Зло под личиной.
Перед глазами стояли жуткие картины, казни смерть кровь. Я не могла уснуть, только закрывала глаза сразу ж вспоминалось увиденное. В голове звучал плач крики детей, мольбы матерей. Я ни на минуту не могла забыть об этом. С детства мне говорили, что сер Леон сделал королевству огромное одолжение - избавил от нечисти, и я считала его героем, но сейчас вспоминая казни, я чувствую омерзение и стыд что во мне течет его кровь. Теперь понятно, почему тролли обозлились, когда узнали мое настоящее имя. Не представляю, чтобы сделали со мной вампиры, узнав, что я потомок королевских кровей. Сейчас зная правду, мне даже не хочется бороться за жизнь, одна мысль, что во мне течет кровь убийцы, делает мое существование невыносимым.
Я лежала на мягкой постели, которую учтиво предоставили мне тролли, когда я без сознания вернулась в главный зал. Они посчитали, что раз я выжила, то злых помыслов в моей голове нет. Лучше бы убили. Ночные кошмары стали только ужасней. Теперь на моих руках постоянно кровь. Я вижу ее, но никто больше. Я пробовала ее смыть, но она прилипла к коже как смола и постоянно напоминала мне о «Большой Чистки», вызывая жуткие картины. Это значило, что мне не смыть с рук грех своего предка. Поразмыслив я поняла, что являюсь первой прапраправнучкой сера Леона, так как на протяжении веков в нашей семье рождались только мальчики. А значит, я расплачусь. «Зуб за зуб, око за око, дочь за дочь...». Перед глазами стоит изнеможённое лицо женщины, ее слезы и крики. Казалось, она поседела в момент, когда увидела тело своей дочери. Я не представляю что бы чувствовали другие родители увидев, как их дитя насаживают на кол, им «повезло» больше, они не видели смерти своих детей, а вот дети... Вот сейчас я почувствовала острое отсутствие близких, родителей, Дэна. Несмотря на то, что он меня предал, я думаю о нем, постоянно. Воспоминания уже не приносят боль только пустоту. Как будто он умер. Может быть, для разума он и умер, но сердце продолжает надеяться. Я ненавидела его за это, это делает меня слабой, доставляет боль. Как будто кричишь в пустоту, и никто не отзывается, ты остаешься одна. Только мрак.
Я встала с кровати, окон здесь не было, поэтому зажгя лампу я пошла по коридорам. Я не могла оставаться здесь ни минуту, один лишь взгляд на троллей и я вспоминаю как их сородичей вешали, вспоминаю как их безжизненные тела болтаются на ветру. Решив уйди и спокойно подождать смерти, я шла по коридору. Вот только дороги не знала. Слезы текли из глаз, лица детей стояли перед глазами. Руки чесались от прилипшей к ним крови. Мысли метались. Я шла пока не уперлась в стену. Тупик. Ладно, поворот, поворот, тупик. Опять. Сколько мне еще плутать в этом лабиринте!? Казалось, что прошла уже целая вечность. Я услышала голоса.
-Я думаю, нужно избавиться от Грэга пока он не привел к нам врага или убийцу. Его слабоумие может сыграть нам недобрую службу.
-Я тоже так считаю, хотя жалко его, мать умерла во время родов, отца волки загрызли, а сам он навсегда лишился дара речи и разума. Жестокая судьба, но мне кажется, что ты прав.
-Да, к тому же он совершенно бесполезен, ничего не умеет делать, все время мешается, под ногами путается. Да и оплакивать его никто не будет, зато мы прекратим его мучения. Меня уже достало то, что он постоянно все портит. Помнишь, как он хрупкий механизм сломал!? А тот случай, когда его веревочная лестница не выдержала, и он с высоты грохнулся на изобретение Руды, как пить дать он бы его собственными руками придушил да мы не дали.
Я стала как вкопанная, это они о Грэге? О моем спасителе. Жестоко, я подошла поближе к источнику звуков и прислушалась.
-И как ты собираешься это сделать?
-О, очень просто. Он же сейчас в камере сидит, так мы ему в еду яда накрошим, и никто ни о чем не узнает. Выглядеть это будет как простое отравление.
-Неплохо.
Я ужаснулась, отравят, как крысу. Как так можно? Своего собрата. Как можно так просто распоряжаться чьей-то жизнью? Как будто ты ее им дал, и так просто хочешь отобрать. Смешно, как просто отнять жизнь, вот только вернуть ее назад невозможно, этот грех останется навсегда. Они говорят о жизни Грэга как о ненужной игрушке, которую не жалко выбросить на помойку, как мусор.
Я пошла в противоположную от них сторону, точно решив, что должна его спасти. Око за око, зуб за зуб, жизнь за жизнь. Я вернулась в свою комнату, благо, куда иду я запоминала. Теперь все мысли были заняты Грэгом, я обязана его спасти. Я села на кровать. В комнате больше ничего не было, только голые каменные стены и деревянная кровать. С дизайном и вкусом у них явно проблемы. Вдруг я почувствовала, как повеяло холодом, как будто уличный ветер пробился сквозь толщу скал. Повернув голову, я увидела синий огонь, колеблющийся на ветру. Его холодные языки пламени освещали комнату и танцевали на стенах. Извиваясь как профессиональная танцовщица, огонь стал подниматься все выше, пока не достиг потолка. В комнате стало холодно как в могильнике, я поежилась и подошла к пламени. В нем я увидела знакомые мне очертания старухи, она манила меня рукой. Медленно как под гипнозом я шагнула в холодное пламя. По телу прошла внезапная дрожь, холод окутал меня как мать свое дитя. Я следовала за старухой по синему коридору. Пока она не вывела меня на улицу. Огонь пропал вместе с ним и старуха, оставив меня на выступе горы, где находилась дверь в убежище троллей. Я была как в заколдованном кругу, которому нет конца. Опять придется возвращаться в темницу, отсюда я смогу найти дорогу.
На улице было темно, но солнце вот-вот достигнет линии горизонта, прогоняя мрак и доставляя свет. Надо спешить, тролли встают с первыми лучами солнца, а значит, и завтрак Грэгу принесут на заре. Я открыла дверь и вступила на каменный пол лабиринта. Поворот, поворот, шаг за шагом я достигла входа в темницу. Охранник так же мирно спал, он вообще когда-нибудь просыпается!? Наверно только поесть. Грэг спал на стоге сена в самом углу своей камеры, мирно посапывая. Вот как его можно убить? Пока я шла я слышала голоса сонных троллей. Надо поторопиться. Я осторожно подошла к решетке, чтобы не разбудить спящего охранника и не поднять переполох. Хотя, кажется, он не услышит горн, протрубивший у него около уха.
-Грэг... - тихо позвала я. Тролль продолжал мирно спать. Я повторила попытку, но и она завершилась провалом. В коридоре послушались приближающиеся шаги и голоса. Один из них я узнала, это был ночной собеседник предложивший подсыпать яда в еду Грэга. Быстро сориентировавшись, я спряталась за каменной стеной. Тролль вошел в тюрьму и не став церемонится, подойдя к решетке Грэга, прокричал:
-Вставай, уже утро. Твой завтрак,- с этими словами он бросил ему тарелку подгоревший каши, которая уже давно испортилась, запах подтверждающий это я почувствовала на расстоянии десяти метров и черствую буханку хлеба. Тарелка с грохотом упала на пол, но каша даже не шелохнулась. Корку хлеба он кинул в лицо Грэгу, и сказав: «Приятного аппетита» удалился. Я была в шоке от такого отношения, с ним обращались как с преступником, который не имел права жить, потому что совершил тяжкие преступления. Грэг обиженно смотрел в след уходившему товарищу, боль и отчаяние заполняли, казалось его целиком. После того как тролль окончательно покинул тюрьму он нерешительно подвинул к себе тарелку с кашей.
-Стой!- прокричала я, не теряя ни минуты, совсем забыв про спящего охранника. Услышали, к сожалению оба. Грэг застыл в нерешительности, а охранник подскочил на стуле, чуть с него не упав.
-Стоять на месте,- промямлил охранник, отходя от сна. Грэг бросил тарелку и подошел к решетке. Ключи, нам нужны ключи, которые висят у охранника на поясе. Последний, растерев красные глаза от внезапного пробуждения, взял горн и начал трубить тревогу. Я не успела его остановить. По всей пещере прошелся ужасный звук, призывающий подмогу. Больше ждать нельзя. Тролль достал меч и направил его на меня, умело приложив клинок к моему горлу. Я медленно стала отходить назад, кожей чувствуя холод острой стали.
В кармане был только кинжал подаренный Ларой. Тролль упер меня в стену. Нож здесь не поможет одно проявление сопротивления, и он снесет мне голову. Тяжело дыша, я прижалась к стене. Грэг стоял возле решетки и испуганно на меня смотрел. Решетку ему не сломать. Шум приближающихся шагов отразился от стен и достиг моих ушей. Сюда шло подкрепление вызванное охранником. Время на исходе. Воспользовавшись тем, что тролль отвлекся на шум, я ударил его ногой в живот, удачно избегая клинка. Охранник выпустил из рук меч, не сколько от боли, сколько от неожиданности. Подняв его, я наставила клинок на тролля. Он поставил руки перед собой и стал медленно отступать. Я блефовала, первый раз держу меч в руках. Зло улыбнувшись, охранник вынул из пояса нож и пустил его в меня, удар пришелся в правое плечо. Кринок крепко вонзился в плоть. Я скривилась, но промолчала. Взяв меч в левую руку, я ловко подцепила концом ключи и кинула их Грэгу. Тот сразу все понял и, открыв замок, выбрался из клетки. В эту минуту в тюрьму вбежала подмога, держа мечи наготове. Грэг с одного удара вырубил охранника.
-Предатель!- крикнули из толпы. Мой спаситель на минуту остановился, прокручивая в голове услышанное, я в это время вынула нож из плеча. Боль пульсировала в руке, кровь стекала по плечу и оставляла кровавые пятна на рубашке. Я сжала зубы, надо перетерпеть. Забрав у охранника пояс, я быстро перевязала место ранения. Оглушительный рев, издаваемый Грэгом послужил поводом действия у солдат. Подняв мечи вверх, они побежали на нас. Я взяла в руки оружие охранника, но оно мало чем поможет. Один меч ничто против сотни. Первый клинок проткнул руку Грэга насквозь, кровь брызнула во все стороны оставив на стенах, потолке, решетки красные пятна. Тролль взвыл и, схватив стражника за горло, отшвырнул в дальний конец темницы. Тот с грохотом ударился о стену, оставив кровавый отпечаток, был проломлен череп. Засмотревшись, я пропустила нападающий удар тролля, клинок пронзил мой живот, меч вошел по самую рукоятку. Я скривилась и, схватившись за живот, упала на колени. На руке осталась кровь. Я почувствовала, как задыхаюсь, боль, нестерпимая боль как наждачка прошла по всему телу. Дальше все происходило как будто не со мной. Звуки борьбы стали все тише пока не пропали совсем, я только слышала свое дыхание тяжелое и хриплое. Краски начали смазываться, пока не превратись в сплошной ком. Сквозь пелену я увидела, как Грэг размочил череп ранившему меня троллю, мозговая жидкость брызнула во все стороны, как у только что лопнувшего мыльного пузыря. Даже улыбка доставила мне боль. В голове отдавались удары сердца. Я почувствовала вкус крови во рту, голова закружилась. Теплая струйка крови потекла изо рта прямо на пол, красные капли создали лужу. Я сидела в алой жидкости и не понимала происходящего. Боль ушла, осталось только пустота. Темнота застилала глаза, веки стали тяжелеть и сил держать глаза открытыми оставалось все меньше. Последние что я почувствовала, прежде чем потерять сознание были сильные руки осторожно поднявшие меня вверх.