Элегия солнцеликой

И слова обрушатся градом,
И слёзы дождём им вслед
«Задыхаясь молчанием»

Утро Юнис началось в обед. Проснулась она не от солнечных лучей, что бродили по комнате, а от стука в дверь - такого мощного и громкого, будто ударяли с ноги.

- Поганка! Подготовь мне ванну! Ты моя служанка, - напомнила Обсидиан.

Юнис не забыла, но всё же удивилась тому, что теперь ей предстоит купать королеву.

Открыв глаза, девушка ещё лежала какое-то время, глядя на крестовые своды. Она видела. Ей не нужно было звать Лили и ждать, пока та зажжёт фонарь. Сейчас огонь в нём и вовсе не горел, но комната была полностью освещена. Юнис казалось это чем-то невероятным.

Они остановились на постоялом дворе «Упокой», что расположился в относительно целом замке напротив трактира. В обмен на серебряные монеты низкая коренастая женщина, наличие у которой недлинной, но густой каштановой бороды выдавало в ней дворфа, с радостью, выражавшейся в подозрительном прищуре, выдала им ключи от трёх комнат. Юнис досталась самая тесная, походящая больше на коморку для хранения запасов, а не на жилище. Но ей и не нужно было пространство - ей нужна была постель. После такого насыщенного на события дня и предыдущей бессонной ночи, всё, чего ей хотелось, это спать. И она бы с радостью провела в кровати целые сутки, если бы не королева.

- Госпожа, ванна готова, - заглянула Юнис в покои Обсидиан.

Тактичный стук не помог: королева оказалась полностью обнажена. Смутившаяся юная эльфийка не знала, куда спрятать взгляд. В конце концов выбор её пал на алые с золотыми узорами портьеры, что обрамляли дверной проём, в котором она и замерла.

- Госпожа... До ванной комнаты нужно немного пройти по коридору...

- Здесь сейчас кроме нас никто не живёт. Я проверила ночью, - Обсидиан беззастенчиво прошла мимо ошарашенной эльфийки.

Помявшись с долю секунды на месте, Юнис сорвала тяжёлую портьеру и устремилась за королевой. Она развернула пыльное полотно ровно в тот момент, когда на лестнице, ведущей к ним в коридор, послышались шаги. Реакция тела Юнис оказалась быстрее её мыслей. Руки вместе с красной тканью обвились вокруг Обсидиан, смыкаясь за её спиной. Горящая румянцем щека прижималась к такой же горячей шее, а быстрое сердцебиение Юнис смешалось с размеренным Обсидиан.

Чувствовать своим телом чужое оказалось чем-то странным, непривычным и даже особенным. Это было похоже на то, как целуя прижимал её к себе Аэмор, но будто по-другому - приятно. Могла ли Юнис считать это своими первыми объятиями? Наверное, нет. Но ей хотелось.

- Я помешал? - тон Тиона звучал не виновато, а скорее обличительно.

- Да, - не задумываясь ответила Юнис.

- Как скажите, милые леди, навещу вас позже, когда закончите... свои дела.

Обсидиан была недовольна. Не появлением наёмника, а тем, что Поганка не дала свершиться её плану: красиво пройтись перед носом этого мальчишки, показав ему всё то, что он никогда не получит. Обламывать всегда весело. А вот когда обламывают тебя - не очень.

- Отпусти, - она буквально отлепила от себя Юнис, которая тут же опустила голову, комкая ткань в руках. - Не иди за мной, сама справлюсь.

Юнис не проводила королеву взглядом - пристойность не позволила. Стояла, не шелохнувшись, на месте, пока не услышала захлопнувшуюся дверь. И лишь тогда подняла голову и направилась в покои Обсидиан, решив, что ей как служанке необходимо поддерживать порядок - хотя бы застелить постель.

Вернулась королева такой же обнажённой, но теперь со сбегающими с волос по чёрной коже струйками воды, источающей аромат хвои. Это было непривычно - парфюм королевы имел пряно-табачные ноты. Но Юнис понравился этот запах леса. Обсидиан стала на толику ближе, на долю светлее.

- Ты могла умереть на балу, - со сталью в голосе произнесла королева, одеваясь, пока Юнис блуждала взглядом по комнате.

- Меня пригласили...

- Думаешь, просто так?

- Хотели выпить мою кровь?

- Вот именно. Это был вампирский бал.

- Мистер Адалард вёл себя очень обходительно и дружелюбно...

- Так это он тебя пригласил?

- Да. И подарил это платье.

- Каракрут его дери. Вот прохвост, - сквозь зубы зло процедила Обсидиан, затягивая ремень так, словно это было не её бедро, а чья-то шея. - Знает, чем заманить.

- Но он меня не тронул...

- Правильно, ты же была угощением для гостей.

Юнис вспомнила всех тех, кто предлагал ей уединиться, - и осознание пробрало её до костей неприятным холодом. Ей льстило их внимание, а оказывается, за ним стоял лишь голод. Даже в маске она не была ни для кого привлекательна... Всё такой же кусок мяса - не более. В моменты, когда кажется, что всё иначе, ей стоит себе напоминать об этом. Не верить. Не заблуждаться. Не быть такой наивной.

То, что все эти люди живут на поверхности, вовсе не делает их априори хорошими. Но Юнис нравилось думать именно так. И неизвестно, насколько сильным должно быть разочарование, чтобы побороть эти установки.

- Повезло, что мы случайно оказались там, - небрежно бросила королева, когда в воображении Юнис толпа вампиров в масках уже смыкала круг, протягивая к ней когтистые руки. - Будь благодарна.

- Спасибо, Ваше Величество.

И вот эльфийка вновь искренне благодарна той, которую должна ненавидеть. Уже во второй раз.

Юнис расчёсывала длинные волосы королевы, когда в покои без стука вошёл наёмник.

- Закончили? - прозвучало разочарованно.

- Что надо? - спросила раздражённо Обсидиан, глядя на него через зеркало туалетного столика перед собой.

- Обсудить наш дальнейший план, - он нахально упал на кровать и подпёр рукой подбородок. - Думаю, сходить ещё раз в трактир и разузнать, где найти Адаларда.

- Ах да, я же не сказала. Я уже встретилась с ним. Он любезно поведал мне о том, что артефакт находится в месте, где не заходит солнце.

- Любезно? Вы его пытали, что ли?

- Какое же у тебя сложилось мнение обо мне, - закатила глаза королева, а после добавила: - Правильное.

- Мне нравятся такие любезности.

Каждый воспринял слова наёмника по-своему. Юнис увидела в них благожелательное отношение к пыткам, а Обсидиан - к сексуальному доминированию.

- Я много где бывал, - нарушил их размышления Тион, - но никогда не слышал о месте, где не заходит солнце.

- Ну вот насчёт этого можешь и поспрашивать в трактире.

Расспросы затянулись.

Каждый вечер наёмник проводил в одном и том же месте - «У Бога». И возвращался с одним и тем же докладом - «ничего». Было абсолютно непонятно, что делать и куда двигаться дальше. Поэтому они не двигались вовсе - застряли в Сан-Велиале как в топи болота. Обсидиан это расстраивало, Юнис же - радовало. Она мечтала, чтобы опасный артефакт не нашёлся никогда, и они просто остались жить здесь: в этом мёртвом городе, в котором Юнис чувствовала себя живой.

Сан-Велиал уже не казался ей таким мрачным. Золотистое солнце подсвечивало зелень, которой поросли развалины, делая город похожим на садовую композицию. Эльфийке было здесь спокойно, будто она вернулась в своё любимое убежище - в Теневой сад.

Их троица стала проводить много времени порознь: Тион вечно где-то пропадал, пытаясь добыть информацию, Обсидиан не покидала покоев, избегая раздражающее её солнце, а Юнис гуляла по окрестностям. В дальнем крыле «Упокоя» эльфийка нашла небольшую записную книжку. С ладонь. В ней имелось всего несколько неразборчивых фраз и множество пустых листов, а в сумке Юнис - пузырёк чернил и красное перо. Яркое и цветное, перо феникса сразу завладело симпатией эльфийки, что подобрала его по пути в Звёздную пещеру пару лет назад. Она закрепила его на серебряное основание, и с тех пор оно стало её вечным спутником.

В эти безмятежные дни Юнис, сидя где-нибудь на обломке стены или в пустом оконном проёме, выплёскивала на бумагу все свои мысли, а ещё вкладывала между страницами новые растения, которые ей удавалось обнаружить. К сожалению, её венок, как и тот, что был у Тиона, завяли за то время, что они отсыпались в первую ночь. Юнис не смогла вернуть их к жизни. Поэтому теперь она собирала «сухую» коллекцию, в надежде, что та сможет сохраниться надолго.

Все трое встречались только за столом из надгробной плиты в таверне «Некрополь». Под открытым небом за ограждением из кованных чёрных пик таких столов было около десятка. А вот посетителей - не больше пяти. Это заведение значительно уступало трактиру «У Бога». Для местных жителей алкоголь был явно предпочтительнее съестных блюд.

Юнис подошла к небольшой часовне в углу двора, чтобы забрать поднос с едой из рук молодой девушки. Её бледное лицо всегда выглядело опечаленным, а в больших голубых глазах стояли слёзы, готовые сорваться в любой момент.

- Покойтесь с миром, - протянутый поднос с тремя порциями завис в узком оконном проёме.

- Благодарю. Здесь действительно очень тихо и спокойно, мне нравится, - Юнис неловко улыбнулась и вернулась с едой к остальным.

- А мы в руинах словно духи,

Растерзанные временем.

К мольбам все Боги глухи,

И наш удел - томление.

- А мог бы просто пожелать неприятного аппетита, - ворчливо отозвалась королева, метнув в наёмника через стол сердитый взгляд.

Тион в ответ улыбнулся:

- Приятного.

- Опять похлёбка пересолена, - едва попробовав, скривилась Обсидиан. - Сколько ещё эта банши будет рыдать в миски посетителей?

- Её зовут Люсиль, - тихо пробормотала Юнис.

- То, что с ней водится моя служанка, вовсе не означает, что мне нужно знать её имя. Я вон и этого, - пренебрежительно кивнула на сирену, - не знаю, как зовут.

- Тион, госпожа, - любезно напомнил он. - Когда-нибудь вы назовёте меня по имени.

Юнис понравилось, как прозвучало это «водится». Словно у неё есть подруга. Хотя на деле они с Люсиль лишь перекидывались парой вежливых фраз, когда эльфийка делала заказ и когда возвращала поднос с грязной посудой. Пожалуй, именно слова Обсидиан и побудили Юнис сказать Люсиль в этот вечер нечто большее.

- У тебя очень красивые волосы. Я могу расчесать и заплести их, если хочешь.

Комната была такой маленькой, что фонарь, стоящий на подоконнике, освещал её всю. Люсиль, в длинном белом платье с обилием оборок и рюш, сидела у изголовья кровати, поджав под себя ноги. Её длинные белые волосы походили на волосы Обсидиан - разве что были ещё длиннее. На фоне позднего вечера и кладбищенской таверны белёсая во всех смыслах банши выглядела как призрак. В покоях замка - тоже.

Разместившись у Люсиль за спиной, Юнис протянула руку к волосам. Те оказались вполне настоящими - ощутимыми. Расчёсывать волосы банши было иначе нежели Обсидиан. С королевой она чувствовала себя просто инструментом, а с Люсиль - заботливой сестрой.

Люсиль много рассказывала. О себе, о городе. О том, что её новорожденной оставили в лесу. Она не знала ни родителей, ни любви. Подобравший её зауряд лишился жизни вместе со всей своей семьёй, едва принеся младенца в дом. Каждый, кто пытался позаботиться о маленькой банши, либо умирал, либо в страхе бросал её. Люсиль пришлось учиться выживать в одиночку. Она скиталась по миру, пока не узнала о городе, полном тех, кого боятся и не принимают. Отверженных - таких же, как она.

В Сан-Велиале женщина-оборотень взяла её помощницей к себе в «Некрополь». Но и она бросила Люсиль: не вернулась с охоты после очередного полнолуния. И тогда таверной стала заправлять сама девушка.

Рассказывала Люсиль и про жителей города, про случайных путников, про гостей. Интересных, и не очень. Истории мешались, Люсиль перескакивала с одной темы на другую, словно хотела за раз наговориться на всю жизнь вперёд. А по её щекам без устали текли слёзы, срываясь каплями на подушку.

К концу вечера у Юнис болела голова, а у Люсиль белели две косы.

- Благодарю, - провела она по ним ладонями. - Так гораздо удобнее. Можно, я и завтра приду?

С того дня Люсиль приходила каждый вечер. Для Юнис эти встречи были подобны празднику, который с нетерпением ждёшь и радуешься его приходу. Она даже, как и полагается в праздники, вручила Люсиль подарок - носовой платок, на котором была вышита буква «Ю». В тот раз слёзы на лице банши слились вместе со счастливой улыбкой, что добавляла её ангельской красоте ещё больше очарования.

Однако днём, пока Люсиль работала, Юнис всё также проводила время в одиночестве.

- Рисуешь? - рядом возник Тион, когда эльфийка с записной книжкой на коленях сидела на заднем дворе «Упокоя» на бортике фонтана, который вместо воды был полон мха.

- Разве что словами, - оторвав кончик красного пера от губ, она улыбнулась. - Нашла в замке - теперь это мой дневник.

- Там были уже какие-нибудь записи? - спросил с любопытством юноша, усаживаясь рядом.

- Немного. Но я ничего не разобрала.

- Можно взглянуть? Обещаю, твоё читать не стану.

Юнис открыла первую страницу и протянула записную книжку Тиону.

- Моё небо обернулось чёрной водой,

Не взлететь больше - только тонуть.

А я лишь мечтал быть рядом с тобой,

Однако ты далеко - не вернуть, - зачитал он. - Похоже на стих или песню, - произнёс задумчиво.

- Может, прошлый владелец тоже сирена как ты?

- Нет, это фейри. У них очень витиеватый почерк, поэтому тебе и не понятно было.

Тион отвернул страницу назад, где на форзаце значилось лишь одно слово.

- Шелкопряд, - прочёл он. - Наверное, имя.

- Это же бард! - озарило Юнис. - Он был в Сан-Велиале недавно, в «У Бога» выступал. Люсиль рассказывала о нём. Банши, - пояснила она, видя недоумение в глазах наёмника.

- Да, я помню, кто такая Люсиль, - он замолчал, отрешённо смотря куда-то вдаль. - Я просто... Просто понял, что нам нужен бард! - Тион вскочил на ноги. - Ты умница!

Юнис не поняла, почему она умница, но ей было приятно.

- Пошли, время обеда! - взбудоражено поторопил он её.

Пока разгорячённый Тион рассказывал свою идею королеве, Юнис ковыряла пальцем буквы на надгробии. Аппетита не было совсем.

- Бард ведь путешествует по миру, выступает повсюду! Кому, как не ему, знать о том, где не заходит солнце?

- То есть вампир, живущий тысячи лет, не знает, а какой-то мальчишка с лютней, конечно, будет знать? - иронично поинтересовалась Обсидиан - идея наёмника её не вдохновила.

- Вампир мог не придавать значения тому, что ему не нужно, просто пропускать мимо ушей. Но не бард! Ведь барды буквально варятся в чужих рассказах и сплетнях, чтобы на основе них потом писать тексты своих песен. Так что они точно повнимательнее всяких стариков!

- Ладно. Но я соглашаюсь на это только потому, что у нас нет никаких адекватных альтернатив. Дай сюда песенник этого Шмеля, - она властно протянула руку к Юнис, а та в ответ только прижала сумку к животу теснее.

- Это личное.

- Личное? Чужой песенник?

- Там теперь мои записи.

- Дай сюда, Поганка. Или ты уже не хочешь быть моей служанкой?

Юнис в чуть подрагивающих руках протянула записную книжку и продолжила нервно следить за каждым движением королевы.

- Да он поэт ещё бездарнее тебя, - обращаясь к наёмнику, хмыкнула Обсидиан после прочтения четверостишья.

- Сочту за комплемент, - Тион улыбнулся.

Обсидиан перевернула страницу. Юнис тут же вскочила с места и потянулась через стол, но Обсидиан отвела руку с дневником в сторону:

- Он назвал меня солнцем.

- Отдайте! - Юнис попыталась выхватить, но безуспешно.

- Кажется, быть ещё счастливее просто невозможно, - прочла королева насмешливым тоном и пренебрежительно бросила записную книжку на стол перед раскрасневшейся девушкой.

Юнис, сдерживая подступившие слёзы, схватила дневник и стала заталкивать его обратно в сумку. Руки дрожали и не слушались, углы записной книжки никак не желали поместиться в недрах сумки, а потому обида смешалась со злостью, позволив постыдно пролиться слезам.

Да, короткий момент, когда на вопрос Тиона «солнце, ты в порядке?» Юнис лишь кивнула, был для неё ценнее всего предыдущего спасения. Солнце являлось для неё самым великим чудом - и тот факт, что кто-то назвал её также, стал для неё чудом ещё большим. Но она определённо точно не хотела заявлять об этом во всеуслышание. Не хотела, чтобы это кто-либо знал: ни Тион, ни Обсидиан. И ещё больше она не хотела, чтобы они видели её слёзы.

В ту же ночь дверь в её покои со скрипом приоткрылась.

- Солнце?

- Пришёл посмеяться?

Хоть Люсиль и давно ушла, Юнис не спала - сидела рядом с фонарём в углу комнаты. Уже не плакала: слёзы закончились, да и нечем ей было их вытирать. Платка у неё больше не было.

Юнис пыталась рассказать о случившемся с ней конфузе своей новоиспечённой подруге. Пыталась, но не вышло. Сначала эльфийка этого не замечала, а теперь поняла: Люсиль не хочет слушать, только говорить. Даже если Юнис успевает в образовавшуюся паузу вставить пару слов, банши всё равно продолжает говорить о своём. Словно Юнис пустая чаша, которая только и ждёт, чтобы её наполнили своими историями, а самой ей поделиться нечем. Она не хотела быть такой чашей - лишь сосудом для хранения.

Обида была подобна червю, выбирающему самый спелый фрукт. И изъедала она сердце юной эльфийки.

Юнис нравилось слушать Люсиль, нравилось, что есть тот, кто готов делиться с ней всем. Но что насчёт неё самой? Ей тоже было, что рассказать. Юнис хотелось не только слушать - ей хотелось разговаривать, обсуждать. Вместе.

- Принёс тебе эль -

Нектар королей.

Отведай скорей -

Дух свой согрей, - Тион вошёл в покои.

- Одна королева точно бы оспорила это утверждение, - Юнис выдавила грустное подобие улыбки.

- Правильно - лишь одна, - он сел напротив эльфийки на пол, поставив перед ней жестяную кружку. - Тебе же понравился в прошлый раз, я видел.

- Из трактира? А разве так можно?

- Нельзя. Украл для тебя.

- Спасибо, - теперь она улыбалась искренне.

- Это я должен благодарить. Ты очень помогла нам с бардом. Узнаешь у Люсиль ещё какие-нибудь подробности о нём, чтобы мы могли его найти?

Улыбка медленно сползла с лица Юнис. Она должна была мешать Обсидиан, а теперь получает благодарность за помощь. Как нелепо. Вся её жизнь - сплошная нелепица.

Юнис схватилась за кружку и, приложившись к ней губами, осушила весь эль в считанные секунды. Приятное тепло разливалось внутри. А вот наружу выливались слова. Те слова, которые некому было слушать. Такой же спутанный поток как у Люсиль. Юнис рассказывала всю свою жизнь: про погибших родителей, про деспотичную гувернантку, про издевательства Обсидиан, и даже про Аэмора...

Тион не перебивал, он действительно слушал. Не просто кивал в такт, а выражал сочувствие, задавал вопросы, снова называл солнцем... Часть души Юнис испытывала вину перед ним за то, что она поступает подобно банши, а значит тоже обижает его... А другая часть - упивалась вниманием.

- Но зачем ты тогда пошла с нами? Почему сказала Обсидиан, что вернёшься с ней обратно в королевство?

- Ты не расскажешь ей? - наклонившись к нему ближе, Юнис перешла на шёпот.

- Нет.

- Она ведь хочет уничтожить мир, знаешь?

Тион кивнул, а Юнис тут же отстранилась, глядя на него с недоумением:

- Ты знаешь?

Говоря Тиону об этом, Юнис думала, что удивит его, а в итоге он удивил её. Он вовсе не являлся жертвой обстоятельств, как она считала, - он шёл на уничтожение мира осознанно.

Слова «я хочу ей помешать» так и остались несказанными.

- Что-то голова кружится после эля...

- Ладно, - понял Тион и поднялся. - Отдыхай, солнце.

Юнис долго не могла уснуть. Лежала и смотрела в тот самый угол, где стояла пустая кружка. Каков он на самом деле - Тион? Впервые в жизни ей довелось рассказывать кому-то о себе. Это было так волнительно и значимо. Так особенно и сокровенно. Хоть рассказанные события и не представляли из себя великой тайны, тем не менее это было настолько лично, словно она оторвала часть себя и отдала другому. Юнис казалось, что теперь она должна испытывать облегчение: кто-то ещё знает её жизнь, а значит, это бремя поделилось надвое. Но вместо этого Юнис грызли сомнения: а заслуживал ли Тион доверия? Стоило ли ей быть такой откровенной? Не было ли это излишне и чересчур?

Вместо утешения она получила сожаление.

Юнис блуждала в своих мыслях как в пещерных лабиринтах Обсидианового Королевства. А стоило ей погрузиться в сон, как она действительно оказалась там.