Время не стирает

Я быстро двигаюсь вдоль коридора за сценой, чувствуя, как внутри всё ещё кипит.

Мне не хотелось доказывать очевидное.

Я прохожу мимо аппаратных столов, где кто-то торопливо проверяет настройки, мимо дверей гримёрок, из которых доносится приглушённый смех и голоса.

Не знаю, куда именно направляюсь, но просто двигаюсь дальше, пока не нахожу место, где можно хотя бы немного перевести дух.

Небольшая зона сбоку, чуть в стороне от основной суеты.

Я останавливаюсь, облокачиваюсь на стену, выравниваю дыхание.

Здесь тише.

Но внутри всё ещё не успокоилось.

Мысли продолжают крутиться.

Катя.

Её слова.

Её уверенность в том, что она знает, что лучше для Никиты.

Я ненавижу это чувство — когда кто-то думает, что может решать за другого, даже если это вроде бы "из лучших побуждений".

Шум сцены доносится откуда-то сбоку. Музыка — сильная, ритмичная, накрывающая всё пространство.

Никита там.

Я здесь.

Мне нужно пространство, чтобы переварить всё.

Я провожу ладонью по прохладной поверхности стены, пытаясь собрать мысли, но внутри всё ещё гудит раздражение.

Разве Никита сам не имеет права решать, что для него важно?

Я вспоминаю его взгляд, его движения, когда он погружается в музыку.

И мне сложно представить, что ему действительно всё равно, что он просто принимает эти правила, не задумываясь.

Но, может, он просто не борется с этим?

Просто идёт, потому что так легче?

Эта мысль не даёт мне покоя.

Я провожу языком по внутренней стороне щеки, выравниваю дыхание.

Сцена гудит, музыка отзывается внутри.

Я стою в полутемном пространстве за сценой, на секунду закрывая глаза, пытаясь выпустить напряжение.

Но вдруг ловлю движение рядом.

Парень.

На вид чуть старше меня, в тёмной футболке, с уверенностью в движениях, которая кажется слишком лёгкой.

— Ты явно не из команды, — произносит он, чуть улыбаясь.

Я напрягаюсь, но не отхожу.

— А ты?

Он смотрит на меня внимательнее, потом делает небольшой жест в сторону сцены.

— Друзья привели. Мне скучно, вот решил разведать, кто тут.

Я не знаю, верю ли этому объяснению.

Но в этот момент мне правда хочется хоть ненадолго отвлечься.

— Ну, поздравляю, ты нашёл кого-то, кто тоже не из команды, — отвечаю ровно, но без резкости.

Он усмехается, делает шаг ближе.

— Так ты одна тут?

Мне не нравится этот вопрос.

Но я решаю не показывать это сразу.

— Я жду, — говорю коротко.

Он наблюдает за мной, а потом будто немного меняет настрой.

— Окей, просто решил поговорить, а то тут все заняты, как будто на миссии.

Я чуть пожимаю плечами.

Не хочу, чтобы он ощущал, что я полностью закрыта.

Но и не хочу, чтобы он думал, будто мне интересно больше, чем разговор.

Он делает вид, что смотрит на сцену, но его внимание остаётся на мне.

— А ты как сюда попала? — спрашивает он, голос звучит легко, будто просто разговор.

Но я чувствую, что это не просто любопытство.

— Пришла, — отвечаю коротко, но не отводя взгляд.

Он чуть усмехается.

— Ну да, не телепортировалась же.

Я не реагирую на его тон.

— А ты кто вообще?

Он чуть наклоняет голову, будто решает, как правильно ответить.

— Даня, — говорит он, делая лёгкий жест рукой, как будто представляясь. — А ты?

Я чуть хмурюсь.

— Эбигейл.

— Эбигейл, — повторяет он медленно, будто пробует имя на вкус. — Красиво. 

Его взгляд становится более внимательным, изучающим. Он делает небольшой шаг ближе. 

— Значит, просто пришла? — повторяет, но в его голосе появляется лёгкая насмешка. — А если я скажу, что мне трудно в это поверить? 

Я слегка поджимаю губы. 

— Тогда это твои проблемы. 

— Умеешь ставить границы, — он усмехается, но не отступает. — А если я скажу, что хочу тебя лучше узнать? 

— Тогда это уже мои проблемы. 

Даня смеётся, негромко, хрипло. 

Я не отвожу взгляд, но внутри присутствует небольшая паника и напряжение. Он ближе, чем был минуту назад. Как будто медленно стирает расстояние. 

— Серьёзно, — продолжает он, будто ловит каждую мою реакцию. — Разве тебе не любопытно, кто я? 

— Мне достаточно знать, что ты Даня, — спокойно отвечаю. 

Он ухмыляется. 

— Значит, закрытая? 

— Значит, умею выбирать, кого подпускать ближе. 

— Это вызов? 

Он чуть склоняет голову, глаза цепляются за мои. 

— Это предупреждение. 

Я жду, что он отступит, но он не двигается. Его лёгкая ухмылка стала задумчивее, будто я ему интереснее, чем он предполагал. 

Даня делает ещё шаг, слишком близко, так что я чувствую его дыхание. 

— Ты меня заинтересовала, Эбигейл, — его голос звучит ниже, почти слишком мягко, но я вижу этот блеск в глазах — игра. 

Я не двигаюсь, но внутри поднимается холодное раздражение. 

— Ты слишком близко, — говорю ровно. 

— А вдруг тебе это нравится? Всем девушкам такое нравится, особенно если этот парень не урод— он усмехается, его пальцы едва касаются моего запястья. 

Мгновение — и я резко отшатываюсь, отталкивая его руку. 

— Нет.

В голосе нет злости, но достаточно решительности, чтобы он понял. 

Он смотрит, будто проверяет, серьёзно ли я. Ухмыляется, но уже без прежнего вызова. 

— Ладно, понял, — кивает. 

—И кстати, на счёт урода, могу еще поспорить.- напоследок кинула я, разворачиваюсь и ухожу.

Позади слышу его негромкий смех. 

Я иду быстро, почти слишком резко, как будто мне нужно создать расстояние не только физическое, но и какое-то другое — внутреннее. 

Чёрт. Почему я постоянно в такое вляпываюсь?

Сначала эта менеджер-Катя со своим имиджем. А теперь какой-то подозрительный Даня, который думает, что он само очарование.

Как будто я ношу на лбу табличку: «пристать можно».

Надо было сразу остановить этот разговор. Или лучше — вообще не начинать.

Я чувствую взгляд Дани на спине, но не оборачиваюсь.

И всё же — неприятный осадок внутри. 

Я ненавижу это чувство.

Я ускоряю шаг, будто пытаюсь вытряхнуть это ощущение из себя.

Я знала, что этот концерт — глупая идея. Знала, но все равно пошла. А теперь вот стою тут, с этим осадком внутри, как будто меня кто-то толкнул и оставил след на коже.

Люди вокруг кажутся далёкими, шум музыка уже не имеет значения.

Я закрываю лицо ладонью, делаю вдох.

Нужно успокоиться.

Нужно забыть.

Но я знаю — я не забуду. Не так быстро.

Я медленно направляюсь к дальнему краю площадки, туда, где меньше людей, где музыка звучит приглушённее, где можно просто выдохнуть.

Нащупываю взглядом свободное место, опускаюсь на скамейку.

Что теперь?

Концерт скоро закончится, но я не уверена, что хочу оставаться до конца. Или, наоборот, уходить первой — будто признавать, что эта встреча испортила весь вечер.

Я сжимаю пальцы, упираясь ладонями в колени.

Снова и снова прокручиваю этот разговор в голове.

Эта самоуверенность, эта наглость — как будто он был уверен, что я должна ответить иначе, что мне должно понравиться.

Я втягиваю воздух, потом медленно выдыхаю, стараясь очистить мысли.

Но я не замечаю, как проходит время.

Люди двигаются, меняются, идут в разные стороны, а я всё сижу, уткнувшись в собственные мысли.

Не сразу замечаю, как кто-то подходит.

— Эби?

Поднимаю голову.

Никита.

Никита стоит передо мной, хмурясь, будто пытаясь понять, почему я сижу здесь одна, отстранённая от всего происходящего вокруг. 

— Ты в порядке? 

Я моргаю, сбрасывая остатки мыслей, но всё ещё чувствую их груз. 

— Да, — отвечаю коротко. 

Он смотрит на меня пристально, но не давит. 

— Не похоже, — замечает спокойно. 

Я вздыхаю, опираюсь локтями на колени.

Никита не торопится говорить дальше, но его присутствие действует успокаивающе.

Я чувствую, как напряжение внутри постепенно ослабевает, как будто оно теряет свою силу под его спокойным взглядом.

— Просто... вечер вышел не таким, каким я его представляла, — произношу наконец.

Никита на секунду молчит, будто оценивает, стоит ли задавать этот вопрос.

— Что случилось? — спрашивает наконец, спокойно, без давления.

Я смотрю на него, колеблюсь.

Говорить или нет?

Я чуть прикусываю губу.

— Ничего особенного, — говорю наконец, отворачиваясь.

Никита не отвечает сразу. Я чувствую, как он изучает меня, будто пытается понять, стоит ли спрашивать дальше.

Но он не спрашивает.

И это странно успокаивает.

Я вздыхаю, смотрю в сторону. Люди вокруг двигаются, смеются, кто-то обнимается, кто-то спорит.

А я просто сижу здесь, чувствуя, как осадок внутри медленно рассасывается, но не исчезает полностью.

— Останешься до конца? — спрашивает Никита после паузы.

Я пожимаю плечами.

— Не знаю.

Он кивает, будто принимает это без лишних слов.

Мне хочется сказать что-то ещё, но я не уверена, что именно.

Никита оглядывается, прослеживая движение вокруг. Музыка уже стихла, сцена пустая, но люди не расходятся — наоборот, стекаются ближе.

— Сам концерт закончился, — произносит он спокойно. — Сейчас только встреча с фанатами, автографы, фото.

Я слушаю его, но не двигаюсь.

Уйти? Сейчас это было бы самым логичным решением.

Но я не ухожу.

Как будто внутри есть что-то — неуверенность, остаточное раздражение, или просто чувство, что я не хочу давать этому вечеру закончиться так.

Я делаю глубокий вдох, выпрямляю спину.

— Я останусь, — говорю наконец.

Никита улыбается — едва заметно, но искренне.

— Хороший выбор, — говорит он.

В его голосе нет давления, просто лёгкое удовлетворение, будто он рад, что я не пытаюсь убежать от вечера целиком.

Я смотрю перед собой, делаю вдох. И вдруг понимаю, что напряжение внутри медленно, но действительно начинает ослабевать.

Не сразу, но всё же.

Я опускаю взгляд на свою сумку, внезапно вспоминая.

Там всё ещё лежит его толстовка — та самая, которую он дал мне вчера.

Не задумываясь, я достаю её, протягиваю Никите.

— Твоя. Спасибо, что одолжил,— говорю спокойно.

Он смотрит сначала на меня, потом на толстовку.

Никита берёт её, но прежде чем перекинуть через плечо, на секунду задерживает взгляд.

Она аккуратно сложена.

Не скомкана, не заброшена в угол, а явно сложена осознанно.

Где-то в уголке губ мелькает слабая, почти невидимая улыбка.

— Ты её прям бережно хранила, — замечает он просто.

Я пожимаю плечами.

— Ну, ты же мне её дал, — отвечаю так же просто.

Никита кивает, но взгляд задерживается на мне чуть дольше.

Я молчу пару секунд, потом всё же выдыхаю.

— И ещё... спасибо.

Никита чуть склоняет голову, будто ждет продолжения.

— За тот вечер, — добавляю. — Что не бросил меня.

Он не перебивает, просто слушает.

— Что забрал.

Я моргаю, чувствуя, как внутри что-то сжимается от воспоминаний.

— И за то, что спас меня тогда. От того... отморозка.

Никита не отвечает сразу, но в его выражении мелькает что-то едва уловимое.

— Я бы не смог поступить иначе, — говорит ровно, без лишних эмоций, но я чувствую, что он помнит.

Я закусываю губу, отвожу взгляд.

Я молчу, смотрю перед собой, но мысли всё равно вцепляются в один вопрос.

— Почему?

Никита не сразу отвечает.

— В смысле?

Я пожимаю плечами.

— Почему ты тогда не оставил меня там. Ну... ты мог просто уйти. Просто не обратить на меня внимания... Я же..твоя бывшая.

Он смотрит на меня внимательно, взгляд спокойный, но изучающий, как будто решает, насколько серьёзно я спрашиваю.

— Ты хочешь сказать, что я мог спокойно оставить тебя пьяную, в том клубе, тем более, когда к тебе приставал тот урод?

Я закусываю губу.

— Ну, да.

Никита качает головой.

— Нет, не мог.

Его голос ровный, но твёрдый.

— Я не оставляю людей в таких ситуациях.

Я перевожу на него взгляд.

— Особенно тебя.

Эти два слова почему-то заставляют тепло внутри осесть чуть глубже.

И именно в этот момент, будто почувствовав, что пауза затянулась, к нам подходят Артём и Егор.

— Ну что вы тут зависли, голубки? — усмехается Егор, покачивая головой.

Я фыркаю, закатываю глаза.

— Мы просто сидим, — отвечаю.

Артём бросает на меня короткий взгляд, потом переводит на Никиту.

Никита лишь ухмыляется, но ничего не отвечает.

Артём садится рядом, откидываясь назад и вытягивая ноги перед собой.

— Ну, раз уж вы тут зависли, то и мы немного посидим, — замечает он, бросая взгляд на толпу фанатов у сцены.

Егор фыркает, разглядывая всё это скопление людей.

— Хотя, если мы тут ещё немного посидим, Катя нас просто убьёт.

Артём усмехается.

— Уже начинает коситься, кстати.

Я смотрю туда, где менеджер Катя что-то объясняет кому-то, но то и дело бросает быстрые взгляды в сторону ребят.

Ярик ухмыляется, оглядывает нас и качает головой.

— Ну, короче, тут явно что-то намечается.

Артём фыркает.

— Ну да, не каждый день видишь, как Никита сидит спокойно, так долго и так рядом.

Я закатываю глаза.

— Вы реально из всего делаете событие.

Егор пожимает плечами.

— Просто наблюдаем.

Я перевожу взгляд на Никиту. Он не реагирует, но я знаю, что он всё слышит.

И почему-то именно это заставляет задуматься.

Он действительно чаще рядом, чем мог бы.

— Ладно, всё, мы сваливаем, — наконец поднимается Артём. — А то Катя нам потом устроит разбор полётов.

Егор тоже встаёт, потягивается, бросает на нас последний взгляд.

Никита, который до этого просто молча наблюдал за всем этим, вдруг шевелится.

— Я догоню вас через минуту, — бросает он спокойно.

Егор фыркает.

— О-о, ну всё, официальное продление вашего важного разговора.

Артём ухмыляется, но ничего не комментирует.

Они уходят, а я остаюсь с Никитой.

Он смотрит на меня, чуть наклоняя голову.

— Подожди меня, ладно?

Я моргаю.

— В смысле?

— Постараюсь побыстрее справиться, — объясняет он ровно. — Просто подожди.

Что-то в его голосе заставляет меня кивнуть, прежде чем я успеваю подумать.
....