20 глава
Лалиса
Когда я просыпаюсь утром, вокруг холодно и пусто. Я спала, свернувшись калачиком в объятиях Чонгука, но сейчас его нигде нет.
Из ванной не доносится ни звука. Я сажусь в постели и пытаюсь побороть волну разочарования, которая накатывает на меня из ниоткуда.
Куда он делся? Неужели я напугала его своим вчерашним кошмаром? Я говорю себе, что Чонгук не из тех, кого можно напугать, но сомнения все равно закрадываются в мой разум.
Мой рюкзак лежит на стуле, а моя форма аккуратно сложена рядом с ним. Если он нашел время на уборку, это должно означать, что он не бросил меня, верно?
Обернув простыню вокруг тела, я встаю и выглядываю в окно. От его «Феррари» не осталось и следа. Мою грудь сжимает так сильно, словно она вот-вот разорвется.
Чонгук забросил меня неизвестно куда.
Это так похоже на наш первый секс: он просто встал и ушел, не сказав ни слова.
Тогда я подарила ему свою девственность. Вчера я показала ему свою истинную, необузданную сущность. Он ушел после обоих случаев.
Меня захлестывает волна гнева – на себя, а не на него. Разве это не то, чего я хочу? Из-за чего я так разочарована?
Я быстро принимаю душ и переодеваюсь в форму. Я покину это место и никогда не вернусь. Давление в моих глазах нарастает, когда я оглядываюсь на кровать.
Кровать, на которой он заставлял меня чувствовать себя одновременно довольной и в безопасности – даже если в первом случае он был придурком.
Он не смог бы подделать заботу в своих глазах. Он не смог бы притворяться, что обнимает меня и отгоняет мои кошмары после того, как я его поцарапала. Для этого нужен особый человек. Но он ушел.
Я глотаю слезы и выхожу из комнаты. Он до меня не доберется. Если он хочет рассматривать наше соглашение как нечто, связанное только с сексом, то так тому и быть.
Я могу это сделать. Я могу быть такой же отстраненной, как и он. Использовать, а затем выбросить. Теперь мне просто нужно убедить сознание не чувствовать себя грязной шлюхой.
Снизу до меня доносятся звуки. Очень характерные звуки. Я останавливаюсь на верхней площадке лестницы, мои щеки горят. Из гостиной доносятся стоны и ворчание.
Мое сердце бешено колотится в груди, и я едва не падаю на землю. Это не... Сильвер, верно? Чонгук не привел бы Сильвер сюда, чтобы позлить меня. Он бы не стал разрывать мне сердце таким образом. Не после той связи, которую мы установили прошлой ночью.
– Черт возьми, принцесса. На вкус ты как грех.
Из меня вырывается хриплый вздох. Это не голос Чонгука, но он мне знаком.
Стоны усиливаются, а затем воздух наполняется грубыми шлепками плоти о плоть.
Я замираю как вкопанная с пылающими щеками. Понятия не имею, должна ли я исчезнуть или остаться здесь.
– Черт, черт! – Мужчина хрюкает, когда она стонет.
– О, боже. Сильнее!
– Сильнее, да? – Шлепок, шлепок, шлепок. – Вот так?
– А-а-а! Леви!
Леви? Леви Чон?
Звуки стихают, поскольку они оба, кажется, достигли своего пика. Я все еще не знаю, стоит ли мне вернуться внутрь или выбежать отсюда. Если я сейчас ворвусь к ним, они подумают, что я все это время их слышала, и это будет очень неловко. И пошло.
– О, прекрати это! – Астрид – я предполагаю, что это Астрид – ругается.
Ее голос немного хрипловатый, но я надеюсь, это из-за тяжелого дыхания, а не потому, что это другая девушка.
Пожалуйста, пусть это будет не другая девушка.
– Ты только что кончил, – шипит она.
– Я никогда не смогу насытиться тобой, принцесса. Кроме того, у меня есть и другие способы, – ворчит он, и вскоре после этого раздается хихиканье.
Они снова взялись за это? Может быть, мне стоит вернуться в постель и притвориться, что я сплю или что-то в этом роде.
– Снимите комнату.
Моя спина вздрагивает от фирменного скучающего голоса.
Чонгук. Он... вернулся.
Что-то у меня в груди приподнимается. Я не знаю, радость это, облегчение или гнев.
Или все вместе. Злость на себя побеждает. Как я могла так легко отдать ему пульт дистанционного управления своими эмоциями?
За вздохом Астрид следует возня и шорох одежды.
– Какого хрена ты здесь делаешь, Чонгук? – рычит Леви.
– Это дом моей матери.
Стойте. «Встреча» была домом Алисии?
– Перестань пялиться, или я выколю твои гребаные глаза, – говорит ему Леви.
– На кого пялиться? – Я почти могу представить ухмылку на лице Чонгука.
Он насмехается над своим двоюродным братом, и, кажется, ему это слишком нравится. Этот ублюдок может быть таким садистом.
– Прикрой свою задницу, Лев. Это не самое приятное зрелище.
– Ты, маленький засранец, я тебя...
– Я в порядке.
Голос Астрид звучит взволнованно, и теперь, когда она говорит нормально, я уверена, что это Астрид.
– С каких это пор ты приходишь сюда на выходные? – спрашивает Леви.
– С этих. Найди себе другое место. Разве у тебя нет квартиры?
– Пошел ты, – говорит ему Леви. – Я буду здесь, когда мне, черт возьми, заблагорассудится, – пауза. – Что это?
– Я готовлю завтрак, – говорит Чонгук. – И перестань есть мои продукты. Наполни холодильник, когда придешь в следующий раз.
– Подожди. Ты готовишь завтрак? – недоверчиво спрашивает Леви.
– Да, – смеется Астрид. – Что происходит?
Чонгук не отвечает, а затем, через мгновение, говорит:
– Уходите. Вы оба.
– Нет, – я слышу усмешку в голосе Леви. – Мы остаемся на завтрак.
– В твоих снах.
– Погоди-ка, – говорит Астрид подозрительным тоном. – Лиса здесь?
– Нет, – Чонгук не меняет тона.
Почему он лжет?
– Она здесь, не так ли? – Леви смеется. – Принцесса, иди поищи наверху, а я поищу внизу.
– Договорились.
Чонгук хмыкает.
Шаги приближаются. Я бегу обратно в комнату и закрываю дверь. Я быстро снимаю куртку и делаю вид, что надеваю ее обратно.
Раздается стук, прежде чем дверь со скрипом открывается. Внутрь заглядывает голова Астрид. Когда ее искрящиеся зеленые глаза встречаются с моими, на лице появляется широкая улыбка.
– Нашла! – Она врывается внутрь.
Ее джинсовый комбинезон застегнут не на все пуговицы, а каштановые волосы растрепаны. Я стараюсь не вспоминать о том, что произошло у них с Леви внизу.
– Доброе утро, Лиса.
– Доброе утро.
Она наклоняется ко мне, морща лицо, как будто собирается поведать мне сверхсекретный секрет.
– У меня есть потрясающие новости. Чонгук готовит завтрак.
Я одариваю ее неловкой улыбкой.
– Окей.
– Окей? Что ты подразумеваешь под «окей»? Это должно появиться в «Дейли мейл» или где-нибудь еще. Боже. Джонатан должен использовать это для маркетинга. – Она замолкает, прищурившись, глядя на меня. – Подожди. Он готовил тебе завтрак раньше, верно?
Я киваю. Она смотрит на меня с приоткрытым ртом.
– Неужели это так странно? – спрашиваю я.
– Странно? Попробуй другое слово. Чонгук никогда не готовит завтраки. Даже когда Леви заставляет его помогать.
– Он не из тех, кого можно заставить что-либо делать.
Понимание отражается на ее лице.
– Верно.
– Ты только что приехала? – Я пытаюсь казаться невинной, как будто не слышала, как они с Леви трахали друг друга до полусмерти.
Боже. Я ужасна.
– Да. Мы хотели провести выходные в том месте, с которого все началось.
– Началось?
Она сияет.
– Мы с Леви начали отношения здесь, во «Встрече». Безумие, да?
Я качаю головой.
– Вы, ребята, так хорошо подходите друг другу.
– Да? Я согласна. Мне нужно, чтобы больше таких людей, как ты, сказали это его фанаткам. – Она смеется, прежде чем ностальгическое выражение появляется на ее лице. – Мы не всегда были в хороших отношениях, знаешь, но я думаю, что противоречия наших личностей – это то, что сблизило нас еще больше. Что-то вроде инь и ян. Мы здесь не для того, чтобы быть друг другом, мы здесь для того, чтобы вложить частичку себя в другого.
Я слышала об их непростых отношениях в прошлом году, но никогда не спрашивала. Впрочем, это вполне объяснимо.
Леви может казаться забавным, но у него есть собственные демоны. Так же, как и Чонгук, он тщательно прячет их под маской.
И эта миниатюрная девушка, всего на год старше меня, сумела не только разглядеть этих демонов, но и подружиться с ними.
Боже. Она влюбилась в них по уши.
Астрид, похоже, из тех девушек, которые готовы на все. Она принимала Леви таким, какой он есть, и даже любила его за то, что он такой. Может быть, именно поэтому Леви смотрит на нее так, словно она держит весь мир на ладони.
Ей не нужно беспокоиться о фанатках. Леви никогда ни на кого не смотрел так, как смотрит на нее.
Взгляд короля на свою королеву. Взгляд, который, как я думала, Чонгук собирался подарить мне прошлой ночью.
– Я знаю, какими вспыльчивыми могут быть люди с фамилией Чон. – Астрид берет меня за руку. – Но у них может быть большое сердце.
Это касается только Леви. У Чонгука нет сердца. Я могу быть наивной дурой и пытаться найти его, но там полно проводов. Я уже достаточно ранила себя, я не могу делать это снова.
– Ну, с Чонгуком чуточку сложнее. – Она подмигивает. – Но он так изменился с тех пор, как ты начала проводить с ним время.
– Как изменился?
– Он больше улыбается и кажется немного более человечным. Не говоря уже о том, что он готовит долбаный завтрак! Ты творишь чудеса.
Мы обе смеемся над этим.
– Астрид, могу я тебя кое о чем спросить?
– Конечно.
– Как тебе удалось пробиться к Леви?
Не то чтобы двоюродные братья были одинаковыми, но у них есть общие черты.
– Пробиться?
– Как он открылся тебе и показал свое истинное «я»? – Моя голова опускается. – Я не могу даже поцарапать поверхность его купола, что бы ни делала.
На некоторое время она кажется задумчивой.
– Я не делала ничего особенного.
– Совсем ничего?
– Я только показала ему свое истинное «я», и в ответ он показал мне свое. Помнишь инь и ян, о которых я упоминала? Все именно так. Ты берешь столько же, сколько отдаешь. Ты не можешь замыкаться в себе и ожидать, что он обнажит свою душу просто так.
– Но я не замыкаюсь.
– Может быть, неосознанно, подсознательно? – Она вскидывает руки в воздух. – Я не настолько сильна в психологической чепухе, но все, что я хочу сказать – если ты покажешь свое истинное «я», то Чонгук тоже будет вынужден показать себя.
– А что, если он этого не сделает?
– Тогда этот ублюдок тебя не заслуживает, – смеется она. – Но серьезно. Ты ошибаешься, думая, что с ним у тебя ничего не получится. Я верю, что ты уже глубоко внутри него, просто еще этого не осознаешь.
Я так не думаю.
– Холодное Сердце! – Леви заглядывает внутрь с улыбкой, которая так похожа на улыбку Чонгука, когда тот искренен – что чертовски редко.
– Ее зовут Лиса, – ругается Астрид.
– Холодное Сердце – это ласковое прозвище, принцесса.
– Только для тебя.
– Доброе утро, Леви. – Я машу ему рукой.
– Что за волшебный трюк, с помощью которого ты заставила этого придурка приготовить завтрак?
– Быть самой собой. – Астрид подмигивает, и я не могу сдержать улыбку, которая вырывается на свободу.
Нам следует встречаться почаще. Она одна из самых настоящих девушек, которых я когда-либо встречала.
Несмотря на то, что она дочь лорда Клиффорда, известного члена Палаты лордов, она более приземленная, чем многие обычные люди.
– Кстати, – кричит Леви достаточно громко, чтобы его было слышно внизу. – Он дерьмово готовит.
– Ты говоришь это только потому, что тебе не дают поесть, – доносится снизу голос Чонгука.
Мы с Астрид фыркаем, прежде чем разразиться смехом.
– Я пойду помогу. – Астрид снова похлопывает меня по руке. – Спускайся, когда будешь готова.
Она останавливается в дверях, встает на цыпочки и целует Леви в губы, а затем убегает, до того как он успевает схватить ее.
У меня в груди теплеет от этого зрелища.
Они действительно так хорошо подходят друг другу. Это заставляет меня задуматься о том, насколько непростыми были их отношения в прошлом году.
– Ты идешь? – спрашивает Леви.
– Э-э... да, конечно.
Я снимаю куртку и остаюсь в рубашке. Внутри дома слишком тепло для нее. Леви входит в комнату, когда я кладу куртку рядом с рюкзаком.
– Как у вас дела? – спрашивает он.
Понятия не имею, что на это ответить.
«Хорошо» было бы ложью, «плохо» – тоже.
– Сложно, – говорю я правду.
– Ну, он сложный тип, – смеется Леви. – Ты не прислушалась к моему предупреждению, так что пожинай то, что посеяла.
Я смотрю ему в лицо.
– Предупреждению?
– На вечеринке Ронана я сказал тебе, что ты должна держаться подальше от Чонгука ради себя, а не ради него.
Верно. Он действительно сказал мне это.
Значит ли это, что Леви знает причины, по которым Чонгук стал таким? Я должна спросить так, чтобы это не прозвучало слишком очевидно.
– Не то чтобы у меня был выбор. – Я пожимаю плечами. – Ты знаешь его лучше, чем кто-либо другой.
– На самом деле никто не знает Чонгука. Мы можем только догадываться, – он слегка улыбается. – Но я рад, что ты рискуешь познакомиться с ним поближе.
– Рискую?
– Он непростой человек.
Я киваю. Конечно, Леви знает истинную природу Чонгука. Они выросли вместе в одном доме.
– Что-то произошло в его детстве, верно?
Он кивает.
– Он был тихим ребенком по натуре, но один инцидент все изменил.
– Ты имеешь в виду смерть Алисии.
– Да, это была вишенка на торте, но это не...
– Завтрак готов.
Мы с Леви вздрагиваем от голоса Чонгука. Я была так сосредоточена на словах Леви, что не заметила, как он вошел.
– Как насчет того, чтобы издать какой-нибудь звук, гребаный урод? – Леви усмехается.
– Как насчет того, чтобы тебе свалить? – Чонгук стреляет в ответ.
– Мечтай дальше. – Он подмигивает мне. – Идем. Давай поедим.
Я начинаю выходить вслед за ним. Сильная рука хватает меня за локоть и оттаскивает назад.
– О чем, черт возьми, ты говорила со Львом?
Его глаза темнеют с каждой секундой.
Именно тогда я замечаю эту собственническую жилку. Я не знаю, слышал ли он, но, кажется, он больше переживает насчет близости Леви.
– Как обычно. «Арсенал» и футбол, – я пытаюсь подразнить его. – Я вижу, кто в семье самый разговорчивый.
– Лалиса, – рычит он мне на ухо. – Не дави на меня. Ты же знаешь, я схожу с ума при мысли о том, что ты рядом с другим мужчиной.
– Даже с Леви?
– С кем угодно, черт возьми.
Он неизлечим. И поскольку я не хочу еще больше настраивать его против себя, то говорю:
– Леви, может, и болтун в семье, но не он король на моей доске.
Очаровательная улыбка изгибает его губы, и я ловлю себя на том, что смотрю на это дольше, чем нужно. Он переплетает свои пальцы с моими.
– Хороший ход.
Мы идем по коридору, когда я спрашиваю:
– Куда ты ходил сегодня утром?
– Купить продукты без глютена, – он хмыкает. – Давай покончим с этим завтраком, чтобы они ушли.
– Почему ты не хочешь, чтобы я была рядом с ними?
– Я не хочу, чтобы ты была рядом с кем угодно, сладкая. – Он бросает на меня короткий взгляд. – Особенно с моей семьей.
Но почему? Что такого плохого в его семье?
Леви был на грани того, чтобы сказать, что, возможно, не только смерть Алисии стала причиной перемен в Чонгуке.
Если дело не в матери, то что сделало его тем, кто он есть сейчас?