Меж стен: Эксперимент «София»

Лестница.

Скрипела под ногами Софии. Каждая ступенька казалась выше предыдущей, воздух разряжался, наполняясь запахом старого дерева, пыли и… страха, исходящего сверху. Гул толпы внизу стихал, заменяясь свистом ветра в ушах и собственным гулким стуком сердца. София двигалась быстро, но осторожно, как Айсер, приближающийся к зоне обитания Шейда. Ее тело помнило каждое движение, несмотря на усталость от жары плантаций и адреналина от рывка.

София встала на последнюю ступеньку. Дерево скрипнуло под ее весом. Верхняя площадка. Другая взвихрилась, как загнанный зверь. Ветер трепал ее темные волосы. Она резко обернулась, глаза – огромные, темные озера паники и полной дезориентации – впились в Софию. В них читался чистый, животный ужас потерявшегося ребенка. Нож дрожал в ее руке, острие неуверенно, но явно направлено в сторону Софии. Он из медпункта? Или нашелся здесь?

– Стой! Не подходи! – ее голос сорвался, хриплый от крика. – Кто ты?! Где я?! Почему я… – она задохнулась, бешено озираясь по сторонам, как будто стены башни и открытое небо были одинаково враждебны, – …почему я ничего не помню?!

София остановилась, замерла. Ее собственное дыхание ровное, глубокое – заставляющее тело экономить кислород даже в панике. Она подняла руки ладонями наружу, медленно, плавно. Не угрожающе. Демонстративно пусто.

– Я София. Ты в Глэйде. – сказала София ровно, без интонаций, как констатируя погоду. Ее голос, тихий, но четкий, должен был пробиться сквозь шум ветра и панику. – А память… – она слегка наклонила голову, – Ее ни у кого нет. Только имя. Ты вспомнишь позже.

Последние слова прозвучали не как обещание, а как факт. София знала, что может вспомниться. И знала, что это не всегда благо.

– Я… – другая закрыла глаза на мгновение, ловя обрывки чего-то неуловимого. – Я Тереза! – вырвалось у нее внезапно, громко и с облегчением, как будто это имя было якорем в бушующем море амнезии. Она открыла глаза, и в них мелькнуло что-то вроде слабой надежды. – Меня зовут Тереза.

София кивнула.

– Тереза. – она произнесла имя четко, подтверждая его реальность.

В этот момент, пока Тереза была сосредоточена на своем имени, София сделала последний, тихий шаг. Не к Терезе, а рядом с ней. Она медленно, без резких движений, опустилась на дощатый настил башни, спиной к перилам, в полуметре от девушки. Поза была открытой, незащищённой. Она сидела боком, не глядя на Терезу, уменьшая давление своего взгляда. Давала пространство.

– Глэйд? – Тереза прошептала слово, как незнакомое заклинание, вспомнив об ответе. – Что это? Почему я здесь? Кто эти люди? – ее взгляд скользнул вниз, на фигуры парней у основания башни. – Они… они хотели меня схватить!

– Они напуганы, – ответила София просто. Тереза напряглась, нож в руке дрогнул. – Как и ты. Ты проснулась в незнакомом месте. Они не знают, кто ты и что тебе нужно. Ты металась, кричала, кидала камни. – София кивнула в сторону перил. – Ты попала Галли в голову.

Тереза смущенно, почти по-детски, сжала губы:

– Он… он кричал. Угрожал…

– Он один из лидеров.  – в голосе Софии прозвучала тень привычного сарказма.

Тереза медленно, тоже опустилась на доски рядом с Софией, поджав к себе ноги. Нож лежал рядом, но ее ладонь все еще лежала на рукояти. Напряжение немного спало, сменившись дрожью истощения.

– Я… я спала, да? Долго? – спросила она тихо.

София кивнула.

– Кома. Мы прибыли… вчера. – она осторожно повернула голову, смотря на Терезу. – Во сне… ты звала. Кричала. Одно имя.

– Имя? – прошептала она.

– Томас, – четко произнесла София. Она видела, как Тереза вздрогнула всем телом, как будто током ударило. – Ты звала его. Очень громко. – она выдержала паузу, давая этим словам проникнуть в ее сознание. – Он внизу. Тот парень, что первым вызвался подняться к тебе.

Тереза повернула голову к Софии. В ее глазах смешались шок, недоверие и жгучее любопытство.

– Томас? Я… звала его? Он… он меня знает?

– Он чувствует, что знает, – осторожно поправила София. Она медленно, очень медленно протянула руку. Не к Терезе, а к рукоятке ножа, лежащей на полу под ее расслабленной ладонью. – Вам нужно поговорить. Только вы двое. Без криков. Без камней. Без… – ее пальцы легли на холодную рукоять рядом с пальцами Терезы, не хватая, а просто касаясь, – …этого. 

Взгляд Софии скользнул вниз, где Томас, наверное, стоял как на иголках. Тереза взглянула на нож, как будто увидела его впервые. Потом на свою дрожащую руку. Стыд, замешательство и остатки страха мелькнули в ее глазах. Ее пальцы разжались. София аккуратно подхватила нож за рукоять и убрала его за спину, в пояс штанов. Угроза была нейтрализована. Без борьбы. 

Страх перед неизвестным сковал Терезу, перед этим «Томасом», который ждал ее внизу, перед потерей последнего подобия контроля… И жгучее любопытство. Потребность понять. А также странное доверие к этой девушке, которая не боялась ее, уже отобранного, ножа, не давила, а просто сидела рядом, дыша одним воздухом на вершине этой башни страха.

– Хорошо, – прошептала Тереза, отводя взгляд. – Пусть… пусть поднимется. Только… только он.

София встала, плавно, как тень.

– Я буду внизу, – сказала она, двигаясь к лестнице. – Но ему ты можешь доверять. Он…не плохой.

Она подошла к люку, бросив последний взгляд на Терезу. Та сидела, поджав колени к груди, маленькая и потерянная, но уже без ножа. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, за стены Лабиринта, туда, где, возможно, бродили призраки ее памяти.

София спустилась вниз. Шум толпы притих при ее появлении. Взгляды – Ньюта, Галли, Минхо, Клинта, который все еще ловил воздух ртом, и особенно Томаса – впились в нее. Она прошла мимо потирающего макушку Галли, не удостоив его внимания. Остановилась перед Томасом. Его лицо было искажено мукой ожидания.

– Она ждет тебя, Томас, – сказала София, видя, что тот и шага не сделал от башни. Ее голос был тихим, но четким.  – Только тебя. Будь… осторожен.

Томас кивнул, сглотнул, не в силах вымолвить ни слова. Он схватился за перекладины лестницы и начал подъем, быстро, почти бегом. София же прошла сквозь глэйдеров, как сквозь дым, и остановилась в тени у основания башни, прислонившись спиной к теплому дереву. Она смотрела, как Томас исчезает в проеме люка.

Наверху их ждал разговор, который мог изменить все. Разговор между двумя людьми, чьи воспоминания были украдены, но чья связь, казалось, пережила даже стирание разума.

Первый шаг был сделан. Разговор начался. И София знала – тишина Глэйда после этого будет недолгой. Скоро грянет буря правды. И она будет в ее эпицентре.

***

Время тянулось. Минуты сливались в часы. Парни у башни постепенно рассеялись – голод, обязанности, просто нежелание пялиться на деревянные перила в ожидании чуда взяли верх. София осталась одна у подножия башни. Стоять было утомительно. Боль в спине от прополки и общее нервное напряжение требовали передышки. София прислонилась спиной к теплому дереву основания, сползла по нему вниз и села на землю, поджав колени.

Усталость, накопившаяся за день – физическая от плантаций, и моральная от башни – навалилась тяжелой волной. Мускулы ныли, веки предательски слипались. Она уронила голову на колени, закрыв глаза, но это была не сонливость, а желание отгородиться от внешнего мира. Но покой не приходил.

Наверху, сквозь щели в дощатом полу башни, доносились обрывки голосов. Приглушенные, неразборчивые. Томас говорил что-то низко и настойчиво. Тереза отвечала отрывисто, голос то взлетал в истерике, то падал до шепота.

София не вслушивалась намеренно. Это был их разговор. Их попытка собрать осколки украденного прошлого. Ей было неловко подслушивать, да и неинтересно, до одного момента....

Одно слово пробилось сквозь дрему и дощатый настил, как ледяная игла:
– Порок  – это хорошо.

София вздрогнула, как от удара током. Голова резко поднялась. Глаза широко раскрылись, зрачки сузились до точек. Кровь отхлынула от лица, оставив его мертвенно-бледным под слоем пыли. А затем исказилось гримасой чистейшего, немого отвращения. Будто она проглотила что-то мерзкое и ядовитое. Губы непроизвольно поджались, нос сморщился. «Порок — это хорошо»?Эти слова... Эти лживые, мерзкие слова. Мысли метались, как загнанные звери.

Она резко вскочила на ноги. Не могла сидеть. Не здесь. Не под этой башней, где звучали слова предательства. София резко вскочила. Пыль с штанов не стряхивалась – она била по грубой ткани ладонями с такой силой, что боль отдалась в запястьях. Нужно было двигаться. Действовать. Найти Ньюта. Сказать ему... Что? Что-нибудь. Ей просто нужно было отвлечься. Она бросила последний взгляд на темнеющий проем люка наверху.

Тереза и Томас все еще там. В их мире. В мире, где «ПОРОК — это хорошо» могло звучать, как истина.

Ньют. Нужно найти Ньюта. Сейчас же. София развернулась и зашагала прочь, направляясь к Северной стене, где должны были быть плантации и, возможно, блондин. Шаги были резкими, отрывистыми, выдававшими бурю внутри под маской ледяного спокойствия.

Ее путь лежал мимо столовой. Запахи – тушеных овощей, дыма, чего-то подгоревшего – стали гуще. И тут ее путь преградила широкая, заляпанная мукой фигура Фрайпана. Повар Глэйда, вечно с потным лбом от жары у котлов, махал ей большой деревянной ложкой.

– Эй, София!

Голос был неожиданно добродушным. София обернулась.

– Смотрю, ты пока свободна? – Фрай отер лоб рукавом, оставив белый след. – До ужина немного осталось, а у меня котлы кипят, руки не справляются. Не поможешь картошку почистить? – он улыбнулся, в его глазах читалась искренняя усталость и надежда на ее помощь.

София нахмурилась. Помощь на кухне? Сейчас? Ее взгляд метнулся по Поляне. Она увидела Галли. Он стоял у входа в кузницу, опираясь на косяк. Макушка под мокрой тряпкой все еще болела, это было видно по его сведенному судорогой лицу. И его взгляд… его взгляд был прикован к ней. Тяжелый, ненавидящий, полный подозрения.

Встретив этот взгляд, София почувствовала, как по спине пробежали холодные мурашки. Идти к Ньюту через всю Поляну под прицелом глаз Галли? Это было как бросить ему вызов. Искать Ньюта сейчас, когда он наверняка погружен в работу и когда Галли жаждет любого повода обвинить ее в безделье или подстрекательстве? Рискованно.

Она снова отряхнула ладони друг о друга, будто стряхивая не только пыль, но и нерешительность. Потом перевела взгляд на Фрайпана, на его добродушное, усталое лицо и ложку-жезл. Работа. Конкретная. Безопасная. Прямо сейчас – лучший способ, чтобы отвлечься, переждать пока спустятся Томас и Тереза, а также избежать конфликта с Галли. А Ньют… В принципе и неважно.

– Хорошо, Фрай, – сказала она, голос ровный, без эмоций. – Помогу.

Повар широко улыбнулся.

– Правда? Спасибо! – он засеменил вперед, размахивая ложкой. – Пойдем покажу, где картошка.

София бросила последний взгляд на башню. Люк по-прежнему был темным и безмолвным. Потом ее взгляд скользнул к кузнице. Галли все еще смотрел, но теперь его ненависть смешалась с неким удовлетворением – вот, поставили на место, отправили на кухню, где ей и место.

Она повернулась и пошла за Фрайпаном к столам под навесом столовой, где уже витал запах дыма и варящихся круп.