Лунная пыль || Lunar dust

1

– Знаете, – улыбнулся Грант, взглянув на Рене, – удивительно, что вы решили подзаработать именно таким образом. Обычно на эту работу устраиваются подростки.

Рене поёрзал на софе. По нему и вправду нельзя было сказать, что он создан для этой работы. Его красные волосы, небрежно лежащие на плечах, выдавали его за представителя нью-йоркской богемы, ровно как и одежда – длинная белая рубашка, мятые брюки и чёрные кожаные перчатки, о которых никто не решался спрашивать. Он словно только очнулся ото сна. На вид ему лет двадцать шесть: слегка длинный нос с горбинкой, впалые щёки, тёмные глаза, бледная кожа. С трудом верилось, что он готов был стоять на холоде в нелепом костюме, распевая слоганы и приглашая посетителей испробовать новый напиток.

– Не вижу в этом ничего удивительного, – ответил он. – Так вы меня берёте?

Иан забежал в комнату запыхавшийся. Словно минуту назад у него был ринг. Впрочем, это объясняло отсутствие Спенсер. Блондин схватил с кофейного столика листок объявления.

«Требуется маскот и бла-бла-бла, – прочитал он про себя»

– Мы что, не могли выставить на улицу тебя? – спросил он у Гранта.

– Сейчас в кафе наплыв покупателей. К тому же из нас троих один ты вечно прохлаждаешься. Нам требуются ещё помощники.

Иан вздохнул.

– Ладно, я понял... Я с ним сам поговорю. Иди к Спенсер.

– Ты не знаешь, что говорить.

– Знаю я. Иди уже.

– Не пойду. Тебя нельзя оставлять од...

Рене резко встал.

– Я вам не мешаю?

Грант виновато посмотрел на Рене и, послав к чертям всё на свете, вытолкал Иана в зал.

– Ну что? – спросила Спенсер у подошедшего к кассе Иана.

Иан соблазнительно улыбнулся покупательнице и, повернувшись к Спенсер, снова надел вредную маску.

– Зря мы спорили, кто останется за кассой, а кто пойдёт поболтать с Рене. Твой Лось действительно лось. Такой же упрямый и твердолобый...

– Ближе к делу.

– Сидит, улыбается. Действительно рассчитывает на работу. Это подозрительно. У всего этого есть какая-то причина. Либо это «Капля» послала его завершить начатое, либо конкретно ему может быть что-то от нас нужно. Я никак не могу его раскусить... О чём он думает?

Спенсер закусила губу. На ладошках проступили капли пота. Она ужасно разволновалась. Грант там один на один с фанатиком из «Капли». А что, если Рене что-то с ним сделает? Нет, стоять здесь нельзя. Но только она двинулась к двери, как та резко открылась, чуть не ударив девушку по лбу.

Первым вышел Грант. Затем в зал вышел и Рене, одетый в большой мягкий костюм коричнево-золотой бабочки. Всё внимание зала было тут же завоёвано прекрасным насекомым. Рене еле кивнул коллегам, что было похоже больше на движения тех офисных уточек, которые клюют воду, а затем двинулся к выходу из «Хризалиды» со стопкой флаеров.

Спенсер попросила Гранта немного покараулить кассу, а сама вместе с Ианом пошла на переговоры. Рене прекрасно вжился в образ. Маскот из него хоть куда. Дети явно не чурались подходить к странной красавице с крыльями, а потом разворачиваться и заглядывать в кафе. И это за три минуты. Спенсер всегда считала это хорошим знаком, но почём знать?

– Что за фокусы? – спросил Иан серьёзно, выйдя из кафе.

Бабочка продолжала махать и пританцовывать.

– О чём ты?

– Ты знаешь, о чём мы, – продолжила Спенсер. – Сначала ты сдал меня Клинту в «Капле», затем вместе с дружками притащили меня чёрт знает куда и попытались стереть память. А теперь как ни в чём не бывало устраиваешься в моё кафе. Что тебе нужно?

Бабочка сняла свою голову и зажала её подмышкой. Сказать, что маленькая голова Рене выглядела в этом костюме нелепо – не сказать ничего. Впрочем, никто не смеялся.

– Что было, то было, верно? – сказал сонат, мило улыбнувшись. – Я просто искал работу и, о, удача, нашёл её здесь.

– Серьёзно? – прикрикнул Иан. – И ты думаешь, что мы в это поверим?

Полубабочка протянула пару флаеров проходящим подросткам. Они обхохатывались с костюма и взяли флаеры, скорее, из жалости. Завернули за угол, но всё же вернулись и заглянули в кафе. Спенсер знала, что перед бесплатными восточными сладостями никто не устоит. Вообще, «Хризалида» – ад диабетиков и родителей сладкоежек.

– Я могу дать честное джентельменское слово, что не желаю вам ничего плохого. Это даже не в моих интересах. Ваша смерть лишь в интересах Клинта. И, между прочим, – сказал он устало, – если бы я хотел вас сдать, то давно бы сделал это.

– Что ты имеешь в виду?

Рене полез рукой куда-то в недры костюма, а затем достал оттуда маленький белый телефон. Спенсер выхватила его и повертела в руках, не веря глазам.

– Мой телефон...

– Он выпал, когда мы загружали вас с Лазарем в машину. Я мог бы отдать его в плохие руки, но не сделал этого. Кстати, советую поставить пароль.

Спенсер пролистала все сообщения, контакты и папки с фотографиями. Ничего. Пусто.

– Это ты всё удалил?

– Отформатировал.

– Но зачем?

– Думал о своей безопасности, разумеется. Если бы кому-то из «Капли» в голову пришло покопаться в этом телефоне, мой прах уже бы развеяли по ветру.

Иан потёр виски. Всё это время он неподвижно всматривался в Рене, словно пытался прочесть его.

– И с чего всё это благородство? – спросил Иан.

– Есть свои причины, – ответил Рене и, надев голову бабочки обратно, продолжил работу, делая вид, что рядом никого нет.

Кого Иан ненавидел больше, чем счастливых людей, так это таких же сонатов, как и он – наглых. Раздув ноздри, он вернулся в кафе. В голове крутилось огромное количество мыслей, догадок. Априори всё это неспроста. Одно правда – смерть Спенсер и Иана действительно не в его интересах. Но почему?

Иан пролетел мимо кассы и зашёл в комнату для персонала, желая упасть на диван и как можно лучше всё обдумать, но на глаза попался коричневый конвертик, лежащий на кофейном столике. Он взял конверт в руки и перевернул. На другой стороне большими буквами было написано "И", "С"

2

– Ты уверена, что это здесь? – спросил Иан, поглядывая в телефон.

В том загадочном конверте, который нашёл Иан, лежала записка с координатами:

"40°45'23" с.ш. 73°59'24" з.д."

Спенсер пробила их местоположение и под конец рабочей смены выехала с сонатом по адресу. Этим местом оказалась пристань с доками и контейнерами. Стоял глубокий вечер. Солнце уже ушло за горизонт, оставив небо синим и пустым. Воздух насытился солоноватым привкусом океана. Ветер взъерошивал волосы.

Иан и Спенсер прошли мимо ряда огромных корабельных контейнеров разных цветов. Сначала ничего подозрительного не было. И людей тоже. Только стоящий где-то вдалеке курящий охранник. Напряжение и тишину, с которой бок о бок шли Иан и Спенсер, разбавлял только шум прибоя, чаек и звуки полицейских сирен, отдаляющихся вглубь города.

– Эй, Утка, сюда! – крикнул Иан, светя фонариком на синий контейнер, стоящий ближе всего к краю причала.

На контейнере белой краской выведено "29119", "То, что ты ищешь, здесь" и "ЗАПОМНИ, ЗАПОМНИ"

Стальные дверцы контейнера оказались не запертыми. Сонат взялся за ручку правой дверцы и потянул её в сторону. Подключившаяся Спенсер помогла немного оттянуть дверцу так, чтобы они могли протиснуться внутрь. Иан вошёл первым.

– Боже... – сказал он, подойдя к правой стенке, где в окружении огромного количества полароидных снимков, смятых бумажек и прочего барахла, лежал серый смятый спальник, чей цвет оказался разбавленным большими красными пятнами крови.

Оба они ожидали, что встретят здесь того, кого искали и на кого рассчитывали, но помимо непонятного мусора и странных надписей на стенах – ничего.

– Он... – начала Спенсер, нервно сглотнув.

– Не думаю. Мало крови, да и... Знаешь, лучше осмотреться. Не зря ведь нас привели сюда, – сказал Иан и двинулся в хвост контейнера, где в углу лежал разбитый синий фонарик.

Спенсер приблизилась к спальнику и с отвращением рассмотрела капли крови. Она никогда её не боялась, но одно дело порезать палец, а другое – чье-то измазанное спальное место. Только при мысли о перерезанном здесь горле или избитом лице начинала кружиться голова. Девушка проверила карманы спальника, брошенный рядом с ним кошелёк с деньгами и даже спортивный мешок с очень личными вещами, но ничего существенного не нашла. Оставленные в кошельке деньги и брошенные с, как подумала Спенсер, временной стоянки личные вещи заставили задуматься. Спешил ли куда-то Юта или его всё же настигли враги?

Спенсер села на корточки, осматривая смятые бумажки и фотографии. Иан всё ещё изучал надписи на стенах. Он проводил рукой от одной надписи к другой, словно пытался как-то их связать, но тщетно. Большинство из них нельзя даже прочитать. Либо это какой-то другой язык, либо у Юты почерк отвратительнее некуда.

– Иан...

– Не отвлекай.

– Иан!

Сонат повернулся. В несколько шагов он пересёк пространство между ними и склонился над девушкой, заглядывая ей в руки через плечо. В руках она держала маленькую фотографию небоскреба.

– А это не...

– Да, – она качнула головой. – Это мой дом.

Иан спешно подобрал остальные валявшиеся снимки. Их оказалось несколько дюжин. На всех снимках в кадре дом, где живёт Спенсер, и люди, входящие и выходящие из него.

– Смотри, это ты, – Иан протянул снимок.

– Боже мой. Это же было вчера! Чёрт возьми, Иан, Юта был так близко. Но почему? Почему? Ведь он даже не знаком с нами и не может знать, что мы его ищем. Скорее всего.

– А если это был не он?

– В кошельке кредитная карта на его имя – Юта Йошиторо. Это точно его.

Иан просмотрел ещё несколько снимков, как вдруг резко сел на пол, разложив их часть перед собой. Пять... восемь...четырнадцать... девятнадцать...

– Девятнадцать! – воскликнул он. Спенсер едва ли удалось понять, что он имеет ввиду, но посветив на фотографии, что разложил сонат, всё прояснилось. – С каждого жильца пришлось по одной фотографии. Только тебя он сделал семь снимков и девятнадцать Гранта. Тебя не смущает, что вы в приоритете? Особенно Грант.

Спенсер внимательнее рассмотрела все имеющиеся фото. Многие из них были сильно размыты или искажены, словно у фотографа тряслись руки. И на всех снимках изображены жильцы дома или сам дом с разных точек обзора. Это напоминало Спенсер вещдоки из детективных сериалов или проявленные снимки жертв маньяка. По телу девушки прошёлся холодный озноб. Так кто теперь кого ищет?

– Не понимаю. Если он за нами следит, если он знает нас, зачем посылать координаты и приводить сюда? Зачем показывать эти фотографии? Для чего всё это?

– Если бы я знал... – ответил он и принялся сосредоточенно рассматривать фотографии.

Спенсер села напротив него. Прямоугольный луч света с улицы гротескно отразился на её лице. Она поморщилась и не заметила, как кто-то вошёл. Это был охранник. В тёмной форме, при оружии. Его лицо нельзя было заметить, слишком темно, только отблёскивающую белоснежную улыбку. Всё произошло быстро. Иан настолько сильно был сосредоточен на снимках, что не услышал, как со спины к нему в два счёта приблизились. Охранник замахнулся почти бесшумно и ударил битой Иану между лопаток. Из глаз соната прыснули искры, он мгновенно отключился и повалился на бок, издав стон.

– Что вы... – пропищала Спенсер, отползая от приближающегося мужчины. Его тёмное лицо озаряла безумная улыбка, словно он ждал этого, хотел.

Он навис над Спенсер и схватил её шею, сдавливая большими пальцами горло. Охранник не сильно ударил девушку в правый висок, отчего она ненадолго перестала брыкаться, и надавил коленом на живот.

Спенсер вновь попыталась снять его руки, но тело сильно ослабло и практически не поддавалось. Перед глазами появились тёмные пятна, постепенно заполняющие картинку. Звуки исчезли и Спенсер закрыла глаза.

3

– Эй! – крикнул кто-то. – Очнись!

Спенсер вытянуло из дрёмы. Она резко приподнялась на локтях, хватая ртом воздух, словно рыба на суше. Перевернулась на бок и сильно откашлялась. Её желудок свернулся в узел от сильного давления.

– Ты как?

Рене подал ей руку, но она не решилась принять помощь. Он был последним, кого она ожидала увидеть в роли своего спасителя. Иан всё ещё лежал без сознания... бок о бок с Мэтом.

– Что это значит? – она кивнула в сторону.

– Это он на вас напал. В облике охранника, если ещё не дошло. А теперь вставай быстрее. Другие члены «Капли» тоже рядом.

Спенсер поднялась, всё ещё косо поглядывая на красную макушку. Рене принялся распихивать вещи Юты по карманам. Все, что помещались.

– Но как? Почему?

Возможно, Рене – всего лишь видение, галлюцинация, иначе как объяснить, что из врага, желающего стереть тебе память, он вдруг превращается в благодетеля? Нет, у всего этого уже определённо есть своё разумное объяснение, которое Спенсер намерена вытянуть.

– Я потом объясню. Сейчас нам нужно сжечь всё это дерьмо и свалить. Есть зажигалка? – не дав девушке даже ответить, он сунул руку Иану в карман, выудил оттуда зажигалку и подошёл к Спенсер. – Прежде, чем контейнер и Мэт повторят судьбу спички, нужно вытащить этого поганца, – он кивнул на блондина, – помоги.

– Что? – она не поверила своим ушам. – Ты хочешь сделать из Мэта салемскую ведьму? Но... Так нельзя.

– Это ты мне говоришь? Он бы убил тебя.

– Обычно за это сажают в тюрьму, а не убивают.

– Как появится тюрьма для сонатов – дай знать. А пока пошли.

– Нет! – Спенсер схватила Мэта за ворот кожанки. – Я не оставляю людей гореть где бы то ни было. Бери Иана за ногу и выволакивай. В конце концов! Ты умеешь стирать память, чего стоит прочистить мозги и ему?

Рене фыркнул и, взяв Иана за руки, потащил к выходу. Спенсер же переоценила свои силы. Вместо того, чтобы оттащить розоволосого хотя бы на пару сантиметров, она уронила его голову и поцарапала щёку. Но не сказать, что ей жаль.

– Я умею стирать память, а не изменять. Что он будет думать, очнувшись?

– Шёл. Споткнулся. Упал. Его бы ещё раза два уронить для правдоподобности.

Рене еле заметно улыбнулся. Он помог вытащить Мэта наружу, а затем... Полтора литра керосина, зажигалка, огонь. Спенсер завороженно наблюдала, как пылает огромный синий контейнер, как слизывают языки пламени краску. Сейчас она как никогда понимала, почему на огонь можно смотреть вечно. Это ведь действительно завораживающее зрелище. Прямо как смотреть на движение воды в реке или на Маятник Ньютона.

От дальнейшего созерцания пламени Спенсер отвлекло голубоватое свечение слева. Она обернулась и застыла в изумлении. К вещам, на которые можно смотреть вечно, можно прибавить и процесс стирания памяти. Его ладонь лежала на лбе Мэта и подсвечивалась легким голубым светом, исходящим изнутри. Нет, это точно не похоже на магию или волшебство, это нечто более невероятное, лёгкое и красивое.

Рене отстранился. Время уходило. Люди уже заметили пожар. Кто-то приближался. Сонат взял лежащего Иана за руку и протянул вторую Спенсер.

– Нам нужно в безопасное место. Лично я такого не знаю, так что вся надежда на тебя. Знаешь, что делать?

Спенсер кивнула. Нужно только представить что-то безопасное. Кафе? Нет. Люди могут заметить что-то через окна, они никогда не завешивались. Её квартира? Нет. У Гранта есть ключи, он может случайно стать свидетелем. Так куда?

Девушка сильно зажмурилась и кивнула, а через секунду вокруг неё уже растворялись голубые пылинки.

Спенсер уже бывала в этой спальне. Всего раз. Кровать, красное кресло, прикроватные тумбы и будильник. Сегодня в ней было очень темно. Светила только маленькая настольная лампа в углу и неоновые вывески какого-то заведения с улицы. Жёлтые тона плавно переходили в синий, комната разделилась на тёплую и холодную половину.

Иан лежал на кровати, свернувшись в мятых белых простынях. Его тело сотрясала мелкая дрожь. Спенсер положила ладонь сонату на лоб и с сожалением отметила, что у него жар.

– Стоит проверить рану, – сказал Рене, поёрзав в кресле.

Самым безопасным местом Спенсер представилось жилище Иана. Только не самым безопасным будет сам Иан, когда узнает, что она привела в его квартиру Рене.

– Я совершенно не знаю, что делать, – ответила Спенсер, виновато поглядывая на бледное лицо Иана. От сексуального загара и игривого румянца не осталось и следа, всё тело болезненно побелело.

– Я тоже, но, если ты что-нибудь не предпримешь, может случиться нечто серьёзное.

– Ты не будешь помогать?

– Не думаю, что смогу сделать хоть что-то полезное, – ответил он и, встав с кресла, ушёл на кухню.

Спенсер провела рукой по белым волосам. Она чувствовала себя ужасно виноватой. Если бы она только догадалась... Если бы не была такой медлительной... Это не давало ей покоя. Губы Иана подёргивались. Он что-то шептал. Спенсер наклонилась ближе, чтобы услышать и... услышала своё имя. Сонат неустанно повторял его, словно мантру. Трудно было представить, что он сейчас чувствует или видит. Может, так он зовёт на помощь?

Девушка скользнула руками под его футболку и почувствовала, как сжалось тело, мокрое и холодное от пота. Она опустила руки ниже, взяла в кулаки края футболки и резко потянула вверх. Одежда отправилась на пол, и Спенсер увидела его спину – чёрную не от синяков, а от татуировок. Не было почти ни одного свободного места. От поясницы до плечей. И она точно крепко врезалась в её память: «Я Иан, я Иан, я Иан, я Иан, меня зовут Иан, не забудь, не забудь, я Иан, я Иан»