Запретные искушения

Я лежала на кровати, свернувшись калачиком, будто хотела стать как можно меньше, чтобы исчезнуть в темноте комнаты. Обняв колени, я уставилась в одну точку. Хотелось выть, кричать, разорвать подушку в клочья, но я не могла. Внутри всё было онемевшим, как у сломанной куклы, которой больше не вставляют батарейки. В голове, будто старая пластинка, крутились слова Ноя.

Может, он и солгал бы. Может, никто и не поверил бы ему, если бы не одно но - мама.
Она что-то чувствовала. Смотрела на меня как будто сквозь. Её тревожные глаза, эти молчаливые взгляды, они жгли сильнее любого признания. И если Ной проговорится... это не будет выглядеть как бред. Это станет подтверждением. И тогда всё рухнет.
Нет. Этого нельзя допустить.

Я пыталась отключиться, позволить голове хоть немного выдохнуть, но мысли были, как назойливые мухи, ни одна не улетала. И впервые, оставаясь наедине с собой, я хотела его рядом.
Мне нужен был он.
Обнять. Приласкать. Сказать, что всё будет хорошо.
И даже если бы небо раскололось пополам, если бы начался конец света и он сказал, что всё будет хорошо, я бы поверила. Поверила с детской наивностью, зарылась бы в его руки, как в самое безопасное место на земле.

Принцесса.
Он любит меня так называть.
И мне, чёрт возьми, нравится, когда он это делает. Я люблю, когда он шепчет это мне на ухо.
Люблю, когда он смеётся от того, как я его бесю.
Люблю...

Стоп.
Нет.
Нет-нет-нет.
Что за бред? Я чувствую к нему что-то, да. Но это не... любовь.
Я просто... сломалась.
Слишком устала.
Мне срочно нужен он рядом.

Гудок. Ещё гудок.
Тишина.
Он не берёт трубку.
Обещал же. Обещал быть рядом по первому звонку.
Иуда.

Боль ударила в грудь, разлилась по телу, как яд. Вот так просто он не ответил, когда я нуждалась в нём больше всего. Не потому что хотелось поныть. А потому что без него я будто проваливалась в какую-то чёрную дыру.

Слёзы сами покатились по щекам. Не от обиды. От одиночества.
Я сильная. Я самостоятельная. Но иногда мне просто нужно было, чтобы кто-то обнял и сказал: «Ты не одна».
И я даже маме не могла рассказать.
Самому родному человеку. Я звонила ей. Она всё слышала. Моя тревога была в каждом вдохе, в каждом слове.

— Всё хорошо? — спросила она.

— Да, просто экзамены впереди.

Ложь. Грязная, подлая ложь. Мне было стыдно.
Но что я могла сказать?

«Мам, я влюбилась в того, кого ты никогда не примешь»?
Нет.

И всё шло к выбору.
Либо всё. Либо ничего.

***

Сегодня была суббота, редкий день, когда не нужно вставать по будильнику, натягивать школьную форму и выслушивать нотации учителей. Проснувшись поздно и лениво потянувшись, я решила: никакой тоски, никакого нытья, сегодня я выберу себя. Я заслужила день, когда просто можно дышать.

Собравшись с непривычным старанием, я выбрала своё белоснежное платье с пышными рукавами и лёгким клёшем до колен. Оно напоминало мне о солнечных днях, о детстве, когда всё казалось простым. Белые босоножки тихо щёлкали по тротуару, а локоны, скрученные с утра, пружинисто падали на плечи. Я чувствовала себя красивой. Честно красивой, не потому что кто-то так сказал, а потому что я сама себе понравилась в зеркале. Такое бывает редко.

В руке стаканчик айс латте с карамельным сиропом. Маленький сладкий праздник, который я себе позволила. Я медленно шла вдоль витрин, не заглядывая в бутики, а наблюдая своё отражение в каждом стекле. Это было как игра: в каждом окне новая я. То серьёзная, то мечтательная, то будто улыбается краешками губ.

Солнце приятно тянулось по коже. Ветер трепал подол платья, и в какой-то момент я почувствовала что-то похожее на лёгкую свободу. Маленькую, ограниченную, но настоящую. Мир будто замедлился, и мне захотелось верить, что всё налаживается.

Но стоило лишь сделать пару шагов и весь этот баланс рухнул.

Моё отражение вдруг перестало быть главным. За стеклом кафе, в глубине зала, сидел Доминик. Его невозможно было не узнать : волосы, плечи, линия подбородка... Всё кричало: он. Напротив него девушка. Слишком яркая, слишком ухоженная, слишком чужая. Рыжие волосы, будто вырванные из обложки глянца. Губы алые, глаза прищуренные и голодные. Она смотрела на него, как будто он был десерт. А он... он ей улыбался.

Сердце пропустило удар.

Я застыла, как будто меня ударили. Не сразу поверила. Может, показалось? Может, не он? Но каждое движение, каждый поворот головы подтверждали, да, это Доминик. И он здесь не случайно. Он был с ней. Он говорил с ней. Он смеялся.

И он не перезвонил мне. Ни вчера. Ни сегодня. Ни даже одной чёртовой смски.

В груди стало пусто, как будто там что-то сдулось. Горло перехватило. Нос предательски защипало. Я опустила глаза, но было поздно, слеза уже скатилась по щеке.

Боже, какая же я дура. Думала, он особенный? Думала, я для него что-то большее? Что он меня ждёт? Что он не такой, как все?

Я смотрела на эту идеальную, вылизанную женщину и чувствовала, как внутри рождается бешеная, колючая злость. На неё. На него. На себя. На всё.

Конечно, он выбрал её. Женщину-богиню с дорогим парфюмом и грудью из рекламы. Я со своими кудрями, подростковыми переживаниями и школьной формой была ему смешна. Игрушка. Развлечение.

Ноги понесли меня прочь. Не думала. Просто шла. Латте выплеснулся на асфальт, разлетаясь каплями и чёрт с ним. Пусть. Пусть все смотрят. Пусть судят.

Я шла и думала: как я могла быть такой слепой? Как я могла позволить себе поверить в это чувство? В него? В себя рядом с ним?

Нет. Хватит. Хватит!

Всё внутри горело от обиды, от унижения, от того, что я вчера почти прошептала себе «я люблю его». Какой идиотизм. Я не люблю. Я злюсь. Я хочу выцарапать его имя из памяти, вырвать его голос из своей головы.

Плевать. На него. На себя. На всех.

***

Этим же вечером я сидела в клубе, держась за высокий стакан с коктейлем и ощущая, как весь день впечатывается в мои плечи тяжестью. Музыка грохотала, басы пробивали пол, разноцветные огни метались по лицам, превращая их в неясные маски. Люди смеялись, танцевали, цеплялись друг за друга, будто ничего в этом мире не происходило. А я просто сидела посреди всей этой яркой, пульсирующей жизни, как будто мёртвая.

Моя рука дрожала, когда я делала очередной глоток , «космополитен» был терпким и сладким, будто подражал настроению. Я уже не помнила, в какой момент приняла решение прийти сюда. Помнила только, как в ярости швырнула тарелку об стену, как кромсала ножом обивку дивана, будто это могло помочь вырезать изнутри боль. Плакала ли я? Кричала ли? Возможно. Всё слилось в один длинный надрыв.

Потом бутылка вина. Кажется, я давно её спрятала. Видимо, оставила себе на случай эмоционального апокалипсиса. И вот он пришёл.

Когда я вошла в клуб, меня уже слегка шатало. Я села у барной стойки и попросила что-то покрепче, но со вкусом как будто хотела, чтобы вечер хоть на вкус оказался не таким отвратительным, как чувства внутри.

Я смотрела в никуда, в одну точку, поглаживая стакан пальцами, когда рядом кто-то сел. Почти сразу я уловила запах дорогого парфюма и мягкое тепло мужского тела, скользнувшее по моей коже даже без прикосновений.

— Чего такая красотка одна? — спросил парень, перекрикивая музыку, и в его голосе было что-то лёгкое, почти беззаботное.

Я повернула к нему голову и впервые за долгое время заставила себя улыбнуться. Не для себя. Для него. Для того, чтобы не выглядеть слабой.

— А что, хочешь составить компанию? — я приподняла бровь и включила свой режим «обольстительная».

Он улыбнулся в ответ уверенно, хищно. Тут же кивнул бармену и заказал что-то.

— Тут есть охренительно вкусный коктейль — «секс на пляже», пробовала?

Я рассмеялась. Искренне? Не знаю. Наверное, просто хотелось почувствовать хоть какой-то звук, и смех оказался самым безопасным.

— Неа. Хочешь предложить мне его?

— Хочу, — ответил он, прикусив губу. Это движение будто было репетировано, но почему-то сработало.

Я откинулась чуть назад, чтобы получше рассмотреть его. Он был в чёрной футболке, которая обтягивала его рельефные руки и торс. Каждая линия тела говорила, что он следит за собой. Лицо смазливое, с той самой идеальной симметрией, которую обычно пихают в рекламу дезодорантов. Волосы чуть растрёпаны, будто только что вышел с фотосессии, и эта небрежность выглядела пугающе обворожительно.

Он напомнил мне Джеймса. Моего бывшего. Того, кто тоже был таким же красивым, самоуверенным, обаятельным. Только этот был постарше. Я бы дала ему лет двадцать шесть, может, чуть больше. И пусть эта разница звучит как предупреждение, мне было всё равно.

Я не искала любви. Я искала спасение. Забвение. Хоть что-то, что вытащит меня из собственных мыслей.

Он уже подвигался ближе, его рука почти касалась моей, и я позволила этому случиться. Пусть. Пусть будет он. Пусть он хоть на час станет той опорой, которую мне не дал Доминик. Пусть его тепло заглушит тот холод, что медленно вполз в грудь и не отпускал с самого утра.

Я сделала ещё один глоток коктейля и почувствовала, как что-то внутри отпускает. Только совсем немного. Но всё же.

Спустя два часа в этом душном, липком аду, я уже прилично напилась. Не вусмерть, но ощутимо. Мир вокруг стал мягким, размытым, с приглушёнными краями, как будто кто-то обмотал мою голову плёнкой. Я почти не ощущала своего тела, но это было даже к лучшему. Я не хотела ощущать. Я хотела раствориться.

Ник, этот парень, с теми самыми глазами, что отдалённо напоминали Джеймса, не отходил от меня ни на шаг. Болтал, смеялся, пытался меня впечатлить. И всё бы ничего, но его слова проходили сквозь меня, как сквозняк сквозь пустую комнату. Я кивала, улыбалась, кидала пару фраз в ответ, но не запоминала ни черта. Всё, что я оставила себе из его бесконечной болтовни это имя. Ник. Просто Ник. Без фамилии, без смысла.

Он что-то говорил мне, кажется, про свою тачку или про то, как его бывшая была неадекватной, но я уже давно не слушала. Моё внимание приклеилось к его губам. Полным, двигающимся, вызывающе медленным. Я смотрела на них и думала только об одном, как бы прижаться к ним, как бы стереть свою боль поцелуем, пусть даже грязным, неуместным, случайным.

Он заметил мой взгляд и не стал тянуть. Скользнул ближе, и в следующий момент мы уже слились в поцелуе. Неловком, резком, с шумным стуком зубов он задел мою губу, и я почувствовала вкус крови. Лёгкий металлический привкус смешался с остатками «секса на пляже», и это сочетание почему-то показалось мне до ужаса честным. Грязь и сахар. Именно так сейчас и выглядела моя душа.

Поцелуй был... ну, не волшебным. Скорее, чуть мерзким. Слишком мокрым, слишком яростным, с запахом алкоголя и чужой кожи. Но мне было плевать. Мне это было нужно.

— Поехали ко мне? — оторвавшись от меня, спросил Ник. Его глаза блестели, зрачки расширены, он был весь в предвкушении.

Я посмотрела на него и не нашла в себе ни капли отвращения. Только усталость. И желание сбежать. Не домой. Не к себе. А вообще. Куда угодно.

— А поехали, — выдохнула я и улыбнулась, чувствуя, как щеки ноют от мимики.

Я взяла его за руку, и он повёл меня сквозь клуб. Световые пятна танцевали по полу, музыка гремела как судорожный пульс, а я шла босиком по внутреннему обрыву, и всё, хотела упасть и не чувствовать боли.

— Такси будет через минуту, малышка, — обернулся он, а потом резко шлёпнул меня по попе.

Будь я трезвой - ударила бы. Без вопросов. Быстро и со вкусом. Но я была пьяна. И я уже сама согласилась на всю эту дешёвую комедию, так почему бы не доиграть роль? Я хихикнула, как будто мне было весело, и посмотрела на него снизу вверх, из-под ресниц. Глупая. Беззаботная. Промокшая насквозь девчонка, которой просто нужно было хоть что-то.

Такси подъехало быстро. Ник открыл мне дверь, как будто был джентльменом, и я села, откинулась на спинку, уткнулась головой в прохладное сиденье и прикрыла глаза. Голова закружилась, как на карусели, и в этом вращении на секунду мелькнула мысль: Что ты творишь, идиотка? Но эта мысль тут же утонула, как камень в болоте. Я хотела отключиться. Хотела забыть Доминика. Хотела...

Хлопок двери с моей стороны выбил меня из ступора. Глаза распахнулись сами. И первое, что я увидела это чёрное пламя. Его взгляд. Янтарные, прожигающие насквозь глаза, полные ярости, такой концентрированной, что воздух сгустился вокруг.

Он ничего не сказал. Просто шагнул вперёд. И через мгновение я уже была у него на руках. Легко, как тряпичную куклу. Моё тело не сопротивлялось то ли из-за алкоголя, то ли из-за ужаса, который встал комом в горле.

Я успела повернуть голову. На асфальте валялся Ник. Его руки прижаты к лицу, кровь струйкой текла из-под пальцев. Он стонал, шипел, матерился, но не вставал.

Доминик даже не посмотрел на него. Он смотрел только на меня. Смотрел так, будто хотел разорвать. Съесть. Или спасти. Или всё сразу.

Монстр. Он и правда монстр. Он всегда им был. И я знала это. Но даже когда он появлялся из темноты, из самой адовой точки моего мира, я не могла не дрожать оттого, что он снова здесь. Снова для меня.

Он будет рушить всё. Всех. Без разницы, сколько крови на его руках, пока я остаюсь его целью.

Монстр по имени Доминик. Мой ад. Моя кара. Моя зависимость.