Пассажир поезда в бесконечность

У Дейна совсем испортилось настроение.

Эльфы танцевали и веселились, а трое пассажиров так и не вышли из покоев вождя.

Эльфы пили мерзкую жидкость из золотых кубков, а Мэдди испуганно озиралась по сторонам, с болью в карих глазах.

Чёртовы эльфы с улыбками ели, известно из чего, приготовленные блюда, а Дейн испытывая отвращение и ненависть, еле сдерживался от глупых ошибок.

Было невероятно противно стоять здесь и видеть грустные взгляды девушек, к которым Озборн уже привык, резко контрастирующие с весельем и счастьем эльфов.

Прошумел салют и его яркие вспышки ослепили глаза. Красные огни, словно капли крови, разбрызгивались в ночи. Омерзительно. Лишь это слово крутилось в голове Дейна, чьи руки мечтали разорвать глотки смеющихся людоедов. Гордый и такой презренный вождь их племени восседал на троне и самодовольно улыбался, свысока оглядывая пассажиров. А Дейн, блин, ему ещё и руку пожимал. В шутку, конечно, и больше чтоб разозлить, но все же. Прикасаться к этой гадости было омерзительно. Подумав об этом парень глупо попытался отмыть руки ключевой водой, но мысли то не отмоешь. А в мыслях было то, что за дверью могла оказаться и Мэдди. Остаться за ней и больше не вернуться. Она бы не накинулись на Дейна с тёплыми и крепкими объятиями, буквально повиснув на шее парня. Она бы не плакала и не смеялась в чёртов камзол от остроухих. Она бы больше не улыбнулась так, что начинало казаться, будто все хорошо и Дейн всерьёз чувствовал себя дома. Как будто в мире есть для него место. И оно рядом с этой златоволосой улыбчивой и забавной девушкой. Возможно тогда, Дейн Озборн наконец пропал бы полностью, уступив место Фотографу, Убийце и прочим. Просто потерялся бы в омуте смятения и потерянности.

Дейн горько усмехнулся. Удивительно, как быстро и просто он смог привязаться и снова почувствовать себя крепко привязанным. Так крепко, что если нить порвётся, ещё долго будет звенеть в ушах болью и горечью. Горечью, которая как обжигающе горячий и неприятно горький кофе, привкус которого ещё долго остаётся во рту.

Наконец салюты перестали портить звёздное небо, хотя дым от них все ещё не позволял разглядеть даже самого блистательного Сириуса. Наверное, если уж умирать, Дейну хотелось увидеть Андромеду, всегда напоминавшую о маме. Почему-то парень был твёрдо убеждён, что ни рана глубокая и саднящая, ни трое пассажиров, послужившие этим выродкам пищей не спасут его от смерти. Ну какой глупец отпустит жертв из ловушки? Здесь все не так просто. И даже Диего, знающий обо всем этом больше пассажиров, не поможет, не подскажет и не расскажет.

Хреново.

Паршиво.

Омерзительно.

Гадко чувствовать себя мышью, с которой играет множество кошек. Мерзко находиться в ловушке, в которой просто нет выхода. И самое ужасное то, что Дейн непроходимый, невыносимый тупица. Идиот, что вовремя не закончил эту глупую игру, в которой нет слова победа. В которой можно лишь умереть. Или физически, как все те, кого давно не стало, (хотя можно ли считать давними несколько дней?) или морально, как это стало с Диего. Неожиданно Дейн ощутил на себе чей-то взгляд и недовольно огляделся. Никто не смотрел на него в упор, и только осторожно проталкивающаяся сквозь толпу эльфийка, которая, Дейн с усилием вспомнил об этом, помогла ему с хной. Она все также молчала и также печально смотрела в синие, как штормовое небо, глаза Дейна, подойдя и встав в метре от него.

Ну почему среди этих эльфов есть те, кто жалок, а не противен?

Дейн оглянулся: Мэдди смотрела в небо, стоя рядом с подругой, Лукреция хмуро оглядывала толпу, Рэй о чем-то задумалась, а розоволосая Соня стояла чуть ближе к Диего. Никто не обращал внимания на Озборна, поэтому тот спокойно кивнул эльфийке в знак приветствия и негромко, так, чтоб слышал только лишь они оба, спросил:

- Что тебе нужно?

Получилось грубо, хотя возможно "Эльфи" адекватная, как веган Эдвард из "Сумерек".

Девушка смутилась ещё сильнее и комкая непонятный сверток, мечтала сбежать подальше от угрюмого парня, буравящего ее взглядом. А ведь она пришла помочь, да только сказать об этом не получится. Отрезанный за ослушание язык не мог помочь Эльфи и она использовала нежные пальцы рук, что так легко и изящно справились с золотистой хной, чтобы донести до Дейна, которому ей отчего то очень хотелось помочь, всю суть ее подарка. А подарком оказался мешочек полный ягод. Черных, крупных и на вид очень вкусных и сочных. Эльфи протянула ягоды в одной руке, а в другой коротенькую записку. Беленькие пальцы дрожали, а рот некрасиво искривился, будто она ужасно недовольна собой. Эльфийка опустила черные глаза в пол, а недоумевающий и будто растерявшийся Дейн, разглядывал ягоды в дрожащих руках и сложенную записку.

Что она делает и зачем? Почему чуть не плачет?

Вопросы помогли Дейну очнуться и, кашлянув, парень взял сверток с запиской и тихо, не понимая за что он это делает, поблагодарил. Настолько тихо, что даже если бы Эльфи не убежала и стояла здесь, она все равно бы не услышала.

Мысли крутились в голове, а образ Эльфи никак не вязался со счастливыми жителями. Что-то было не так и стоило ему развернуть короткую, но информативную записку, как все стало ясно.

"Вам придется убивать друг друга.
Лабиринт будет местом трех убийств.
Яд ликтора полностью изменит твой характер, одурманивая разум и душу. Он поможет справиться с убийством."

Да, что за гады? Ладно, Дейн, остуди мозги, вдруг эти придурки любят горячее.

Он провел рукой по волосам, раскрыл мешочек и рассмотрел ягоды. Вспомнились голодные игры, Бегущий в лабиринте, Легенды о Минотавре.

Чем-то морник напоминают. Ладно, с ними разберемся потом. Убивать друг друга... Да чтоб я кого-то по своей воле убил?! Ни-ког-да. И ягоды эти есть не стану. А с чего вообще Эльфи надо было мне помогать? И почему у нее нет рогов чертовых, и молчит? Может, как Безгласые наказана? Что ни день, то новые вопросы.

Озборн снова взъерошил голову, спрятал ягоды ликтор в карман, благо в этом неудобном камзоле, сие удобство было предусмотрено.

POV Дейн.

Вот же черт! Весь этот праздник был началом большего развечения, в котором мы развлекаться не будем.

Я не поддамся. Не стану убивать сам. Это дело Убийцы, а чего я никогда не хотел, так это быть похожим на него.

Мэдди развернулась и я немного изменил выражение лица. Пусть будет ненавидящее, игнорирующее и безэмоциональное. Конечно, моя каменная маска была обращена не к Мэдди, а к этим людоедам, что больше не казались мне красивыми. Теперь каждый представал передо мной в дурном свете. А их заострённые уши, мне такие с детства нравились, не так уж и остры. У меня похлеще чем у некоторых.

Я мысленно шутил, хотя на самом деле мне хотелось заорать и выпоеснуть весь гнев, сломать что-то, убить их всех, задушить горделивого вождя.

Но я, сжав руки в кулаки, просто стоял и осматривал город поверх толп. Удивительно, но только сейчас стала заметна не очень высокая, но огромная по площади пирамида. Эльфы что-то расставляли у ее подножья, кажется, столы с едой.

Блин, как мы будем проходить испытания на голодный желудок?! Это просто издевательство. Не знаю, один я такой, кто может не есть по три дня и держаться более-менее, или нет, но над девчонками зачем издеваться? Над Мэдди, Софи, Эми. Лу по моему справится. Сильная, жёсткая, расчетливая. А Рэй тем более. Она ж себе все, что угодно наколдует.

Пока я отвлекся на глупые мысли, эльфы понаставили блюда с мясом и дымящиеся кубки с неизвестной жидкостью и подозвали гостей к столу, который находился почти вплотную у пирамиды.

Ладно. Но есть вы меня не заставите.

Оцеола что-то декламировал и пытался призвать всех поесть, делая намеки на угрозу для жизни, в случае неповиновения. Вождь пытался убедить, что на тарелках мясо животных, но я вовсе не верил в это. Краем глаза я заметил как Рэйдана, ну наконец-то, заменила мясо на обыкновенную говядину и чуть подмигнула мне. Я наконец взял вилку и попробовал блюдо. Говядина, я угадал!

Расправившись с едой совершенно без аппетита, я взялся за кубок с булькающей жидкостью. Пахло так себе. Несколько стражей окружили нашу небольшую группу, небрежно держась за копья. Да уж. Видимо, это невероятно важный напиток, раз Вождь поднапрягся и стражу подогнал. Ладно. Избежать этого все равно не выйдет. Я залпом осушил кубок, содержимое которого напомнило мне по вкусу апельсиновый лимонад и оглядел сидящих за столом. Под дружные крики веселья эльфов, они без аппетита заканчивали есть мясо и присматривались к напиткам. Когда все было кончено, Оцеола передал Диего шляпу, чей конец смотрел вниз. Было очевидно, что в ней что-то есть. Наконец, когда проводник вывалил содержимое шляпы на стол, я смог разглялеть шесть кинжалов великолепной работы. Идеально наточенные, украшенные резьбой и камнями, прекрасные клинки предназначались для грязного и низкого дела.

Убийства.

Все шло по сценарию. Позволив девушкам выбрать первыми, я взял последний оставшийся кинжал. Темного оттенка, выгнутый и зазубренный. Он не сиял камнями, а был мрачен, жесток и ужасен. Стоило чуть надавить на лезвие, как с пальца закапала кровь. Алая, свежая и пахнущая железом. Внутри будто что-то зашевелилось. Уймись, Убийца, выживать я не собираюсь. Осмотрев зазубрины я представил, как неимоверно больно они будут разрывать плоть и поморщился.

Омерзительно.

Весь день такой. И только сейчас я заметил, что рукоять кинжала плотно обвивает цепь с фигуркой дракона и изумрудным камнем посередине. Оглядев кинжалы остальных пассажирок я наконец все понял.

Черт возьми! Здесь только три цвета кулонов, которые обвивают каждый кинжал. Два бирюзовых, два огненно оранжевых и два изумрудных камня. Бирюзовые достались Соне и Эми и, если мои догадки верны, им придется охотиться друг на друга. Оранжевые выбрали Мэдди и Лукреция. Ну вот только не она! Эта жестокая женщина и не подумает о жалости и просто ухлопает Миллер!

Надо что-то предпринять. Мне же досталась Рэй. Милая, открытая и готовая помочь всем на свете Рэй. И я не хотел, чтоб карие глаза ее потухли, губы больше не изогнулись в ухмылочке, а доброе сердце не билось. Но пока я готов играть по правилам. Не стоит прямо сейчас показывать протест.

Я отцепил медальон и закрепил на шее. Благо, мне достался дракон, а не какая то девчачья побрякушка. О чем я думаю?! Надо сосредоточиться, а то ещё речь Оцеола пропущу. Эта мерзость противно ухмылялась, отвратительно растягивая слова:

- Напиток, выпитый вами, был отравлен. И только у меня есть противоядие, получить которое вы сможете лишь убив человека, с медальоном того же цвета, что у вас.

Гадкая ухмылка растянулась шире и вождь продолжил:

- Все вы войдёте в лабиринт, что прячется внутри пирамиды, с разных входов и встретитесь уже в его извилистых поворотах. Остаться на месте или сбежать не получится. Вход за вами закроется в тот же миг, поэтому останется лишь путь вперёд.

Сказав это, вождь словно засиял от самодовольства и в предвкушении зрелища закончил:

- У вас есть ровно сутки, чтоб убить противника и выбраться из лабиринта.

"Противники" переглянулись и я встретился с рассерженным взглядом Рэй. Нет. Ее убивать я ни за что не стану. Она ж только жизнь начинает и столько пользы принести может. Сама доброта и сердечность.

- А иначе, - вождь притворно вздохнул, - вас убьет яд. - Выдержав короткую паузу, совершенно будничным тоном он продолжил, - Каждый час вы будете слышать бой часов колокольни, и, когда прозвучит полночь следующего дня, врата откроются и трое из вас смогут выбраться из Лабиринта.

Радуясь произведенным впечатлением, этот глупый старик вглядывался в лица пассажирок, так как в моем ничего примечательного не было. Я невозмутимо крутил в руках кинжал и совершенно не чувствовал эмоций. Я не бледнел, не краснел от злости и не возмущался. Спасибо Эльфи за записочку, иначе бы выглядел лохом и, наверное, все испортил бы.

Стража подошла и окружив нас плотным кольцом подвела к самому лабиринту. Входы его были закрыты, а громадная площадь напоминала о Минотавре и Бегунах. Не думаю, что здесь нет испытаний. Кстати, что странно, здесь много схожестей с Турниром Трёх Волшебников. Только драконов не хватает.

Зря я это сказал. Очень даже зря.

Мэдди, попрощавшись со всеми, легко и коротко сжала меня в объятиях и чуть не плача отпустила. Как тут не заплакать, когда чувствуешь себя невероятным кретином! Глупцом, потому, что остался. Остался на этом чертовом поезде, в котором люди умирают жестоко и неправильно. Щеки Миллер залились румянцем, нос им в тон, а в карих, корично-шоколадных глазах - тоска, печаль и слезы. Капельки, что еле держатся. Подбадривающе улыбнувшись, я решил обязательно встретиться с ней в лабиринте и вошёл, напоследок кивнув Рэй. Уж она то, маг и чародей не должна беспокоиться!

Чем дальше я углублялся в темный и сырой лабиринт, тем крошечней становилась фигурка хрупкой девочки с тёплыми грустными глазами и мокрыми от непрошеных слезинок ресницами. Ветер развевал ее платье и растрепал прическу, а она все стояла, обдуваемая со всех сторон, пока ее насильно не отвели к предназначенному Мэдди входу. Надеюсь, что найду тебя раньше, чем Лу, девочка с шоколадными глазами, которая успела за пару дней занять место в моем сердце. Удивительно, до чего дошло? Я признался, что кто-то мне дорог прямым текстом! Правда, самому себе... Ох. Надо сосредоточиться на том, чтобы верно пройти лабиринт, найти по ходу саму Мэдди и справиться с испытаниями.

Стоило мне немного углубиться в заросший мхом и плющом лабиринт, как стены поглотили весь свет и дальше я шел в кромешной тьме. Шаги мои гулко разносились по бесчисленным коридорам, а высокие потолки сильно давили. Только бы не меняться! Уилл - клаустрофоб, Крис боится темноты и одиночества. Да и я с целым пакетом страхов. Страшно подумать, что Убийца испортит все мои планы. Страшно представить, что Мэдди умрет под ножом жестокой Лукреции. И страшно не выбраться. Умереть здесь, в этих холодных и сырых коридорах, по которым гуляет промозглый ветер, залезающий под ворот и навевающий тоску. Ох, Дейн. Где же твои шутки, саркастические улыбки и пофигизм?

Неожиданно я услышал глухие и непонятные звуки, хотя до этого тишину разрезали лишь шаги и мое дыхание. Вытащив из рюкзака кинжал я осмотрелся.

Тем-но-та.

Везде. Всепоглощающая, жуткая и туманная. Словно высасывающая все то положительное, что во мне осталось. Издевательский голосок в голове вопросительно и надоедливо шептал. "Ты умрёшь или убьешь. Тебе страшно, Дейн. Ты трус и слабак." На слове "убьешь" по телу прошлась дрожь. Я прислушался и напрягся. Звуки прекратились. Тишина стала глушить уши. Я сжал руками голову. Но этот воздух, леденящий душу, темнота, стелющаяся туманом, будто просачивалась под кожу.

Прислонившись к стене, я сполз по ней и сел уткнувшись в согнутые колени. Воспоминания, Дейн. Тебе всегда помогали теплые и светлые воспоминания! Но они будто растворились в тумане. Темном, безрадостном и... Скучном? Точно скучном. По крайней мере для малыша Томми он был бы именно таким.

Томми любил яркие цвета, разноцветную радугу, но стены в его комнате всегда были белоснежными. Так просил сам братишка. В отличие от меня, он радовался жизни, любил родителей, имел кучу друзей и был нормальным. Не больным придурком с ДРИ, который вовсе не ценит семью. Наконец ларек воспоминаний открылся.

Весна ворвалась в дома каждого жителя маленькой деревушке, в которой гостили у бабушки два мальчика. Один высокий для своего возраста, а второй ещё хрупкий и маленький. Дейну тогда было десять, а малышу Томми уже восемь и тот несказанно гордился, что даже Весна пришла к нему на праздник дня рождения. Почему-то мальчишка верил во всех сказочных существ и жил мечтами увидеть эльфов и гоблинов. Тебе бы не понравились такие эльфы, Томми. Белокурый мальчик с золотой головкой - одуванчиком бегал по цветочному полю и собирал цветы, а Дейн скучающе развалился в траве и думал о том, когда же вернётся в город. Веселая улыбка Томми пропала, когда оглянувшись он не увидел брата, скрытого травой. Васильковые глаза высматривали фигурку худого и высокого старшего брата и остановились на густо заросших деревьях жуткого леса, которого боялась вся деревушка. Аккуратно поставив букет на траву, Томми решительно сдвинул брови. Ему казалось, что брат пошел именно туда. А все потому, что трава не смогла бы скрыть Дейна, если бы он лег в каком-нибудь другом месте. Именно там, где заскучал паренёк, был овражек. Сам Дейн спокойно дремал, пока Томми подходил к лесу. Огромные вековые деревья с толстыми стволами казалось доставали до самого неба, а Томми выглядел рядом с ними совсем крошечным, потерянным и слабым. Стены леса поглотили малыша, заперев его у себя в темной и опасной душе. Дейн проснулся лишь под вечер, когда солнце окрашивало небо и облака, похожие на сахарную вату, в розовый и коралловый. Парнишка встал, отряхнулся и позвал брата. Спросонья он и не понял, что прошло уже несколько часов. Оглядев бескрайнее море трав и цветов, упирающееся в лесной утес, Дейн не смог разглядеть брата и только зов бабушки возвестил о том, что на дворе уже 7 вечера.

Не на шутку перепугавшись он бегал по полю и звал, искал брата, который словно под землю провалился. Он просил не играть так, просил выйти, а потом увидел лес. Лес, выглядевший довольным. Мрачный, высокий и густой он бы убил маленького Томми. И на следующий день мужчины деревни и правда увидели маленькое, никем не тронутое тельце Томми, который словно спал под кустом, чьи розы источали ядовитый запах. Томми умер, а Дейн не смог себе этого простить, оставив в лесу, в котором похоронили брата, кусочек сердца.

Дейн хотел вспомнить что-то счастливое, это помогло бы ему пройти лабиринт, а вспомнил смерть брата. Брата, за которым не углядел такой взрослый - мамина гордость, Дейн.

Он сидел так уже второй час, сжавшись и, наверное, выглядел очень жалким и беззащитным. Подняться после второго удара колокола помогли улыбки.

Улыбка Мэдоу - широкая и счастливая, улыбка Томми - всегда такая удивлённая и искренняя, улыбка мамы - самая красивая на свете, папы - сдержанная и теплая, улыбка Мэдди - смеющаяся и будто звонкая, уютная и нежная.

Опираясь о стену, Дейн встал и тьма немного отступила. Она будто вытекала из ушей, рта, глаз и ноздрей. И Дейну становилось легко на душе, появились силы идти дальше.

Вытащив из рюкзака блокнот он стоя, боясь, что если сядет, то уже не сможет встать, записывал хорошее, зарисовывал улыбки, нарисовал брата у стены зелёного и прекрасного леса.

Будто он и не умер во мрачном лесу, а убаюкали и усыновили его дриады, прекрасные и добрые. А зелёный и теплый лес стал домом для малыша Томми.

Наконец, спокойно вздохнув после стольких лет, Дейн счастливо улыбнулся. Теперь кусочек сердца вновь занял положенное ему место. Тьма отступила еще дальше и теперь ее темные тени прятались за поворотами, не смея подойти к Озборну, которого охраняли улыбки.

Каждый раз сворачивая направо, Дейн прошел таким образом уже шесть часов, а тьма играла в догонялки, правда выиграть у нее не получалось. Пару раз коридоры становились уже, давя стенами Дейна и он в последний момент вылезал из ужасающей давки. Но сейчас, когда его место занял Уильям Ланселот такого точно не должно произойти. А если это и случится, то Уилл в панике умрет.

Думая о том, каким это образом он оказался в лабиринте, Уильям за пару часов нашел выход и теперь сидел у запертой двери в ожидании. Логический ум должен был помочь ему в другом. Надо было искать Мэдди, которую за восемь часов могли уже и убить. Но Ланселот записывал стихи, истрачивая уже девятый лист драгоценного блокнота. И сейчас, когда ничьи улыбки не были важны для Уилла, тьма снова смогла добраться до него.

Неожиданно, ещё недавно открытый путь назад зарос стеной колючек, такой плотной и высокой, что выбраться не представлялось возможным. Ланселот записывал двенадцатый стих, когда почувствовал шероховатую поверхность листка у себя на щеке. Стена зарослей надвинулась и Уилл оказался в клетке. Узкой клетке, три на два метра, и с каждым вдохом Ланселота, клетка сужалась.

Паника подкатила к горлу и вся ясные мысли испарились. Нужно было бежать, нужно было спасаться. Но как если не видно и просвета? Как выбираться, если паника душит, подступив к самому горлу? Оставалось все меньше пространства и даже дышать было сложно. Острые колючки царапали кожу, оставляя глубокие борозды. И только тогда, когда не оставалось даже пространства, чтоб глубоко вздохнуть, прижатый к самой стене Уилл разглядел толстый стебель утыканный колючками, что поднимался вверх и схватившись подтянулся. С рук брызнула кровь и раны стало саднить. Отчаявшись он почти отпустил стебель, но в последний момент Дейн заменил Уилла и снова взявшись за лиану и, разодрав вконец все ладони и запястья, смог забраться на колючую стену.

Только Дейн выбрался из ловушки как колючки зарослей вошли в стену и просто испарились, отчего стоящий на них Дейн больно упал на спину. Из груди вышибло дух, а кость локтя мерзко хрустнула. Ещё пару долгих, как несколько десятки минут, мгновений Дейн жадно хватал ртом воздух, но в лёгких катастрофически не хватало кислорода.

Наконец, кое-как справившись и выровнив дыхание, он сел и проверил рюкзак. Выбросив все ненужное и проверив ягоды, которые только чудом не расплющило, он оставил лишь мешочек яда, блокнот, альбом и карандаши.

Дейн прошел путь длиной в два километра примерно и потратил на это только лишь один час. Спокойно вышагивая и выискивая хоть какие-то признаки того, что здесь была Мэдди, Дейн оставлял за собой красный след от мелка, по которому смог бы вернуться к выходу. Пробило пятнадцать, а Мэдди все никак не было. Завернув в очередной раз за угол, Дейн наткнулся на чью-то темную и маленькую фигуру.

POV Дейн

Девочка упала, слабо охнув. Мэдди. Ну как тебя не узнать? Я коротко усмехнулся и помог ей подняться на ноги. В темноте невозможно было увидеть ранена она или нет. Надеюсь, что нет. Хорошо ещё она меня не видит.

-Мэдди Миллер! - воскликнул я. - Почему-то я был уверен, что мы встретимся в этом огромном лабиринте.

Взяв ее за запястье, я все же решился выйти на свет. Надо ведь знать, не повстречались ли ей чудовища. Да и вообще, в темноте мы слишком беззащитны.

-А я так не думала, - теплый, знакомый голос. Наконец что-то кроме моих шагов и непонятных шорохов. Только сейчас я понял как мне не хватало людей. Я б сейчас и Каттанеи обрадовался, если б она не была запачкана кровью Мэдди. - Но просто невероятно рада, что все же мы встретились.

Она и правда была рада. Вся светилась счастьем, никогда не пряча эмоции. Сними маски Дейн, нужно быть как Мэдди, Томми, рыжеволосая Гриф. Осмотрев девочку я удостоверился в том, что серьезных ран у нее нет. Мелкие царапины. Решив не заморачиваться, я сразу протянул ей ягоды.

Она не сможет убить, но жить достойна больше Каттанеи. Лу даже и не живёт уже. Держится на одной мести и сигаретах. Так что это будет правильно. Чувствую себя ужасно. Нет, маски пока срывать рано. А иначе покажу ей весь свой стыд. Не стоит, надо подождать. Хотя я уверен, что пожалею об этом.

Я отсыпал ей в ладони горсть со словами:

- Угощайся. Все таки мы не ели уже больше половины дня. Однако это все, что я могу предложить. - я развел руками, жалея, что выбросил шоколад не оставив его для Мэдди. Она наверное очень проголодалась за пятнадцать с половиной часов. У меня аппетита не было вовсе и не подумав я совершил ошибку.

-Ягоды? Где ты их нашел? - Мэдди просияла, хотя куда уж ярче. - Я по-моему пол лабиринта прошла и ничего подобного не встречала. Спасибо большое.

Проверив, оставил ли я себе, она наконец смогла попробовать ягоды.

-Неважно. Я ожидал увидеть тебя всю в ранениях и кровище, ведь Каттанеи та еще девушка. Она жестокая, целеустремленная и решительная. А ты наивная, сердобольная и глупая. - наивная, потому что веришь мне. Лгуну и обманщику в масках. Глупая, потому что не ушла, когда было ещё можно. Сердобольная. Ведь не сможешь же убить Лу? А она сможет. И уже делала это. Нахмурившись, я отвернулся.

-О-очень лестно, - саркастично протянула Мэделайн. - По-моему это твое любимое оскорбление в мой адрес. - сощурив карие большие глаза и притворно обидевшись, Мэдди с укором посмотрела на меня и продолжила, -Я просто Лу еще не встретила. Только Эмили, которая спасла меня от хищного противного куста! И вот что со мной стало после его "нападения"!

Девушка указала на волосы, растрёпанные и в листиках, и на платье, безнадежно испорченное.

-Да потому что так и есть. - Я пытался не смотреть в ее глаза, боясь, что она сможет все понять. Мама же понимала. Всегда.

-Тогда мы все глупцы, раз сели на этот поезд. - Мэдди сложила руки на груди и немного хмуро заключила.

- Хах, с этим соглашусь без препираний.

Уже который раз думаю какие мы все дебилы.

Немного помолчав Мэдди спросила:

-Ты настолько зол, что не можешь посмотреть мне в глаза? Почему ты прячешь взгляд? - ее обиженный тон заставил поднять взгляд и фальшиво так, потому что все это совсем не весело, улыбнуться. Кажется, в улыбку она поверила. Усмехнувшись я возразил, - Да нет, ты что? Я зол лишь на этих ненормальных чертей.

Нет, неубедительно. Мэдди недоверчиво проговорила:

- О да. Не хочу больше видеть их. Не хочу возвращаться к тем, для кого это просто развлечение.

Тишина снова окутала меня с ног до головы. Но теперь она была уютной и комфортной. Потому что едва слышно дышала в шаге от меня Мэдди. В лабиринте было холодно и я пожалел, что выбросил толстовку, не оставив ее для Мэдди. Сам я стоял в одной футболке, сняв камзол почти сразу. Облачка пара вырвалось у Миллер из приоткрытого рта, а глаза всматривались в глубину Лабиринта.

Шестнадцать.

Ещё восемь часов и все кончится. Пробираясь сквозь заросли, из-за которых не видно было стен, мы молчали и лишь изредка обменивались взглядами. Неожиданно тишину разрезал крик Мэдди. Она упала и скорчилась на земле. Видя как ей больно, я запылал от стыда, понимая, что дальше ее ждёт самое ужасное. Осторожно усадив ее на полу и прислонив к мягкой стене, увитой плющом я низко склонился к ее уху и прошептал:

- Тихо, Мэдди. Все скоро закончится. Боль уйдет, а яд ягод поможет справиться с заданием. По-другому у тебя бы ничего не вышло. Прости меня, Мэделайн. Мне очень жаль.

В душе разливалась горечь, будто утопая в дегте. Я чувствовал себя просто ужасно, но пути назад не было. Миллер наконец успокоилась и вырубилась. Хотя бы так. Невыносимо смотреть на ее страдания. Решив не оставлять ее одну в опасном месте я рисовал и ждал, пока Мэделайн очнётся.

Через час она зашевелилась, а я потер затёкшие ноги и встал. Нагнувшись я сказал ей, что ухожу искать Рэй. Осталось всего семь часов, которые я проведу бесцельно блуждая по коридорам лабиринта.

-Ну так иди, - тон ее изменился, и от этого по спине пошли мурашки, - я тебя не держу. Мне ведь тоже надо найти Лукрецию, с которой надо, наконец, покончить. - мерзкая ухмылка вовсе не красила девочку, а шоколадные глаза будто утратили все тепло и радость.

Теперь это была и не Мэдди. Переродок. Темная личность, которой никогда раньше и не было.

Отряхнув платье она встала, взяла кинжал и без слов скрылась в глубине лабиринта. А я остался стоять на месте, чувствуя себя самым ужасным человеком на всем свете. В груди снова зарождалось склизкое и гадкое чувство. Будто всё плохое, что во мне было просилось наружу.

Глупец ты, Дейн. Самый ужасный человек сейчас вырвется, потому что ты дал слабину. Ты все испортил.

Парень обмяк и скатился по стене, а всего через пару мгновений спокойно поднялся с каменного пола Скотт Блэк.

Самый ужасный человек в мире.
По крайней мере, в мире Дейна.

Хладнокровный убийца начал охоту. Ловко петляя по коридорам он пару раз слышал чьи-то крики, видел кровавую надпись "Помогите", но не отвлекся, упрямо двигаясь к цели. И цель нашлась.

Спокойная, милая и добрая. Леди Рэйдана Хейз. Сосредоточенная на каком-то магическом артефакте она и не заметила, как сзади, неслышно ступая , приблизился Скотт. В руке его блеснул кинжал с зазубринами, который в следующую секунду с хрустом разрезал горло Рэй. Кровь хлестала из открытой раны, окрашивая стены и пол мелкими брызгами. Цель выполнена. Ухмыльнувшись, парень вытер кинжал о футболку и, наклонившись , шепнул пару слов уже мертвой Рэйдане.

"Сладких снов"

Факелы осветили его лицо, стоило колоколу пробить двадцать четыре раза. Он легко выбрался из лабиринта и кровавые разводы успели засохнуть. Победная ухмылка растянулась на лице Скотта Блэка.

Эстетика-сюрприз от чудесной подруги AppleWhiteMiller