Элегия солнцеликой

В начале были звёзды…

Звук шагов тонул в облаках точно также, как высеченные в камне ступеньки. Молочная пелена была такой густой и объёмной, что казалось, будто её можно коснуться пальцами и отщипнуть кусочек. Если положить его в рот, он растает, непременно оставив после себя сладость на кончике языка. Но проверить это Юнис не могла — её руки были заняты. В них находились чужие судьбы.

А может, и не чужие. Близкие.

Удержать от края и от падения — задача, которая заставляла нутро эльфийки взволнованно трепетать. Ей верят. На неё полагаются. Она — опора. А быть опорой для таких сильных личностей значит самой сравняться с ними по силе.

Юнис нравилось чувствовать себя сильной.

А ещё ей нравилось ощущать их целостность, единство. Будто они втроём звенья одной цепи — связаны. Кто они друг для друга? Вынужденные союзники? Или нечто большее? Юнис была уверена, что второе.

Они спасли её. Не бросили умирать. Необходимы ли ещё какие-то доказательства? Что нужно водрузить на другую чашу весов, чтобы она была способна перевесить этот аргумент? Хоть собери все издёвки за прожитую жизнь в одну кучу — весы не дрогнут. Теперь Юнис могла бы простить Обсидиан и Тиону абсолютно всё.

Уже простила.

Сейчас Юнис корила себя за то, что искала в первых встречных родственных душ. Они не стоили ни её внимания, ни восхищения, ни надежд, ни слёз... Верить им было ошибкой. Верить Обсидиан и Тиону — истина.

Юнис определённо точно доверяла этим двоим. Как никому и никогда. Верила, как себе самой. Настолько, что её фонарь сейчас был в руке сирены. Она больше не считала, что Тион помогает ей из чувства долга или жалости. Несмотря на высказанный ею страх, взгляд сирены на неё не изменился. Его отношение к ней не изменилось.

Быть честной оказалось не так уж рискованно. С близкими быть собой не страшно.

Юнис взглянула на Тиона.

Ладонь сирены была прохладной и крепкой. Если сосредоточить на ней всё своё внимание, то можно почувствовать, как от неё водным потоком исходит спокойствие. Оно лижет кисть руки, обходит кольцом запястье и ныряет прямиком в вены, которые несут его к сердцу.

Девушке вдруг так некстати подумалось о том, что когда-то Тион точно также держал руку Вивьен. Наверняка он бы хотел всё вернуть, наверняка жалел, что ушёл тогда. Юнис видела это в его глазах, когда он говорил о ней.

Эти мысли тонкими иглами вонзились в мозг и сердце, в одно мгновение обращая мягкий поток воды в колкий лёд. Надеясь прервать вереницу возникших перед глазами образов, в которых рядом с Тионом была роскошная красноволосая дева, Юнис зажмурилась. Но позволить это себе она могла лишь на долю секунды.

Желая поскорее отвлечься, девушка переключила внимание на руку Обсидиан. Её ладонь была прямой и расслабленной — королева не держала Юнис в ответ. Но эльфийка радовалась и тому, что та хотя бы позволяла прикасаться к себе.

— Вот просто любопытно, пока ты был вместе со своей возлюбленной наёмницей, она всё также продолжала «работать»? — выделила последнее слово Обсидиан.

Юнис не сдержала улыбки — эта история не покидала мысли королевы точно также, как и её собственные.

— Да, — неохотно ответил Тион. — Она ведь буквально питается сексуальной энергией, я не имел права её этого лишать.

— А сам? Оказался неспособен удовлетворить одну девицу?

— Это физически невозможно.

— Все вы так говорите. А на деле просто не хотел постараться больше обычного.

— Вам ли с вашим мизерным опытом меня судить?

— Что значит, с мизерным?

— Если бы вы часто предавались плотским утехам, в вашем королевстве уже бы давно не осталось мужчин.

Юнис чувствовала себя как между двух огней. Казалось, ещё немного — и полетят искры. Уж один огонь она ощущала точно: ладонь Обсидиан становилась всё горячее.

— А у Поганки вон вообще никакого опыта, — перевела королева стрелки.

Юнис опешила от неожиданности.

— Зато у меня и проблем нет как у вас двоих, — нашлась девушка. — Никого не нужно ни забывать, ни убивать.

— А что, братца моего уже забыла?

— У нас с ним ничего не было.

— А как же поцелуй?

— Пожалуй, вы правы, это я бы предпочла забыть, — проговорила эльфийка с брезгливостью.

— Он же хорошо целуется.

Повисла тишина.

— Да он сам рассказывал. Не целовалась я с ним, вы что! — возмутилась Обсидиан в ответ на вопросительные взгляды.

— Сделаем вид, что мы поверили, — со снисходительной улыбкой кивнул Тион.

— Он же мой брат!

— Не родной ведь, так? Да и в принципе вас, дроу, не так уж и много. Все уже там небось друг другу родственниками приходитесь. Так что не страшно, можете не стыдиться. Мы всё понимаем. Верно, солнце?

— Разговор окончен, — впечатала своё весомое королева.

Облака рассеивались постепенно. Сначала сквозь маревую дымку стали видны продолжающиеся ступеньки. Затем начал просматриваться круглый диск луны над головой. А потом будто разом весь воздух заискрился.

Открывшееся взору необъятное небо было таким глубоким, что в нём вместо черноты виделся тёмно-фиолетовый цвет. Звёзды мерцали буквально повсюду — в какую сторону ни посмотри. Юнис казалось, будь у неё даже восемь глаз как у паука, она бы всё равно не смогла охватить взглядом всё.

Эльфийка замерла, открыв рот. Ей хотелось вдохнуть это небо полной грудью. До боли в лёгких. И с выдохом выпустить собственные звёзды из грудной клетки наружу — туда, где их ждали. Домой.

Только когда шея устала, и пришлось опустить голову, Юнис заметила стеклянный замок, венчающий Заоблачный пик — Небесную Канцелярию. В отличие от всех замков, что Юнис видела раньше, у этого центральная часть — широкая и крупная — была круглой, накрытой сверху прозрачным куполом. С двух сторон её обступали узкие башни разной высоты.

Невесомый и призрачный — замок казался сотканным из одного лишь лунного света, отблески которого сверкали на его гранёных стенах.

Облака остались внизу. Сплошной снежной долиной они простирались у самого подножия Небесной Канцелярии. Словно не было ни скалы, ни пропасти вокруг, и можно выйти из этого волшебного замка и, провалившись в кучевые облака по колено, дойти до самого горизонта. А быть может, и до луны.

Если бы Тион сказал, что это действительно так, и позвал Юнис за собой, она бы не раздумывая пошла. Но, к счастью или нет, пока её звали только ко входу в Небесную Канцелярию.

Створки длинных во всю высоту замка дверей, на стекле которых были выгравированы белые сложенные крылья, распахнулись, едва троица приблизилась к ним.

— После дриады такое радушное гостеприимство вызывает у меня опасения, — сдавленно хихикнул Тион, и, расположив ладонь на рукоятке меча, первым вошёл в замок.

Юнис последовала за Обсидиан и нервно вздрогнула, когда за её спиной двери с характерным стеклянным звоном захлопнулись. Фонарь уже вернулся к эльфийке, но Юнис бы предпочла ему ладони.

Перед ними раскинулась поражающая своим масштабом библиотека. Хрустальные стеллажи, украшенные резьбой на торцах, выгибались дугами параллельно округлым стенам. Однако проходов насквозь к центру зала не было. Словно все стеллажи закручивались в спираль.

Юнис запрокинула голову вверх. Прозрачный купол открывал вид на обширное звёздное небо. Были звёзды и внутри — мелкие неподвижные искры беспорядочно наполняли помещение, подсвечивая корешки книг, но оставляя всё пространство в лёгком полумраке.

— Как показывает опыт, куда бы мы ни пришли, нас пытаются убить, — привычно оптимистично заметил Тион. — Интересно, какой способ изберут на этот раз.

— Ваши жалкие жизни мне не нужны, — громогласно разнеслось по замку.

Тион по-хозяйски сгрёб Юнис с Обсидиан к себе за спину и резким движением достал из ножен меч.

— Когда подам знак, бегите к дверям, — прошептал он.

— Какой знак? — уточнила Юнис, но ответа не последовало, как будто это и так должно быть ясно.

Юнис было не ясно.

— Здесь нейтральная территория, никакого оружия, — прозвучал голос, вслед за которым меч наёмника, как и кинжал с арбалетом королевы, просто исчезли.

Тион растерянно ухватил воздух, сжимая кулак.

— Мы и не намерены сражаться. Хотели лишь просить о помощи.

Чуть в отдалении между книжным стеллажом и стеклянной стеной показалась фигура в длинном чёрном плаще, расшитом серебряными созвездиями. Лицо скрывал широкий капюшон: видны были только губы, один уголок которых стремительно тянулся вверх.

— Что ж, проси.

Тион обернулся на Обсидиан с Юнис — те лишь пожали плечами.

— Мы ищем информацию. О месте, где не заходит солнце. Можете ли вы нам рассказать, что знаете? Или хотя бы позволить воспользоваться вашей библиотекой?

— И это ты называешь «просить»?

— Пожалуйста, разрешите нам поискать информацию в книгах. Мы будем весьма признательны.

— Недостаточно.

Тион снова обернулся назад, а Обсидиан ткнула его носком сапога под колено.

— Упал быстро, — зашипела она на него.

Наёмник послушно встал на колени и, сцепив на уровне груди руки, повернулся в сторону тёмной фигуры. Лицо юноши отражало столько печали и скорби, сколько бы не уместилось даже в самом несчастном мученике.

— Не переигрывай, — предупредила его королева, но сирену было уже не остановить.

— О великий Гений!

Не щадя коленей,

Вам готов молиться

И в пылу забыться…

Богом вас назвать,

Образ целовать.

Раб я ваш отныне,

Пыль в этой святыне.

Вы же ум и стать,

Даруйте благодать.

Фигура медленно приблизилась. Тонкие аристократические пальцы, обрамлённые длинными белоснежными кружевными манжетами, поддели подбородок Тиона, запрокидывая его голову вверх.

— Впечатляюще, — в небесно-голубых глазах сверкали лукавые звёзды. — Я, пожалуй, мог бы даже привыкнуть. А вы, отчего же не присоединяетесь? — взгляд из-под капюшона метнулся в Юнис и Обсидиан. — Или эта религия не для вас?

Юнис уже готова была опуститься на колени рядом с Тионом, когда раздался смех: высокий, звонкий, заливистый. Он буквально звенел, отражаясь от стеклянных стен и потолка.

— Какие потешные. Видели бы вы свои лица.

— Издеваетесь?! — не выдержала Обсидиан, по привычке кладя руку на бедро, где теперь был лишь пустой гартер.

— Это наконец стало понятно? Чудненько.

Гений сбросил капюшон, а следом и весь плащ, который растворился в воздухе, не успев коснуться зеркального пола. Под плащом оказался сиреневый сюртук, расшитый вдоль пол узорами. Из его рукавов выглядывали рюши блузы, а пышное жабо украшал бант из тонкой сиреневой ленты. Такой же сиреневый цвет имели и брюки. Лишь блестящие лакированные туфли были в тон волос — тёмно-фиолетовые.

Выглядел дух знаний не старше самого Тиона, что всё ещё стоял перед ним на коленях.

— Ты хорошо постарался, — похвалил его Гений и откинул назад длинные волосы, струящиеся блестящим полотном до самого пояса. — Так уж и быть, прислушаюсь к вопрошаниям страждущих.

Приняв протянутую руку, Тион поднялся, оказавшись с духом знаний лицом к лицу. Гений был немного выше него, что умело подчёркивал высокомерным взглядом.

— Это не руки поэта, — заключил он, имея ввиду огрубевшую кожу.

— Я и не поэт, — Тион выдернул ладонь, пряча её в карман.

— Я прекрасно знаю, кто ты. Знаю гораздо больше, чем тебе бы хотелось. Звёзды, — Гений указал наверх. — Они говорят со мной. Рассказывают обо всём, что происходит в данный момент. Поэтому небо здесь всегда открыто. И солнце никогда не встаёт.

— Значит, есть и обратное этому место? — Обсидиан сделала шаг к нему. — Где солнце никогда не садится.

— Не перебивай, — недовольно поморщился. — Я рассказываю о себе.

— Что за фамильярность? Я королева!

— А я Гений. Будут ещё аргументы?

В воздухе возникло небольшое облако, зависшее в полуметре над полом, в которое дух знаний опустился, вальяжно рассевшись в нём как в кресле.

— Я выше всех королей, — его слова сопровождали манерные взмахи руки. — Я пережил сотни династий и переживу ещё столько же. Я здесь с сотворения мира, что мне эти ваши этикеты?

— Слишком много «я», — фыркнула Обсидиан.

— Могу себе позволить. А что, кого-то это не устраивает? Неужто вы желаете мне что-то поведать о себе? Что вы можете? Я и так всё о вас знаю, — он обвёл циничным взглядом троицу. — Кое-кто из вас хочет уничтожить верхний мир. И мотивы этого кое-кого можно даже счесть отчасти благородными. Но всё же это не делает злодеяние подвигом. Согласен, мой верный раб?

Тион пожал плечами, показывая, что не желает вступать в полемику.

— Всё никак не можешь совершить выбор, да? — продолжал Гений. — Тион, Тион, Тион…

— Если это выбор отвечать ли на ваши вопросы, то я его уже сделал.

— Ты знаешь, что я о другом.

— Больше ни перед каким выбором не стою.

— Ах да, ты же рассчитываешь получить всё. Но у тебя это не выйдет.

— Не понимаю, о чём речь.

— Так ты хочешь, чтобы я озвучил?

— Мне всё равно.

— Тогда отчего ты так злишься? — Гений снова рассмеялся. — Какой же ты потешный.

Тион больше не выглядел так, будто готов был молиться юноше перед собой, и явно уже жалел о собственных патетичных стихах. Юнис впервые видела его таким раздражённым и напряжённым. Но она понимала его — ей тоже не нравился Гений. Высокомерный, напыщенный, переполненный пренебрежительным глумлением всезнайка. Он пугал и отталкивал, словно хищник в пещере, в которую они, будучи слабыми и беззащитными травоядными, по глупости забрели.

— Вы знаете будущее? — подалась вперёд Юнис, закрывая Тиона своими узкими плечами.

— Нет, — взгляд голубых глаз встретился с зелёными. — Звёзды говорят мне лишь о уже свершившемся. Но располагая этими знаниями, я вполне могу делать выводы и прогнозы.

— Тогда никакой вы не Бог. Просто живая книга. И то под вопросом, живая ли.

Сначала на лице Гения отразилось лёгкое недоумение, а потом из его губ вырвался очередной поток мелодичного смеха.

— Пытаешься меня унизить? Попытка засчитана. Но в цель не попала. Ты верно позабыла, что ко мне захаживает Ивушка. После колкостей этой еловой я уже как тренированный боец, — его высокий голос звучал так измывательски, что Юнис хотелось то ли закрыть себе уши, то ли ему — рот.

— Может, перейдём уже к делу? — Обсидиан скрестила руки на груди.

— А может, к балу?

— Какому ещё балу?

— К тому, на который вы очень кстати заглянули.

Резко грянула музыка, и прямо из книжных стеллажей во все стороны хлынули кружащиеся в вальсе призрачные пары.