Суицидник тоже может любить... |BSD|ДазАцу

Если что-то должно пойти не так, то это не изменить, как ни стараясь.

Сидя подле двери лазарета, Дазай был с головой погружён в свои мысли. Всё было смешано в одну неразбериху, спутанной из самых разных догадок и личных чувствах. Произошедшая ситуация не добавляла плюсов, только сплошные минусы добивали расстерянное состояние детективов. Что произошло, как два часа назад, когда рабочий день заканчивался и должен был начаться долгожданный отдых? Однозначно, ничего хорошего и быть не могло, он заранее знал, что сотрудничество с подобными людьми всегда приводит если не к удовлетворительному, то к плохому. Не сказать, что произошедшее было спонтанно, даже близко намеренно. Да и сама ситуация была очень запутанной (если не слишком информативной). Откровенно говоря, Осаму мог предположить причину и зачаток сего, но с последствиями туговато. Ибо пришлось нагло соврать, когда известна правда того, что Ацуши вовсе не сотрудник агентства. А насчёт последнего, то тут отдельная история, конечно, она никак не касается их дела о контрабанде. Скорее всего, виной этому были межличностные отношения, чувства, побуждения и прочая меланхоличная ересь. К примеру, шатен странно стал себя чувствовать, когда ощутил пристальный взгляд своего ученика-мафиози на себе и своём подопечном. Если раньше, мафиози смотрел на него со скрытым восхищением, то, когда рядом был юноша, тогда его лицо было полно ревности по отношению к детективу и необъяснимого презрения к Ацуши. Зря он тогда не придал особого значения, ведь закончилось всё, увы, печально. А что же значили слова Рюноске об этом юнце? Звучали они тихо и грубо при его уходе, неразборчиво: — « ...он не так прост, как кажется». Не согласиться было бы огромной ошибкой, ведь, как ни взглянь, Накаджима правда оставался загадкой без единой подсказки. Попробовать его разговорить нынче бесполезно и провально, он молчал. Уважать права ближних необходимо, но это было уже за гранью, обязанности просили другого. Однако, Дазай подумывал над «допросом» и планировал организовать его сразу после адаптации юноши, но в силу поступивших проблем, он ничего не мог сделать, кроме как перенести это на следующий удобный случай.

Что уж сказать о самом Осаму, так это то, что он стал замечать свой иной подход к жизни и к окружающим. Вроде, стал более чувственным? Такое заставило его ещё раз заглянуть внутрь себя и спросить: — «Правильно ли?» Для него было очень значимо сохранить посыл слов Одасаку, но, как и говорил его друг, Дазай просто не создан для добра и близко не был к нему предрасположен. Иными словами, шатен делал как по указке, но ничего не испытывал от проделанного добра, он не ощущал, что становится хоть чуточку лучше. Так, до поры до времени, и жил, пока не началась его «новая история». Как говорилось ранее, Ацуши стал чем-то новым в жизни детектива, но, до случая с Акутогавой, Осаму просто не знал, что именно сотворил этот юнец с его персоной. Когда шатен увидел его раненым и ещё более беспомощным, то это вдруг ему напомнило о том, что он всё-таки человек и не без чувств. Словно, это помогло ему оживить в нём давно угасшие элементарные чувства, такие как сочувствие. Но Дазай испытал что-то такое, что испытывал однажды и никогда не хотел, чтобы оно повторилось ещё раз. Возможно, страх за чью-то жизнь, необъяснимо близкую и нужную, из-за потери которой он сам ощущал себя мертвецом. Случилось однажды, он не хотел такого повторить, но не знал, почему именно. Ведь, Ацуши ему никто, даже не друг и не близко знакомый, сирота, нуждающийся в заботе, которой у детектива не было вовсе от роду, а переживал за него, как за давно знакомого и любимого друга. Ответственность? Может, это и есть то, о чём говорил ему Одасаку? Вдруг, это то добро, которое поможет ему стать лучше? Тем не менее, он смахивал подобные ощущения на простую озабоченность или обязанности детектива, однако, чувства никогда не врут, сколько бы он их не скрывал под маской. Он оставался в смятении и непонимании своего же сознания, что не могло не напрягать. Странности, происходившие с ним сейчас, ему не нравились, непостоянность всегда ведёт к провалу.

Всё прекратилось, когда он услышал лёгкие постукивания каблуков за дверью, приближающиеся в его сторону. Дазай, сразу же, немного оживился и приободрился, подумывая, что могла бы сказать утешительного Акико. Главное, ведь, что он жив. Дверь не широко приоткрылась, показывая сосредоточенное лицо врача.

  — Дазай, — она коротко откликнулся его, вся трагичность устало промелькнула в голосе, заставляющая сейчас быть предельно внимательным.

Доктор вышла к мужчине и, прежде чем начать беседу, она с усталым видом посмотрела на коллегу. Для неё было необычно видеть суицидника таким взволнованным, чего не скажешь по первому взгляду, привычно было наблюдать его, либо бесячим бездельником, либо серьёзным детективом.

  — Что с ним? Всё будет в порядке?

  — Сейчас всё хорошо, он спит. Ранение не смертельное, но довольно серьёзное. И ещё, у меня есть некоторое вопросы, касательно Ацуши в целом, — она отвела свой взгляд в сторону и тяжко вздохнула, с неловкостью потирая лоб.

Чего уж не любил Дазай, так это подобного рода вопросы, ведь по сути, он ничего не знал о юноше, только поверхностно.

  — Хочу сказать, что его тело достаточно выносливое, не такое, как у обычного человека. Когда я осматривала его, возникла одна проблема: я не могу исцелить его своей способностью. Этот случай... очень схож с твоим.

Речь зашла о сверхъестественном, о том, что выделяло сотрудников ВДА от обычных людей. Йосано обладает даром исцеления, действующим только на смертельные раны. Сложного ничего нет, но есть случай-исключение, под который попадает Осаму. Из-за того, что он является анти-эспером, следовательно, на него способности не распространяются и не действуют. Однако, на Ацуши исцеление тоже не действует, хоть он и эспер, но не такой, как шатен. Возникшая сложность может легко решиться, если сделать правильное предположение.

  — Возможно, такой дефект произошёл из-за его способности «Тигра».

  — Хм? Он тоже эспер? Если это так, то некоторые вопросы опускаются, - скрестив руки на груди, она сосредоточенно рассказывала. — Я не могу его исцелять, виной этому его же способность. Честно, не зная такого, я испугалась, ведь тогда бы пришлось отправиться ему в больницу. Но его тело обладает некой регенирацией, возможно тесно связана со способностью Тигра, она довольно медленная, потому полное восстановление может продлиться до недели.

Йосано остановилась, тем самым создавая не удобную трагичную паузу для обоих. Осаму был очень заинтересован таким объёмом информации, который удалось раздобыть за малый отрывок во времени и потому продолжал делать заинтригованный вид. Она же, стыдливо поправляя волосы и с неловкостью на лице отводя взгляд куда-то вверх, снова семенила своими винными глазами, начиная с коллеги. Акико была удивлена видеть его обеспокоенным за чью-то жизнь или состояние, раньше, никакого стремления и цели у него не было, он словно проживал один день к другому, не чувствуя, что же могло зацепить его в этой жизни. Не зная, что происходит между ним и этим юношей, она лишь предполагала, исходя из его натуры и характера, что это всё происходит из-за внутреннего голоса, который утверждал это как обязанность. Но тут что-то не то, будь это действительно так, Дазай не ждал бы так долго и упорно и точно бы не спрашивал с переживанием, которое он старался охотно скрыть.

  — Знаешь, Дазай-кун, меня кое-что тревожит. Я ещё с самого начала заметила, какой болезненный и побитый вид у Ацуши, — говоря это, врач не замечала, как делала небольшие паузы, что больше подчёркивало её заинтересованность и волнение. — Когда я закончила с главной проблемой, то решила сделать осмотр. И его раны... действительно ужасны. Мелкие царапинки или синяки были пустяком по сравнению с тем, что я увидела. Была одна открытая рана, на левом плече, после свежей перебинтовки она так и не начала восстановление. Честно, представить даже не могу, что произошло с этим парнем. И мне жаль, что такие «цветы» увядают зря и одной медицинской помощи не хватит...

Мужчина понимал смысл её слов и даже своеобразную метафору, представленной в речи. Скрывать такие раны имеет смысл, судя по словам Йосано, а шатену хватило лишь увидеть разбинтованную руку юноши, чтобы окончательно убедиться в жестокой яви. Однако, он заметил тот же настрой женщины, что и у него — выяснить, от чего же Ацуши такой. Она тоже была заинтересована, но скорее на уровне понять и по-сочувствовать, а Осаму был несколько к тому равнодушен, преследуя цель раскрыть тайну о контрабанде. Но после услышанного о плачевном состоянии юноши, такой бесчувственный настой резко упал, заменяя его на более человечный. По-прежнему, Дазая не покидало это идиотское чувство неопределённости, заводящее все его планы в тупик и снова заставляющее задумываться, как это повлияет на парня. Всё плохое, что мог пережить Ацуши, он уже пережил, обычно, после такого периода боли, люди не желают продолжать такую сложную жизнь и сводят с ней счёты, совершая самоубийство. Но во взгляде Накаджимы ничего подобного нет, даже после пережитого кошмара, невозможно было увидеть, что светловласый желал смерти от своих рук.

  — Ему нужно некоторое время на отдых, уверенна, после этого его состояние улучшится, — доктор прервала драмматичную паузу и обстановка стала несколько легче.

Разделять её мнение детектив не стал, ни к чему это не приведёт и не изменит. Количество вопросов всё не уменьшается, спешка не поможет, остаётся только ждать.

~~~~~~~~~~
Сейчас перечитываю и понимаю, что всё слишком далеко до идиала и задуманного.