Лунная пыль || Lunar dust

1

Прозрачные белые шторы развевались тёплым прибрежным ветерком. Обеденное солнце палило во всю силу, обдавая жаром жителей Майами. Маленький домик, стоящий практически у самого берега Атлантического океана, ничем не отличался от десятка других рядом: такой же простой и заурядный, типичное жильё человека с небольшим доходом.

Из кухни в спальню тянулся шлейф запаха медовых капкейков и бергамотового чая. Пить горячий чай в такую жаркую погоду было странным занятием, но только не для тётушки Розали. Она всегда пила только горячие напитки и ненавидела всё холодное, даже океан, за которым она мечтательно наблюдала каждый вечер и никогда в нём не купалась. Тётушка объясняла это категоричным нежеланием лезть в холодную воду, но Майа понимала, что тётушка просто очень стыдится своей пышной фигуры. Розали ведь не знала, что её сосед слева - худощавый садовник Джерри Торнтон, без памяти в неё влюблён. Хотя, может, она специально его не замечает? Ведь каждую ночь во снах видит, как уплывает на парусном корабле с каким-нибудь жарким мексиканцем из своих любимых сериалов. Вообще тётушка всегда пользовалась популярностью, мужчин привлекала её внешность, харизма и стиль как у женщин с пин-ап открыток.

Майа, сбросив с уставших от ходьбы ног сандалии, прошла на кухню и села за маленький белый столик у окна, а тётушка, веляя внушительными бёдрами, пританцовывала у холодильника, поливая капкейки щедрым количеством сиропа.

- Ты уже уезжаешь? - спросила Розали, поставив перед Майей тарелку с обедом и чаем. Она села напротив племянницы и принялась недовольно наблюдать, как та ковыряет еду вилкой.

- Да, мне не стоило так долго задерживаться здесь. Спенсер нужна моя помощь в кафе.

Женщина скорчила обиженную гримасу.

- Неужели тебе здесь не понравилось?

- Я не это имела в виду, - улыбнулась Майа. - Мне здесь очень нравится. Просто я давно обещала быть в другом месте.

- Мы всего лишь люди. Иногда обещания нарушаются сами собой, - тётушка подмигнула и вышла из кухни, забрав с собой весь позитив, которым питала племянницу.

На Майу снова накатила волна отчаяния. Не помогало ни яркое солнце, ни пляшущее море. Не помогали даже любимые капкейки. Девушка отодвинула тарелку и встала из-за стола. Она вернулась обратно в спальню, где на её большой кровати уже лежал полусобранный чемодан. Почти все её вещи остались в Нью-Йорке, у родителей. В Майами решила взять только самое необходимое. Вообще, родители настаивали окончательно поселиться в Майами и больше не возвращаться в Нью-Йорк, чтобы не вспоминать дни в больнице, да и все последние дни там, проведённые под большим давлением судебного процесса после того, как её сбил Джеффри. Но находиться в Майами она тоже больше не могла. Даже здесь она не чувствовала себя в безопасности.

Майа подошла к кровати и достала из-под неё запертую белую шкатулку. Раньше там лежала бижутерия и валентинки, а сейчас... несколько дюжин, если не больше, сообщений с угрозами. Она получала эти маленькие записочки почти каждые два дня. Угрозы убийства, жесткой расправы, пыток, всяческие оскорбления и искорёженные личные фотографии, которые она когда-то посылала своему уже бывшему парню. Сначала Майа хотела снова заявить на Джеффри в полицию, но испугалась, что он захочет отомстить, и просто складывала угрозы в шкатулку, надеясь, что когда-нибудь этот кошмар прекратится. А он всё не прекращался.

Майа с трудом уложила шкатулку в чемодан и закрыла его. Пришла пора уходить.

Розали вошла в комнату тихой и плавной походкой, положила руку на плечо Майи и стиснула, что было сил. Она чувствовала лёгкую дрожь под ладонью, но ничего не сказала.

Пухлые губы коснулись платиновых волос, оставив след красной помады.

2

Она шла неуверенно и рвано, цокая маленькими каблучками по плитке и оглядываясь каждый раз, когда ей чудилось собственное имя в огромном потоке слов. Аэропорт гудел как улей, переполненный пчелами, отовсюду доносились голоса, плачь и слёзы. Майа села в кресло и глянула на табло. Рейс через полчаса. Руки задрожали, с трудом удалось надавить на ручку чемодана, поместив её в отверстие. Шоколадные глаза метнулись влево, на соседку, плачущую взахлёб, затем вправо, на соседа, сжимающего в руке маленькую фотографию. В этом месте больше плакали, прощаясь с людьми, нежели радовались чьему-то возвращению. Страшно расстаться и бояться, что больше не увидишь, а увидишь - страшно, что больше не расстанетесь.

Майа полезла в боковой карман чемодана и достала билет. Билет до Нью-Йорка в один конец. Она надеялась, что, вернувшись в прежнюю колею, вернувшись к друзьям, туман рассеется от пролитого дождя, который смоет её слёзы, и тогда она сможет вздохнуть полной грудью и стать свободной, словно птица, словно ласточка.

Смахнув с ресниц слёзы, поправила белое платье и мысленно поругала себя за выбор одежды. Как ей только в голову пришло лететь в холодный осенний Нью-Йорк в такой лёгкой одежде? Щёлкнули замочки чемодана, на плечи Майа накинула синюю ветровку. Лёгкая ухмылка коснулась её губ. Спенсер удивиться, что Майа прилетела, ничего не сказав, хотя снова отложила возвращение. Подруга твёрдо, как всегда, обхватит за плечи, сожмёт, притянет за руку. Ухмылка растянулась в широкую и дурацкую улыбку. Спенсер наверняка снова будет говорить про майамский загар, мечтательно смотреть в окно и представлять себя на ярком пляже под пальмами. Подруга не раз удивлялась способности Майи загорать, а не сгорать, а последнее как раз со Спенс и случалось. Хотя что тут особенного? Кожа Майи и так всегда была цвета молочного шоколада.

Раздался женский голос, оповещающий о посадке. Майа встала с места, взяла чемодан и поспешила к гейту, теперь уже шагая плавно и слегка пружинисто. Улыбчивая девушка в форме приняла посадочный талон, внимательно пробежала по нему глазами, обрамлёнными в густые светлые ресницы, и вернула, предварительно оторвав корешок. Затем уже другая девушка провела небольшую группу людей к автобусу, на котором всех доставили к трапу. На борту стюардесса указала место, и Майа, заняв его, задумчиво посмотрела в иллюминатор. Однажды она вернётся сюда. Неизвестно когда, но обязательно вернётся, потому что здесь солнце, которого нет больше нигде, здесь солнце, за которым стоит возвращаться.

Майа оторвала взгляд от созерцания аэропорта и перевела взгляд влево, на место рядом с ней кто-то присел. Быстро из незнакомца парень превратился в ночной кошмар. Его светло-русые волосы, серые глаза, тонкие губы она видела во сне, где по переулкам он следит и нападает из-за угла, а она, как лань, загнанная в угол, только издаёт отчаянные звуки и лезет на стену. Снова эта звериная улыбка, отдающая жестокостью. Майа налилась холодным свинцом, взгляд застыл на его лице, сердце вязко отдавалось в груди гулким эхо, время замедлилось. Джеффри обманчиво нежно накрыл ладонью её ладонь, откинулся и закрыл глаза, будто это один из тех дней, когда они были вместе.

Стюардесса произнесла короткую речь о безопасности, попросив застегнуть ремни и отключить мобильные телефоны, прошла между рядами, помогая пристегнуться и отвечая на вопросы. Затем взлёт и умиротворённая музыка из динамиков в салоне.

Девушка в красной форме с тележкой подошла ко второму ряду. В бизнес-классе сидели всего по двое человек, все удобства под рукой, продукты на любой вкус. Джеффри открыл глаза очень резко, будто просто почувствовал, что рядом лишний.

- Желаете чего-нибудь? - широко улыбнулась стюардесса.

Джеффри обвёл взглядом тележку.

- Мне лимона и воды, а моей девушке ... - серые глаза впились в Майу, словно хотели прожечь в ней дыру, а затем смягчились, стоило ему повернуть лицо к стюардессе. - А ей ромашкового чая, для успокоения.

Стюардесса, хлопая чёрными наращёнными ресницами, мило улыбнулась и протянула блюдце с тонко нарезанным лимоном. Джеффри принял блюдце, отпустив руку Майи. Майа одёрнула руку от подлокотника и попыталась как можно сильнее вжаться в стенку. Стюардесса протянула стакан чая, но Майа не приняла его, а лишь упёрлась взглядом в свои колени.

- Первый полёт? - спросила девушка, продолжая строить глазки.

- Да, извините её, - ответил Джеффри и, вынув подставки, поставил туда чай.

- Ничего страшного, - засмеялась Ханна, об имени которой сказал бейджик. - Зовите, если понадоблюсь, - подмигнула она и пошла дальше, виляя бёдрами.

По спине прополз мерзкий холод, словно на неё положили пару десятков червей. Ноги сковали стальные цепи. Закрыв глаза, Майа увидела себя в клетке, пытающейся сломать решётки. Навязчивое видение спало, когда в заднем кармане завибрировало. Боясь потревожить Джеффри, она достала телефон пальцами, почти не шевелясь, и взглянула на экран. Уведомление предупредило о нахождении сети. Идея пришла в голову почти неосознанно. Машинально Майа открыла контакты, перешла к сообщениям со Спенсер и отправила короткое сообщение "SOS", которое не отправилось из-за потери сети. Телефон вновь завибрировал. Холодная и слегка мокрая от пота ладонь схватила Майу за запястье, больно сжимая пальцами кожу. Из груди вырвался хриплый стон, смартфон упал под кресло.

- Тебя разве не предупреждали, что пользоваться телефоном в самолёте - опасно? - процедил Джеффри сквозь зубы, его и без того кривоватый нос исказился больше, грубые складки между бровями сделали его похожим на осклабившуюся собаку.

Майа промолчала, она почувствовала, как жжет запястье и попыталась высвободиться, но Джеф только сильнее сжал его, заставив девушку прикусить язык от боли. Он нагнулся к её лицу, заправил белую прядь за ухо и прошептал:

- Думала, я тебя не найду? Ошибаешься. После того, как ты сделала мне больно, я не дам тебе от меня избавиться.

Затем его липкие губы приблизились к её щеке и коснулись мягкой кожи.

3

Было ещё только пять часов утра. Грант сидел за одним из столиков у окна и пил моккачино. Этот напиток был его любимым, если не брать в расчет гранатовый сок. Кафе следовало открывать ещё не скоро, парадная дверь закрыта на замок. В зале витал мягкий запах кофейных зёрен и корицы, стояла тишина, только глухие голоса с улицы и звук машин пробирались сквозь щели и наполняли пустоту.

Неожиданно в пучину вязкой задумчивости и эха ворвался стук каблуков. Шаги были размеренными и широкими, отбивали ровный ритм, словно стрелки часов. Она села напротив него, так легко и непринужденно, закинула ногу на ногу, подпёрла подбородок рукой и уставилась в окно. Открытые плечи слегка блестели, губы в красной глянцевой помаде и фиалковые глаза, застывшие на одной точке.

- Долго ещё мы будем притворяться?

- Мне это необходимо.

Короткий ясный разговор прервался. Оливия глубоко вздохнула и глянула в окно. Город окутан в тёмно-синюю дымку раннего утра. Самое любимое время Лив. Время, когда ещё можно побыть одному даже тогда, когда вокруг тебя много людей. Есть в этом времени суток какая-то непонятная многим магия.

- Помнишь, когда мы впервые встретились? - спросила она и, расслабленно откинувшись на спинку стула, завороженно взглянула на парня.

- Помню.

- Стояло такое же холодное утро. Я вышла из бара через заднюю дверь, где ты разговаривал с...

- С хозяином. Мы договаривались о рекламе.

- Верно. Тогда он представил нас.

- И после на меня стали охотиться журналисты.

Грант улыбнулся. Воспоминания об их с Лив приключениях всегда воспламеняли в нём какие-то непонятные чувства. Холодные, но приятные. Не из тех, о которых ты жалеешь, а из тех, о которых мечтаешь. Чего стоят только прятки от надоедливых репортёров со светских мероприятий, куда он приходил в качестве пары Оливии, или сотни статей в разных журналах, где говорят о нём, как о ком-то важном, и перемывают косточки. С тех пор он тоже стал тем, кого можно узнать на улице, и это ему не нравилось. Иногда он чувствовал себя не тем, кто он есть.

Девушка встала, уверенно зацокала к выходу и, зацепившись взглядом за его макушку, вышла. Она, как и он, скучает по временам, когда их отношения не были скреплены обязательствами. Отчаявшись, оба сделали то, чего не хотели, но к чему теперь привязались.

Грант сидел так ещё несколько часов, пока кафе не пришлось открыть. Снова он стоял за кассой один. Спенсер и Иан не отвечали на звонки. С тех пор, как появился Иан, Спенсер перестала быть собой. Грант заметил это. Может, ему действительно стоит перестать цепляться за старое и пойти новой дорогой? Пусть это дорога будет не так спокойна и тепла, но полна надежд, которые разбились на прежних путях.

Зазвенел колокольчик. Натянув уже привычную улыбку, Грант уставился на дверь, а затем его улыбка сползла.

4

- Послушай. Всё будет нормально, понятно? Тебе пора перестать так переживать. Это действует на нервы. Я уже подхожу. Помогу ему. Всё. Кончай с этим.

Рене отключил звонок и раздраженно пихнул телефон в карман брюк. Всю ночь он не смыкал глаз и думал о том, что произошло. Затем ему пришлось распинаться перед двумя парами непонимающих и ужасно глупых глаз, а после этого отчитываться за отсутствие на собрании в "Капле". Но на этом всё не закончилось. Теперь ему приходится тащиться в " Хризалиду" и помогать там ещё одному ничего не понимающему.

Завернув за угол, он оказался на широкой улице, заполненной людьми. Такие места ему никогда не нравились. Слишком тесно. Слишком душно. К сожалению, на такой улице стояло кафе. Потянув за ручку двери, он с удивлением заметил, что ручка то и не тянется. Время в телефоне показывало полвосьмого.

Рене приткнулся носом к стеклянной затонированной двери. Внутри точно значилось какое-то движение. В голове завертелось огромное количество мыслей. Неужели "Капля" прознала о его планах и решила действовать стремительно? Если это так, то пути назад нет. Так или иначе, но расправы Клинта не избежать. Рене сделал несколько шагов назад, чуть не упав на припарковавшееся рядом такси, и, разбежавшись, со всей силы налёг на дверь.

5

Улыбка Гранта превратилась в удивлённую, непонимающую, но счастливую гримасу.

- Майа? - быстро развязав фартук и кинув его на прилавок, он помчался к подруге. Послышался лёгкий хруст костей. Девушка негромко пискнула и рассмеялась.

- Я надеялась, что ты не сломаешь меня на этот раз, - заметила она, глупо хихикая.

- Ты меня знаешь. Этого не могло не случиться. Но... Как? Почему? Ты ведь откладывала возвращение до декабря. Что произошло?

Майа повернула замок на двери и, поставив чемоданы у стены, подошла к прилавку, надев снятый Грантом фартук.

- Вы ведь не справляетесь без меня, правда?

- Правда.

- Так что я не могла больше оттягивать. Не хочу, чтобы вы разнесли тут всё без моего ответственного присмотра.

Грант рассеялся.

- Ну, знаешь, мы стараемся.

- Неужели? А ты всё ещё делаешь лишние заказы? - спросила Майа, задорно прищурив глаза.

- Делаю, - кивнул.

- А Спенсер всё ещё опаздывает в своё же кафе? Хотя... Раз уж её тут нет. Так где она? Я хотела сделать сюрприз.

Грант грустно пожал плечами.

- Честно говоря, даже я не знаю. Наверное, где-то с Ианом.

Майа улыбнулась и, подойдя к Гранту, положила руку ему на плечо.

- А где твоя пассия? Вы ещё вместе?

- Её зовут Оливией.

- Расслабься, я всегда знала, что у вас с ней там происходит.

Грант непонимающе посмотрел на подругу или, скорее, больше хотел не понимать.

- Нам стоит открыться, - заметила Майа.

Но её уже опередили.