Время не стирает

Я остаюсь на месте, смотрю, как он уходит, но в голове всё ещё крутятся слова.

Просто подожди.

Я чувствую, как дрожат пальцы, напряжение ещё не ушло. 

Вечер странный.

Как будто в воздухе что-то зависло.

Катя. Даня. Всё, что случилось за последние часы, слишком остро прорисовывается в памяти, как будто я не прожила этот вечер, а посмотрела на него со стороны, отстранённо. 

Я наклоняюсь вперёд, упираюсь локтями в колени.

Не знаю, сколько минут проходит, но ощущение, что мне дали паузу, чтобы подумать.

А что именно я должна осознать?

Я вздыхаю, прикусываю губу.

Не знаю.

Но почему-то хочется подождать.

Я медленно поднимаюсь, чувствую, как одежда слегка тянет плечи, будто удерживает, но я всё же делаю шаг. 

В зале многолюдно, воздух пропитан гулом голосов, вспышками камер, чужими эмоциями, которые здесь, кажется, живут собственной жизнью. 

Я выбираю место на краю, там, где свет тусклее, где меня никто не тронет. 

Никита стоит впереди, у сцены, улыбается, говорит что-то, люди смеются, кидают слова в ответ. 

Я смотрю на него, не отводя взгляда.

Он стал другим. Или всегда был таким, а я просто не видела?

Сердце бьётся ровно, но в груди всё равно странная тяжесть.

Я прислоняюсь к стене, наблюдаю, позволяю себе быть тут, но невидимой.

Катя сказала, что я порчу его имидж.

Её слова режут сильнее, чем хотелось бы признать.

Я вовсе не собиралась мешать, не собиралась напоминать ему о том, что было, но почему-то кажется, что факт моего присутствия здесь нарушает что-то.

Но я всё равно осталась.

Я чувствую движение рядом, легкое касание воздуха, и через секунду слышу голос.

— Слушай, а ты кто? — звучит любопытно, но не слишком дружелюбно.

Я оборачиваюсь — передо мной стоят две девушки, обе с волнением в глазах.

— Мы тебя видели, — добавляет вторая, чуть наклоняясь ко мне. — На входе. Ты держалась за руку с Никитой.

Я ощущаю, как внутри что-то сжимается. От неожиданности? Или от того, что это именно та деталь, которую я пыталась не раз переосмыслить сама?

— Да, — коротко отвечаю, выпрямляясь.

Первая девушка переглядывается с подругой, в её взгляде скрытый интерес, почти изучающий.

— Ты его девушка? Или... хочешь занять ее место?

Я не знаю, почему их это волнует, но чувствую, что сейчас у меня есть всего два варианта — либо отмахнуться, либо ответить.

Обе девушки выглядят так, будто точно знают, чего хотят. 

Первая — высокая, около двадцати лет, с темными, гладкими волосами, собранными в аккуратный хвост. Её взгляд цепкий, изучающий, в голосе слышится легкая надменность. Одетая в кожаную куртку и узкие джинсы, она держится уверенно, словно привыкла решать за других, кто кому подходит. 

Вторая — чуть ниже, на вид лет восемнадцать, с рыжеватым каре, которое ей идёт. В её глазах интерес смешивается с лёгкой настороженностью, будто она не до конца уверена в том, что хочет сказать. Её свитер oversize, а на запястье множество браслетов, тонких и ярких, как будто она собирает их как воспоминания. 

Они обе ждут ответа. 

Но я ещё не знаю, какой именно хочу дать.

Я медленно перевожу взгляд с одной девушки на другую.

— А вам зачем? — произношу чуть тише, но достаточно уверенно, чтобы они поняли, что не собираюсь оправдываться.

Первая девушка — та, что постарше — ухмыляется, скрещивая руки на груди.

— Просто любопытство, — произносит она, будто оправдываясь, но в голосе всё равно чувствуется неподдельный интерес. 

Рыжеволосая девушка чуть наклоняет голову набок, её взгляд изучающий, но без агрессии. 

— Он обычно ни с кем так не ведёт себя, — говорит она. — По крайней мере, не на людях. 

— А если я просто... друг? — произношу осторожно, будто проверяя их реакцию. 

Первая девушка фыркает, качает головой. 

— Может быть. Но если ты друг, то тебе повезло больше, чем всем нам, — её улыбка становится шире, чуть задумчивее. 

Темноволосая чуть приподнимает брови, словно вдруг что-то вспомнив. 

— Ты давно его знаешь? 

Рыжеволосая подруга подхватывает вопрос с неподдельным интересом. 

— Где вы вообще познакомились? 

Я чувствую, как внутри всплывают воспоминания. 

Место. Время. Первый разговор. 

***
Мгновение. Улица. Середина весны. Вечер, который тогда казался обычным.

Мне было 14, ему — 18.

Я помню, как бежала по узкому переулку, прижимая к себе сумку с листовками, которые нужно было раздать.

А потом — громкий звук.

Где-то неподалёку кто-то играл на гитаре.

Я замедлилась, повернула голову и увидела его.

Он сидел на старых бетонных ступенях, рассеянно перебирал струны, на его лице не было ни улыбки, ни напряжения — просто он и музыка.

Я остановилась, глядя на него, а он, почувствовав мой взгляд, поднял голову.

— Чего застыла? — спросил он, голос был чуть хриплый, но не грубый.

Я пожала плечами.

— Ты хорошо играешь.

Он усмехнулся, продолжая перебирать струны.

— А ты разбираешься в музыке? — спросил он, чуть приподнимая брови.

Я качнула головой.

— Не особо. Просто звучит... правильно.

Никита хмыкнул, чуть сильнее надавил на струны, извлекая новый аккорд.

— Правильно?

Я кивнула, не совсем понимая, почему так выразилась.

— Как будто тебе комфортно в ней. Она твоя.

Он посмотрел на меня чуть дольше, чем требовалось, будто пытаясь понять, случайно ли я сказала то, что на самом деле оказалось точным.

— А ты чем занимаешься?

Я подняла сумку с листовками выше.

— Пока что — этим.

Его усмешка стала шире, но в ней не было насмешки.

— Тоже звучит правильно.

Я не знала, почему он так ответил, но тогда это не имело значения.

Просто разговор.

Просто двое людей, которых что-то заставило остановиться на одном переулке.

Но теперь, спустя годы, мне кажется, что в этом моменте было что-то большее.

***

Я возвращаюсь в настоящее, слышу фанаток, чувствую их взгляды.

— Давно, — отвечаю уклончиво, но этого мало, они явно ждут продолжения.

Я чувствую, как разговор начинает давить, как их интерес к моему прошлому с Никитой становится чем-то слишком личным. 

Они смотрят с любопытством, но я не вижу в этом теплоты. 

Не хочу объяснять. 

Не хочу делать его частью чужих обсуждений, где он не Никита, а просто образ, чья личная жизнь их волнует больше, чем сама музыка. 

Я отводю взгляд, касаюсь края рукава, будто пытаясь найти в этом движение хоть какую-то опору. 

— Давно, — повторяю снова, ровно, без эмоций. 

Темноволосая чуть хмыкает, переглядывается с подругой. 

— Ладно, не хочешь говорить, как знаешь. 

Рыжеволосая пожимает плечами, но её взгляд всё ещё на мне, будто она всё равно пытается что-то разгадать. 

Но мне уже некомфортно. 

Я не знаю, почему именно. 

То ли из-за того, что они видят в нём только звезду, а не человека. 

То ли из-за того, что мне не хочется быть частью этой их картины, где я — просто кто-то, кого заметили рядом с ним. 

Я медленно выдыхаю, переводя взгляд на сцену. 

И в этот момент ловлю его взгляд. 

Он смотрит прямо на меня. 

Не отводит. 

И кажется, что музыка, шум, голоса — всё куда-то исчезает. 

Я замираю, ощущая, как внутри всё сжимается от этого взгляда. 

Его взгляд будто тянет меня в тот самый момент, когда мы впервые встретились, когда он был просто парнем с гитарой, а не именем, которое звучит по всей стране. 

Я чувствую лёгкую дрожь в пальцах, но не двигаюсь. 

Никита чуть прищуривается, словно что-то оценивает, а потом его взгляд медленно скользит в сторону — к девушкам, которые всё ещё стоят рядом со мной. 

Он не говорит ни слова, но в этом движении есть явный вопрос. 

Всё нормально? 

Я чувствую, как фанатки тоже замечают этот момент, как рыжеволосая слегка напрягается, а темноволосая сдержанно ухмыляется, будто её даже забавляет внимание Никиты. 

Я не двигаюсь, но внутренне собираюсь, стараясь выглядеть спокойно. 

Никита снова смотрит на меня, выжидающе, будто ждёт подтверждения, что всё в порядке. 

Я чувствую, как его взгляд давит на меня, но не в плохом смысле — скорее как тихий, неизбежный вопрос. 

Я знаю этот момент. 

Мы уже были в таких ситуациях, когда один взгляд значил больше, чем любые слова. 

Я не знаю, почему мне так важно убедить его, что всё действительно нормально. 

Может, потому что я не хочу, чтобы он вмешивался. 

Может, потому что, если он решит что-то сделать, это снова поставит меня в центр чужого внимания, а я ненавижу это чувство. 

Я едва заметно киваю, стараясь сделать движение небрежным, будто отвечаю без особого значения. 

Но внутри что-то всё равно дрожит. 

Никита смотрит ещё несколько секунд, потом, будто принимая мой ответ, переводит внимание обратно на фанатов. 

Я чувствую, как напряжение медленно спадает, но в груди остаётся странная тяжесть. 

Я снова замечаю фанаток рядом. 

Темноволосая ухмыляется, словно этот момент её забавляет, а рыжеволосая опускает взгляд, будто всё ещё переваривает увиденное. 

Но меня больше не волнует их реакция. 

Я просто жду, когда этот вечер закончится. 

....