Глава 5
Спокойствие царило в ночном воздухе. Яркая луна висела высоко в небе, накрывая землю серебряным светом.
Сун Цы стоял перед входом в Лэ Ю, глядя на темный туман перед глазами. Он переполнялся зловещей аурой.
Сжимая свой спасительный ятаган, он шагнул в город.
В этот момент зловещая аура всколыхнулась и начала циркулировать в воздухе. Все вокруг оставалось таким тихим, что не было слышно даже звука ветра.
Сун Цы последовал по тропе перед ним. Не прошло много времени, как на пути он встретился с мужчиной, стоящего на коленях со связанными за спиной руками и низко опущенной головой.
Он подошел к человеку и прошептал: "Ху Ци."
Мужчина перед ним поднял свою голову, а его красные глаза уставились на Сун Цы. У него во рту находился кляп из куска одежды. Человек издал скулящий звук, будто спрашивая.
Это был Ху Ци.
Сун Цы это позабавило.
– И почему ты хнычешь? Это твой долг. Раз заемщик здесь, то пришло ему время расплатиться.
Ху Ци зажмурил глаза, и слезы катились вниз, когда он качал головой. Он действительно выглядел жалко, но Сун Цы оставался непреклонным:
– Если я не смогу остановить этого демона, весь город будет захоронен вместе с тобой, – Сун Цы поднял голову и уставился на сияющую через черный туман луну. Расплывчатая и тусклая, будто нереальная. – Но я не уверен в успехе.
Он ощущал демоническую энергию в своем теле, однако все еще не мог использовать ее по собственной воле. После обращения в демона, спустя четыре года он мог использовать только часть этой энергии в своем теле. Всякий раз сталкиваясь с другим демоном, он либо сбегал, либо одерживал победу по счастливой случайности.
Если бы он мог использовать половину, или даже треть, той демонической силы в собственном теле, ее бы хватило, чтоб одолеть Сун Юньнян.
В конце концов, кровь Демонического Короля течет по его венам.
Ху Ци все еще всхлипывал. Сун Цы избавил его от кляпа во рту. И Ху Ци тут же вскрикнул:
– Со мной поступили несправедливо! Сердце Сун Юньнян было порочно. Она устроила смерть моей матери и сожгла все дотла, оставив меня ни с чем. Двадцать лет я жил в бедности и лишениях, а она все отказывалась отпустить меня! Даочжан, пожалуйста, не обманывайтесь!
Сун Цы сжал одежды и сказал:
– Это только твоя часть истории.
– Ты действительно так уверен в том, кто прав, а кто ошибается? Знакомый голос раздался поблизости него.
Он поднял голову и увидел бородатого мужчину, который пропал на целый день, сидящего на крыше, прижав колени к груди. Он улыбнулся и обратился к Сун Цы:
– Ты здесь за добрым делом или Демоническими Вратами?
Сун Цы ответствовал:
– Мне подумалось, ты уже ушел.
– Я надежный человек; я все еще помню свое обещание, – Большая Борода почесал свою бороду. – Но, сперва, ответь на мой вопрос.
– Я здесь, безусловно, ради Демонических Врат, – ответил Сун Цы.
Большая Борода легонько кивнул и щелкнул пальцами.
– Слушай.
Вслед за щелчком до слуха Сун Цы донесся шум голосов; мужчины и женщины, старые и молодые. Так оживленно, как на рынке. Сун Цы не мог не подивиться.
– По сути, Демонические Врата уже открыты, –Большая Борода добавил, – Поднимайся, и я скажу где они.
Сун Цы был так взбудоражен, услышав, что Демонические Врата открыты. Он мигом запрыгнул на крышу и подошел к Большой Бороде.
– Где же они? Где?
Ху Ци видел, как тот запрыгивает на крышу, и хотел было окликнуть его, как вдруг услышал легкий аромат. Его грудь стиснуло, когда он повернул голову. Он встретил взглядом женщину в красном, грациозно шагающую в его сторону. Она обладала красными губами, островатыми бровями и чарующими глазами. Ее лицо было белым как снег.
Ху Ци застыл и уставился на нее.
Женщина взмахнула тонким запястьем, подходя к нему. Красные губы едва заметно приоткрылись, и она нежным голосом поинтересовалась:
– Ху Лан, тебе нравится видеть Юньнян такой?
Ху Ци издал жалобный рев. Его налитые кровью глаза невероятно округлились.
Что же до двух мужчин поблизости, они не обращали внимания. Большая Борода слабо приподнял брови и поднялся, указывая в направлении:
– Вот, гляди.
Сун Цы направил взгляд в указанную точку. Он видел словно слабое свечение от тысячи огней в ночи. Он закрыл глаза. Когда же Сун Цы открыл их вновь, массивные врата с колоннами внезапно очутились прямо перед ним.
Сплетаясь друг с другом, две колонны являлись птицами с кристально чистыми крыльями, широко распростертыми, словно они парили в небе. Нескончаемый поток людей ходили то внутрь, то наружу врат; неистовый крик раздался из них.
Сун Цы ошарашило.
– Это Демонические Врата, – сказал Большая Борода.
Потусторонний туман окутал великолепные ворота из двух колонн. Он находился на расстоянии вытянутой руки, в него можно было зайти, сделав лишь пару шагов вперед.
– Не хочешь войти внутрь? Это твой шанс, – сказал Большая Борода.
Сун Цы зафиксировал взгляд на Демонических Вратах, погрузившись глубоко в мыслях.
Внизу, Сун Юньнян притянула Ху Ци, вытянула палец, с покрытым красным лаком ногтем, и мягко обвела им овал лица Ху Ци.
– Ты так любишь красивых женщин, что, видя меня, всегда унижаешь любыми возможными путями. Тебе должен прийтись по нраву мой нынешний облик. И почему же тогда у тебя такое выражение лица? Это меня печалит.
Сказав так, ее острый ноготь вонзился в кожу лица Ху Ци и оставил царапину. Капля крови стекла на ее лак, смешавшись с ним в цвете. Она подняла палец с кровью и уронила каплю себе в рот, и, не успев проглотить, тут же выплюнула. Она сказала с отвращением:
– Кровь животного действительно трудно проглотить.
Ху Ци снова принялся всхлипывать. Его молящие глаза смотрели на Сун Юньнян, прося смиловаться.
Сун Юньнян разразилась смехом, видя это.
– Какой смысл умолять? В те дни я кланялась до тех пор, пока мой лоб не начинал кровоточить от прошений к тебе. Но ты? У тебя было каменное сердце! Отравил собственную мать, чтобы переложить вину на меня. Затем снял кожу с моего лица, а затем замучил до смерти. Ты хоть пожалел об этом?!
Выражение ее лица преобразилось в крайне возмущенное, а прекрасные глаза наполнились ненавистью. Она возвела руки вверх, разрывая свое лицо, являя кровавое месиво под ним, и обнажая целую пасть острых зубов. Сун Юньнян зарычала:
– Посмотри же на меня теперь! Все это благодаря тебе!
Ху Ци оказался так напуган ее видом, что все его тело бесконтрольно содрогалось, слезы и слизь из носа потекли вниз по лицу. Пронзительный крик сорвался с его уст. Теплая жидкость сочилась из нижней части его тела, увлажняя штаны.
Его голос наконец достиг Сун Цы. Он отвел взгляд от Демонических Врат. И не успел он и голову повернуть, как увидел Сун Юньнян, вытянувшую свои острые когти, и сдирающую кожу с лица Ху Ци. Пролилась не капля крови.
Сун Цы выглядел почти равнодушным, спрашивая Большую Бороду:
– Каждый месяц у меня есть шанс?
– Демонические Врата открываются раз в месяц, но точного местоположения не имеют. Можно обнаружить, но нельзя найти. Если упустишь этот шанс, едва ли есть вероятность, что ты найдешь их в следующий раз, – Большая Борода добавил, – Ты демон, так зачем вмешиваться в дела этих смертных? Просто оставь их.
– Я могу быть демоном, – Сун Цы положил руку на грудь, – Но у меня все еще есть человеческое сердце.
Он все еще помнил письмена, что читал, и никогда не забудет принципы, изученные им, когда он оставался человеком.
Он осмотрелся по сторонам, повернулся спиной к Демоническим Вратам, спрыгнул с крыши, и оставил удивленного Большую Бороду позади:
– Благочестивое сердце?
Сун Цы приземлился перед Сун Юньнян.
Лицезряя весь этот ужас, его сердце было полно отторжения. Он совладал над собой, и произнес:
– Сун Юньнян, ты свершила свою месть. Пришла пора остановиться.
– Остановиться?
Ее реакция была такой, словно она услышала шутку.
– Я хочу, чтобы весь Лэ Ю был стерт с лица земли. Не только эта жалкая душонка.
Она встряхнула кожей в своей руке и с презрением отбросила ее в сторону на землю. Пренебрежительно смотря на Ху Ци, который все еще кричал в конвульсиях, она сказала:
– Хочу, чтобы все они поплатились своими собственными жизнями!
Сун Цы глубоко вдохнул.
– Люди в городе невиновны.
– Невиновны? А я не невиновна?
Выглядело все так, словно слово "невиновность" у Сун Юньнян вызывало агрессию; она сошла с ума. Она держалась обеими руками за свое лицо, всхлипывая.
– Просто потому, что я родилась уродиной, мне нужно мириться с презрением окружающих? Даже сталкиваясь с их насмешками, я всегда наивно полагала, что все они люди с добрыми сердцами, несмотря на их злые языки. А что в итоге? Все, что я получила после смерти – могильный камень с надписью: "Сун Юньнян не заслуживает быть человеком!"
Когда я вышла замуж, на меня смотрели свысока. Впервые вернувшись к родителям после свадьбы, меня выставили за двери. Я всеми силами старалась быть обходительной ко всем вокруг меня, но все, что получила – нескончаемые издевательства, потому что родилась с уродливым лицом!
Если бы хоть один из них выступил вперед и замолвил за меня словечко, я бы не оказалась в такой ситуации и не испытывала такой ненависти!
Отчаянно взвыв, у Сун Юньнян на глазах выступили слезы.
– Что я сделала не так?!
Сун Цы посмотрел на нее с жалостью.
– Твоя смерть – дело злых рук Ху Ци. Он не имеет ничего общего с остальными жителями города. У всех есть только одна жизнь, несколько коротких десятилетий. Будет несправедливо, если ты предашь их смерти только за несколько жестоких фраз, сказанных по отношению к тебе.
– Меня не заботит справедливо это или нет, я просто хочу свершить то, что требует собственное сердце!
Удовлетворение от свершенной мести показалось на лице Сун Юньнян, и она разразилась судорожным смехом:
– Думал, я не смогу найти их, если спрячешь? Я всех сотру в порошок, и смою свою ненависть их кровью!
Большая Борода, сидевший над ними, покачал головой.
– Я сжег гроб Мадам Ху, – спокойно сказал Сун Цы.
Крики Сун Юньнян резко оборвались. Она вмиг остолбенела, выражение лица окрасилось в панику и ужас.
– Что ты сказал?!
– Я полагал, что ты хотела вернуть мадам Ху к жизни, пожертвовав жизнями всех в городе, так что сжег гроб перед приходом сюда.
Говоря это, он бросил к ногам Сун Юньнян зеленый нефритовый браслет.
– Я снял это с ее руки.
Сун Цы знал, что таким образом он поступает бессердечно. Он также понимал всю ту несправедливость и агонию, которую пришлось пережить Сун Юньнян. Поэтому он отдал ей в руки Ху Ци. Однако, тысячи городских жителей оставались невиновными. Они не должны стать жертвами лишь для исполнения желаний Сун Юньнян.
Сун Юньнян опустила голову и посмотрела на браслет. Она медленно спустилась вниз, чтобы поднять его. Именно в тот момент, когда ее пальцы коснулись браслета, перед ее глазами возник образ старой доброй мадам.
Она ласково улыбалась, и в ее морщинистых глазах проявилась нежность весеннего ветерка. Женщина обратилась к Юньнян:
– Юньнян, ты действительно хороший ребенок.
Кровавые слезы хлынули вновь. Душераздирающий плач Сун Юньнян превратился в пронзительный вопль: «Почему?! Почему?! Небеса несправедливы!!»
Налетел сильнейший шторм, отчего песок и земля взмыли в воздух, а одежды яростно колыхались. Сун Цы продолжал стоять на месте.
– Сун Юньнян, умерший не может воскреснуть. Если настойчиво продолжать, душа однажды рассеется, и не получит возможность возродиться. Ты навсегда будешь пребывать в ненависти.
Но она пропустила это мимо ушей. Прижимая к себе в объятиях браслет, она плакала до хрипоты.
– Матушка, Юньнян бесполезна! Юньнян бездарна!
Густой черный воздух поднялся возле нее, сделав демоническую ауру в атмосфере еще тяжелее. Аура столь удушлива, что перехватила бы у человека дыхание.
Видя это, Большая Борода цыкнул:
– Она превращается в дьявола.
Как только ее крики эхом разнеслись по городу, длинный меч с неба пронзил со спины Сун Юньнян насквозь. Острие меча встретилось с браслетом в лоб, и тот мгновенно раскололся на кусочки. Осколки выпали из рук Сун Юньнян.
Сун Юньнян издала вопль. Она посмотрела вниз на разбитый браслет и замерла.
Сун Цы, ошеломленный внезапностью, поднял голову. Два ученика Мо Яо, обманутые Большой Бородой прошлой ночью, стояли на мечах. Старший ученик с холодным взглядом закричал на младшего:
– Шиди, закрой город!
Они прибыли в самый подходящий момент.
Сун Цы подумал, раз уж здесь мастера своего дела, он на минутку отойдет в сторонку.
Как только он собрался идти, Сун Юньнян внезапно всплеснула вспышкой ярости. Огромное количество черной мглы, разом хлынувшей наружу из ее тела, закрутилось в ураган, взрываясь во все стороны в неистовстве. Сун Цы стоял ближе всего к Сун Юньнян, и потому его первого поглотил черный дым.
Гнетущая атмосфера усилилась. Все перед его глазами потемнело. Сун Юньнян, казалось, сошла с ума, хихикая и продолжая что-то твердить.
Сун Цы подсознательно ощутил, что ситуация выходит из-под контроля. Он отступил, и расположил ятаган перед своей грудью, принимая оборонительную позу.
Двое мужчин неподалеку смотрели друг на друга. Один из них сказал:
– Шисюн, этот демон превратился в дьявола, это не та проблема, что мы с тобой можем разрешить. Почему бы нам вначале не оповестить учителя, а затем услышать его мысли об этом?
– Демон, обращенный в дьявола, несомненно принесет бедствия всему вокруг. Если мы уйдем сейчас, много людей умрут, до того как мы вновь ее найдем. Сперва нам нужно запечатать город, и тогда думать, как все уладить.
Старший ученик поднял руку, и меч, торчавший из спины Сун Юньнян, вернулся обратно к хозяину.
Сун Юньнян издала резкий и пронзительный крик, как птица со сдавленным горлом; ее крик был полон бесконечной ненависти и отчаяния. Она раскинула руки в стороны, и черная мгла окончательно заволокла весь Лэ Ю.
– Хочу смерти всех вас!
Когда Сун Цы наконец услышал, что она мямлила, она уже была прямо перед ним, ее острые и длинные когти достигли его шеи.
К счастью, Сун Цы всегда оставался начеку. Он поднял руку, своим ятаганом блокируя когти, и решительно отбросил их от себя в сторону. В то же время он подпрыгнул в воздух, сделал кувырок, и наступил на спину Сун Юньнян, чтобы оказаться на противоположной стороне.
Сун Юньнян стала гораздо сильнее, чем раньше, и ее скорость и реакции весьма заметно улучшились. До того как Сун Цы успел приземлиться, она схватила его за левую ногу, качнула в сторону, и отправила в полет прямо в дом.
Внутренности Сун Цы заныли от сильного удара. Он упал посреди деревянных обломков, защищая руками глаза от ослепления сучьями. Посреди всей этой острой боли им явственно ощущался привкус крови; он несколько раз прокашлялся, прежде чем сумел подавить его.
В воздухе стояли два ученика Мо Яо. Свет от кончиков их мечей светил на землю, образуя поверхностную стену света, что медленно двигалась по краям города. Оба изошлись потом, а лица раскраснелись. Они выглядели так, словно вели сражение.
Только когда левая и правая стороны светлой стены сошлись в одной точке, световая стена загорелась и полностью окружила Лэ Ю, успешно запечатав город после противостояния.
Старший ученик схватил ртом воздух и направился прямиком в черную мглу на своем мече, даже не взяв перерыв на отдых, пока младший наколдовал птицу, размером с большой палец. Она засветилась, сверкая белым светом, и взмыла в небо.
Большая Борода смотрел вниз на самый разгар битвы, затем взглянул на небо. Но черный дым оказался таким плотным, что он едва ли мог разглядеть хотя бы луну. Он пробубнил себе под нос полушепотом:
– Сложно сказать, который сейчас час, но он должен был уже появиться.
Внутри города творился большой беспорядок, в то время как за его границами все были шумны и взбудоражены.
Тысячи демонов выходили из своего мира, и рассматривали человеческий, словно для них всё это было в новинку. Старшие демоны привыкли к глазениям младших, и просто приходили и уходили бесконечным потоком.
Среди всей этой толпы, ведя свой путь по потокам ветра и свету луны, появился мужчина. Легкий ветерок слегка приподнял подол его похожего на снег даосского одеяния, обнажив под ним пару черных шелковых сапог золотистого цвета.
Брови его были подобны чернилам, а глаза – звездам. А длинные, мягкие волосы развевались. Будучи окутан лунным светом, он не выглядел как даосский жрец из мира людей, а был подобен бессмертному, сошедшему с Небес. В его утонченной внешности ощущалась какая-то праздность. Он был несравненно красив. Все странствующие демоны не могли не остановиться, чтобы не взглянуть на него.
Он бросил случайный взгляд на демонов внизу, и безропотно пошел вперед, словно все это обыкновенное для него зрелище.
Внезапно старый демон безмолвно пал на колени лицом к земле. Его почтительный жест значил то же, что и когда простой гражданин преклоняется пред своим королем. Даосский жрец спокойно прошел демона, будто и не заметил.
Когда он шел через Лэ Ю, стена из света, казалось, почувствовала что-то и засветилась ярче. Даосский жрец проигнорировал это, и сделал единственный шаг ко входу в город. В момент, когда он поставил ногу, стена света, окружавшая Лэ Ю, мгновенно рассыпалась в пыль, и исчезла по воздуху.
Он как не остановился, так и не замедлил шаг; он просто с важным видом вошел в город.
После его исчезновения из виду, демоны опомнились. Некоторые заговорили полушепотом, пока другие качали головами, и уходили. Маленький демон, в компании со старым, помог тому взобраться, и спросил шепотом:
– Дедушка, почему ты поклонился смертному священнику?
Дедушка, с лицом, преисполненным благоговением и уважением, все еще смотрел в сторону исчезнувшего мужчины.
– Однажды я имел честь видеть его на троне.
Старый демон снизил высоту голоса, и сказал:
– Короля Демонов.
Заметки
郎 — Лан, молодой человек; форма обращение. Также используется женщиной для обращения к своего возлюбленному или мужу.
可遇不可求 — «Можно обнаружить, но нельзя найти» о том, что-что можно обнаружить случайно, но нельзя найти поиском.
Сун Цы имел в виду 人心 (rén xīn), значащее буквально “сердце человека”, но Большая Борода подумал, что речь о 仁心 (также rén xīn), значащее “доброе сердце”, “благочестивое сердце”.
回门 — свадебная традиция, где, по обыкновению, жена возвращается к своей семье через три дня после свадьбы, чтобы обозначить прошедшее время, переодеться в другой наряд, а также получить подарки, заготовленные своей семьей. Вероятно, Сун Юньнян вообще пришла одна в родительский дом.