𝚃𝚛𝚒𝚙𝚕𝚎 𝙰𝚔𝚜𝚎𝚕

|Территория дома была огромной, которую покрывал сочно-зеленый газон, фруктовые деревья вдоль забора и клумбы, сопровождающие каменную дорожку к дому. Справа также стояла большая беседка для летних вечерних посиделок и ужинов, двойные качели и гамак, висевший на двух столбах, преграждая второй выход из беседки. Всё было оформлено очень уютно, по-домашнему мило, светло и мягко. Слева от огромного коттеджа стоял гараж белоснежный с автоматическими воротами на две машины, но за домом был ещё один - для третьей. Также рядом с дальним автомобильным помещением располагался бассейн, выложенный прямо в земле панелями и небесной плиткой. Также располагалось ещё одно деревянное строение, по-видимому, что-то вроде сауны. Хан рассказывал, что отцу приходится много общаться с западными партнерами, поэтому договоры приходилось подписывать и в подобных местах, а после сам пристрастился. Подходя к дому, Сынмин был поражён его размерами для семьи из трёх человек и набора из домаработников. Входную тёмную дверь ему открыл Джисон: его вид был ужасен. Синяки под опухшими глазами, гнездо на голове, мятая футболка, ношеная несколько дней, сухая кожа, на которую забили.

-Хан, ты чего?

-Ничего. Проходи, - зайдя в дом, Ким никого не обнаружил.

-А где все...

-А, я отпустил всех отдохнуть недельку. Хотелось одному побыть, - Джисон проводил друга на кухню, пригласив сесть за стеклянный стол молочного цвета, с благородным позолоченным деревом. Было неудобно даже садиться за подобный стол и стулья, боясь их помять или замарать. Неловкое молчание друг с другом за кружкой кофе начинало немного доводить обоих, только скромные часы нарушали тишину своим «тик-так». Сынмин подметил, что Хан ни разу не посмотрел тому в глаза за это время.

-Хан...

-Я даже не знаю, что можно ещё друг другу сказать...

-Тогда скажи хотя бы мне: почему тебе так важно золото? Ты говорил, что к этому причастны родители.

-Охх, Сынмо... Знаешь ли, тяжело жить в семье знаменитых бизнесменов, владельца сети автосалонов в Сеуле, международных продавцов машин, уважаемых и достойных людей, которые обязательно ждут, что их чаду тоже это будет важно и интересно. Быть богатым и известным корейским богачом, конечно, звучит заманчиво, учитывая, что всё это досталось мне только из-за наследства. Даже усилий не нужно прикладывать, только учись да развивайся в сфере экономики, бизнеса, продаж. Но я долго не мог донести отцу, да и матери тоже, почему меня так тянет к городскому катку каждую зиму, когда я после школы шёл туда, встречался с другом-хоккеистом, который учил меня стоять, идти, кататься на коньках. Мне это так нравилось! - Ким заметил, как расцветал Джисон, вспоминая о своём детстве, в период разрушения ожиданий, - И хоккей мне нравился, прикольная игра. В один день, лет тринадцать мне уже было, туда пришла пара спортсменов, девушка и парень, они видимо занимались парным катанием. Когда они начали исполнять движения, элементы под музыку, все посетители невольно расступились... а я нет. Я стоял на середине, как вкопанный, следил за ними, наматывал круг за кругом, как в волчке, наблюдая их мастерство, прыжки. Как сейчас помню, как темноволосый парень заходил на тогда мне ещё неизвестный аксель. Я думал: «Как он так может? Это же невозможно, я только кататься могу спокойно на льду, а он чуть ли не взлетает». Я ещё долго наблюдал за ними, а потом... парень ушёл. Через неделю я стал ходить на каток и пытаться повторять элементарные движения, тренируясь по видео из ютуба, читал и изучал всё, даже в теории знал различия прыжковых. А в четырнадцать я уехал учиться в Англию и там втайне записался в секцию в спортцентре. Родители думали, что я трачу деньги на репетиторов, а я оплачивал тренера и занятия. Со мной была, скажем так, «няня», жившая со мной, я и уговорил её оформить все документы для записи. После возвращения в Корею я во всём сознался родителям. Они не ругали, но были крайне удивлены моим выбором. Мама радовалась, что я нашёл занятие по душе, где я хочу расти. А отец считал это «бессмысленными танцами на ножах», опасно, бесперспективно и тяжело добиться высот, если ты не пашешь как проклятый, что я, собственно, и делал. Мне было обидно всегда, когда он не хвалил меня за места, победы, достижения или новым заученным прыжкам. Ему было плевать, когда я показывал видео с первым двойным акселем. Он всегда спрашивал: «Это максимум?» Узнав, что максимум - тройной, отец заявил, что я должен установить максимум, а не кто-то другой. Это было эгоистично и надменно с его стороны, но он снова дал мне пинок под зад для большей работы и усердия. Я брал всё золото, пока не столкнулся с тобой. Когда перевелся в тот же спортцентр, встретив тебя, я думал я свихнусь находиться в одном помещении с тем, кто один раз меня уже столкнул с первого места. Второй, третий, четвертый раз - это было невыносимо. Одно время я считал, что причина всему - Хван, он ведь лучший тренер, бывший трехкратный чемпион Кореи, чемпион Гран-при. Но нет... Всему виной только ты.

-Хан...

-Я не закончил. Я всё ещё не понимаю, почему так происходит. Почему всегда ты выше меня на пьедестале? Мне кажется, так бы и выглядела моя адская петля: когда на тебя одевают медаль, а ты и краем губ не ведёшь, словно это миллионная ненужная безделушка для стены. Я смотрю на это, а внутри черви грызут. Знаешь, что я получал дома при каждом втором месте? Ничего. Полный игнор. Отцу было плевать на то, что отличалось по цвету от золотой ручки двери.

***
-Если уж пошёл в серьёзный спорт, будь добр получать только лучшее и достойное. Я хочу гордиться своим сыном, а не всегда вторым слабаком. Может ты с ним и дружишь, но это не повод давать слабину!

-Я стараюсь из-за всех сил, пап! Я честно выкладываюсь на все сто процентов...

-Джисон, я столько раз тебе говорил принцип, который всегда действует: как ты работаешь, то и получаешь. Сынмин, по твоим словам, работает на износ до потери пульса. Такова и награда за его труд. Может попробуешь прикладывать больше усилий? Я тое много работал, не спал, срывался на нервах, когда добивался всего этого, что ты мог с лёгкостью получить. Но раз шагнул в другую сферу, то будь добр закрепить в спорте своё имя, и я никогда больше не заикнусь о твоем неверном шаге и встану перед тобой на колени. Пойми, что я не со зла, я тоже известный человек, но в хорошем свете. Ты должен быть в таком же. Сынок, ты очень способный... я в тебя верю и уже горжусь тобой, но мне тоже безумно обидно за твои проигрыши. Я вижу, как ты сам страдаешь и переживаешь. Я лишь...

-Пытаешься меня замотивировать... Я понял, пап.

-Сынмин - твой друг, но одновременно твой враг в борьбе за признанием. Чем ты дорожишь больше?
***

-Тогда, после Финляндии, я ему не ответил... - признался Хан, допивая остывший кофе, - Ушел в комнату. А на следующий день они улетели в Германию.

-Ты не дал мне ответа на вопрос, - заключил Сынмин.

-Зачем мне золото? Я же сказал... э...

-Ты хочешь доказать отцу, что если ты пошел по другому пути, то это должно быть аргументировано тем, что ты лучший на этой дороге? Чтобы всё было не зря? А разве не потому, что тебе это нравится?

-Поэтому я и работал, чтобы продолжать заниматься тем, что мне нравится!

-А разве отец сумел бы отобрать у тебя лёд? Сжёг бы все коньки в мире? Растопил озёра и реки зимой? Ты ведь переживаешь ещё и за то, что не получишь наследство, оказавшись бездарным сыном, который не преуспел ни в спорте, ни в экономике и бизнесе, - Ким резко заметил, как изменилось выражения лица Джисона, пытающегося что-то доказать до сжатого комочка человека, у которого вытащили горькую правду из кармана, - Только вот... В первую очередь ты их сын, любимый и родной. Они осознают, что ты неглупый, умеющий думать и анализировать, работать и учиться. Думаешь из-за трагедий в спорте тебя бы оставили нищим, без высшего образования? Моя мама ничем мне не может помочь, поэтому я кручусь, как могу. Кроме льда и школьного образования, у меня ничего нет.

-Ты живешь маминой мечтой и целью. Тебя ещё жальче. Я хотя бы нашёл себя, а ты всё ещё слепой котёнок на поводке тренера. Ты прав, у меня нет вышки, это заставляет задуматься и над его получением. У меня нет доверия к родителям...

-А это уже семейная психологическая проблема. Ты не веришь в их любовь?

-А ты веришь в любовь Хвана. Это тоже проблема.

-Прекрати...

-Да, я не верю. Считаю, что завели меня, потому что так принято иметь ребенка, но в первую очередь честного, законного наследника.

-А я верю, что меня любят не за медали и достижения, а меня.

-Меня даже за медали не любят... Вот что обидно. Может по тому, что они серебряные?

-Ты считаешь, что не достоин любви без золотой медали? Это проблема.

-Ты считаешь, что тебя вовсе не используют, а искренне мечтают быть с тобой. Тебе пускают пыль в глаза, а ты называешь это любовью. Это проблема.

-Признай это! *2 - одновременно высказали оба.

-Я... - Сынмин посмотрел на Джисона, у которого бежали слёзы по глазам, - Я всегда был отстранен от них, словно я не их ребёнок... Я сам по себе замкнут, но всегда хотел поделиться новостью, чувствами, переживаниями, победами и неудачами... Но они работают, настолько заняты, чтобы обеспечить достойную жизнь семье. Я считаю, что могу им только помешать своими проблемами, желаниями, нагрузить и без того их уставшие головы... Если я и могу чем-то поделиться, то только тем, что вызовет у них гордость за сына, радость, что он лучший. Что у их сына всё замечательно, нет проблем, волнений, трудностей, срывов, обид, ссор с друзьями и девушками. Только лучшая сторона их ребенка, который не будет им баластом. Это проблема... - Хан уже не мог сдерживаться, поэтому рыдал в голос, пытаясь заткнуть себя рукой.

Сынмин встал и сел рядом с ним на корточки, заставив посмотреть на него: Джисон, ты меня слышишь? Осознай, что для своих родных ты никогда не будешь грузом, лишним баластом с кучей ненужных им проблем, забот и переживаний. Ты тоже человек, как и они, который чувствует, живёт, радуется и грустит. Ты не хочешь, чтобы им было тяжело. Но почему ты себя не жалеешь? Тебе в сотни раз тяжелее, чем им. Почему ты так наплевательски к себе относишься, копя всё в себе? Если ты не можешь говорить что-то родителям, говори мне. И не надо мне тут слов, что ты будешь меня нагружать своими проблемами. Ты мой друг, который может поделиться тем, какой Ким Сынмин скотина и отнимает у тебя золото, хотя ты сам как сплошное золото... Очень жаль, что твоя семья этого не видит.

Джисон всё не успокаивался, поэтому Сынмин отвёл его в ванную, где заставил наклонить голову в ванну и обдал его лицо и волосы прохладным душем.

-Лицо умывай, нытик!

-Сам... такой.

Освежившись, Хан пришёл в себя, но его вид стал только хуже. Глаза покраснели и опухли ещё больше. Когда Ким просто хотел пойти налить воды, Джисон не дал ему пройти, обняв за талию: Останься у меня... Пожалуйста...

Старший долго уговаривал Кима поесть в восемь часов вечера, но тот шёл наотрез из-за диеты, хотя сам Хан ел в последний раз два дня назад. Но Сынмин всё же сдался на овощной салат, а вот Хану он приготовил мясо с овощами.

-Ты долго не ел... Лучше мясо завтра поешь, не начинай с жирного, - сказал Сынмин, ставя перед Джисоном отварные овощи в соусе.

Вечером друзья уселись смотреть какой-то фильм, но быстро забили на него, болтая о самых разных вещах.

-Джисон, почему ты считаешь, что Хёнджин пользуется мной?

-Любящие люди не губят свою вторую половинку. Ты себя видел? Ты уже не смахиваешь на здорового человека со своими видными ребрами, тусклой кожей, на льду ты быстро синеешь от холода. У тебя уже явный недостаток в весе. Такими темпами... ты просто загнешься и станешь ему ненужным, как поломанная игрушка...

-Он ведь говорит, что любит меня...

-Он прикрывается любовью, вот увидишь... Но проблема в том, что ты его любишь искренне и ни за что в это не поверишь, пока кто-то тебе это не докажет. Да и подсознательно ты осознаешь, что если не будет Хвана, то не будет призовых мест, хотя это не так. Ты всё терпишь, лишь бы быть с ним рядом... Не удивлюсь, что когда-нибудь ты пройдёшь мимо самого достойного и правильного для тебя человека из-за привязи Хёнджина. Но я тебе этого не желаю, друг мой...

-Мимо правильного человека...? Ты считаешь, что Хёнджин лишь временный опыт? И видимо печальный.. Хан? - обернувшись, Ким заметил, что Джисон уже уснул, поэтому также отправился спать в соседнюю спальню.