16
Тэхён молча кивнул, чувствуя, как его тело сковывают страх и бессилие. Он не мог поверить, что снова оказался на грани унижения. Это было словно заклятие, от которого не было спасения — постоянное чувство чуждости, ощущения, что ты не живой человек, а просто инструмент, который можно заменить в любой момент.
После того как Чонгук ушёл, напряжение не спадало. Гён стоял у двери, не скрывая удовлетворения от того, что всё вернулось на круги своя. Тэхён снова стал объектом для игры, предметом, с которым можно было делать всё что угодно. И Гён знал, что его слова будут иметь последствия.
— Ты слышал, что сказал Чонгук? — Гён шагнул вперёд, его глаза горели холодной решимостью. — Он не терпит ошибок. А ты совершил одну. Не забывай, что твоё место здесь — внизу. Не только по отношению к Чонгуку, но и ко всем остальным.
Тэхён не ответил, лишь покачал головой. Ему не было сил спорить. Его тело болело, разум мутнел от усталости и страха. Но он понимал: если он не сдержится, если проявит хоть малейшую слабость, это будет стоить ему намного больше.
Гён подошёл ближе, его шаги звучали по тускло освещённому коридору как приговор. Тэхён чувствовал, как его сердце бьётся всё быстрее.
— Ты знаешь, что с тобой будет, если снова ошибёшься? — голос Гёна стал холодным, но в нём сквозила подстрекающая угроза. — Тебе не поможет ни медблок, ни лекарства. Ты должен помнить, кто здесь главный. И это точно не ты.
Тэхён чувствовал, как его разум словно поглощает этот постоянный поток страха. Он сжал зубы, но всё равно не мог избавиться от ощущения, что он в ловушке.
Гён замолчал, но его глаза продолжали сверлить Тэхёна, как будто ища ответ, которого тот не мог дать. Он знал, что не будет прощения. Здесь не прощали.
Время тянулось медленно, и вдруг Тэхён почувствовал, как он снова теряет контроль. Мудро ли сейчас молчать? Или это ещё одна ошибка? В голове всё смешивалось, и наконец он позволил себе взять паузу. Он должен был оставаться в тени, молчаливо следовать указаниям, не вызывая лишнего внимания.
Гён наконец отступил, не сказав больше ни слова, но оставив за собой ощущение того, что Тэхён снова проиграл.
Утро было беспокойным.
Хорошо, давай сделаем эту ошибку судьбоносной для Тэхёна. Я продолжу с момента, когда он снова вынужден выполнять работу.
⸻
Ошибка в тени
В тот день особняк был более оживлённым, чем обычно. Тэхён вновь находился на своём посту — в длинном коридоре второго этажа, где полы требовали тщательной очистки. Его тело всё ещё болело от предыдущих наказаний, но боль уже казалась привычной. Он будто стал частью этого места, частью их законов. И всё же внутри него, несмотря на усталость, что-то боролось.
Тэхён спешил, пытаясь завершить уборку как можно быстрее. На его пути стояли не только тяжёлые работы, но и постоянное чувство, что любое движение может стать ошибкой. Он не мог позволить себе ошибиться.
Но в тот день что-то пошло не так.
Когда он проходил рядом с массивной мебелью, стоявшей в одной из комнат, его швабра задела край столика. Сначала это было еле заметно — лишь лёгкое касание. Но в следующий момент от удара с полки, установленной на столике, с глухим стуком упала древняя статуэтка. Тэхён замер, наблюдая, как она катится по мраморному полу.
Статуэтка была старинной, с резьбой и драгоценными камнями, которые блеснули в тусклом свете. Она была одной из самых дорогих вещей Чонгука. Тэхён видел, как он ценил её — это было его символом силы и власти, как и все предметы в этом доме.
Время будто остановилось, когда статуэтка, наконец, остановилась, но было уже слишком поздно. Тэхён стоял в центре комнаты, ощущая, как тяжело на его груди. Он не мог поверить в то, что только что произошло.
Шаги по коридору стали слышны, и каждый звук приближающихся шагов казался громким, как удар молнии.
Чонгук вошёл в комнату.
Он стоял в дверях, его взгляд был смертоносно холодным, и Тэхён почувствовал, как воздух стал тяжёлым. Он знал, что эта ошибка может стать для него последней.
— Ты что, с ума сошел? — голос Чонгука прорезал тишину, как нож. Он шагнул в комнату, его шаги звучали угрожающе. — Ты поломал её.
Тэхён не знал, что сказать. Его грудь сжалась, а дыхание перехватило. Он почувствовал, как его внутренности сжимаются в одну точку, готовую взорваться. Он не мог позволить себе ошибиться. Он знал, что последствия будут ужасными.
— Извините, — выдохнул он, едва слышно. — Я не хотел.
Чонгук подошёл к нему, его лицо оставалось бесстрастным, но в его глазах можно было увидеть то, что уже стало привычным для Тэхёна — безжалостную угрозу.
— Не хотел? — его голос стал ещё холоднее. — Ты поломал мою вещь. Моё имущество. Ты думаешь, что можно просто извиниться и всё исправить?
Тэхён знал, что его извинения не значат ничего. Он не был человеком для Чонгука. Он был инструментом. Вещью. И вещь не может ошибаться.
— Я прикажу, чтобы это исправили. Но ты не уйдёшь от наказания. Ты должен понять, что никто не может позволить себе ошибаться здесь.
Он наклонился ближе, его дыхание стало слышнее.
— Ты — игрушка, Тэхён, а игрушки не ломаются. Если ты не исправишь свою ошибку — ты будешь наказан.
Тэхён почувствовал, как его сердце застыло. Он знал, что это наказание будет хуже, чем всё, что было до этого.
Чонгук отошёл от него, не отрывая взгляда, и Тэхён почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Он не мог понять, что будет дальше, но понимал одно: наказание неизбежно. Вопрос был только в том, каким оно будет.
Тишина.
Вся комната была наполнена звуками их дыхания, но Тэхён не мог сдвигаться с места. Его ноги будто приросли к полу, тело не слушалось. Каждое его движение теперь было наказанием, каждое слово Чонгука — приговором.
— Ты знал, что это ценный предмет для меня, — продолжил Чонгук, его голос оставался спокойным, но под ним скрывалась угроза. — Ты знал, что не можешь ошибиться. И всё же ты это сделал.
Тэхён хотел сказать, что он не намеревался. Что он не виноват. Но не смог. Его слова не имели значения. Он знал это.
— Ты думал, что я простлю тебя за такую оплошность? — Чонгук шагнул к нему, и Тэхён инстинктивно отшатнулся, почувствовав, как холодный взгляд скользит по его лицу, заставляя его сжаться. — Ты не можешь так просто исправить свои ошибки. Ты не можешь просто так пройти мимо.
Чонгук остановился прямо перед ним, его глаза были полны того же безжалостного холодного огня, который сжигал всё на своём пути.
— Ты поломал мою вещь, а это значит, что ты не стоишь ничего. И ты заплатишь за это. Заплатишь жестоко.
Тэхён чувствовал, как его грудь сжимается, как воздух становится тяжёлым. Он знал, что наказание не будет лёгким. И это было то, чего он боялся больше всего — не боли, не страха, а осознания того, что в этом доме он был ничем.
Он не был человеком.
Чонгук шагнул ещё ближе, и Тэхён почувствовал, как его дыхание замерло. Он не мог смотреть ему в глаза. Тех взглядов было достаточно, чтобы почувствовать, как всё внутри рушится.
— Ты испортишь ещё одну вещь, и я уничтожу тебя. — Чонгук произнёс эти слова так, будто это было не просто угроза, а неизбежность. — Ты запомнишь эту ошибку на всю жизнь.
Тэхён знал, что его жизнь уже стала бесконечной цепью ошибок. И сейчас он снова оказался на её грани. Но он не знал, сколько ещё он сможет выдержать.
— Одевайся. — Чонгук отступил, но его голос не изменился. — Ты идёшь со мной.
Тэхён почувствовал, как его силы покидают его. Он знал, что следующее наказание будет гораздо хуже, чем всё, что было до этого. Он пытался собраться с силами, но в голове была только одна мысль — избежать боли, избежать разрушения, избежать того, чтобы стать ещё одной игрушкой, разрушенной и выброшенной.
Но Чонгук не позволял ему этого.
— Иди. — Чонгук не оставил выбора.
Тэхён сделал шаг, но его ноги подкашивались. Он чувствовал, как всё внутри него протестует против этого пути, но не мог ничего сделать. Чонгук был рядом, его присутствие словно сжимало воздух, не давая дышать.
Когда они вошли в одну из пустых комнат на верхнем этаже, Тэхён заметил, что здесь было особенно холодно. Здесь не было привычной роскоши и тепла, которое он видел в других частях особняка. Это было место для наказаний.
Чонгук остановился в центре комнаты и обернулся к нему.
— Снимай рубашку. — Его голос был кратким, не дающим шансов на сопротивление.
Тэхён на мгновение застыл, взгляд его скользнул по его собственным рукам, дрожащим от страха и усталости. Но он не мог не подчиниться. Он знал, что если ослушается, наказание будет ещё хуже.
Он медленно снял рубашку, чувствуя, как его кожа покрывается мурашками. Холод комнаты проникал в каждую клеточку его тела, а чувство беспомощности только усиливалось. Он стоял перед Чонгуком, ощущая, как его сердце бешено колотится в груди.
Чонгук не спешил. Он стоял, как всегда, спокойный и холодный, его глаза неотрывно следили за каждым движением Тэхёна.
— Ты не просто поломал вещь, Тэхён. Ты поломал правило. Ты нарушил баланс, который я установил в этом доме. И за это ты заплатишь.
Тэхён не мог отвести взгляда, но его глаза заполнились слезами. Не от боли, а от осознания, что он снова оказался в ситуации, где не мог ничего изменить. Он был частью этой игры, частью той жестокой реальности, в которой не было места для слабости.
Чонгук подошёл ближе, его шаги звучали тяжело, как предвестие чего-то неизбежного. Он остановился прямо перед ним, заставив Тэхёна поднять голову.
— Ты думал, что ты можешь ошибаться без последствий? Что ты можешь быть слабым, и я тебя простлю? — его пальцы скользнули по подбородку Тэхёна, заставляя его смотреть в глаза.
Тэхён чувствовал, как каждое его движение теряет значение, как будто всё, что он когда-то был, исчезало в этот момент. Он был игрушкой, не более.
— Ты был полезен, но теперь ты стал невыгоден. И за это ты заплатишь. — Его слова были как приговор. — Я покажу тебе, что значит нарушить мои правила.
Чонгук развернулся и жестом указал на угол комнаты, где стояла простая деревянная палка. Он повернулся к Тэхёну, его лицо оставалось непроницаемым.
— Подойди и возьми её. Ты будешь наказывать себя. Это будет твоё наказание.
Тэхён замер, не в силах пошевелиться. Он знал, что его боль, его страдания — это лишь игра для Чонгука, способ напомнить ему о его месте.
— Ты же не хочешь, чтобы я тебя учил, Тэхён? — снова прозвучал голос Чонгука, на этот раз более угрожающий.
Тэхён почувствовал, как его горло пересохло. Он с трудом встал с места, его тело едва держалось, но он не мог отказаться. Он знал, что будет хуже, если он проявит слабость. Он шагнул в сторону палки, его рука поднялась медленно, как будто каждое движение отнимало у него силы.
Он взял палку. Она была тяжёлой, деревянной, в ней не было ни красоты, ни ценности. Всё, что она символизировала, было именно тем, что Тэхён так боялся.
Он вернулся к Чонгуку, держа палку в руках, но его плечи были опущены, а лицо выражало немое отчаяние. Он знал, что всё, что он делает, не имеет смысла, что наказание уже началось. И не будет конца.
Чонгук наблюдал за ним, его взгляд не менялся.
— Хорошо. Теперь ты понимаешь, что значит быть сломленным. Ты понимаешь, что с тобой будет дальше, если ты снова ошибёшься. — Он сделал паузу. — Но твоя ошибка не останется без последствий.
Тэхён чувствовал, как его грудь сжалась. Он взял палку с намерением не упасть, не сломаться. Но его руки дрожали, а сердце было готово разорваться.
Сейчас начнётся нечто гораздо худшее.