Отпечаток на роде
Я резко открыла глаза. Из груди вырвались тяжелые хрипы, каждый вдох отдавался болью в легких. Окончательно восстановив дыхание, я встала. Это была комната. Диван, стол, шкаф, ковер, зеркало- все это было обычной обстановкой комнаты. Только света здесь не хватало, один лишь факел напротив зеркала. Я обошла комнату, не обнаружив ничего подозрительного. Что это значит? Как я сюда попала? И кто меня толкнул? Одежда и волосы были сухие, как будто я не подала в воду. Я окончательно запуталась во всем происходящем. Подойдя к зеркалу, я увидела себя прежней, той принцессой, которая никогда не покидала комнаты замка, с былыми волосами и в простом платье. Но на мне сейчас была одета походная одежда и волосы имели рыжеватый оттенок. В зеркале я одна, а на самом деле другая. Внимательно присмотревшись к зеркалу, я увидела гравировку, сделанную на обороте. Она гласила: «Путь к свету...». Странно. В голове возникли слова тролля: «Если помыслы чисты, то свет укажет тебе путь...» Неужели имелось ввиду зеркало? Или может быть лунный свет? Голова болела от поступающей информации, вопросы возникали, но ответы так и не были известны.
-За что мне это?- сказала я вслух, садясь на пол.
-На вопрос Ваш я отвечу любой лишь заданный стихотворной строфой,- произнесло зеркало. Я резко подскочила. Волшебное зеркало!? Неужели. Только волшебные зеркала могут разговаривать, и это их общая заставка. Я собралась с мыслями, надо было правильно придумать стишок.
-Что за сила сокрыта в тебе, поведай, пожалуйста, мне.
-Хранилище знаний скрыто во мне. Ответы и тайны раскрою тебе. Только задай мне рифмой вопрос, и я развею остатки твоих грез.
-За что мне мученья такие? Почему меня преследует тьма? Открой мне на это глаза. Поведай мне правду, прошу я тебя.
-«В преддверии прошедших дней,
В расплату за кровные грехи,
Проклятье поразит твоих детей,
Убьет и вырвет сердце из груди,
Выпьет сок жизни того кто всех родней
Чашу, испив до дна
И зубы алмазные оголив
Вопьется в плоть жестокая душа
В отместку за своих родных
Смерть станет результатом тысячи смертей
И нет прощения убийце
Лишь кровь прольется на заре
Свершиться месть и по крупице
Жестокий род погрязнет в тьме».
Такое пророчество получил твой прапрапрадед,
А ты свершишь его.
Я остолбенела. То есть это проклятье? Которое наложили на моего прапрапрадедушку? Только не это. Я поняла, что это за смерти, которые случались во времена «Большой Чистки». От нахлынувшей информации я не смогла стоять. Сев на пол я взялась за голову руками. Она ужасно болела, казалось, тысячи ударников выбивают по ней ритм. Интересно, а отец знал о проклятье? Собравшись с мыслями, я спросила у зеркала:
-Скажи мне, а в курсе отец о том, что предназначено мне? Открыта ли эта, правда тебе?
-Текст проклятья был дан твоему прапрапрадеду. Потом сквозь время ходил по рукам, пока не попал к твоему отцу. Обо всем он знал.
Значит, отец все знал. И молчал. Ведь он каждый раз после провала очередного лекаря переживал. Почему он просто не пригласил мага и не дал ему текст пророчества? Он же точно знал, что медицина здесь бессильна. Я рассказывала ему о каждом моем сне, он всегда меня поддерживал. Но тогда почему скрывал правду? Целая куча вопросов, но задать их зеркалу я не смогу. С каждым его ответом мне становиться хуже, голова сильнее начинала болеть, и придумывать стихотворения становилось все сложнее. Но у меня остался еще один вопрос, главный вопрос.
- Хочу задать я вопрос тебе, если шанс избежать расплаты мне?
-Свет нового дня взойдет на заре
Рассеяв небесный мрак
Теплая кровь течет по земле
Гоня из сердца страх
Жалость и боль блестит в глазах
Слезы текут по щекам
Жертву отдать должна ты сама
Взамен тем смертям
Частичку тебя огонь заберет
Ветер возьмёт часть души
Волос по воде уплывет
Кровь земле подари
Только свершиться раскаянья обет
Так спадет проклятье навек.
Слова зеркала звучали эхом в моей голове: «Только свершиться раскаянья обет. Так спадет проклятье навек» . Я не смогла собраться с мыслями, голова заболела с новой силой, привести мысли в порядок становилось все сложнее. Зеркальная поверхность стала черной, исчезло мое отражение, отражение комнаты, осталась лишь черная пустота. Я легла на ковер и закрыла глаза. Ответы, неожиданно накатившие, кружились в голове, не зная куда пристроиться, и вызывали боль. Я стиснула зубы и сильнее закрыла глаза. Стараясь дышать ровно, я начала приводить мысли в порядок. Неукротимый вихрь из слов и предложений кружившийся в моем мозгу стал потихоньку угасать, и я наконец-то взяла под контроль свои мысли и эмоции. О том, что отец все знал и ничего не предпринимал, я старалась не думать, это вызовет лишь ненужные вопросы. Но как мне избавиться от проклятья? Как совершить раскаянья обет? Я не могла понять смысл слов зеркала. Вот почему надо всегда говорить загадками, нет бы, просто сказать, пойди туда-то, возьми то-то, отдай это и все. Так нет же, любят они все усложнять. Внезапный треск огня отвлек меня от размышлений. Открыв глаза, я увидела отражение синего пламени в зеркале, но в комнате огня не было. Быстро встав, я начала нервно вертеть головой. Я не забыла, как около мертвого озера появился синий огонь, а потом кто-то столкнул меня в воду. Медленно и осторожно прислоняясь к стене, я старалась уловить любой звук, говорящий о присутствии неизвестного. В комнате по-прежнему было пусто. Поборов нависающий страх, я решилась подойти к зеркалу. Синие пламя трепыхалось и извивалось как под порывом ветра. Я дотронулась рукой до зеркальной глади, она было холодная, даже ледяная. Когда я отошла, в зеркале смутно стал появляться силуэт человека. Темное мрачное отражение становилось все отчётливей, пока я не признала в нем старуху, сидящую у синего костра в лесу. Смотря на меня пустыми глазницами, она медленно начала тянуть ко мне руку. Ее страшный беззубый рот скривился в мерзкой улыбке, остатки зубов имели черный оттенок, казалась что вот-вот из ее рта вылезет таракан или того похуже. Старуха тянула ко мне трясущиеся костлявые пальцы. Через мгновенье они показались из зеркала, я рефлекторно сделала шаг назад. Пересекая границу ее руки стали еще ужасней, казалась что кожа, покрывающая кости вот-вот порвется. Ногтей не было. С каждой секундой старуха все больше вылезала из зеркала, я прижалась к стене и молча наблюдала за ее действиями. Что-то мне подсказывало, что бояться нечего. Спустя десять минут старуха полностью вылезла из зазеркалья, желтая старческая кожа свисала с костей, как будто она только что покинула свою могилу. Я села на диван. Старуха хромая встала на середину комнаты и подняла руки вверх. В следующий момент между руками появился большой черно-фиолетовый шар. Цвета двигались по спирали, и создавалось впечатление, что она хочет меня загипнотизировать, я отвела глаза.
-Смотри,- громко прокричала старуха, ее скрипучий голос заставил меня повиноваться. Шар в ее руках приобрел едва уловимые очертания, постепенно они начали превращаться в готовую картинку. Я узнала сад около нашего замка, но я никогда не была в этой его части. Толпа стражников с мечами и в шлемах, готовых тотчас по приказу короля броситься в бой, образовали полукруг. Все смотрели в центр сада. Я не могла разглядеть что там. Четверо слуг выносили короля из замка. В этом величественном мужчине я узнала сера Леона моего прапрапрадеда. Гордо держа голову, он проехал мимо стражников, и только тогда я увидела, на что все так внимательно смотрят. Это было ужасно: виселицы с тремя петлями, рядом два столба с выложенной по кругу соломой готовых к поджиганию, гильотины, острые колья. В дальнем углу сада стояли жертвенники в колодках. Это были и женщины и дети. Я слышала рыдание матерей, которые крепко прижимали к груди малолетних детей, мужчины стояли впереди, тем самым ограждая жен и матерей от казней. В противоположной стороне была толпа зевак, которые предвкушали и желали зрелища, некоторые уже в доску пьяные пели песни и танцевали. Меня передернуло от омерзения. Король поднял руку вверх, тем самым призывая к молчанию, всхлипы женщин стали еще сильней. И тогда сделав жест рукой в сторону пленников, тем самым приказывая стражникам утихомирить толпу и плач. Охранники тот час принялись исполнять приказ те, кто сторожил смертников, держали в руках прут и безжалостно без капли сочувствия стали бить людей. Мужчины старались подставить свое тело защитить рядом стоящих женщин, но колодки усложняли благородные цели. Чтобы ударить девушек стражники стали валить мужскую половину толпы с ног. Я видела, как женщины кривились от боли, им хотелось кричать, но они, стиснув зубы, прижимали к груди и оберегали своих детей. Беззвучно плача они терпели все муки, когда на месте удара возникал очередной вздувшийся рубец. Кровь. Я закрыла рот рукой. Утихомирив толпу, король громко сказал:
-Сегодня мы избавим наше королевство от нечисти, от этих кровососов,- он презрительно указал пальцем на пленников,- Никому не будет пощады, иначе пощадив их сейчас они не пощадят нас, наших детей. Все они жестокие убийцы и сегодня мы восстановим справедливость.
Зрители поддержали речь короля возбужденными возгласами. Кто-то свистел и прыгал на месте, некоторые кричали «Слава Королю!», равнодушных не было. Пленников стали делить на группы, как я поняла по виду и роду нечисти. Вампиры, упыри, тролли, оборотни, все они обречены на смерть и что-то мне подсказывало, что это еще не все невольники. Закончив, стражники стали вести каждого к своему орудию убийства. Вампирам достались колья, оборотням костры, троллям виселицы, а упырям гильотины. Некоторым «везунчикам» достались еще более страшные казни. Я видела, как с двух мужчин заживо сдирали кожу, они мужественно держались и не издали ни единого звука, а вот женщины которые за этим наблюдали, вопили во всю глотку. Нескольких держали стражники, остальные стояли на коленях и рыдали навзрыд, но им не было пощады. Всех детей привязали к столбу и отделили от матерей. Я заметила как женщина, яростно хватаясь за траву, хотела попасть к своему пятилетнему ребенку, но двое мужчин насильно тянули ее в противоположную сторону. Дети плакали и рвались к родителям, но толстые веревки, завязанные на их детской хрупкой шейке, не позволяли им отходить от столба. Некоторые лежали лицом вниз и рыдали, не хотели смотреть, как мучаются их родители. А толпа зевак поддерживала овациями очередное убийство и радовалась, когда безжизненное тело бросали в общую кучу. Не одно из орудий убийства не оставалось пустым. Вампиров живьем насаживали на колья, как шашлык. Некогда зеленная трава приобрела бордовый оттенок. Троллей, как дохлых крыс брезгливо снимали с веревок и кидали на землю. Множество сожжённых тел развеяли на ветру. В результате казни образовалось три кучи: головы несчастных, их обезглавленные тела и целые жертвенники. Я с трудом сдерживала рвотный рефлекс, но старуха продолжала держать шар над головой, открывая мне тайну прошлого. Король спокойно смотрел на совершавшиеся рядом с ним убийства. Сначала казнили взрослых, заставляя детей наблюдать за всей мерзостью происходящего. Всхлипов с каждой минутой становилось все меньше, женщин постепенно всех перебили, а у детей закончились слезы, сейчас они были похожи на восставших мертвецов в одно мгновение потерявших интерес к жизни, трудно было представить, что когда то это были беззаботные счастливые ребятишки, наслаждавшиеся каждой секундой детства, умеющие любить и радоваться. Меньше чем за два часа из них выкачали всю любовь к жизни. Гора трупов становилось все больше, возбужденные крики толпы все громче, их глаза радостно блестели, когда они смотрели на окровавленные обезглавленные тела не похожих на них существ. Кожу, которую содрали с пленников, аккуратно разложили на траве, чтобы высушить. Палачи спокойно вытирали кровь с мечей и ножей. Несколько стражников снимали тела вампиров с кольев, отбрасывая их к остальным как вонючий мусор. Никого не смущал запах мёртвых тел: «Труп врага всегда пахнет хорошо». Закончив с этим, они принялись за детей. Ведя их как непослушную собачонку с петлей на шее, они жестоко бросали их около орудий убийств. На их тонких шейках возникла красная полоса, натертая жесткой веревкой. Принявшие свою жестокую судьбу дети не сопротивлялись, они покорно шли на смерть. Некоторых вели к виселице других к кольям и гильотинам. Мне стало так мерзко, когда их одного за другим убивали, а те молчали, никто не плакал и не кричал. Только груднички не понимали происходившего, и тянули свои пухленькие ручки к маме, которой уже нет. Плакали только они. Те, кому был уже год - молчали. Новорожденных бесчеловечно бросали в только что разведенный костер, как бумагу или дрова. Их маленькие тела сгорали в огне моментально. Неожиданно пошел дождь, видно сама природа хотела предотвратить столь безжалостное истребление отдельных рас и видов. Те кому «повезло» не попасть в огонь подверглись простому расчленению и ударом меча в грудь. Палачи действовали настолько спокойно и хладнокровно, что казалось, что они не ребенка убивают, а готовят обед. Детские тела бросали отдельно. Лужи крови превращались в целые озера, трава краснела, небо темнело и мрачнело. Оно как мать смотрело на смерть своих детей, ведь все мы дети природы. Шел мелкий дождь, природа хотела отчиститься, но даже сильный ливень не смог бы смыть того злодеяния, что совершили люди. Толпа зрителей задорно кричали и смеялись им было плевать на то что убивают таких же детей, не в чем ни повинных. Я поражалась, с каким мужеством идут на смерть эти малолетние ребята, ни один не издал, ни одного крика или мольбы о пощаде. Они только перед смертью бросали на короля презренные взоры. Закончив с этой группой, из замка вывели другую. Увидев груду безжизненных тел, плач и молитвы стали еще сильнее. Король ничего не говорил, только кивал головой давая понять, что можно приступать. Внезапно из толпы выбежала женщина, ее ноги были в колодках, но это не помешало ей перебежать сад и упасть на колени над телом своего мертвого ребенка. Она рыдала и прижимала к груди безжизненное тело, целовала и обнимала. Взяв его на руки, она принялась качать и убаюкивать свое дитя, гладя его по голове и целуя в лоб. По приказу короля стражники схватили и стали тащить несчастную обратно к толпе. Та кричала и ползла к своей дочери, цеплялась ногтями за землю. Яростна сопротивляясь, она все же смогла вырваться из рук стражников, подбежав к своему ребенку, она убрала прядь светлых волос с ее лица и поцеловала дочку. Перекрестившись, она быстро пошла к королю, по глазам было видно, что она готова собственноручно его задушить. Двое стражников остановили ее на полпути, тогда она громко прокричала:
-Тварь, жестокая бесчеловечная тварь. Гори в аду, чтоб черти пировали на твоих костях и запивали кровью твоих потомков. Ты называешь нас нечистью, но сам безжалостно убиваешь детей и женщин. Настоящий поступок человека и короля. Подлая мерзкая тварь. Ты убил мою единственную дочь, а я не пощажу твою. Вот мое проклятье: Не тебе расплачиваться за все грехи, а твоим потомкам. Ты отнял у меня дочь. Зуб за зуб, око за око, дочь за дочь,- яростно прокричала женщина и, встав на колени, подняла руки к небу.
Король скривился в улыбке.
-У меня только сын.
-Ничего, значит, пострадает внучка и пусть прервётся твой жалкий род.
В следующую секунду к женщине сзади подошёл стражник и пронзил насквозь ее тело мечом. Новая кровь окропила землю, новая смерть, новое убийство.
Картинка стала искажаться, пока не исчезла совсем. Шар и старуха стали как тогда растворяться в воздухе пока от них не осталось ни следа. Только синий огонь горел в зеркале. Подумав, я шагнула в зазеркалье.