Элегия солнцеликой

И подчинится весь свет солнцеликим,
И тень их укроет луноликих навеки.
Из хроник «Звездословие от Гения»

Крик петуха пронзил предрассветную тишь. Его тут же подхватили по цепочке другие - с таким рвением, словно именно от них зависел восход солнца.

Ночная непроглядная тьма сменилась полумраком.

Юнис открыла глаза, и первым, что увидела, было лицо спящего Тиона напротив. Между пухлых губ просачивалось ровное дыхание, а длинные ресницы подрагивали. Девушка вспомнила слова наёмника об убийствах: что если все его жертвы приходят к нему в кошмарах? Сердце эльфийки наполнило вперемешку беспокойством, теплотой и трепетом чувство ранее незнакомое ей: желание защитить. Но что она, всего лишь слабая девчонка, которая сама всегда нуждалась в защите, может дать ему, сильному юноше, умеющему обращаться с оружием? Может ли такой как он нуждаться в чьей-то защите? Ей захотелось, чтобы нуждался. В ней.

Тион тоже проснулся, и их взгляды встретились. Короткое мгновение для Юнис ничего вокруг не существовало, словно они только вдвоём в одной постели своего личного замка где-нибудь на берегу моря. Там Юнис умеет заботиться о нём. Там его не одолевают тягостные воспоминания. Там он сочиняет только радостные стихи... А потом, подобно ведру помоев, на голову Юнис обрушилась реальность. Полувымершая деревня. Сарай. И тот самый разбудивший их петух, который ходил из стороны в сторону, шурша соломой, и за которым, зарывшись в сено, наблюдал паук-птицеед. А ещё Обсидиан, по обе стороны от которой, устроившись на её плечах, они с Тионом и лежали.

Все остатки романтики развеялись в один миг.

Сначала Юнис одёрнула руку, что обвивала королевскую талию, а после подорвалась сама. Тион поспешил последовать её примеру - и вовремя, успев как раз до того момента, как повторный крик петуха разбудил королеву.

Тион с Юнис обменялись смущёнными взглядами, которые без слов говорили «и как нас угораздило?», а ещё «давай сделаем вид, что ничего не было».

Обсидиан, привыкшая спать до обеда, издала недовольное кряхтение, походящее на скрип старого дерева в ненастную погоду. Потом нахмурила брови так сильно, словно они могли закрыть глаза от лучей восходящего солнца, которые уже начали просачиваться сквозь щели меж досками на стене. И наконец поняв, что это не работает, зашарила рукой в поиске одеяла. Вот только одеял у них не было, поэтому нашла она рукав наёмника и дёрнула на себя. Не ожидавший такого Тион, потеряв опору, рухнул на королеву, ткнувшись лицом прямо в её упругие груди, чуть выглядывающие из-под расстёгнутой сверху рубашки.

Короткий изумлённый возглас издала вместо королевы Юнис. И тут же прикрыла рот ладонью, словно именно её голос способен был навлечь на сирену беду.

Хоть Тион и очень быстро вернулся в прежнее положение, сделать вид, что ничего не произошло, уже не получилось. Они снова обменялись с Юнис взглядами - теперь уже взволнованными и даже жалостливыми. Это был диалог «мне жаль, что так вышло» - «мне жаль тебя».

- Я сейчас имею полное право тебя убить, - слова из уст королевы выходили так резко и обрывисто, будто только сжатые зубы удерживали те от обращения в острые клинки, способные вонзиться в грудь сирены.

Королева уже сидела, и взгляд её отражал тысячу и один способ убийства наёмника.

- Вы же говорили, что это всё глупые россказни, - Тион улыбнулся, смело и даже нагло глядя в прозрачно-серые глаза.

- Я это сказала про мужей. И про съедение. А случайных мужчин после интимных ласк я убиваю.

- Так вы приняли это за ласки? Не везло же вам с мужчинами...

- Не паясничай.

- Но это единственная модель поведения в конфликтах, которую я освоил.

- Можешь ради разнообразия попробовать молить меня о прощении.

- На коленях? Со слезами или без? Ноги целовать нужно? Дайте мне чёткие указания, госпожа, я всё сделаю.

- Поганка, - повернулась она к Юнис с протянутой рукой. - Где мой кинжал?

Эльфийка растерянно покосилась в угол сарая, где были свалены в кучу их сумки и оружие, не понимая действительно ли ей за ним идти или это лишь демонстрация угрозы. Надеялась она, конечно, на второе.

Юнис перевела взгляд на Тиона, еле заметно покачав головой.

- Ладно, давайте разберёмся, - сдался юноша. - Я не хотел. Вы сами меня дёрнули, и я упал. Но я так быстро поднялся, что не успел ничего заметить.

Лицо королевы вытянулось, а белые брови взлетели вверх.

- То есть моя грудь незаметная?

- Нет, конечно, она очень заметная, - заверил он, быстро облизав пересохшие губы и переведя взгляд с глаз королевы ниже - на объект обсуждения.

- И ты сейчас на неё пялишься.

- Да что ж такое! - в сердцах воскликнул он, отвернув голову к Юнис. - Здесь вообще есть правильный ответ?

Девушка не поняла, задан ли вопрос ей или тот лишь возмущённо-риторический. Но она бы сказала, что правильного ответа, конечно же, нет - королева всегда права. По крайней мере, она умеет это так обставить. К счастью, решать отвечать или нет не пришлось: скрипнула дверь сарая и внутрь вошла женщина. Юнис поспешно слезла с кучи сена.

- Всё уж просохло, Ваша Светлость, - женщина вручила Юнис, застывшей с недоумением на лице, их с королевой и наёмником одежду. - А энто пироги с мясом в дорогу, - сверху водрузила небольшой свёрток. - Спешно собирайтеся, Ваша Светлость, телега ужо готова.

Сопроводив свои последние слова коротким поклоном, женщина ушла. Это было настолько странно, насколько вообще могло. Несмотря на то, что Юнис выросла в королевском замке, подобное обращение ей было в новинку. Она привыкла находиться по ту сторону, с которой как раз и полагается услужливо кланяться и после каждого слова добавлять «Ваше Величество». Юнис почувствовала себя самозванкой. И наглой обманщицей в придачу. Словно её с кем-то перепутали, а она, такая негодяйка, даже не призналась в этом. Хотелось отправиться вслед за женщиной, извиняясь и уверяя её в том, что она, Юнис, вовсе не какая-то важная особа, а всего лишь служанка.

Данная картина произвела впечатление и на саму королеву.

- Как это понимать? С чего это вдруг Поганке кланяются? Королева здесь только я.

- Высший Свет же совсем рядом с Юдолью. Зауряды больше, чем кто-либо почитают светлых эльфов, - пояснил Тион, довольный тем, что все забыли о его конфузе. - Многие стремятся попасть к ним в услужение. Среди самих эльфов слуг нет - слишком низко для их великой расы, - произнёс патетично, закатив глаза, а Юнис стало даже обидно, что он в таком насмешливом тоне отзывается о её соплеменниках. - А для заурядов за счастье им прислуживать. Быть прислугой в Высшем Свете гораздо лучше, чем быть кем угодно в их собственных унылых поселениях.

- С такой-то жизнью они должны были радоваться возможности сгинуть в пламени дракона, - без грамма сочувствия заявила спасительница деревни, оставив без внимания слова о почитании её врагов.

Гнедая лошадь была совсем сонной, как и староста-извозчик, а телега - узкой и неудобной. Сидя спиной у бокового борта вытянуть ноги не получалось, приходилось держать их согнутыми, отчего те нещадно затекали. Просёлочную дорогу сплошь усеивали ямы и ухабы - и телегу сильно потряхивало. Зато открывались интересные виды. Сначала они проехали погоревшие поля, потом небольшой пролесок, а затем пожухлый луг, рядом с которым виднелась ещё одна деревенька, не тронутая драконьим пламенем. Сизые тучи прятали за собой солнце, из-за чего местность приобретала ещё более угрюмый вид.

Юнис нравилось, что можно наблюдать за сменяющимися, хоть и однообразными, пейзажами, сидя при этом на месте. Никакой изнуряющей ходьбы. А затекающие ноги вполне можно было размять руками. Руками сирены, например.

- Давай мне свои ноги, - махнул ладонью к себе сидящий напротив Юнис Тион, заметивший, как девушка ёрзает на месте. - Я разомну.

Эльфийка покосилась на королеву. Та сидела у изголовья, опёршись на сиденье возничего, и, свободно вытянув вдоль телеги ноги, на которых устроился синий птицеед, дремала, надеясь всё же доспать свою привычную норму. Эльфийке же с наёмником осталось место только у самого края.

Чуть помедлив, девушка всё-таки повернулась в сторону Тиона ногами, которые мучительно ныли и на каждое движение отзывались неприятным покалыванием. Сначала юноша провёл рукой от колена вниз по платью, а потом медленно запустил кончики пальцев под обгоревший подол, смотря при этом прямо в зелёные глаза, словно молчаливо спрашивая разрешения. Юнис понимала, что приличная девушка не должна такого позволять. Но так ли важно соблюдать приличия, когда ты больше не фрейлина, а вокруг нет дворцовых сплетниц? И самое главное - если ты сама хочешь позволить?

Надеясь, что это послужит достаточным ответом, Юнис молчала.

Тион подался чуть вперёд, и холодная ладонь, не задирая подола, нырнула под платье и коснулась обнажённой кожи чуть выше шнурованного ботинка, сковывающего щиколотку. Тело девушки тут же отреагировало волной приятных мурашек, расходящихся во все стороны. Юнис даже не думала, что прикосновения могут быть такими... Невесомыми - ей вспомнились слова Люсиль. А ещё волнительными и будоражащими.

Крепкие пальцы стали медленно разминать икры. Юнис то замирала, затаив дыхание, то обрывисто выдыхала. Всё её внимание сосредоточилось лишь на этих ощущениях. Она ничего вокруг не видела, не слышала, словно привычные органы чувств угасли, все силы направив к одному - осязанию.

Поглаживающим движением пройдясь по колену, ладонь сирены скользнула выше и замерла на бедре. Подол платья уже смялся где-то на уровне голени, но Юнис абсолютно этого не замечала. Тион мягко и осторожно провёл большим пальцем по нежной коже, продолжая смотреть девушке в глаза. А Юнис казалось, что ей никак не спрятать в них то, что каждое его прикосновение для неё как яркий всполох, что ей никак не утаить правды от сирены, даже если он не спрашивает.

Тион сжал её бедро, и Юнис напряглась. Рука поднялась выше. Затем ещё выше. И ещё. Казалось, юноша проверяет её. Ждёт, когда же она его остановит. Но Юнис не хотела останавливать. Она тоже его проверяла. И эту проверку на благовоспитанность он прошёл: едва коснувшись края кружевных панталон, рука переместилась на другую ногу, двинувшись в обратном направлении - вниз.

- Ну как ты, солнце? - вопрос вырвал Юнис из приятной неги. - Лучше? - Тион аккуратно поправил платье.

- Да. Да, - повторила растерянно. - Да, стало гораздо лучше. Спасибо.

- Тройное «да» - это успех, - его улыбка выглядела непривычно плутоватой, а бархатный голос звучал даже ниже обычного.

Юнис почувствовала, как по коже вновь побежали мурашки, а щёки покрылись, уже должно быть, третьим слоем румянца, и отвела смущённый взгляд в сторону. Между ними повисла неловкость, поэтому Юнис поспешила прервать мучительную тишину первым вопросом, что пришёл в голову:

- Почему ты зовёшь меня солнцем?

- Ты себя в зеркало видела? - незамедлительно последовал ответ, и Юнис насторожилась - после подобных фраз обычно следовали оскорбления.

- Ты же светишься, - добродушно продолжил Тион. - Если бы у солнца было лицо, то определённо твоё, - заявил он, указательным пальцем ткнув в кончик носа эльфийки.

Юнис опешила. Это был такой странный жест, что она даже не знала, как его воспринимать. Добрый он или насмешливый? Девушка лишь поморщила нос, непроизвольно фыркнув.

- И кстати, - продолжил юноша как ни в чём ни бывало, - одно время светлые эльфы как раз звались солнцеликими.

- Правда? - поразилась Юнис. - Я не знала.

- Сразу после победы в Войне Раскола светлые бахвально провозгласили себя солнцеликими. Чтобы потешить своё самолюбие и унизить тёмных, изгнанных под землю и не имеющих больше возможности бывать на солнце. Их в свою очередь прозвали луноликими, так как их удел оставаться во тьме, подобно луне в ночи. Но, к несчастью светлых, эти имена не прижились, слишком длинные и неудобные для использования в повседневной жизни. Так что затерялись они в веках и остались лишь частью истории. Хоть эльфы упорно и пытаются их возродить.

- Удивительно, - восхищённым полушёпотом произнесла Юнис - её очень впечатлил рассказ сирены.

Солнцеликая... Эльфийку буквально грело это слово: такое тёплое, такое возвышенное. Быть солнцеликой даже приятнее, чем великаном, поднимающим солнце. Всю свою жизнь Юнис страдала от того, что не имела возможности видеть солнце, но оказалось, что у неё всегда сохранялась с ним связь - даже когда она была сокрыта от него под землёй. Возможно, ей жилось бы чуточку легче, если бы она знала об этом. Если бы гувернантка и книги Обсидиановой библиотеки открывали всю правду, а не лишь ту, что не могла омрачить образ дроу.

- Тебе известно о моей расе больше, чем мне самой, - в голосе Юнис звучала неприкрытая зависть.

- Я живу в большом мире. А не как ты - в закрытом королевстве.

- Да, но всё же... Ты так много знаешь. Обо всём. Кажется, как будто у тебя есть ответы на все вопросы.

- Так действительно только кажется. Я просто интересуюсь историей, чтобы знать ошибки прошлого, как надо и как не надо строить мир.

Юнис посмотрела на Тиона вопросительно.

- Не забивай голову, - он улыбнулся. - Вон и луна наша проснулась, - кивнул на королеву.

Юнис тоже взглянула на неё - растерянно. Задумавшись вдруг о том, а действительно ли она проснулась только сейчас.

- Слышала ваш разговор, - ещё больше добавила она опасений. - Надо же, какая чушь. Солнце и луна.

- А я ваше небо, - довольно заявил Тион, и на него воззрились две пары глаз. - Ну а что? Я вас объединяю.

- Слишком много на себя берёшь, - фыркнула Обсидиан. - Ты лишь море. С которым ни солнце, ни луна никогда не пересекаются.

- А вот и неправда. Очень даже пересекаются на восходе.

- Ты забыл, что я обещала тебя убить?

- Думал, вы тоже позабыли.

Обсидиан молча потянулась к клинку.

- Ну не здесь же при свидетелях, госпожа.

- Меня не осудят.

- Мне смерть грозит - преследует луна.

И не сбежать - без ней тропа темна.

Моя вина -

Моя волна.

Разделим с ней глубины дна.

- Ещё хоть слово...

- Да молчу я, молчу.

Дальше действительно ехали в тишине. Хотя Юнис больше нравилось с разговорами - так время текло быстрее и менее заметными казались ухабы дороги. Но злить королеву не хотелось. Поэтому девушка довольствовалась лишь мыслями в собственной голове, в которых мешались образы солнцеликих эльфов с холодными руками и тёплым взглядом сирены.

Они приехали в Усталь немного за полдень. Город мало чем отличался от деревни: выглядел таким же серым и грязным, разве что домов насчитывал на порядок больше и построены они были из камня. Самый крупный и красивый из них являлся храмом, подобным тому, что звался трактиром «У Бога». Зайдя в него, Тион очень быстро вышел обратно - тот действительно оказался настоящим святилищем. Но другое место в качестве источника информации искать не пришлось. Тут же у подножия храма люди увлечённо обсуждали предстоящее выступление барда, которое планировалось на торговой площади, как только начнут опускаться сумерки.

До сумерек было ещё далековато, зато на площади в самом разгаре шла торговля. Поэтому они разделились: каждый пошёл смотреть то, что ему было интересно.

Юнис хотела новое платье взамен своего погоревшего. Но оказалось, что зауряды платьев не носят вовсе. Длинные юбки да рубашки неопределённого мышиного цвета - вот и все их наряды. Словно зауряды сам желали слиться с грязью у себя под ногами. Юнис искренне не понимала этого стремления - быть как все, быть как фон. Как вместо того, чтобы пользоваться существующим многообразием, можно выбирать скучные рамки. Дроу в чёрном, люди в сером. Интересно, у светлых эльфов тоже свой цвет? Юнис не хотела об этом спрашивать - боялась услышать положительный ответ.

Будучи единственной рыжеволосой белянкой среди темнокожих блондинов Юнис всегда выделялась. И ей казалось, что стать как все - желанный идеал. Словно одинаковость гарантирует комфорт и покой. Гарантирует, что ты сольёшься с толпой и стенами - и не привлечёшь внимание тех, кто ищет жертву. Но сейчас Юнис понимала, что сама её натура всегда было против того, чтобы уподобиться кому-то. Как бы ей не пытались навязывать нормы, её наряды всё равно отличались о тех, что любили дроу, её поведение отличалось от них, её интересы были другими. Она лишь говорила о том, что хочет быть на них похожей, но не пыталась стать. А сейчас, оказавшись в большом мире, Юнис тем более желала пробовать новое и выделяться. Не ради других, чтобы кого-то удивлять, а ради себя. Чтобы выглядеть так, как нравится. Чтобы чувствовать себя собой. Чувствовать себя настоящей. Чтобы жить, а не выживать.

- Ваша Светлость, - обратилась к эльфийке одна из торговок, подзывая её к себе. - Есть у меня диковинный наряд для вас.

Из всего, что Юнис довелось увидеть здесь, это действительно были самые красивые вещи. Подол коричневой юбки обвивал лесной орнамент из листьев, а расклешённые рукава блузы приятного травяного цвета добавляли образу утончённости. А ещё хорошо скрывали перевязанную руку.

- Выглядишь как простолюдинка.

Юнис даже не нужно было поднимать взгляд, чтобы понять, кто это говорит.

- А вы - как мерзавец.

По повисшему молчанию было понятно, что Аэмор такого ответа не ожидал. В этот раз Юнис не испытала страха от его появления - лишь раздражение. Она хотела радоваться новой покупке, а не выслушивать чьи-то оскорбления. Сколько ещё он собирается появляться в её жизни, портя приятные моменты? Как далеко ей нужно уйти, чтобы оставить его позади? Ошибка прошлого должна оставаться в прошлом, а не продолжать настойчиво тревожить даже тогда, когда все её мысли уже заняты другим парнем.

Аэмор разглядывал Юнис, склонив голову чуть набок. Паук на его шее исказился: с одной стороны лапы сплющились, с другой вытянулись. Глядя на эту татуировку, Юнис думала о том, какая же она нелепая. Молнии на руке выглядели эффектно, а этот паук - как попытка испуганного подростка выглядеть грозно и зловеще. И кого же боится этот молодой мужчина?

- В тебе что-то изменилось... - задумчиво протянул он.

- Волосы укоротила, чтобы больше на простолюдинку походить, - Юнис улыбнулась лишь уголками губ.

- Некрасиво.

- От вас приятно слышать.

- Дерзишь?

- Паясничаю.

«У меня был хороший учитель», - хотелось ответить, но вместо этого она направилась мимо Аэмора.

Замерев рядом с ним плечом к плечу и не поворачивая головы, она произнесла:

- Преследовать меня не советую. Я вчера дракона убила. Одним убийством больше, одним меньше - мне уже не принципиально.

Обсидиан нашлась рядом с торговцем холодным оружием. По её искривлённым губам и нахмуренным бровям было понятно, что ей ничего не нравится. Немудрено. После оружия дроу клинки заурядов выглядели как жалкое подобие - игрушки для детских забав, не более.

- Госпожа, ваш братец здесь, - и видимо от слов Юнис слишком сильно сквозило раздражением, потому что королева взглянула неё озадаченно, и только потом - на небо, где из-за туч нет-нет да показывались редкие солнечные лучи.

- Он не говорил, что нашёл амулет и для себя.

- Уверен, он раздобыл его после бала ради встречи со мной, - подошёл Тион - в его волосах появились новые деревянные бусины, которые сильно выделялись на фоне других. - Будет мстить за задетое самолюбие, - улыбнулся так довольно, словно речь шла вовсе не о дроу, мастерски владеющим оружием. - Ну либо он мазохист и хочет ещё.

- В таком случае, вы друг друга стоите, - королева закатила глаза. - Может, мы наконец-то поедим?

Паук-птицеед закружился на месте, больше всех радуясь предложению хозяйки: как всегда - самый голодный.

Круглую площадь обступали многочисленные здания, одно из которых оказалось таверной. Еда здесь была ещё хуже, чем в «Некрополе», но выбирать не приходилось. Всё то время, что они без аппетита ковыряли тушёную капусту, Обсидиан нервно поглядывала на двери, ожидая Аэмора. Но тот не появился. Чему Юнис была только рада в отличие от разочарованного Тиона.

Они покинули таверну, когда за окном начало темнеть. Толпа на торговой площади стремительно росла. Обсидиан не захотела тесниться среди заурядов, поэтому они остановились чуть поодаль. Но даже так им прекрасно была видна эта картина: взобравшийся на груду деревянных ящиков, послуживших подмостками, и окружённый со всех сторон парящими мерцающими светлячками бард Шелкопряд.