, как грудь медленно вздымается и опускается в процессе дыхания. Как воздух постепенно заполняет легкие, а после покидает их. Такие маленькие медитации школьница научилась делать уже через полгода совместной жизни с Алексеем. Частые ссоры или просто односторонняя ругань со стороны мужчины приводили психику Елизаветы в еще более неустойчивое состояние, заставляя постоянно впадать в тревожное состояние, вплоть до панических атак. Сначала она делала это совсем неосознанно, буквально автоматически, дабы хоть как-то стабилизировать свое состояние. Лишь после девушка смогла изучить этот вопрос, понимая, что сама пришла к таким мини-медитациям. Осознать и понять принцип их работы, чтобы в дальнейшем уже сознательно купировать тревогу, зарождающуюся в груди.
В квартире было одиноко. Атмосфера пустоты и некоторой обреченности следовала буквально по пятам за школьницей, заставляя ту чувствовать себя неуютно в собственном же доме. Даже тщетные попытки отвлечься от этих мыслей совершенно не помогали, заставляя Андрющенко скитаться из комнаты в комнату, думая о том, чем бы себя занять. Телевизор в спальне работал на половину громкости, дабы пустота в квартире ощущалась не такой давящей. Желудок возмущенно урчал, оповещая хозяйку о том, что вообще-то, ради приличия, хотя бы раз в сутки им нужно поесть. Слегка поморщившись, Лиза наконец смогла найти цель на ближайшие минуты, дабы хоть как-то отвлечься от чужого голоса в собственной голове. Перенимает на себя внимание телефон, что так упорно вибрировал от пришедшего сообщения с нового номера, забитого в контактную книгу.
«Добрый вечер, Елизавета. Хотелось бы извиниться за беспокойство в столь поздний час, но, к сожалению, у нас безвыходная ситуация. Смогли бы вы выйти на смену раньше срока, который мы дали вам на оформление медицинских документов? Будем признательны за ваше понимание.»
В голове ярким цветом загорелась мысль, что Леша определенно будет зол, если она будет пропускать занятия в школе второй день подряд, но, с другой стороны, она и не могла отказать, когда ее столь настойчиво просили. Не писали бы они новенькой, если бы ситуация и правда не была бы безвыходной, правда? Прикусив губу, одиннадцатиклассница старалась взвесить все за и против этого решения, прежде чем дать точный ответ.
«Добрый вечер. Во сколько мне выходить?»
***
Зеленые глаза придирчиво осматривали девичью фигуру в отражении зеркала. Тревога захлестывала школьницу целиком, не оставляя совершенно никакого места для того, чтобы Лиза могла хотя бы немного посмотреть на ситуацию адекватно. Трудности начались уже с выбором одежды. О каком-то определенном дресс коде ей не сообщали, но уже в голове девушка смогла представить, как ее отчитывают за неподходящий наряд. Она старалась одеться, основываясь на подсознательном представлении о форме официантов, однако все же придерживалась его не до конца. У нее совершенно не было желания вновь морозить ноги, облекая их в капрон, так еще и подставлять холоду свою травмированную коленку, отчего выбор пал на достаточно теплые брюки. Несмотря на некоторую свою уверенность, темноволосая все равно еще достаточно долго придиралась к своему внешнему виду, в конце концов приходя до умозаключения, что ничего лучше она в своем гардеробе все равно не найдет. Последний раз осудив саму себя взглядом в зеркало, школьница все же покинула квартиру, потеплее кутаясь в шарф.
В голове суетился беспокойный рой мыслей, который никак не хотел успокаиваться. Она слышала его голос постоянно, он буквально не покидал голову, совершенно не давая передышки. Чужие убеждения вызывали в юной девушке сомнения, однако, когда та уже пропустила школьные занятия и вышла из дома, пути назад не было. К слову, дорога от дома до ее места работы была почти такая же, что и от школы до бара, добавляя лишь несколько трамвайных остановок. На ходу, стараясь прервать ход мыслей, Андрющенко заткнула чужой голос музыкой, которая раздавалась из оглушающих наушников. Таким образом она могла отдыхать от него. От всех тех мыслей, что он вбивал в ее голову, заставляя верить во все, что он говорит.
Все тот же трамвай и долгая дорога до центра города, все та же скользкая дорожка от остановки до здания, где находилось помещение бара. Ботинки нерешительно остановились возле входа, пока зеленые глаза осматривали вывеску с названием, а их хозяйка медленно старалась настроиться и осознать свою моральную готовность к рабочему дню. Ее маленькую мантру прервали грубые руки, что изначально показались Лизе мужскими. Они бесцеремонно перехватили ее за плечи, отодвигая от входа в бар. Лишь через пару секунд, когда собственные тонкие руки укладываются на плечи, дабы притупить ментальные ожоги от прикосновений чужого человека, Лиза узнает в этой фигуре ту, что снесла ее вчера, абсолютно бесстыдно покинув место преступления. Сейчас, присматриваясь к ней поближе, Лиза увидела в этой фигуре девушку с грубыми чертами лица и прокуренным голосом. После этого приходит и другое осознание. Она здесь работает. Вот эта вот грубая мужланка, которая абсолютно отвратительно сбила ее вчера, являлась виновницей травмированной коленки, а сейчас так же грубо передвинувшая ее, как вещь, теперь являлась ее коллегой. В груди разрасталось желание развернуться и уйти. Написать Леше, что он был прав, и сбежать с этой работы после первой же трудности, встретившей ее на пути, буквально у порога. Однако кулаки на руках в решительности сжимаются, и школьница делает первый шаг внутрь здания прямо за этим нечто.
А я ведь говорил, Лизонька. Ты не можешь нормально находиться среди людей. Только я могу тебя терпеть, только со мной ты можешь чувствовать себя защищенной. Остальные люди слишком грубы для тебя.
— Что ж ты все мешаешься мне на пути. — Слегка раздраженно проговаривает новоиспеченная коллега, оборачиваясь на фигуру темноволосой, да осматривая ее оценивающим взглядом. Развернувшись, блондинка определенно точно улыбается еще одному лицу, которое находилось возле порога этого самого бара. Лиза смогла понять это по тому, как голубоглазая блондинка, с забавным ежиком волос на голове, улыбнулась точно так же насмешливо, лишь после сморщившись от чужой руки, что растрепала и без того неуложенные волосы.
— Кира, еб твою на лево. Они же только стали нормально выглядеть. — Слышится ворчание официантки, которая в ответ получает лишь только смех блондинки, скрывшийся в коридорах помещения для персонала. Взгляд просто огромных голубых глаз переводится на Лизу, что все так же стояла на том же самом месте. — Ты, выходит, Лиза, я права? Наша новая официантка? — Получив утвердительный кивок, девушка смогла продолжить. — Я Юля, та, которая сегодня будет вводить тебя в курс дела. Впрочем, информации немного, так что можешь не смотреть на меня так, будто бы здесь тебя собрались резать.
Андрющенко девушка казалась забавной, однако не такой харизматичной, как та, с кем темноволосая смогла познакомиться еще вчера. Брюнетка поглощала всю информацию, что до нее пыталась донести Юля, так активно жестикулируя и не забывая про шутки. Конец их экскурсии был уже в раздевалке, где ее даже ждали рубашка и фартук, представляющие собой форму для официантов. Осторожно ее ощупав, Лиза смущенно улыбнулась, стараясь показать, что она все поняла.
— Ты, если что, не боись, спрашивай. Коллектив у нас заебись, лишь Кирюха иногда кусается, если заебанная. Ну или с непривычки. Но про это ты тоже говори, будем спасать принцессу от дракона. — проговаривает Чикина и слегка отбивает ей кулачком по плечу. Андрющенко старается держаться, но все равно ладонь почти сразу накрывает место касания, стараясь унять в себе столь сильный дискомфорт. Блондинка, замечая реакцию, лишь слегка становится серьезнее, но ничего не говорит, за что Лиза ей благодарна. — В общем, открываемся мы через двадцать минут, но основной поток обычно начинается в восемь. Так что, переодевайся, и жду тебя в зале.
Дверь помещения закрывается и сама школьница тяжело вздыхает, оседая на скамейку. Это было ужасно тяжело. Тяжело, но Лиза должна была перебороть себя, перебороть свой страх и асоциальный пузырь, в котором было позволено находиться лишь ее молодому человеку. Судорожно, трясущимися руками, девушка убирает волосы за уши, да пытается концентрироваться на собственном дыхании. Вдох, выдох. В лёгкие поступает воздух прохладный, а покидает более теплый. Постепенно успокаиваясь, темноволосая наконец может подняться с деревянной скамьи и приступить к переодеванию. Черная рубашка выглядела на ней достаточно хорошо. Она не обтягивала худощавую фигуру одиннадцатиклассницы, но и не висела мешком. Фартук достаточно неплохо обвивал талию обозначая явную женскую фигуру. Собравшись с мыслями, Андрющенко находит в себе силы покинуть раздевалку и выйти в зал. В пустом помещении, среди шкафчиков, вибрирует телефон в черном рюкзаке девушки.
«Почему тебя сегодня не было на занятиях? Ты должна мне объясниться. Хочешь также быть необразованным быдло?»
Выходя в уютный зал, где в расслабленном темпе играет атмосферная музыка, девушка старается зацепиться взглядом зеленых глаз за фигуру Чикиной. Обнаруживается она возле барной стойки, определенно ведя диалог с той самой Кирой, как могла услышать девушка ранее. Они о чем-то болтали, а с губ официантки слетал яркий, заливистый смех. Заметила подопечную она лишь через несколько секунд, взгляды Юли и ее собеседницы в миг устремляются в сторону школьницы. Через силу и жуткое нежелание Лиза прокладывает свой путь к этой парочке, пока траекторию ее движения не прерывает громкий возглас. Она кое-как успевает избежать чужих объятий со стороны татуированной девушки, дабы вновь не ощутить буквально ожоги на собственной коже.
— Индиго! Я так рада, что ты теперь с нами в компании! Это же улет мощнейший. — Проговаривает воодушевленно Виолетта, глядя на школьницу восхищенным взглядом.
— Почему «индиго»? — задается вопросом брюнетка, слегка нахмурив брови. — Ну как же, пришла в наш супер-пупер коллектив, вся такая загадочная, особенная, молодая. Таких, как ты, называют дети-индиго. Нам на психологии че-то такое рассказывала наша старушенция. — Девушка смотрела на Лизу, как на самую настоящую двоечницу. Мол «это же очевидно». Лишь после некоторого молчания повар отстает от нее, направляясь в ту сторону, куда планировала идти и сама Андрющенко, пока чужое высказывание не погрузило ее в свои мысли.
Хоть какие-то силы, чтобы попытаться сейчас наладить контакт еще с кем-нибудь, полностью потерялись в глубине подростковых раздумий, заставляя брюнетку не решаться сейчас заходить в уже сформировавшуюся компанию. Все, что могла сейчас Лиза, это вспоминать все сказанное Юлей о принципах работы, а также прокручивать в голове меню, которое она зазубривала этой ночью.
Включиться в работу было достаточно сложно. Девушка то и дело зажималась, заставляя Чикину расталкивать саму себя, дабы включить новенькую в работу. Пожалуй, за это Лиза ей была очень благодарна, ведь если бы не Юля, то, как ей казалось, это был бы первый и последний ее рабочий день. Полностью включиться девушка могла лишь к самому потоку клиентов. Большое количество людей вызывало в ней определенную тревогу, однако она старалась смотреть на это, как на свое собственное стойкое испытание, которое она обязательно выдержит. Выдержит, несмотря на пьяных людей, которые ее определенно пугали, и огромное количество касаний. Неосознанных, совершенно мимолетных. Однако это не значило, что они не причиняли ей дискомфорт. С блондинкой, что оказалась достаточно умелым барменом, Лиза предпочитала не пересекаться вовсе. Общалась со вторым и даже третьим барменом, но никак не с той, на которую была сильная подсознательная обида. Чужая рука грубо хватает предплечье Андрющенко, заставляя ее остановиться, взглянуть на пьяное лицо посетителя, который определенно не беспокоился о нарушении личных границ официантки.
— Мы уже минут десять ждем ебаных шотов, девушка. Вашу, так называемую коллегу, мы выловить не можем, может хоть вы что-то сделаете?! — проговаривает заплетающимся языком мужчина, пока в мыслях брюнетки проскальзывает то, что пить ему уже больше вовсе не нужно. Натягивает на собственное лицо улыбку и старается как можно деликатнее снять чужую руку с себя, прежде чем ее бросит в тревогу.
— Сейчас большая загруженность, поэтому время выполнения заказов может быть чуть большим. Сейчас я постараюсь решить вашу проблему. — Проговаривает школьница, прежде чем отдалиться от пьяных тел, и старается выловить Юлю.
Она осторожно перехватывает официантку, когда та несется с подносом в другой конец зала. Лиза едва касается ее кожи, но все же привлекает внимание, сообщая о проблеме и недовольном посетителе.
— Блять, можешь выручить? Забери у Киры, там пять стопок, она знает. Спасибо! — Юля произносит это и мгновенно скрывается, прежде чем Лиза смогла бы понять о чем речь и отказаться. Её буквально поставили перед фактом.
Пытаясь собраться с мыслями, Андрющенко буквально морально подготавливает себя, чтобы наконец-то заговорить с блондинкой. Предплечье все еще горело от чужой руки, заставляя то и дело потирать руку, дабы забыть неприятные касания. В таком загнанном и слегка потерянном виде, девушка все же подходит к светловолосому бармену.
— Неужели котенок перестал от меня бегать и пришел прямо на казнь?! — откровенно иронизирует блондинка, даже не удосуживая в первые секунды Лизу взглядом. Однако, когда голова Киры все же поворачивается, и официантка может разглядеть чужие глаза, похожие на два черных омута, школьница искренне жалеет, о том, что только что произошло. — Что же случилось у котенка, раз он пришел прямо ко мне?
— Мне нужно сделать вид, что твоя ирония вызывает у меня смех? — произносит зеленоглазая, однако той смелости, что она хотела придать голосу, не было и подавно. В голове вновь вспыхнули чужие нравоучения, Елизавета глаза жмурит и вновь горящее касание накрывает, которое фантомно вспыхивает. Пытаясь прийти в себя и тяжело вздыхая, она наконец произносит свою цель. — Мне нужно принести шоты шестому столику. Юля сказала, что ты знаешь.
От этих глаз хотелось спрятаться. Они буквально пытались прорваться в самую душу, вытаскивая абсолютно все, что в ней было. Была бы у девушки возможность, она бы провалилась сквозь землю, дабы спрятаться от этого взгляда. Просто ужаснейше пронзительного и такого... знакомого?
— Две минутки и будет готово. — Приступает практически сразу Кира, потеряв всякий интерес к персоне Лизы на некоторое время. Школьница даже и не пытается смотреть за тем, что делает бармен, лишь стараясь осознать свое место в этом всем круговороте. В новой обстановке и в новых людях. Как Кира и обещала, через пару минут перед Лизой оказался поднос со стопками, но прежде чем его передать, чужая татуированная рука взялась за ее предплечье, вызывая моментальную негативную реакцию со стороны младшей. Она буквально отскочила от бармена, смотря испуганным загнанным взглядом. — Так, поняла. Котенок у нас дикий прям совсем. — чужие руки поднялись в сдающемся жесте, показывая, что больше ее трогать никто не будет. Она лишь отдельно отставляет шот на подносе, так, чтобы девчонка это определенно видела. — Этот поставишь перед мужиком, что тебя хватанул, поняла?
Неуверенный кивок и школьница наконец берет в руку поднос, направляясь к Юлиному столику. Восторженные пьяные возгласы вызывают у девушки жуткую бурю ненависти и отвращения в области груди. Сама не понимая собственного послушания, она расставляет стопки перед мужчинами так, как сказала ей светловолосая барменша. Кидая на нее взгляд, Лиза видит одобрение в виде подмигивания, отчего в груди разрастается сомнение.
— Вот, можно же, когда хочется. — Смеется мужлан за столиком, прежде чем темноволосая чувствует шлепок чужой ладони по бедру. Осознание приходит не сразу, заставляя сначала официантку лишь скривиться, а лишь после осознать весь пиздец произошедшего и быстрым шагом скрыться в служебном помещении.
Бедро буквально сгорает от прикосновения, заставляя слегка отросшие ногти девушки впиваться в кожу сквозь брюки. Хотелось разорвать, содрать с себя место чужого прикосновения. Медленно, но с нарастающей истерикой, Лиза оседает на пол, скатываясь по стене, а зеленые глаза наполняются пеленой из слез, которые находят выход, прокладывая влажные дорожки по щекам девушки. Ничтожество.
«Лиза, нас ждет серьезный разговор, когда я вернусь. Ты меня очень разочаровала.»